скачать книгу бесплатно
Нет, не хватит. Ему нужно еще. Еще больше боли и страдания. Чтобы он окончательно понял, что нельзя перегораживать дорогу Максиму Блэку, что нельзя даже смотреть в его сторону без страха. Чтобы осознал, что он за человек. Чтобы его фамилия стучала весь год у него в висках.
Блэк. Блэк. Блэк.
Он от силы ударил его ногой. И еще и еще, добивая. Срывая свою злость. Зверь внутри рычит и скалится, потому что, наконец, доволен. Наконец, не царапает по стенкам. Не вырывается на свободу. Наконец, он не тревожит своего хозяина. Он просто радостно воет, запрокинув голову. Он слышал какие-то посторонние звуки на фоне собственной ярости, но не обращал на них ровным счетом никакого внимания, так как сейчас злость заполнила все его сознания.
Туманов молчал, кажется, вообще не способный говорить, и это бесило. Давай, скажи, чтобы он остановился! Попроси о помощи! Моли о пощаде, сука! Признай тот факт, что ты чертово ничтожество, что ты чертов грязный ублюдок. Все смешалось, он уже ничего не слышал, что происходило вокруг, только ярость заполонила глаза.
И тут резко. Словно ударом по голове. Чем-то адово тяжелым и горячим. Большие лазурные глаза. Сейчас такие огромные. Так близко. Смотрят с таким неподдельным ужасом, будто увидели в нем этого зверя, увидели монстра. Это была гребанная вспышка. Гребанный удар по голове, когда маленькая, такая теплая, цепкая рука перехватила его за плечо. Ковалева.
И зверь ушел. Просто сам забился в клетку, скуля, как щенок, не желая смотреть в эти лазурные глаза. Словно стыдясь смотреть в них. Как? Как она это сделала? Как усмирила? Как успокоила?
Никто и никогда не мог остановить его, даже он, а тут одна ничтожная девчушка, не понимающая, что творит, заставила его уйти в свою тюрьму. Невероятно. У нее, что, совсем отсутствует инстинкт долбанного самосохранения? Почему она не бежит сейчас за тридевять земель? Почему не приходит в ужас от того, что она видит сейчас в его глазах? Дура. Полная дура. В таком состоянии его даже Ник не в силах усмирить, а у нее получилось. Бред какой-то. Они смотрели в глаза друг другу долгих несколько секунд. Блэк пытался найти в ее глазах хоть что-то, что объяснило бы, как ей это удалось, но ничего не видел.
А Кларисса боялась. Она боялась той горячей ярости, которую она видела в ледяных глазах. Но это было необходимо, необходимо было остановить его, иначе он бы просто убил Олега. Он бил с такой яростью, что Клэри едва не расплакалась от страха. Никогда она не видела Блэка таким злым.
Как бы она ни боялась его сейчас, она не имела никакого права оставить Олега в одиночестве. Она не имела никакого права не обращать на это внимания. Не имела права спускать Блэку и это с рук. Она тоже должна быть сильной, несмотря ни на что.
Гнев, ярость, дьявольский огонь в его глазах – все это испугало бы любого. И она определенно не была исключением. Это отталкивало, но она не могла позволить ему продолжить. Должна была показать, что совсем не слабая. Совсем не трусиха. Плевать, что там кричал Фролов, как пытался остановить, она не должна была позволить и дальше избивать Туманова. Он кричал, чтобы не подходила, пытался ухватить за кофту. Но она ломанулась, совершенно не обдумывая.
Она тоже может быть сильной.
Стучала в голове лишь одна мысль, бившая по вискам, словно железный молоток.
Остановить. Остановить. Как-то. Неважно. Хоть что-то сделать.
Его взгляд резко изменился. Словно по щелчку. Вместо безумной, словно ураган, ярости пришло привычное равнодушие с каплей злости и раздражения. Кларисса едва не выдохнула громко от облегчения, ведь такой взгляд был ей уже привычен. Только сейчас она заметила, что у Блэка разбита губа. Взгляд невольно переместился на его рот. Тот рот, который так грубо ее целовал. Те губы, которые с таким остервенением сминали ее, врываясь языком.
Чертов Блэк внешне идеален даже с разбитой губой.
– Совсем мозгов нет, Ковалева? – прохрипел Блэк, отведя взгляд. – Или совсем их растеряла, когда бежала дружка своего спасать?
Язык словно прилип к небу. Ковалева не смогла и слова вразумительно произнести, а хотя надо было. Надо было накричать, пригрозить тем, что она расскажет все директору, однако, из ее рта не вылетело ни слова. Ни единого звука. Она лишь распахнула рот, чтобы сказать что-то, но все мысли спутались, перемешались, заставляя обратно плотно сомкнуть губы.
