Два нашествия

Вдруг я услышал противный гул и пронзительный скрип. Когда я обернулся, то мороз прошел по спине. Я увидел шесть железных пауков на тонких металлических щупальцах, размером с легковой автомобиль, идущих прямо следом за нами.

Недолго думая, мы заскочили в подъезд и приготовились к атаке. Барбос же куда-то исчез, явно тоже спасаясь от стальных чудищ. Когда они проходили мимо, я их разглядел повнимательней. Корпус имел форму сплюснутой сферы. Из нижней части корпуса выходили шесть железных суставов, продолжавшихся длинными гибкими металлическими стержнями, выступавшими немного в стороны. В верхней части корпуса виднелись два круглых иллюминатора, которые издали я принял за паучьи глаза. Они невероятно быстро передвигались, преодолевая завалы и сминая попадавшиеся под ноги автомобили. Одни только грузовые машины они обходили стороной. Таких аппаратов я еще не видел. Забыв об элементарной осторожности, я высунулся, чтобы получше их рассмотреть. Произошла короткая вспышка, и на меня посыпались обломки кирпича вперемешку со штукатуркой.

В тот же момент я увидел, как обрушилась часть дома и завалила выход. Поднялась такая масса пыли, что я едва не задохнулся. Накинув на лицо рубашку, старался дышать сквозь нее, используя ее как фильтр. Как только все вокруг стихло, я пошевелился. Тут же жутко заболели голова и нога. Я невольно потянулся рукой к голове и почувствовал на пальцах теплое вязкое вещество темного цвета. Взглянув вниз, увидел, что на ноге лежит, вырванная с кусками труб, чугунная батарея. Превозмогая боль, я стащил с ноги батарею и охая поднялся на ноги.

Осмотревшись, увидел, что дверь на улицу полностью завалена обломками бетонных плит и строительным мусором. Лестничный пролет, ведущий наверх, остался цел, хотя и покрылся множеством трещин и был усеян обломками цемента и хлама.

Прихрамывая, поднялся на лестничную площадку и к своему неудовольствию обнаружил, что следующий лестничный пролет, ведущий на второй этаж, полностью разрушен. От него остались только жалкие обрывки арматуры с осколками ступеней. Посмотрев выше, увидел синее небо и замысловатые облака, бросающие тень на полуразрушенные стены дома с некоторыми остатками мебели. «Господи! Опять вляпался, дальше некуда» – ругал я сам себя. Я остановился перед лифтом и опять осмотрелся. Двери в квартиры на первом этаже были крепко закрыты, а на второй этаж подняться было трудновато. Пришлось кое-как подниматься по жалким обрывкам ступеней на второй этаж, цепляясь за оставшуюся арматуру. При каждом движении тела оружие за что-нибудь цеплялось и крутилось на плечах и шее. Когда я с горем пополам поднялся на второй этаж и оказался в полуразрушенной квартире, мне на глаза попалась деревянная напольная вешалка. При виде ее меня осенила мысль: «А что если марсианское оружия скрепить по кругу, кнопками вверх и обвязать крепким проводом. Таскать в таком виде оружие будет удобно и целая батарея в руках». Разобрав вешалку, я вместо круглых палочек вставил лазерные трубки, связав их обрывками электрической проводки, но подставка была чуть шире, и стволы оказались слегка наклоненными к центру. Но одна трубка оказалась лишней, а бросать ее мне не хотелось. Подобрав крепкий ремень в стенном шкафу квартиры, я крепко прибил его к верхней кругляшке бывшей вешалки и подставке. Затем укоротил центральную осевую палку. Вся конструкция выглядела впечатляюще агрессивно.

Испытание своего нового оружия решил начать с выстрела из двух лазеров одновременно. Я подошел к окну и положил свою конструкцию на подоконник. Выбрав целью обгорелую машину, направил стволы на нее и нажал на две кнопки одновременно. Что я увидел дальше, превзошло все ожидания. Два луча начали скручиваться в единую спираль и превратились в яркую молнию, которая ударила по машине, оплавив ее в момент.

«Потрясающе!» – воскликнула. – «Вот это мощь! Что же будет, если нажать все шесть кнопок одновременно?» От такой мысли у меня даже бешено забилось сердце. Накинув на плечо ремень с новой конструкцией оружия, я по обломкам развалин спустился на улицу. Пройдя по улице, решил идти дворами, стараясь сократить путь. Я с грустью вспомнил о пропавшем друге и с тоской побрел в сторону центра.

