Железная лея. Ставшие скверной

Секунду все потрясённо молчали, а затем начали говорить одновременно:

– Принцесса! – возмутилась Лата. – Девочка, ты же не думаешь, что ты пойдёшь без меня с Мимом!

– Лея, как ты могла подумать, что я тебя брошу?! – воскликнул Лем.

– Почему я?.. – удивлённо спросила Ивона.

Дождавшись, когда люди немного успокоятся, Иона сказала что-то на древнем наречье, и в воздухе раздался звон колокольчиков, это заставило всех замолчать.

– Я не говорю, что вы не должны следовать за мной, а лишь что не обязаны. Единственные, кто необходим в этом путешествии, – это я, Шии и Ивона. И извините, нар Ивона, что не могу предоставить вам выбор. Вам не повезло родиться с даром, который нужно развивать. К счастью, ваш дар не стал для вас проклятьем, но радовал вас.

– Вы говорите о Потоке? – робко спросила чтица.

– Поток – это лишь часть вашего дара. Вы – друг леса. Вы можете общаться с животными и лесом. Вы понимаете их. А это то, что нужно развивать, и очень помогло бы мне.

– Но разве не все чтецы могут общаться с животными?

– Не на таком уровне, как вы. Но давайте мы поговорим с вами об этом чуть позже? Скорее всего, Шии лучше объяснит ваши способности, так как ваши и его силы схожи больше, чем мои и ваши. Сейчас я упомянула об этом, чтобы вы знали, что понадобитесь в Рануа. У вас будет возможность отказаться от использования вашей силы, но лишь после того, как я всё расскажу.

Иона немного помолчала, давая Ивоне осознать услышанное, а затем обратилась к остальным, когда поняла, что у девушки пока нет вопросов.

– Я не призываю остальных присутствующих здесь, остаться или пойти со мной. Более того, я не хотела бы влиять на ваше решение. Мим, Кортик, я знаю, что вы следовали за мной все эти годы в надежде, что я отправлюсь с вами в Рануа. Лата, Рэн, я также осознаю и то, что это ваш долг – защищать Верховную. Карт, Лем, вами движет любовь ко мне, и я ценю это. Единственными в этой трапезной, кого не связывает со мной ничего, – это Карик и Аран. Но я хочу, чтобы вы знали, что ничем мне не обязаны, а многим должна я. Прошу вас всех принять решение о том, пойдёте ли вы с нами, не на основании одних лишь чувств. Нам предстоит тяжёлое и опасное путешествие, и я не могу обещать, что никто из вас не пострадает. Через неделю я бы хотела собрать вас в большой классной комнате. К тому времени моему маро должно стать чуть лучше, а остальные отдохнут и наберутся сил. С тех пор, как вы пришли в храм, прошло всего лишь три дня, все, включая меня, ещё не восстановились. Я не собираюсь отправляться в странствие ранее чем через месяц, поэтому у вас будет минимум три недели, чтобы решить, идти со мной или нет. Подумайте о том, какие вопросы вы хотели бы мне задать. Возможно, мой рассказ и рассказ Шии ответит на большинство из них, но, возможно, лишь добавит новых. Пока вы можете заниматься тем, что вам хочется: большая часть пещер в вашем распоряжении – не бойтесь спрашивать, если у вас будут какие-нибудь вопросы ко мне или другим жрицам. Если вам что-нибудь понадобится, но меня, Лема или Карта не окажется рядом, то вы можете подойти к любой лее в храме, и вам ответят.

Иона договорила, дождалась неуверенных кивков от собеседников и повернулась к Рэну.

– Когда вы закончите есть, то я бы хотела вернуться в спальню, чтобы вас осмотрел Лем.

– Давай я лучше осмотрю его в зале. Ты ведь пойдёшь упражняться? – спросил врач.

– Да.

– Жрицы сказали, что чем больше времени вы будете проводить вместе, тем быстрее он восстановится, так что пусть уж лучше полежит там. Мы с Картом принесём лежанку.

– Хорошо. Если так будет лучше, то можно и в зале, там есть ширма для переодевания.

– Я готов идти, – хрипло сказал Рэн, отставляя ещё полную чашку.

Иона недовольно посмотрела на молодого человека – он сейчас готов был бросить всё, лишь бы не помешать ей.

Внезапно она поняла, что забыла о чём-то невероятно важном, и ахнула:

– Лата!

