скачать книгу бесплатно
Старуха одна да девчонка махонькая, внучка ее.
Старуха дрожит, что осиновый лист, а девчонка еще не говорит.
Походили, картины посрывали со стен, штыками продырявили мебель, стекла в серванте побили, курили самокрутки и тушили их в розетках из горного хрусталя, в которых еще вчера лежало и переливалось варенье из синей сливы, золотистой алычи или красной смородины.
Многое перепортили, книги рвали и в камин кидали, сидели, вытянув перед камином ноги и сплевывая на пол, разговоры разговаривали, думая о том, куда старый черт Ержанов драгоценности упрятал и далеко ли убег.
Утром уехали ни с чем.
Вскоре и старуха с девчонкой пропали, может, в деревню свою подались, а может и еще что.
Только больше про купцов тех никто и не слыхивал до сего дня. Считай, семьдесят лет прошло.
Оказалось, что купец тогда с женой своей, понимая, что далеко не уйти, прятались в леске, там схрон был, что у озера. Прямо из флигеля вел туда подземный ход.
Старуха та и была никакая не старуха, а переодетая Марфа, дочь купцова, а внучкой своей она назвала Володю, сына.
Какое-то время еще прятались так, а потом муж Марфин объявился, переправил тестя с семьей и сыном малым на свою родину, да и остался на чужбине с Марфой.
Любили друг друга очень.
Убили его, она скиталась долго, потом пришла и сдалась, сама, срок отбыла, как-то документы новые выправила, про семью сказала, что погибли все, включая маленького Володю.
Перед войной выпустили.
Воевала, даже награды имеются, партизанила. После войны опять ее забирали, но выпустили через год, жила какое-то время там, где сказали, а как разрешили уехать куда хочешь, так и уехала.
Получила весточку окольными путями, давно, перед войной еще, что все живы.
И все боялась сама искать, чтобы беду не накликать, так и прожила жизнь одна-одинешенька.
– Дедушка Володя всю жизнь найти тебя хочет, плачет, везде подавал запросы. Бабушка, поедем с нами, хоть на старости лет поживешь хорошо. Дедушка не смог приехать, у него сердце, поехали, бабушка!
– Ехать ли? – смотрит на участкового старуха.
– Поезжайте, Наталья Евп… Марфа Савватеевна.
– Наталья я, че уж… век с этим именем прожила. И то поеду, а вы уж за моими присмотрите…
Она вернулась через три месяца, надела обычные ремки и пошла привычным путем, с козой и собакой, к ожидающим у ворот петуху и коту.
– Чего вернулась-то Наталя, – спрашивают старухи, осмелели как-то, заговорили, да и она враз посветлела лицом, будто гору с плеч скинула, – нечто плохо приняли?
– Да хорошо приняли, хорошо. Плакали, отпускать не хотели, да я не могу там… На полвека бы пораньше хотя бы. А так нет, не могу… я домой хочу.
– Сын-то как, сын?
– Хорошо сын, плакал очень… Седой, старик уже. Я ведь его двухгодовалым мальчиком отдала, эх… Все хорошо, и сын, и внуки, и правнуки. Им хорошо, значит, и мне хорошо.
Здесь век доживать буду, на родине.
Ушла старуха тихо, во сне, как жила, так и ушла.
Убирая в ее, оказавшемся таким чистеньком, домике, женщины нашли внутри деньги, которых хватило на достойные похороны, и шкатулку с драгоценностями, завещанную сыну Володе и его детям, внукам и правнукам.
«То все мои драгоценности, то папенька дарил, то крестные, то супруг любимый.
Мне носить было некуда, пусть потомки носят».
Такое письмо написала старуха.
Участковый все это торжественно потомкам и вручил, а старуху схоронили дома, на родной земле, как и завещала.
Обещали потомкам ухаживать за могилой, и обещание то сельчане сдерживают по сих пор. Она тоже история села, края, страны.
Беги
Яна бродила тихонечко, недалеко от дома.
На улице было по-осеннему холодно и сыро, подкрались незаметно сумерки, надвигаясь, будто большая темная кошка, на мягких, пушистых лапах.
Яна устала и замерзла, она очень хотела домой, принять горячую ванну, попить чая с лимоном, да и вообще…
Яна хотела домой, в свою квартиру.
Но нельзя пока.
Яна обещала Сашке…
Девушка села на лавочку у соседнего дома и принялась гипнотизировать взглядом окно родной кухни.
Окно светилось теплым, желтым светом, манило к себе знакомыми очертаниями абажура и шторами в цветочек, которые сшила Яне бабушка.
Наконец тренькнул телефон, смс от Сашки.
Яна уставилась в экран, ничего не понимая.
Вот хлопнула дверь подъезда, но это был… Сашка. Он озирался по сторонам, потом увидев одинокую фигурку на скамейке, быстро подошел к ней.
– Малыш… понимаешь, мама решила остаться у меня… у нас на ночь, сказала, что ей так уютно, а утром она уедет к Светке, а от нее уже домой.
– Саша, а как же я?
– Малыш, а ты можешь у Тани переночевать, пожалуйста, ты же понимаешь… у мамы сердце, я не могу вот так… Мне надо ее подготовить. Ну, я побегу, сказал маме, что сигареты закончились, люблю тебя.