Я догадывался, где приблизительно могут находиться ополченцы. К вечеру добрался до улицы, которая была усеяна обломками железа и подбитыми военными машинами. Всюду лежали трупы людей и аланкелоков, облаченных в железные доспехи. Трофейщики, видимо, уже побывали здесь, так как оружия я ни у кого не обнаружил.

К вечеру, пройдя еще несколько кварталов, я вошел в центральный район города. Было уже совсем темно, когда вдали услышал гул полусферы и увидел свет от ее прожектора. Она явно приближалась ко мне. Тут меня охватило желание отомстить марсианам за их деяния. Выбрав место для атаки, и отыскав водопроводный колодец, я откинул крышку люка и приготовился к встрече с полусферой. Пустые дома, казалось, нависли над детской площадкой, на которой я расположился. Их окна устрашающе смотрели своими пустыми глазницами на меня.

Чем ближе приближался патрульный корабль, тем сильней меня била дрожь. Саму конструкцию я поместил на детские качели, а сам приготовился к прыжку в колодец. «Отвернешь в сторону – спасешься, не отвернешь – пропадешь» – такое высказывание из какой-то книжки пришло мне в голову в тот момент, но я гнал его от себя. Мои нервы были напряжены до предела. Корабль продолжал лететь навстречу мне, обшаривая пустые окна домов в поисках своих жертв. Не прошло и десяти минут, как он оказался в зоне досягаемости моего оружия. Пилот точно почувствовал меня и осветил детскую площадку, ослепив меня ярким светом. «Ребята, вам каюк!» – крикнул я и обеими руками нажал на все шесть кнопок. Шесть ярко-зеленых лучей сплелись в один тонкий жгут, вспыхнули яркой молнией и метнулись в центр прожектора, осыпая мелкими искрами окрестные деревья. Раздался оглушительный взрыв. Горячая воздушная волна опрокинула меня прямо в открытый люк вместе с моей установкой и качелями. Я увидел, как рушится один из домов, а сверху разливается море огня. Глаза слезились и болели, как от воздействия электросварки, лицо как-будто кололи миллионы иголочек и тяжело дышалось. Через открытый люк, я видел, как разлетались обломки корабля марсиан. Один из них упал рядом с колодцем, закрыв собой часть отверстия. От него исходил такой жар, что мне пришлось отойти от люка в сторону.

Пройдя метров двадцать по коллектору, я оказался возле второго люка. Немного напрягшись, откинул его крышку и вылез на асфальтированный тротуар. То, что я увидел, меня просто шокировало.

После выстрела, сделанного мной, вся детская площадка была выжжена, деревья местами обуглились, а местами продолжали гореть. Все вокруг было усыпано обломками кирпича и железных конструкций, а треть обломка полусферы покоилась в руинах пятиэтажки, охваченной пожаром.

Я понял, что создал оружие большой разрушительной силы, использовав инопланетные технологии. «Переборщил чуток», – со смятением в душе произнес я.

«Теперь все марсиане поднимутся по тревоге» – подумал я. Надо было убираться отсюда и как можно скорей. Повесив на плечо свое сооружение, я бросился бежать прочь. Размышляя по пути, что один человек лазерной батареей в состоянии уничтожить вполне приличные силы противника. Пройдя еще несколько улиц, я решил передохнуть и присел в сквере на скамейку. Была уже глубокая ночь, когда я увидел, как от центра в сторону пожара движется шесть металлических роботов-пауков, освещавших перед собой дорогу прожекторами. Я сразу вспомнил разрушенный дом, пробитую голову и чугунную батарею на моей ноге.

Они были в двух кварталах от меня и у меня было достаточно времени выбрать позицию поудобней. Хотя искать колодец я уже не стал, а зашел в ближайший дом и поднялся на чердак, откуда лучше всего просматривалась улица. Когда я уже приготовился к бою, вдруг обнаружил, что проволока, которой я стягивал лазеры, перегорела как предохранитель. Тут я понял, что случайная стяжка электрическим проводом как-то генерирует мощность оружия. Я вспомнил, что захватил в запас куски электрического провода. Восстановив обрыв дополнительным куском провода, я приготовился к встрече, положив «лазер-батарею» на подоконник чердачного окна, и держа на прицеле роботов-пауков. Близко подпускать уже не стал. Едва они вышли из-за дома всей группой, как я нажал на все шесть кнопок сразу. Лучи вновь скрутились в тугой трос и дали разряд молнии, врезавшись в группу роботов-пауков, разрывая их в клочья и осыпая все вокруг белыми искрами. На моих глазах электрические провода накалялись до красна и лопались. Молния ослабевала, добавлялись зеленые лазерные лучи обычного оружия. Когда я отпустил пусковые кнопки, с марсианами было покончено.