– Да, Ваше Высочество.

– Есть ли у тебя возможность связаться с Рабденом Микаром и позвать его сюда, не выдавая, что я здесь?

– Да, Верховная, такая возможность есть.

– Сколько времени ему понадобится, чтобы добраться… Нет, у храма слишком много входов. Знаешь ли ты, где он сейчас находится?

– Да.

– Тогда мы зайдём в библиотеку, и я покажу тебе расположение всех входов в пещеры.

– Отвести Рэна в зал?

– Буду благодарна.

– Слушаюсь, – сказала женщина и помогла маро подняться.

– Лика, проводи их, пожалуйста.

– Хорошо, Верховная, – прошелестел бесплотный голос.

– А что делать нам? – робко спросила Ивона.

– Вы можете делать то, что вам заблагорассудится. В пещерах есть библиотека, залы для занятий, если вы захотите перекусить, то можете воспользоваться кухней.

– Я-ясно, – проговорила чтица, имевшая в виду абсолютно другое.

Попрощавшись со всеми, принцесса со своими мар вышли из трапезной, и зал наполнился шепотками.

Глава 2. В которой все пытаются понять, что им делать

Никто не знал, как реагировать на то, что сказала Верховная. С одной стороны, они теперь хотя бы представляли, куда она направится, а с другой было непонятно, зачем она рассказала об этом, не говоря по сути дела ничего больше. Не было бы лучше сделать это через неделю? Почему Ивона была нужна? И почему неприметный мальчик Шии был необходим? Вопросов было множество, но ответы будут только через неделю. Люди были растеряны и не понимали, что им делать.

В наибольшем смятении была Ивона. Единственное, ради чего она шла к подруге Лема, – это лечение Рэна, и до сегодняшнего дня девушка даже не задумывалась над тем, что её ждало дальше. Скорее всего, после восстановления она бы отправилась с ним выполнять задание дяди. Но сейчас это было невозможным, и будущее оказалось написано ещё более грубыми мазками, нежели раньше. Ощущение потерянности усугубилось тем, что ей оказалось не с кем поговорить: Аран с Кариком замкнулись в своём мирке, Рэн всё время был с принцессой, а Лем большую часть времени проводил с пациентом. Оставался ещё Шии, но даже в хорошие дни он не отличался говорливостью, предпочитая короткие ответы.

Ивона чувствовала себя одинокой и опустошённой. Ей было не на кого опереться, и она не знала, что делать с собой. Пойти в библиотеку? Она не хотела читать. Позаниматься Потоком? Её силы и так были на исходе после путешествия.

Девушка осмотрелась – никто не обращал на неё особого внимания. Ещё немного посидев за столом, смотря в никуда и ни о чём не думая, Ивона встала и, вымыв за собой посуду, пошла в комнату. Всё напряжение, ужас, травма внезапно заставили её чувствовать себя лишь пустой оболочкой, и единственное, что она была в состояние сейчас делать, это спать.

Аран, сидевшая рядом с подругой, действительно замкнулась. Ей предоставили выбор, который было невозможно сделать, и большая часть того, что говорила Верховная за обеденным столом, пролетело мимо ушей чтицы. Женщине не хотелось ни с кем говорить и никого слушать. Карик пытался достучаться до сестры, но у неё не было сил на реакцию. Если она не сможет решить, что делать в ближайший месяц, то ей придётся путешествовать без зрения и голоса и дальше. Она не знала, с кем она может обсудить это. Калеб Ангерран вряд ли сможет посоветовать хоть что-нибудь дельное, да и не было в их компании других людей, лишённых двух чувств. Этот вопрос ей придётся решать самой, и никто не сможет ей помочь.

Аран не чувствовала себя такой несчастной и нуждающейся в помощи с тех самых пор, как оказалась в Водопадах. До сих пор она не могла вспомнить, как её нашли. Или же она сама набрела на базу? С каждой секундой женщина всё глубже начинала погружаться в себя, и это ей не нравилось.

Заметил состояние своей сестры и Карик.

Ещё два года назад в его жизни всё было относительно хорошо. Да, он был заброшенным ребёнком, о котором никто не заботился большую часть времени, но его по-своему любили, пусть и уделяли мало внимания и времени. Первое время он не чувствовал себя одиноким, он ощущал лишь горе утраты, одиночество пришло к нему лишь спустя год.

