скачать книгу бесплатно
– Так ведь…
– Вот что. Приходи завтра – погостишь у нас с недельку. Идет?
Прости, но сейчас мне надо, чтобы ты свалил отсюда к чертовой матери!
– Тогда до завтра…
Том наконец выпроводил Джорджа.
Сегодня я покончу с этим.
Прокравшись в внутрь, Том не стал зажигать свет. Трясущимися руками вытащил то, что взял в комнате – охотничий нож – и сжал покрепче. Подарок отчима к шестнадцатилетию…
Ты должен быть сильным, сынок. Будь мужчиной!
Посветил карманным фонариком. Затаил дыхание, тихо подходя к дивану. Свет упал на подушки. Черт!
Где ОН?
Том заглянул под диван. Отодвинул шторы. Прошелся вдоль стен. Даже посмотрел под кофейным столиком и за креслами. Заглянул за телевизор. Бесполезно! Оставалась только дверь в гардеробную.
– Это глупо, – пробормотал он себе под нос. – Но он же не выходил отсюда!
Том рывком открыл дверь гардеробной и быстро отступил назад.
Ничего не видно.
Висящая одежда все загораживала. Вдруг свет фонарика отразился от мужской туфли. Том ножом отодвинул одежду на вешалках в сторону.
Некрос спал на полу, обхватив себя руками. Том вспотел от напряжения.
– Тебе конец, – прошептал он.
Фонарик осветил растрепанные черные волосы, прилипшие к мокрому лбу. Во сне Некрос хмурился и вздрагивал. С пальцем во рту, как ребенок. От него пахло виски, одеколоном отчима, кровью, потом и еще чем-то. Не человеческим – но и не звериным.
Адские цветы – притягательные и отталкивающие одновременно…
– Зарежу, как собаку… – Том стиснул зубы.
Схватить за волосы, запрокинуть голову и чиркнуть по горлу – как в фильмах. И всех делов, да?
Рука Некроса безвольно упала – и Том отшатнулся. К горлу подкатил комок. Том увидел, что Некрос обглодал собственный палец до кости.
Том размахнулся и ударил – почти не глядя. Нож с мерзким звуком вошел в плоть. Некрос даже не вскрикнул. Том уже не мог остановиться, нанося удары снова и снова. Нож уже с хлюпаньем погружался в кровавое месиво. А потом пришло опустошение. Отупение – рука сама собой опустилась. Нож выпал. Том отполз, и его вырвало прямо на ковер. Все еще оглушенный, он слышал лишь стук своего сердца и тяжелое дыхание.
Невыносимый запах сырого мяса усилился от движения воздуха. Во тьме поднялся силуэт – еще более черный на фоне окна. Страха уже не было. Только горечь…
Каким же он был идиотом!
Эту тварь не убить.
Если бы это было возможно – ОН бы умер уже тогда, на ночной дороге, когда они сбили ЕГО.
Дверь в комнату распахнулась.
Черный силуэт молнией метнулся к двери. В свете из коридора Том успел рассмотреть…
…даже если бы он вонзил нож еще сотню раз, это не могло быть настолько…
…у твари не было глаз – кровь запеклась в пустых выжженных глазницах. Не было носа – на его месте белели кости черепа. Содранная с лица кожа обнажала мышцы и нервы. Не скрывала удлинившихся белоснежных зубов – таких отвратительно-идеальных на этом лице.
У Тома потемнело в глазах. Тело безвольно качнулось назад, голова глухо стукнулась об пол…
Англия, год 15…
…Был праздник – в деревне поблизости воздвигли майский шест.
Ты идешь рядом с волами, везущими украшенный шест. И вот шест установлен, ты распеваешь песни вместе со всеми. Бегаешь наперегонки с крестьянскими парнями.
Адриан наблюдал в стороне.
Ты варвар. Хуже язычника!
Выбирали Даму Урожая. Сочная молодка со смехом поцеловала Филиппа в губы.
Адриан завидовал: Филипп в свои четырнадцать вырастал в рослого красавца – а Линдсей был тощим, нескладным и невзрачным. У него не было уверенной силы Филиппа. Он не умел улыбаться беспечно и так обаятельно. Его взгляд никогда не вызывал желания подчиниться. В его жестах не сквозила хищная грация. Его не окружала аура власти и богатства.
Линдсей любил – и одновременно ненавидел…
Праздник продолжился ночью: горели костры, опьяневшие раскрасневшиеся люди плясали в отблесках огня, парочки уединялись в кустах.
Почему ты так счастлив? Ты не можешь быть так счастлив!