Взгляд резко переместился на скрючившегося на полу Олега Туманова. На него было больно смотреть. Он прижимал к себе ноги, прикрывал лицо руками, едва ли не дрожал. Из носа струилась кровь, а белая рубашка была вся в пятнах грязи, оставшихся от фирменных ботинок Блэка.
Ублюдок.
Как можно так поступить с живым человеком? Он ведь не вещь! Это ненормально, нельзя причинять человеку такую боль. Это жестоко, слишком жестоко. Ну, а чего ты ждала, Ковалева? Это Блэк. Он всегда таким был, таким и останется.
Она подлетела к Туманову, опустившись на колени. Он кашлял, глаза были мутными, заплывшими. Казалось, что он совершенно не понимал, что происходит. Блэк стоял над ними, глядя с презрением и отвращением на то, что делала девушка. А ей было плевать. Она просто хотела помочь человеку, который нуждался в этой помощи.
– Можешь забирать, – холодно ответил Блэк, – он получил свое. Пойдем, Ник.
Думать обо всем этом совершенно не было времени. Пока шаги удалялись, Кларисса отчаянно соображала, как бы отнести Туманова в медпункт, только вот она не сможет не то, что поднять его на ноги, она не в состоянии даже сдвинуть его с места со своим-то телосложением. Как назло по коридору не проходило ни одного ученика. Словно все вмиг исчезли, хотя этот коридор никогда не бывал пустым.
– Клэ-ри, – по слогам произнес Туманов, хрипя, пытаясь самостоятельно подняться на ноги, но не смог.
Его взгляд стал более осознанным. Словно он, наконец, понял, кто перед ним. Что никто больше не причинит боли. Что он в безопасности. И она могла бы ему ее обеспечить, если бы он хоть чуть-чуть помог ей. Просто встать и попытаться пойти. Такой Туманов разительно отличался от улыбчивого парня, которые помог поднять ее чемодан. У которого была идеальная рубашка, прическа и уверенный взгляд теплых карих глаз.
– Это я, – тихо произнесла Ковалева. – Олег, я не смогу тебя поднять. Ты сможешь встать, оперевшись на мое плечо?
Его хватило лишь на то, чтобы слабо кивнуть. Он не без помощи Ковалевой приподнялся на локтях, а свет упал на его лицо. Клэри едва ли не вскрикнула от ужаса, потому что все его лицо было в крови, хлещущей из носа. Светлые волосы были растрепанными и залипшими в крови. Встав на ноги, он крепко обхватил Клэри рукой, буквально державшись за нее, пачкая школьную рубашку кровью. Было тяжело, но она пошла в направлении медицинского пункта, еле волоча за собой ноги.
Олег шел тоже с трудом, постоянно спотыкаясь, заваливаясь на бок и хрипло извиняясь, но он не мог по-другому. Боже, Блэк вообще человек? Как можно быть таким жестоким и кровожадным? Олег же практически ничего ему не сделал. Но она увидела его истинное лицо. То, что он прячет за самоуверенной маской.
То, от которого подкашиваются ноги от страха и дрожит все тело.
Оказывается, с ней он был еще не так уж и жесток. А ведь и жаловаться нет смысла, потому что ему все равно ничего не сделают. Потому что его семья спонсирует данное учебное заведение даже после смерти отца. Максимум, расскажут матери, которая ничего ему не сможет сделать.
Несправедливо.
Чертовски несправедливо, но она ничего не могла с этим поделать, потому что Блэку в этой жизни можно все. Оставалось просто смириться с этим.
***
Поймать Алису удалось только после ужина, на котором она была подозрительно тиха и задумчива, словно не от мира сего. Она сидела в одиночестве, практически не притрагиваясь к еде, лишь ковыряясь в ней вилкой. Ни с кем не разговаривала, только изредка отвечала на реплики своей одноклассницы, которая пыталась хоть как-то ее разговорить.
А чего ты хотел, идиот? Ее едва ли не изнасиловал собственный парень!
Ему не хотелось заходить в столовую, потому что показывать свое разукрашенное учениками лицо не было совершенно никакого желания. Тем более что его не было сегодня на всех уроках, а оправдываться перед преподавателями ему не хотелось. Должно быть, они удивились, когда на уроках не появилось сразу три ученика.
Хотелось оправдываться только перед одним человеком. Сколько угодно он мог молить о прощении. Лишь бы простила, лишь бы снова доверилась. Часами. Днями. Неделями. Месяцами. Плевать сколько на это уйдет времени и сил. Он добьётся ее прощения.