Он был из высшего дворянства, но, в отличие, от своего учителя или сестры, не обладал общительностью и открытостью, потому во время учёбы в университете он не смог завести друзей. Подобное случалось со многими аристократами, так как и простые люди, и аристократы, не приближённые ко двору, опасались высоких семей и старались не общаться с ними, а группы из одного сословия не приветствовались в Альхейре. Это был тот случай, когда попытка создать общество, где все равны, привела к ещё большему одиночеству некоторых учеников.

У него был лишь один друг, который, как и он сам, был одинок, – его звали Таб. Он был скромным мальчиком из очень бедной семьи. Родители Таба умерли, когда он был ещё маленьким, и его воспитывала тётка, любившая его, но являвшаяся единственной кормилицей семьи из восьми человек, включая мальчика и её саму. У неё не было времени и сил, чтобы дарить любовь хоть кому-либо, даже своим детям, а уж Табу и подавно.

Так два одиноких человека и встретились. Они не были лучшими друзьями, но старались поддерживать друг друга, как могли.

У Карика была сестра, были родители, но ни у кого никогда не было времени на него. Сестра всё время была в университете, и даже когда он поступил в него, ничего не изменилось – она предпочитала быть учителем, а не его сестрой, а вся любовь и ласка родителей была истрачена на Алиан. Потому Калин и почувствовал одиночество не сразу. Сначала он был в шоке, потом пытался придумать, как ему выжить и куда бежать, затем, и только когда он смог перебраться через границу с Артией, пришло осознание, что его сестра мертва. В то время он устроился на работу в небольшую таверну, где помогал хозяину тем, что накладывал слова на его повозки. До этого ему никогда не приходилось зарабатывать на жизнь, поэтому он не знал, что хозяин надувает его с оплатой. Карик был наивен и не искушён, что привело к тому, что вскоре он оказался без гроша в кармане и стал жить у хозяина таверны «в долг». Так продолжалось несколько месяцев, пока молодой чтец как-то не услышал, как пьяные мужики обсуждают то, как хорошо Мит облапошил глупца. Сначала Карик даже не понял, что речь идёт про него. Он не желал подозревать человека, который приютил его, но подозрения закрались в его душу, и он решил проверить, так ли это. В то время через город проходил чтец из Академии Артии, в поисках новых учеников, у него-то Калин и спросил про плату. Когда мужчина услышал цену, то долго смеялся над глупостью и простодушием молодого человека, а когда успокоился, то сказал, что за такую сумму даже сенокосец работать не возьмётся. Карик был шокирован – он сам старался не обманывать других людей, поэтому ложь «доброго», как он считал, человека поразила его.

До того, как он добрался до Кирта и повстречался с Шантом, он успел несколько раз обжечься. Именно из-за этого тогда, после осады, он сорвался. И ему до сих пор было за это стыдно.

Когда он нашёл Аран, то не знал, что думать, что делать и как быть. Впервые за долгое время он почувствовал спокойствие. У него снова была сестра. И оттого ему ещё больше хотелось выяснить, что с его родителями. А ещё ему хотелось помочь Рэну. Именно из-за этого он настаивал на том, чтобы отправиться в столицу. Молодой человек видел, что маро умирает, и не доверял Лему, как не верил до конца и своему учителю, а потому надеялся найти помощь в столице, к тому же сам больной попросил его передать послание своей соратнице.

Многие решения и поступки Карика казались нелогичными, а некоторые действительно были таковыми, но на самом деле они все были продиктованы любовью к сестре, уважением к Рэну, страхом снова потерять близкого человека и травмой, которая была получена им в Кирте.

Она была не физическая, а душевная. До этого момента он никогда не убивал, никогда не участвовал в битве и никогда ещё не был так близок к смерти. Молодой человек не говорил об этом, но нога не была его единственным ранением – у него были сломаны рёбра и повреждена печень. Ткани срослись благодаря Потоку, но по-прежнему беспокоили его, что, без сомнения, значительно ухудшало его характер.

