скачать книгу бесплатно
Если человек невиновен, то он так и говорил, невиновен, ну а уж если виноват… то пощады не жди.
У меня и мысли не было, куда после школы идти…
Конечно, по стопам отца.
Мать я нашел, она живет там с каким-то, вроде хорошо живет, брат с сестрой у меня, но они не знаются со мной, да и мать не сказать, что рада, я и не навязываюсь.
Бабушки нет давно, один я…
– А от нас тебе чего надо?
– Я маму твою люблю, – сказал просто.
– Она старше тебя…
– На шесть лет? Это разве возраст…
– Отстань от нее, отстань, слышишь, а не то… не то…
– Что? Что, Петя? Как папку моего? Да я не боюсь, устал я один, тебе не понять, ты сопляк, эгоист, мамкин сыночек…
– Я… я не эгоист, да пошел ты! – я начал опять плакать и кидать в Илью песком, я не мог справиться с яростью…
– Ладно, не плачь, я уйду. Тебя она любит больше, чем меня… Прощай, Петя, я хотел стать тебе не отцом, так другом, прости… я не смог…
И он ушел.
Я пошел домой, меня качало от слез, мама не спала, она бросилась ко мне.
Мы проплакали с ней полночи, говорили, говорили, потом я уснул.
Через неделю я сказал маме, что не против, чтобы она встречалась с Ильей.
– Он уехал, – тихо сказала мама.
– Куда уехал?
– Не знаю, сказал, что не может жить рядом. – И мама тихо заплакала, плечи ее дрожали, совсем как у ребенка.
– Мам, не плачь, слышишь, не плачь. Я найду… я верну его. – И я побежал, я бежал как сумасшедший…
Илья Терентьевич выходил из участка.
– Илья, Илья, не уезжай! – Я бросился к нему. – Не уезжай, хоть не отцом, но другом! Я.… мама плачет… и Лилька…
– Петь, что случилось, кто обидел?
– Никто, прости, не уезжай…
– Да меня и не отпускают…
Много было недопонимания сначала, я все же был тяжелым подростком.
Потом все наладилось.
Илья сделал маму счастливой, и нас с Лилькой тоже.
Я сходил в армию, после дембеля у меня не стояло вопроса, куда идти работать.
– Батя, – я тогда, выпив водки, чего-то расчувствовался, – батя, а возьмешь меня к себе?
– Возьму…сын. – И он крепко обнял меня.
Я всю жизнь с батей, плечом к плечу.
Он плясал на моей свадьбе, он забирал из роддома мою жену, когда я валялся на больничной койке, а маме с женой он сказал, что я в командировке, в Душанбе, и только Лиля знала, где я, потому что сидела и ревела около моей кровати.
Потом была моя очередь прикрывать батю, и опять Лилька сидела у кровати и рыдала.
У него не было родных по крови детей, зато были мы, наши дети и внуки.
Мама называла нас бандой, мы трое правда были дружны, я, батя и Лилька – мы сдружились на почве любви к маме.
Он прожил хорошую жизнь, мой батя.
Смог без мамы только год…
Светлая память вам, дорогие мои родители, и простите своего глупого Петьку за все.
Я люблю тебя, батя. Мы любим тебя.
Мы еще постояли с Лилькой и пошли к машинам.
– Осень какая золотая, – услышал я чей-то голос, очень похожий на батин, но, когда оглянулся, никого рядом, конечно, не оказалось, и только ветер пробежал по верхушкам деревьев.
Вспоминая будущее
– Да сколько можно? Ты меня достала!
– А ты? Ты не достал меня?
– Ненавижу тебя, уходи…
– Да и уйду…
Они кричат и ругаются, неистово, до хрипоты в голосе, до боли в голове.
Он не выдерживает первый, хватает куртку и выскакивает на улицу: возможно, ночной холод немного отрезвит.
На ночь выключают обогрев, и на улице становится достаточно прохладно. И вообще не рекомендуется в ночное время бродить по улицам.