Адриан подглядывал – и завидовал. Дарси повалил девушку на землю. Она хихикала, когда он положил ладони ей на грудь. Задрал платье. Адриан видел на лице Филиппа знакомое выражение – тот никогда не умел владеть своими страстями. Голод, похоть и жестокость читались как в открытой книге. Девушка попыталась вырваться. Тяжело дыша, он навалился всем весом на добычу. Раздвинул ей ноги и устремился вперед, как конница в атаку. Вскрикнув, она забилась под ним – но Филипп не привык бросать начатого дела…
Не смотри.
Но Адриан глаз не мог отвести. Пальцы его вцепились в траву. Он зажмурился, но на веках закрытых глаз отпечатался великолепный хищник, которого он… которому он…
Почему так стучит сердце?
Он вздрогнул, когда кто-то хлопнул его по плечу.
– Вот ты где! – Филипп улыбался, глаза его сияли. – Пойдем!
Филипп схватил его за руку.
Совершенство…
– Давай! – Филипп подтолкнул Адриана.
Девушка лежала, раскинув ноги. По бедру змеилась тонкая струйка крови.
Я буду смотреть только на тебя…
– Она сладкая. – Филипп улыбнулся.
Смотреть только на тебя…
Глаза Филиппа гипнотизировали Адриана.
Глаза зверя.
Глаза бога.
Губы Филиппа были горячими и мягкими. Он не оттолкнул Адриана…
* * *
– Я велел вздернуть их на дереве.
Костер освещал лицо Филиппа, делая его похожим на дьявольскую маску. Адриан плотнее закутался в плащ.
Тебе уже пятнадцать – и ты мечешься, как зверь в клетке. Ты рискнул преследовать шотландцев, перейдя границу. Ты выследил разбойничий клан, угоняющий у крестьян скот. Тебе плевать на волов и тощих овец – пусть шерсть их ценится больше, чем от упитанных овец равнин. Тебе нужно другое.
Линдсей переводил взгляд с одного лица на другое.
Твои воины еще хуже разбойников. Но они преданы тебе.
Филипп ел с ними, и спал на земле как они, завернувшись в плащ.
Стоит ли рождаться знатным и богатым, чтобы вести такую жизнь?
– Выпей. – Филипп протянул ему кружку.
Адриан глотнул – и поморщился.
Крепкое пойло.
Вчера ты плескался со своими солдатами в ручье, такой же дикий и грязный, как они, так же мало смущаясь своей наготой, как зверь – шкурой.
А потом шутки ради Филипп столкнул Адриана в воду прямо в одежде.
А ведь он не хотел ехать! Вся эта затея казалась ему сумасшествием.
То, что началось вылазкой за разбойниками приграничной полосы, превратилось в разорение окрестностей, месть беспокойным соседям, бессмысленную кровавую бойню.
…Они ворвались в очередную деревню, круша всё направо и налево, поджигая дома и убивая жителей. Крики, стоны, лязг оружия слились в один гул. Ночью воины Филиппа с факелами на яростных конях казались дьяволами из преисподней.
Они обосновались в самом богатом доме. Жрали и пили.
Они захватили пленниц…
Адриан вышел в ночь, чтобы не слышать криков.
Я не хочу смотреть.
– Тревога!
Это засада…
Полуодетый Филипп выбежал из дома и легко вскочил на коня. Воздух снова наполнился лязгом оружия, стуком копыт, боевым кличем – и криками боли.
В отблесках костров Адриан видел целый отряд вооруженных до зубов людей. И их предводителя – который, судя по всему, знал, что делать.
Как загонять и свежевать дичь.
Дрожа всем телом, Адриан вытащил меч. Храпящий конь надвинулся на него. Линдсей помертвел от страха. Копье проткнуло всадника и выдернуло из седла. Один из воинов Филиппа пронесся мимо в гущу схватки. Затем Адриан увидел Дарси. На огромном коне он скакал в отблесках пламени. За волосы Дарси держал отрубленную голову. Испустив победный клич, он швырнул ее в сторону врагов…
* * *
– Что ты наделал!
Лучше бы это серое утро никогда не наступало!
– Так-то ты радуешься моей победе! – Филипп шагнул к Адриану.
Грязный плащ криво свисал с его плеч, волочась по земле. Растрепанные волосы пропахли дымом и кровью, на щеке чернел угольный след.
Спящие вповалку люди, трупы, на которые уже слетелось воронье, остатки пиршества, пролитое вино, догорающие костры. И голова единственного сына Ральфа Мордерна – на которую указывал Адриан.
– Соседи объединятся против тебя – и будут правы!
– Я их уничтожу!
– Тебе нужна война? Твой отец…
– Не напоминай мне о нем! Да кто ты вообще такой? – Филипп надвинулся на него, занеся кулак.
– Ну давай! – крикнул Адриан. – Ударь меня!
Ведь я твой…
Филипп опустил руку.
Тебе не подняться выше тактических побед. Никогда!
Ральф Мордерн – чертовски опасный сосед. Злопамятный и подлый, как гиена. И сынок ему под стать.