Пальцы горели жутким огнем. Я о горячий чайник так не обжигался, как об эту пусковую установку и поэтому стал дуть на руки, покрасневшие от этих кнопок, чтобы смягчить неприятное жжение. Одновременно смотрел на то, что осталось от роботов.

По всей улице валялись оплавленные части механизмов роботов и их обшивки.

Нет, вы не подумайте, что я чувствовал себя в тот момент супергероем, спасающим мир от ненавистных инопланетян. Но преимущество данного оружия меня здорово окрылило.

Бродя с этой «огненной вешалкой» по улицам израненного города, я был в эйфории и уже не чувствовал себя загнанной в угол крысой. В тот момент я ощущал в себе такой прилив сил, что мог перевернуть мир. Пройдя еще несколько кварталов, я почувствовал, что нестерпимо хочу спать и «лазер-батарея» казалась мне уже и не такой легкой. Седьмое лазерное оружие постоянно било по ноге и мешалось. Забрезжил рассвет.

Отыскав, как мне показалось, самое безопасное место в подвале одного из разрушенных домов, я забрался на водопроводные трубы, которые проходили буквально под потолком, и сразу заснул, положив под руку седьмой лазер. «Батарея» здесь уже не могла помочь, она была бы слишком разрушительна и смертоносна в закрытом помещении.

Аланкелоки сошли с ума

Проснулся я от грохота отдаленной канонады. Спустившись в полузатопленный подвал с труб, я выглянул на улицу. Небо было ясное, ярко светило солнце и чувствовалось, что оно сильно припекает. В трех местах виднелись столбы черного дыма, поднимающиеся в голубое небо. Но грохот боя доносился только с одной стороны. Перекусив провиантом, который у меня еще оставался, поднялся на чердак соседнего нетронутого войной дома и стал осматриваться. Бой шел в районе набережной Москвы-реки. Трудно было что-либо рассмотреть из-за большого расстояния до места боя.

«Но раз там бой, значит там – люди», – решил я и отправился в ту сторону. С каждым кварталом, улицей, домом канонада становилась все громче и громче. Я уже видел, как спешат к месту боя четырехножники и роботы-пауки. Надо мной так быстро и стремительно пролетели две полусферы, что я не успел даже вскинуть «лазер-батарею».

Я уже подошел к месту боя, когда увидел несколько вылетевших из-за домов вертолетов, которые устремились к четырехножнику. То, что я увидел дальше, меня просто поразило.

Два вертолета отбивали атаки с неба и земли, а третий, выстрелив тонкий стальной трос с металлическими крюками, зацепил ими за одну ногу четырехножника, стал летать вокруг него, стягивая тросом ноги и не давая ему шагать.

Четырехножник издал сигнал, чем-то похожий на «ули-ули-ули», и с грохотом рухнул в сторону, противоположную той, куда его потянул вертолет. Второй четырехножник пытался прийти ему на помощь, но сам был атакован таким же способом. Третий оказался похитрей и старался не подпускать близко к себе ни один из вертолетов. Тут в бой вступили полусферы, пытавшиеся уничтожить и тех, кто в воздухе, и тех, кто на земле. Я никак не мог подобраться ближе к месту боя, вокруг было слишком много роботов-пауков. Я уже не был уверен в надежности своего оружия из-за проволоки, которая прогорала через каждые пять минут. Хотя у меня была мысль стянуть связку медной проволокой, и я нашел ее, но этого было недостаточно. Среди домов я увидел полуразрушенную электрическую подстанцию. Пробравшись к ней короткими перебежками, увидел валявшийся моток опаленной проволоки и отмотал от нее столько, сколько было необходимо для стяжки моей батареи и в запас. Я предполагал, что оружие тоже имеет свой определенный предел зарядки. Геройствовать или рисковать лишний раз не имело смысла. Пока я делал стяжку оружия, бой уже кипел вокруг меня. Роботы-пауки отступали. Тут я их и прихватил, нажав все шесть кнопок, но я уже не держал долго, а короткими молниями стрелял по машинам, которые просто разваливались на части. Вот уже замаячили люди в военной форме, стреляющие из гранатометов и минометов. Я старался стрелять в самую гущу роботов, когда сам был атакован с другой стороны. Меня едва не превратило в «цыпленка табака», цепочка молний выпущенных полусферой, в каменную электрическую подстанцию, мгновенно превратив ее в дымящиеся развалины.