Когда Карик привёл сестру к Верховной и смог немного расслабиться, все проблемы со здоровьем, которые у него были до этого, начали ощущаться более остро. А ещё появилась пустота, и заодно и время подумать о том, что происходило, но у него, как и у Ивоны, не было ни душевных, ни физических сил на это. Калин старался участвовать в разговоре, но это у него получалось плохо – он говорил, когда не надо, отвечал невпопад. Он всё больше замыкался и всё чаще чувствовал, что ему было здесь не место. И он не был уверен, что для него было место хоть где-нибудь. Сейчас, выполнив свою миссию и зная, что сестре помогут, он мог спокойно уйти. Но что-то его удерживало здесь. И это была не усталость и не страх снова остаться в одиночестве.

Альхейр, в отличие от Академии Артии, не обладал волшебными стенами, которые несли в себе слова Потока и помогали слышать внутренний зов магам. Карик до сих пор помнил, как, прочитав о необычайной крепостной стене, думал, что если бы у него была такая возможность, то он хотел бы учиться в Школе.

Молодой чтец никогда не знал, чем он хочет заниматься, но это было и не важно: он был наследником, а оттого у него не было особого выбора. Если бы он родился на двадцать-тридцать лет раньше, то смог бы отказаться он наследства в пользу сестры, что пусть и не приветствовалось, но было возможным. К сожалению, он был младшим ребёнком, чья старшая сестра уже выбрала своё будущее, а потому изменить свой путь он не мог.

У Карика и Аран были одни родители, но отношение к детям было разным. Если свою сестру Калин видел хотя бы раз в два-три месяца, то с родителями он общался в основном письмами.

Карик осмотрелся: люди расходились, и пора было и ему с сестрой убирать за собой и идти что-нибудь делать. Ему ничего не хотелось, поэтому он по привычке последних недель обратился к сестре, предоставляя выбор ей:

– Ты чем-нибудь хочешь заняться?

– Нет, – написала она.

– Я тоже.

– Давай приберёмся, а уж там решим.

– Хорошо, – покорно согласился молодой человек, но потом что-то подвигло его сказать:

– Может посмотрим на то, как Верховная занимается? Или она будет против? Как думаешь?

– Спроси у жриц.

– Я не знаю, как, – смутился Карик.

– Просто подойди к ним и спроси.

– Я не знаю, в каких деревьях они живут.

– Подойди к любому. Думаю, они услышат.

– Хорошо, – всё также неуверенно сказал Карик и пошёл к ближайшему дереву.

– Да пребудет с вами Свет Диру.

– Да осветит Она ваш путь. Мы слушаем вас, – раздался бесплотный голос рядом.

– Возможно ли посмотреть, как Верховная занимается?

– Сегодня вам будет лучше отдохнуть, но если вы всё же хотите посмотреть, то Верховная не будет против.

– Спасибо. Вы подскажете, куда мне стоит пройти?

– Конечно. Сообщите, когда будете готовы.

Закончив говорить со жрицей, молодой человек вернулся к своей сестре.

– Ты пойдёшь со мной?

– Нет. Я бы предпочла отдохнуть.

– Тебя отвести?

– Не надо. Жрицы подскажут путь.

– Как скажешь.

Карик тревожно посмотрел на свою сестру – с каждой минутой она становилась всё более задумчивой, и это ему не нравилось. К сожалению, поделать он с этим ничего не мог.

***

К тому моменту, как Карт с Лемом принесли лежанку в зал, Рэн с Латой уже дожидались их.

Маро сидел в углу комнаты, явно готовый вскочить при первой же необходимости. Он был необычайно напряжён, что являлось нехарактерным для него. По крайней мере, Лем раньше этого за ним не замечал. Пока Лем не мог понять, связано ли это с тем, что пациенту стало лучше и это его обычное состояние, с тем, что молодой человек в любой момент ожидал приказа от Верховной, либо же с тем, что ему наоборот становилось хуже. Осмотр всё прояснит.

Ученик Харима был рад тому, что Рэн продолжал быть хорошим пациентом. Это сильно упрощало его работу. Маро давал себя осмотреть, не дёргался и старался дать исчерпывающую информацию.

Осмотр одновременно вселил надежду и обеспокоил врача. С одной стороны, всё заживало хорошо, а с другой у маро было слишком много шрамов и только зарубцевавшихся ран, что усложняло выздоровление пациента. Благодаря помощи Карта Лем знал, что разрывов внутренних органов у Рэна не наблюдалось, но врача всё же настораживало то, что сердце больного, по его собственным словам, останавливалось, когда его ударило током. Учитывая нагрузку, которую оно испытывало в повседневной жизни из-за необыкновенно хорошо развитой мускулатуры, врач опасался того, как это могло повлиять на дальнейшую жизнь защитника принцессы.