Воспоминания о вчерашней ночи буквально захлестнули с головой. То, как он грубо целовал ее, как трогал. Черт, это словно был совсем не он. Он не хотел этого. Точнее он, конечно, хотел ее. Давно и безумно сильно, но не так. Он хотел, чтобы Лиса сама ему доверилась. Он не знал, что делал бы, если бы Фролов не появился бы так чертовски вовремя.
Он впервые был благодарен ублюдку за то, что он ударил его.
Кирилл, похоже, предпочел ужину парочку сериалов. Решил, по ходу, строить из себя больного окончательно. Но более странным было то, что на ужине не было Клэри и Туманова. Скорее всего, это просто совпадение, потому что… Потому что это Клэри. Скорее всего, она просто засиделась в библиотеке за какой-то увлекательной книгой, позабыв о времени. А Туманов…, а что Туманов? Этот, скорее всего, просто заблудился и потому опаздывает.
Придумывая друзьям оправдания, он едва не пропустил тот момент, когда Алиса, раздраженно бросив вилку с громким звоном в тарелку, встала из-за стола и направилась к выходу. Одета она была так вызывающе сексуально, что у Лекса едва не снесло крышу от одного только вида. И как можно не хотеть ее, если только от одного ее вида в штанах становится тесно?
Коротенькие джинсовые шортики давали волю безграничной фантазии. Черный топ оголял тонкую полоску живота, потому что шорты были с завышенной талией и прикрывали остальное. Она редко так одевалась. Только когда не было времени придумать стильный образ или же просто ей необходима была одежда, в которой она чувствовала бы себя максимально комфортно.
– Лиса! – позвал он, перехватив ее тонкое запястье, когда она вышла за дверь, упорно пытаясь его игнорировать.
Она, раздраженно вырвав руку, продолжила путь по коридору. Лекс сейчас был тем, с кем ей меньше всего хотелось разговаривать, но она понимала, что он так просто не отвяжется. Она понимала, что он совсем не хотел причинить ей вред вчера, но он сделал это, но Волкова решила максимально оттянуть этот момент, потому что она не знала, что ему сказать.
Он едва не трахнул ее насильно в том коридоре. И плевать, какие у него там оправдания. Она не собиралась искать их ему.
– Лиса, да постой же ты, – взмолился он, и она остановилась. – Просто выслушай.
Потому что он заслуживал, чтобы его выслушали. В конце концов, они не чужие друг другу люди. Как бы она не кричала сейчас, что ненавидит его – это было совершенно не так. Ее разрывало изнутри от того, что они поссорились, и хотелось помириться до безумия, но наступать на глотку своей гордости она не собиралась.
Она просто выслушает и сделает выводы. Она не может с ним быть стервой, потому что слишком много у них было замечательных, счастливых моментов.
– Что ты хочешь, Лекс? – устало спросила она, поворачиваясь к нему лицом.
Рассеченная бровь, губа, припухшее лицо – все это свидетельствовало о том, как сильно вчера был зол Ник. Не хотелось думать о том, что было бы, если бы она его не остановила так вовремя. Он бы просто убил его в том коридоре. Сейчас проявлялась непреодолимое желание привычно обвить руками его шею, зарываясь пальчиками в короткие волосы на затылке и нежно-нежно поцеловать, слушая, как он шепчет ей на ухо всякие приятные милости.
Она уже по этому скучала.
Лекс запустил руку в волосы, словно думая, что же ему сказать. Какие слова подобрать.
– Прости меня, – прошептал он с грустью в грубом голосе. – Ты не представляешь, насколько я сожалею о том, что натворил. Я такой идиот. Я знаю, что это просто нереально простить, но я просто должен был это сказать. Черт, малышка, если бы у меня была бы возможность повернуть время вспять, я бы так и поступил. Я бы все отдал, чтобы все изменить.
Он едва не плакал.
Просто сдерживался, не позволяя эмоциям выплеснуться наружу, потому что он парень. А он всегда ей говорил, что плачут только слабаки. Но сейчас он выглядел таким слабым и незащищенным, что Лиса просто не выдержала. Преодолела расстояние между ними в три шага и крепко обняла.
И он среагировал мгновенно, крепко прижимая к себе хрупкое тельце. Казалось, будто сейчас просто затрещат кости, потому что Лекс всегда любил крепкие медвежьи объятия. Она судорожно мяла его рубашку на спине, а он гладил ее по спине, шепча ей что-то на ухо.