Меня спасло чудо. Когда подстанция на глазах начала разваливаться на куски я буквально за секунду до полного её уничтожения, спрыгнул в воронку от разорвавшейся мины, разворотившей колодец соседней теплотрассы.

Лежа среди бетонных обломков и грязи направил на полусферу свою «лазер-батарею» и нажал кнопки. Яркая молния врезалась в бок полусферы. Она со страшным грохотом и свистом рухнула, пролетев через несколько домов дальше по улице. Раздался такой силы взрыв, что земля зашевелилась у меня под ногами. Неожиданно за моей спиной поднялся освободившийся от тросов четырехножник. Я затаился, готовый в него выстрелить, как только он приблизится ко мне.

Но он направился куда-то в сторону и тут же, у всех на глазах сбил свою же полусферу и удалился. Только по вспышкам стало ясно направление сошедшего с ума аланкелока, который внезапно стал бить по своим. Не успел я опомниться, как надо мной возник четырехножник, сначала один, потом второй. Перешагнув через меня, они погнались вдогонку за предателем. Неожиданно вынырнула очередная группа вертолетов и расстреляла третий четырехножник прямо над моей головой. Только в близи я разглядел что на полусферах и некоторых четырехножниках существует некое защитное поле которое вибрирует при попадании в него снарядов но если в неё попадают залпом тогда всё. Взрыв был таким сильным, что у меня заболели уши. Хотя я и орал как оглашенный. Четырехножник накренился и рухнул на дом. При падении он обрушил его, обломки камня и металла полетели в разные стороны, буквально накрывая меня дождем. Ударило меня тогда так крепко, что просто удивительно, как цел остался. Я лежал, присыпанный землей, а поверх воронки лежал дымящийся кусок обшивки четырехножника, раскаленный буквально докрасна. В глазах все плыло, мысли путались и терялись, я долго лежал, приходя в себя. Было ясно, что меня оглушило. Я ни черта не слышал: шел бой или он уже закончился. Пошевелиться я тоже не мог. Казалось, что тело онемело, хотя я видел все до мельчайших подробностей, в том числе и кусок рваной обшивки, накрывший меня. Я не знаю, сколько времени пролежал. Знаю только одно, через какое-то время я просто отключился.

Удача

Очнулся я от странного ощущения вонзившихся в мое тело массы иголок. Когда я очнулся, то увидел крыс, бегающих по моему телу. Я вскочил, как ошпаренный, скидывая с себя копошащихся зверюшек. У меня все еще была глухота, но тело было целым, и только некоторые ссадины и царапины неприятно щипали. Сконструированное мной оружие безвозвратно погибло, остался только седьмой ствол. Рассмотрев края воронки, в которой я находился, выбрал место, чтобы вылезти из-под куска обшивки, который уже полностью остыл и был холодным как лед. Я руками стал откапывать лаз из-под обшивки. К счастью, земля была рыхлой сырой и податливой. Вскоре увидел небольшой просвет и, раскидав землю, по-пластунски выбрался из воронки. Я оказался на площадке, усыпанной телами людей и аланкелоков в своих железных доспехах. Там же еще дымились роботы-пауки. И бродившего среди них моего старого знакомого барбоса. Я позвал его он остановился словно принюхиваясь или прислушиваясь и словно маленький щенок помчался ко мне перескакивая обломки роботов огибая крупные куски развороченной техники прямо в мои объятия. Это было больно.

На детской площадке в огромной воронке лежал сгоревший вертолет. На руинах дома покоились останки взорвавшегося четырехножника с длиннющими ногами.

Там, где был детский садик, покоилась полусфера, заваленная бетонными плитами и обломками кирпича. Ночное небо было почти черным от туч и дыма пожарищ. Противный мелкий дождь, ночная темнота, ни кого вокруг, улицы заваленные трупами, оставили неизгладимое впечатление в моей памяти. Я до сих пор помню эту ночь. Тогда, бродя среди трупов, мне казалось, что последняя горстка людей полегла здесь. Это была какая-то странная война. Война двух миров.