Согласно рассказам Леи, обычно маро не было нужды подвергать себя опасности, так как они всё же были хранителями, а не наёмниками. Такие, как Рэн, были превосходными воинами, возможно, лучшими, но даже работа вне дворца редко предполагала открытую конфронтацию. Лем посмотрела на сидевшего перед ним – молодой человек явно отличался от этого описания. Такого количество шрамов он ещё ни разу не видел, более того – сложно было даже предположить, где Рэн мог их получить.

С глубоким вздохом он закончил осмотр:

– Всё заживает хорошо, но вам нужно как можно больше отдыхать. Все упражнения выполняйте только под моим присмотром, только когда я разрешу. Старайтесь пока не поднимать ничего тяжелее кружки с чаем. Если вам будет что-нибудь нужно – говорите жрицам, они всё принесут. Или Лее, она всегда поможет. Без особой нужды не ходите. Если вас будет что-либо беспокоить, то сразу сообщайте мне. Помните, что вам пока нельзя пользоваться своими способностями. Чем лучше вы будете соблюдать режим, тем быстрее восстановитесь.

– Я вас понял.

– У вас есть вопросы?

– Нет. Если будут, то я сразу же обращусь к вам.

– Прекрасно. Вы согласны, чтобы я сообщал о вашем состоянии Лее?

Впервые за время осмотра Рэн замялся, не зная, что сказать. Подумав немного, он ответил:

– Если Верховная будет спрашивать, то конечно. Мы служим ей. Но если в этом не будет необходимости, то я бы не хотел причинять беспокойство.

Лем задумчиво посмотрел на своего пациента, начиная понимать, что предположение о том, что на поведение маро влияло присутствие Ионы, является верным.

– Хорошо – специально докладывать о вашем состоянии я не буду.

– Спасибо.

– Скажу сразу, вероятность того, что она не спросит о вас, чрезвычайно мала. Все те три дня, что вы лежали без сознания, она интересовалась вашим состоянием. Я не сообщал ей ничего, кроме того, что вы идёте на поправку, так как у меня не было вашего согласия, но сейчас, когда вы его дали, то я могу рассказать ей больше. Вы действительно согласны на это?

Рэн удивлённо посмотрел на врача: жизнь маро принадлежала Верховной, и у него не было даже и мысли утаивать что-либо от принцессы. Единственным, что заставило его задуматься, был сам факт, что его спрашивают. Такой выбор ему давали впервые. А просьба не говорить Ионе была продиктована лишь заботой о самой девушке.

– Да, конечно. Вы можете рассказывать Верховной всё, что посчитаете нужным.

– Как скажете, – нахмурившись, сказал Лем.

В этот момент в зал вошла Иона. Она уже успела переодеться и была готова к занятиям.

Взгляд Рэн устремился к принцессе.

Сегодня она была одета в длинное белое платье со светло-зелёной вышивкой, пущенной по всем швам. Несмотря на то, что прошло уже больше десяти лет с тех пор как он проходил обучение, всё его тело, все инстинкты приказывали ему встать подле принцессы и начать выполнять свои обязанности. Маро приходилось заставлять себя сидеть на лежанке.

Лея посмотрела на Рэна, улыбнулась и направилась к нему:

– Как вы себя чувствуете? Как прошёл осмотр?

– Всё прекрасно, – хрипло произнёс молодой человек.

– Вам сказали, из-за чего вы хрипите? Лем? – обратилась к врачу девушка, вспомнив, что маро лучше не говорить.

– Могу предположить, что это из-за ритуала, я не нашёл ничего необычного.

– Понятно. Есть ещё что-то, что мне нужно знать?

– Всё заживает хорошо, но я беспокоюсь о его сердце.

– Что с ним?

– В Кирте Рэна ударило током, из-за чего сердце остановилось на какое-то время. Последствий при здоровом сердце быть не должно, но, учитывая его работу, вероятность того, что лишней нагрузки не будет, достаточно мала.

– Я думала, что активная работа и развитые мышцы должны помогать, – удивилась принцесса.

– Она помогает, но не всегда. Больше мышц – это больше сосудов, которые нужно питать, больше усилий со стороны сердца. Естественно, когда всего в меру, мы почти не замечаем этой разницы, но в случае с маро всё по-другому. Предполагаю, что такой большой вес тела при, на первый взгляд, достаточно стройной фигуре был достигнут с помощью каких-нибудь ритуалов.