Сашка чмокнул Яну в щеку и побежал в подъезд. Яна чуть было не расплакалась, но взяла себя в руки и позвонила Тане. Таня долго не брала трубку, а потом вообще отключила телефон. Яна села на лавочку и заплакала.
Ее трясло от холода, от голода и от обиды.
Она позвонила Сашке, но тот скинул, потом еще, еще и еще, а потом и вовсе отключил телефон.
Озябнув до безумия, зареванная, уставшая, Яна встала и, едва шевелясь, пошла в свой подъезд.
Она попыталась открыть дверь своим ключом, но та оказалась заперта на открывавшийся только изнутри замок. Яна надавила на кнопку звонка.
Долго не открывали, затем дверь приоткрылась, через натянутую цепочку на Яну подозрительно смотрела пожилая женщина.
– Вам кого?
– Позовите Сашу, – едва шевеля губами, сказала Яна.
– Чего? Вы, девушка, совсем совесть потеряли? Идите отсюда, у Саши есть жена, не знаю, что вы там себе напридумывали, уходите. – Женщина попыталась закрыть дверь, Яна втиснула ногу в этот небольшой промежуток.
– Саша, Саш, – крикнула она.
– Ах ты… а ну пошла. Ты посмотри, какая наглючая, иди, сынок, иди, я сама тут.
– Саша! – в отчаянии выкрикнула Яна и заревела.
– Мамочка, – Сашины глаза бегали, – мамочка, иди… Я сейчас поговорю, это… соседка, я сейчас.
Он быстро вышел, оттиснув Яну от двери.
– Янчик, ты чего здесь? Я же тебе сказал у Тани переночевать.
– Она не взяла трубку, а потом вообще отключила телефон, – всхлипнула Яна.
– Ах ты, погоди, я сейчас придумаю что-нибудь, подожди, я сейчас Володьке Никонову позвоню, у него жена в командировку уехала, он мне говорил, тут недалеко, на такси…
– Саша, я никуда не поеду, я пойду к себе домой, в свою квартиру.
– Ян, ну ты же понимаешь… там мама…
– Санечка, Саша, что случилось? – раздался голос из-за двери.
– Все хорошо, мамочка, я уже иду.
– Я пойду в свою квартиру, одна. А вы пойдете с мамой…
– Яна!
– Я сейчас вызову полицию.
Соседняя дверь открылась, выглянул здоровый мужик, уставился на Яну, потом на Сашку.
– Янка? Ты чего дебоширишь?
– Дядь Витя, я в квартиру не могу попасть! – плачет Яна.
– В смысле? – дядя Витя вышел и с любопытством посмотрел на зареванную Яну и притихшего Сашку. – В чем дело, собственно, Янка? А это что за хмырь? Ты, что ли, обижаешь девчонку?
– Нет, нет, вы неправильно поняли… Виктор… э-э-э… как вас там, э-э-э… Мы с Яночкой сейчас порешаем.
– «Э-э-э-м» у меня ты сейчас будешь, понял? Янка, он тебя обижает?
Дверь Яниной квартиры открылась и оттуда выглянула встревоженная Сашина мать.
– Что происходит? Сашенька? Что за хулиганка такая? Совсем молодежь совесть потеряла, – обращаясь к ничего не понимающему соседу, сказала Сашина мама. – Такая навязчивая барышня, я ей говорю, Сашенька уже отдыхает, а она лезет прямо в квартиру!
– Мама, закрой дверь, быстро! – рявкнул вдруг Саша.
– Нет, отчего же, говорите женщина, говорите. Я пока ничего не понял, но уже начинаю догадываться, Лю-ю-сь, Люся, а ну выйди.
На площадку начали выглядывать соседи, из квартиры дяди Вити выглянула его жена, тетя Люся.
– Люся, это кто? – вкрадчиво спросил дядя Витя, показывая на Яну.
– Янка, соседка наша, ты что?
– Хорошо, а это кто?
– Так хахаль ее, приютила какого-то, счастливая ходит, а как мамаша приезжает его, так она у дома околачивается, на лавке сегодня весь вечер сидела, уж хотела Светку послать с Димкой, чтобы к нам девку позвали.
– Что это значит? Санечка? Что говорят эти люди?
– Мама… я все объясню. Яна, идем в квартиру, расходимся, товарищи, расходимся.
– Ну уж нет, – выдвинулась вперед молодая соседка из квартиры напротив, из новеньких, они недавно заехали, – Виктор, Людмила, давайте поможем девчонке, видно, аферисты какие-то.
Саша попытался затолкать Яну в квартиру, но дядя Витя с тетей Людой его оттиснули.
– Что здесь происходит, Санечка? У меня же сердце… я сейчас полицию… але…
– Конечно, вызывайте, как раз вас и оформят. Ян? Что, выгоняем квартирантов?
Яна согласно кивнула. Людмила в это время прижимала плачущую девочку к себе.
– Ну-ну, успокойся, все хорошо, успокойся.
– Как вы смеете! – кричит Саша, – Яна, сейчас же прогони этих людей, сейчас же!
– Уходи, Саша, – тихо говорит Яна, – уходи…
– Ты еще пожалеешь. Ты… Ты… Яна! Давай сядем спокойно и поговорим! Мама! Мама, это Яна… Я… Я с ней… Я…
Дядя Витя показал на дверь.
– Не трогай меня! – завизжал Саша. – Убери руки!