Под утро я почувствовал себя совсем больным и простуженным, многочисленное купание в холодной воде дало о себе знать. Барбос лежал рядом и нервно вскакивал, едва услышав отдаленные раскаты не то грома не то канонады. Я решил отыскать аптеку или магазин с аптечным отделом и взять необходимые лекарства. Пройдя две небольшие улицы, я наткнулся на лежавший поперек четырехножник с огромной дырой в корпусе. Перелезая через его толстые ноги, я заприметил большой полуразрушенный магазин, возле которого лежал еще один подбитый четырехножник со скрюченными полусложенными ногами. «Чтоб вас всех так скрутило, аланкелоки!» – выругался я, смотря в сторону скрюченного четырехножника. Пес трусил рядом, время от времени отбегая в сторону, словно ища что-то или кого-то. Я вошел в магазин и стал искать аптечный отдел. К счастью, он оказался в самой глубине и практически не пострадал. Я зашел за прилавок и стал отыскивать необходимые мне лекарства.

Когда я стал собирать лекарства, то услышал, как где-то в глубине что-то зашевелилось. Барбос зарычал его шерсть на холке вздыбилась, а на морде засверкали белые клыки, сопровождаемые утробным рычанием. Я присел, держа в одной руке трофейное оружие на взводе, а другой, укладывал лекарства, пока пес держал в поле зрения направление, откуда доносился подозрительная возня.

Вдруг… дверь распахнулась и в лучах утреннего солнца я увидел… Кого бы вы думали? Ромку. Он был бледный, измученный, с огромной ссадиной на лбу, на которой запеклась кровь. В руках он сжимал точно такой же ствол, как и у меня. Я глазам своим не верил, мне казалось, что это галлюцинация.

Ромка тоже был в остолбенении, с направленным на меня оружием. Видимо, он тоже не очень-то верил своим глазам. Мы ведь друг друга давно считали покойниками.

А тут мы, два привидения, стоим, черт знает где, в полуразрушенном магазине, и держим друг друга на прицеле. А между нами огромный, черный, лохматый, рычащий пес. Эта немая сцена длилась недолго.

«Ты жив?!» – произнес он сухо и обжигающе: «Или это не ты?»

Его голос был хрипловатый и говорил о том, что он тоже сильно простужен.

Я откашлялся и поднялся. Посмотрел на него и озадаченно произнес: «Ромик, ты это или не ты?!»

«Жив бродяга! А я смотрю, ты зря время не терял, нового дружка завел»– опуская инопланетный ствол, произнес Ромка.

Его глаза заискрились, в них играла радость, мы разрыдались от счастья.

Я потормошил Барбоса по голове, погладил его, и пес сменил гнев на милость, вяло виляя хвостом.

Сидя на прилавке, рассказывали друг другу о своих злоключениях, пока острое чувство голода и поскуливание песа не заставило нас отвлечься от рассказов. В том же магазине мы нашли кое-что из еды и перекусили. Но от нас не ускользнуло одно очень странное обстоятельство – это полчища крыс, шествующих по городским улицам и пожирающих все на своем пути без разбора: трупы аланкелоков, людей или остатки продовольствия. К счастью, на живых людей крысы не нападали, что окончательно сбивало с толку и меня, и Ромку. Такое нашествие крыс было подозрительно угрожающим, казалось, крысы спасаются от чего-то нам неведомого и очень опасного. Их полчища пробегали как-то волнообразно: то улицы становились абсолютно пустыми, то наводнялись серым колыхающимся и пищащим потоком. Мы с Ромкой примерно рассчитали промежуток времени, в течение которого можно было передвигаться и сколько времени ждать прохода крыс. Ромка примерно знал, где мы находимся, и жаждал отвести меня на завод, куда неоднократно отводил трофейные четырехножники. Мы уже прошли почти три подтопленные водой улицы, когда вновь увидели крыс. Мы стояли посреди улицы, а крысиная армия двигалась прямо на нас. Чуть дальше увидели возле разрушенного дома три машины: два «ЗИЛа» и «ГАЗ».

Мы побежали к грузовикам. Но крысы двигались быстрее и почти догнали нас, когда мы были возле самой ближней машины, им оказался «ГАЗ» с кузовом. Мы, не раздумывая, залезли в машину буквально запихнув в кабину и собаку которая всячески сопротивлялась такой заботе и решили переждать, когда волна крыс уберется с улицы. Вновь начался дождь. Мокнуть под дождем не было ни малейшего желания и, применив недужию изобретательность, вскоре мы уже сидели в кабине «ГАЗика» и наблюдали сквозь заливающие дождем стекла кабины на противный пищащий поток крыс заполонивший все вокруг. «Боже ты мой! Они что, со всей страны бегут?» – недоуменно произнес Ромка. «Может, попробуем запустить двигатель? И если повезет – уедем отсюда», – предложил я.