– Это так? – спросила Верховная у маро с мар.

– Да, госпожа, – в унисон ответили они.

– Как это может повлиять на их жизнь в дальнейшем?

– Сложно сказать. Маро уникальны, и предположить, что будет с ними в дальнейшем, я просто не решусь. Возможно, что их сила защищает от последствий. Я просто не знаю. Нужно будет следить за состоянием.

– Поняла.

Иона ненадолго задумалась, пытаясь построить фразу так, чтобы маро точно сообщал о своём состоянии Лему, но и не посчитал её приказом. В голову ничего не приходило, поэтому она сказала:

– Рэн, прошу вас, не забывайте говорить об изменении своего состояния Лему.

– Слушаюсь.

Девушка кивнула и отошла, чтобы подготовиться к занятию.

Как только Лея положила небольшую тетрадку, перо и чернильницу на столик, рядом с ней появились жрицы.

– Вы готовы?

– Да.

– Тогда давайте начнём с очищения пространства.

Иона глубоко вдохнула, выдохнула, вышла на середину зала и запела. Воздух наполнился удивительной красоты мелодией, а от принцессы полилась волна чистого света, который начал заполнять всё пространство. Казалось, что сияние поглощает всё вокруг. Когда оно достигло Рэна, то молодой человек почувствовал себя так, словно находится в тёплой воде – невесомый и окружённый теплом. Только, в отличие от воды, эта энергия согревала и изнутри.

Все мысли исчезли, осталось лишь ощущение парения.

Чувство было невероятно приятным, но желания постоянно оставаться в этой энергии не было, что очень удивило Рэна. Это была скорее тихая радость, нежели вспышка чувств, и оттого желания испытывать это состояние снова и снова не было. Именно поэтому, когда Иона закончила петь, сожаления не ощущалось. Всё было так, как ему рассказывали в И-Мар.

Маро улыбнулся своим мыслям и продолжил наблюдать за принцессой.

Внезапно в зале раздался треск. Рэн огляделся и увидел большой камень в дальнем конце зала, на котором появилась трещина. Тут же со стороны принцессы долетело короткое «ой» и она побежала к камню.

– Верховная, старайтесь сдерживать свою силу лучше. Если подобное будет повторяться, то нам просто не хватит заглушителей.

– Простите, я постараюсь. Я бы хотела попробовать починить его, если вы не против.

– Попробуйте, но будьте осторожны – в прошлый раз Вы сломали его ещё сильнее вместо починки.

– Я тренировалась на маленьких камнях, так что надеюсь, что в этот раз у меня получится.

– Я тоже надеюсь, иначе нам нужно будет задействовать следующий.

Принцесса, уже успевшая дойти до заглушителя, села рядом с ним и начала поглаживать его, напевая нечто вроде колыбельной. В ответ на песню камень начал тихонько светиться, словно отзываясь на голос.

Через несколько минут на месте сломанного камня стоял абсолютно целый.

– Вы хорошо справились, но сделали его чуть прочнее, чем прежде. Само по себе это хорошо, но Вы должны помнить, что главная цель Ваших занятий – это научиться контролировать свои способности.

– В следующий раз я не буду использовать столько силы.

– Я надеюсь, что больше камней Вы ломать не будете. Теперь постарайтесь провести очищение ещё раз.

– Подождите, – сказал Лем. – Можно я приведу Ивону?

Иона посмотрела на своего друга – для неё не были секретом те чувства, что молодой врач испытывал к чтице, тем более странно было то, что он за все три дня пребывания в храме ни разу не заговорил с девушкой, хотя бы как врач, если не как влюблённый в неё юноша. Поэтому она была удивлена внезапной активностью с его стороны.

Испросив согласие у своей учительницы, она ответила:

– Конечно. Жрицы сказали, что Карик тоже хотел посмотреть на занятия. Приведёшь и его? Несколько минут отдыха мне не помешают.

– Спасибо! Я быстро.

– Подожди, я забыла спросить: Рэну можно говорить?

– Да, но пока ему, я предполагаю, будет трудно.

– Поняла. Беги, больше не буду задерживать.

Врач кивнул и ушёл в поисках Ивоны с Кариком. В зале остались лишь призрачные жрицы, Лея и Рэн.