Нет, нет, у них, в две тысячи пятьсот восемьдесят девятом году нет преступников.
Просто можно не выспаться, простыть…
Он идет, не замечая холода, который дует от реки.
Зачем, зачем он тогда ее встретил? Ведь предупреждал его друг, что эта девушка не простая, она из тех, которые не поддаются программированию.
Она из тех, кто подвержен эмоциям, но дело в том, что он и сам такой же…
Таким людям не советуют создавать пары.
Нет, им никто не запрещает, у них такого нет. Просто не рекомендуют.
Теперь понятно почему. Эмоции – они зашкаливают: ни он, ни она не умеют их контролировать, вернее, не так.
Они умеют контролировать свои эмоции, но не тогда, когда остаются вдвоем.
Поспорили из-за пустяка: решили посмотреть фильм, но она не хотела смотреть то, что он предлагал.
А он не хотел смотреть ту ерунду, что предлагала она.
Постепенно спор превратился в скандал, скандалище, ураган… Опять наговорили гадостей друг другу.
Нет, с этим надо что-то делать.
Он сел на скамейку; сразу же включился подогрев, бесшумно подъехал робот-полицейский, спросил приятным женским голосом, нет ли проблем.
– Все хорошо, не беспокойтесь.
– Могу быть чем-то полезна? Проводить вас в бар?
– Зачем?
– Люди с таким градусом на шкале эмоций обычно идут в бар, там пьют крепкие алкогольные напитки и выговариваются бармену.
– Нет, спасибо.
– Извините, тогда я вынуждена вызвать наряд, вас отвезут в тихое место, в медитативную кабину. Людей с таким спектром эмоций опасно оставлять в одиночестве, вы можете причинить себе боль и вред окружающим.
– Я пойду домой.
– Извините, гражданин, я вызываю наряд.
– Не надо, идем в бар.
В баре он заказал стакан пива.
– С вашим спектром эмоций советую вот этот спиртной напиток, состоящий из названий двух животных: конь и як, ха-ха-ха.
Ему очень хотелось заехать по довольной роже бармена-робота, но пришлось сдержаться: у него осталось последнее нарушение, а потом…
Потом его принудительно лишат эмоций, нет, какие-то, конечно, оставят, но будет он с ними как этот робот.
– Хорошо, давай этот свой «конь и як».
– Ха-ха-ха, вы смешной. Я могу сделать грустное выражение лица, если хотите, сделать?
– Нет, спасибо.
– С вашим спектром…
– Хорошо, делай свою грустную рожу, черт бы тебя побрал! – взорвался он.
– У вас агрессия, внимание, у вас агрессия.
– А, черт. Все хорошо, хорошо, нет агрессии, успокойся. Расскажи анекдот. Все хорошо. Смотри, вот смотри, я спокоен и весел, анекдот, ты же такие смешные анекдоты рассказываешь.
Робот вернулся на место, начал опять свое излюбленное дело: протирать стеклянные кубические бокалы.
Он слушал несмешные анекдоты робота-бармена и делал вид, что ему смешно.
– Молодой человек.
Он вздрогнул – голос шел из угла – и покосился на робота: тот рассказывал один и тот же анекдот, протирая стеклянный кубик.
– Я к вам обращаюсь…
Он шагнул в темноту – человек, живой, тоже нарушитель…
– Я наблюдаю за вами…
– Кто вы?
– Мое имя вам ни о чем не скажет… Садитесь, мне есть что вам сказать.
Человек говорил странные вещи: будто в его силах перенести любого человека туда, где можно гулять по ночному городу спокойно, где он может плакать и смеяться, злиться и грустить безо всякой опаски.
Делать что хочет – рожать детей без разрешения, жениться и разводиться, путешествовать… Там можно плавать в море, в настоящей воде.
– Выбирайте год, куда бы вы хотели попасть?
– Не знаю… две тысячи двадцать второй…
– Так далеко, ну что же. Только предупреждаю… это очень далеко, я могу не вернуть вас обратно.
– Ну и что, – сказал упрямо.