«Грузовик машина высокая, в принципе не большой, но шанс есть. Заметь, это предложил не я», – ответил Ромка и начал ковыряться с замком зажигания. Через некоторое время мы, мокрые от дождя, но довольные собой, завели мотор и тронулись с места. Волна крыс прошла, и мы ехали по полузатопленной улице, покрытой местами дохлыми крысами, раздавленными, видимо, своими же сородичами.

Мы несколько раз натыкались на заваленные дороги. Центр города был наиболее разрушен. Там мы оказались в тупике. Пришлось разворачиваться и возвращаться назад. Первое, что нас смутило, это то, что в скверах стала пробиваться какая-то краснота. Мы остановились, вышли и подошли к газону. Среди травы пробивались красненькие волоски какого-то растения, а лопух был покрыт красным налетом словно волдырями. «Это что за ерунда такая?» – вырвалось у меня.

«Марсиане какую-то заразу привезли с собой», – предположил Ромка. Сели в машину и поехали искать другую дорогу, чтобы выбраться из разрушенного квартала, чем дальше мы удалялись из центра, тем выше встречалась красная трава, тут мы увидели очередную волну крыс и бегущего от них человека. «Надо спасать!» – предложил Ромка. «Будем надеяться, что это не недобитый алан-келок», – с недоверием произнес я. Каково же было наше недоумение, когда человек буквально кинулся под колеса нашей машины. Ромка нажал на тормоз, едва не сбив его. Парень буквально запрыгнул на бампер, а оттуда – на капот грузовика. Оказавшись на капоте автомобиля, он обернулся и посмотрел на приближающиеся полчища крыс. Затем он повернулся к нам лицом, и мы в этом ободранном, замученном парне узнали нашего друга Дениса. Узнав нас, он едва не свалился с машины с восклицанием: «Братцы! Глазам своим не верю!» Мы открыли дверь и помогли запыхавшемуся Дениске влезть в кабину. Пес недовольно щелкнул зубами и упреждающе порычал.

– Вы и собаку завели? – спросил он.

Собака сама ко мне прибилась, пусть будет с нами, – ответил я, закрывая дверь.

Волна крыс уже достигла автомобиля, и серыми волнами обтекала его и все препятствия, которые попадались на пути. В небе над городом вновь появились полусферы, летящие прямо на нас.

Глуши мотор! – скомандовал я, хотя этого и не потребовалось, Ромка и без меня мгновенно потушил фары и заглушил двигатель.

Мы затаились в ожидании. Две пролетели мимо, а последняя, точно заподозрив что-то, зависла над машиной. Мы даже задержали дыхание. Нервы не выдержали, и Дениска схватил Ромку и затормошил его, требуя убираться из машины и как можно быстрее. Ромка схватил его и стал держать, чтобы тот не наделал глупостей. Барбос тихо утробно зарычал.

Я тоже навалился на него, надо было выждать какое-то время. Денис перестал вырываться и немного успокоился, когда ему сказали, что нам еще жить не надоело. А если он дальше будет так себя вести, то мы его выкинем прямо в кучу крыс. Это его вполне убедило. Полусфера, повисев некоторое время над нами, продолжила свой путь. Мы, выждав некоторое время, запустили двигатель и отправились искать менее заваленную улицу, чтобы попасть на завод к людям. Но чем больше крутились по городу, тем больше мы стали теряться на его улицах.

С каждым разом город все больше приобретал кроваво-красный окрас от инопланетной травы, которая росла буквально повсюду, даже на разрушенных впервые дни войны домах, их стены были буквально пронизаны этой заразой.

Пока мы разглядывали окрестности, скрываясь и таясь от марсианских патрулей выискивая немногие уцелевшие указатели улиц, перед нами неожиданно возник четырехножник. Ромка хотел развернуть машину, но грузовик занесло, скользя по воде и грязи, грузовик превратился в кусок неуправляемого железа в четыре с половиной тоны. «ГАЗ», разбрызгивая лужи и скользя по грязи, врезалась в ногу марсианской машины.