Да, может, это и слабо. Может, она и не должна была этого делать. Какая разница, если ее тянуло к нему?
– Малышка, я клянусь тебе, такого больше никогда не повторится, – словно безумный шептал он, покрывая быстрыми поцелуями ее лицо. – Я никогда больше не причиню тебе вреда, слышишь? Никому тебя не отдам. Люблю тебя так сильно.
И она верила, потому что не могла по-другому. Потому что слишком привязалась к этому большому, но такому родному человеку. Потому что уже не представляла свою жизнь без него. Потому что не могла его так просто потерять. Да, пускай пришлось все-таки наступить на свою гордость. Да, пришлось простить то, что не каждая сможет простить, но она была так счастлива, когда его руки так крепко прижимали ее к себе, что каждая клеточка тела не хотела, чтобы он отпускал ее.
Чтобы она чувствовала его теплоту, его любовь.
Плевать, что было раньше, важно лишь то, что она чувствует сейчас. Как улыбается, когда его мягкие, нежные, совсем не такие, как прошлой ночью, губы целуют ее щеки, глаза. Как сама целует в ответ в теплые губы, а он едва ли не стонет от удовольствия, потому что только она вызывает в нем такие сильные чувства.
– Я так тебя люблю, – продолжал лихорадочно шептать он, словно совершенно безумный. – Не отпущу больше никогда.
И она верила. И забывала обо всем.
Глава 9
Пухленькая медсестра, которая не раз спасала Клэри от головных болей или бессонницы своими волшебными таблетками, увидев их, лишь охнула, прикрыв рукой приоткрытый рот и хлопотливо побежала за медикаментами. Отдав Олега в ее заботливые руки, Кларисса устало плюхнулась в кресло, стоявшее около дверей.
Дошли. Господи, как хорошо, что они дошли.
Руки и ноги у девушки уже дрожали из-за немаленького веса Туманова, который практически висел на ней весь путь до медпункта, который как назло находился в дальней части здания. По дороге он попросил ее сказать, что он просто упал с лестницы. Конечно, Кларисса согласилась, хотя и была против такой откровенной лжи. Вся ее сущность требовала, чтобы Блэка наказали за все, что он сделал, но она так же понимала, что ничем хорошим это не кончится. Потому что Блэку и море по колено.
Но потом он бы уничтожил их за то, что они просто попытались что-то изменить. Просто потому, что он может это сделать.
Олега положили на одну из шести кушеток, что находились в комнате. Смотреть на него было физически больно, потому что на нем ни одного живого места не осталось. Придется ему полежать тут пару дней, а, учитывая его проблемы с математикой, это очень много. Но ведь она обещала помочь. К тому же Кларисса была абсолютно уверена, что Олег неглупый парень, так что сильно распинаться не придется.
– Милочка, что произошло? – проговорила Анна Николаевна, с подозрением глядя на девушку.
Так. Давай, Клэри, у тебя все получится. Просто скажи это. Не так уж и сложно, если подумать, но не для нее.
– Он… – голос подвел в самый неподходящий момент, так что Клэри пришлось прокашляться. – Он упал с лестницы.
Медсестра недоверчиво покосилась на нее, но лишних вопросов задавать не стала, хотя – Клэри была уверена – она раскусила ее сразу же. Ковалева никогда не умела лгать. Мгновенно краснела, запиналась, заикалась, смотрела в пол – все это выводило на чистую воду, но пухленькая Анна Николаевна, видимо, и не хотела знать правду о настоящей причине ранений Туманова.
Клэри едва слышно выдохнула, когда медсестра коротко кивнула головой. Вроде пронесло.
– Кларисса, вы можете идти, – пробубнила она, проходя через нее к столику с препаратами. – Можете зайти проведать своего друга завтра после уроков.
Ковалева лишь коротко кивнула головой. Ей нужно было покинуть это место и как можно быстрее, потому что необходимо бы немного подумать. Или много. Благо времени предостаточно. Но было так чертовски страшно возвращаться в свою комнату, зная, что там, в гостиной, может быть Блэк со своим ледяным взглядом и угрожающей насмешкой.
На него невозможно не реагировать совсем, его невозможно игнорировать.
Клэри с каждым разом казалось, что на следующий раз он просто окончательно ее уничтожит, но нет. Он останавливается, дает время, чтобы все кровоточащие раны затянулись, хотя бы слегка, а потом снова рвет по шву. Раздирая на куски своими до одури обидными словами, своим холодно-презрительным взглядом.
Бесчувственный ублюдок.
Да чтобы она еще хоть раз позволила ему прикоснуться. Она не могла пожаловаться Лексу или Кириллу, потому что это слишком. Слишком стыдно, пошло, невозможно. Он просто поцеловал ее. Унизив тем самым, показав, что он может сделать с ней абсолютно все, что захочет. Но это не так, Клэри никогда не позволит этому повториться, будет сопротивляться до последнего.
Она видела. Видела абсолютную ярость в его глазах, и она заставила замереть, захлопнуть рот, чувствуя, как леденеет кожа. Едва ли не стучат зубы. Она давно хотела дать отпор, сказать что-то в ответ, но язык вечно прилипал к небу, не давая возможности сказать, как сильно она его ненавидит, как он ее достал за все эти годы, как сильно она хочет, чтобы он, наконец, исчез из ее жизни.
Ковалева до ужаса медленно шла в сторону гостиной главных старост, стараясь забить свою голову чем-то более весомым и важным, чем возможное присутствие в этой комнате Блэка. Она не раз называла его своим ночным кошмаром, но он был хуже, гораздо хуже, чем кошмар. Он был ее личным страхом. Ее паранойей. Как только она окончит школу, определенно необходимо будет потратиться на услуги психолога.
Рычание, раздающееся из-за двери в их общую гостиную, заставило Клэри непроизвольно сжаться от осознания того, что Блэк со своей собакой наверняка сейчас в гостиной, а не в его комнате. Она так отчетливо представила Блэка в его любимой позе на диване с согнутым локтем на подлокотнике и слегка откинутой головой, что стало действительно страшно.
Давай уже, трусиха! В конце концов, что он может тебе сделать?
Ох, он много чего может сделать.
Клэри тихонько приоткрыла дверь, входя в комнату без шороха, и в ужасе уставилась на открывшуюся картину. Громадный пес Блэка словно сошел с ума. Прыгал вокруг углового шкафа с несколькими книгами, который Клэри успела притащить из библиотеки. Но стоило ей поднять глаза наверх, как дыхание перехватило. На вершине шкафа сидела малышка Иззи, шипя на собаку. Шерсть дыбом, уши прижаты, хвост мечется в разные стороны.
И она не напугана. Клэри посмотрела на питомцев со стороны и удивилась, насколько же сильно они похожи на хозяев. Блэк, по сути, такой же опасный доберман, а она – такая же слабая кошечка, шипение которой абсолютно бесполезно против такой махины.
Необходимо было что-то предпринять, потому что иначе пес вот-вот опрокинет книжный шкаф. Он лает, царапает острыми когтями деревянный шкаф, создавая шум, бьющий по мозгам. Иззи, заметив хозяйку, жалобно мяукнула, словно прося помощи, резанув тем самым по сердцу Клариссы.
Ну, Клэри, ты сможешь!
Девушка сжала руки в кулаки, судорожно размышляя, как же ей поступить в этой ситуации. Под руками ничего, что могло бы как-то остановить огромного пса, у Клариссы не оказалась, поэтому она лишь уверенно, строго произнесла:
– Фу, нельзя. Плохая собака.
И едва ли не рассмеялась от собственной глупости. И она бы рассмеялась, не будь ситуация такой напряженной. Не дрожи у нее зубы от страха. Детский сад.
К ее собственному удивлению доберман заинтересованно посмотрел на девушку, слегка склонив голову на бок и изучающе глядя на нее своими черными глазами-бусинками. Сделал несколько шагов к ней, принюхиваясь. Клэри не могла и выдохнуть спокойно, а когда он сделал еще несколько шагов, она резко отшатнулась назад, упираясь пятой точкой в кресло. Из черной пасти Демона вырвался гортанный рык. Скалящиеся зубы заставили сердце Клэри биться с удвоенной силой. А поза говорила о том, что пес вот-вот собирается прыгнуть.
Клэри судорожно придумывала в голове все возможные варианты развития событий. И один был хуже другого. Чтобы она не сделала, убежать от озлобленного пса Блэка ей уж точно не удастся. Но попытаться-то стоит. Пусть это был самый глупый поступок в ее жизни, но она не хотела лежать в больничном пункте с разорванным лицом. Зато Блэк уж точно гордился бы своим псом.
Раз…
Собака злобно рычит, а из пасти вырывается уже хриплый лай. Клэри скосила глаза на Иззи, которая мягко спрыгнула со шкафчика и юркнула в приоткрытую дверь ее комнаты. Хоть кому-то из них удалось спастись. Уже хорошо.
Два…
Клэри делает один крохотный шаг к двери, но собака замечает его и прогибается для прыжка. Надо действовать быстро, у нее есть только одна возможность.
Три!
***
