Сердце русалки. Благословение Кай'Ши

– Хорош, – хохотнул Минотавр, устало сидящий прямо на воде и зажимающий рукой кровоточащий бок, в добавок к вновь открывшейся ране на ноге. – И подмога у тебя любящая.

Откашлявшись и очистив легкие от постороннего наполнения, Верховный собрал себя в кучу и устало оглядел окружающее пространство.

Маги устроились на кромке волны, будто та была твердой субстанцией.

– А удобно, – хмыкнул Ангус, трогая рукой упругую поверхность рядом с собой. – Похоже мы вр-ременно пр-риняты за своих. Я не р-расходую и капли магических сил.

– Все в порядке? – уточнил Стивен, шаря взглядом в попытке пересчитать присутствующих.

– Мы почти все целы, Верховный, – отозвалась Юй Мин, зябко кутаясь в хвосты.

Она с интересом следила за попытками темнокожего нубийца повторить подвиг коллег по размещению на водной глади, но та с шипением, подобно живому существу отползала от ног мужчины, не позволяя встать на себя.

– Красавчик, ты не в фаворе, – хрипло рассмеялся лежащий на боку Юн Мин, так же как и сестра, одетый в собственный мех. Хриплый кашель заставил оборотня изогнуться от волны магии впитывающейся через кожу.

Маги переглянулись и как-то в моменте осознали, что их глаза выглядят странно, а резерв неумолимо пополняется, вызывая тошноту конфликтом стихий. Зато понятно стало отношение к нубийцу, магию которого не смог принять океан даже при наличии крови русалки.

Мастер Хамир дышал устало и через раз, сняв с лица разбитые очки и выправляя заклинанием покореженную оправу.

Помотало многих, особенно ярко выделялись алые пятна на прекрасном светлом наряде Ен Сук.

Никто, каким-то внутренним чутьем не пытался остановить исчезающую в воде кровь, отдавая часть платы за открывшиеся возможности. Ничтожно, но это покрывало только часть выписанного им счета.

– Где девочка? – забеспокоилась Су, кончиком пальца стирая с кожи предательски горящий знак почти у начала зоны роста волос.

– Ди Лун нырнул за ней, – Ин Нан сглотнула сухим горлом, выжимая влажную косу.

– Судя по лицу Верховного, лучше ей не выныривать, – беззаботно отозвался Мин, разваливший после отпустившего кашля в позе морской звезды с на редкость дебильной улыбкой.

Стивена внутренне трясло от слабости и пережитого ужаса за чужую жизнь. Он так привык рисковать собой и был абсолютно уверен в своих коллегах, что нервничать об их квалификации разучился еще в первый год «службы». Но сегодня…

Умирать во временной петле было в тысячи раз легче, чем смотреть на то, как сочится яркая кровь из тела твоей женщины.

Привязанность – есть слабость. Сегодня он стал слаб окончательно и бешенство лишало остатков сил, от ужасной беспомощности и ледяного узла страха, обложившего плечи и сжавшего свои зубы в основании шеи.

– Буль, – услышали все, когда лежащий Лис резко ушел под воду, а Мастер Навин согнулся и почти рухнул плашмя.

Стивен подхватил старика под сухие плечи и руки мелко задрожали, недовольные дополнительной нагрузкой.

Вспыхнули порталы, переносы всех на безопасное мелководье.

***

– Идем, милая, тебе нужно отдохнуть и успокоиться, – от протянутой руки Ин Нан я отстранилась, казалось бы незаметно, но все мокрые и уставшие маги как по команде проследили это движение с видом голодных пираний. На Стивена я не смотрела.

Вот уж умора, Дормамму в лицо нахамила, с каргалами почти дружески пообнималась, а Верховного боюсь до дрожи. Потому что не ровен час в себя придет и ремнем отлупит без всяких намеков на эротику.

– Вот так так-то не спорила бы ты со старшими, девочка, – прошипел сквозь отменно белые зубы Пич. – По твоей милости мы в неудобном положении, так что не зли больше необходимого.

Еще утром заметила, что я ему как кость в горле. Мирится с моим присутствием и существованием, но рад бы был, если бы к хвосту прилагались дополнительные органы, по которым отличается хороший человек от женщины. Чернопопый шовинист Пермского уезда.

– Оставьте меня, через пару дней вернусь. Мне нужно отдохнуть и восстановиться.

Я говорила спокойно и очень надеялась, что голос не дрожит. Зато шипение сопроводилось резкой знакомой болью в районе предплечья. Вытянув руку над водой, с удивлением заметила полный набор печатей, причем в двойном экземпляре.

Найти глазами Стрэнджа все же пришлось. Почти со слезами поймала его посветлевший от бешенства взгляд и непроизвольно шарахнулась, от чего взволновавшийся вместе со мной океан взбурлил и отхлынул от берега, оставив на сухом клочке суши всех, даже тех, кто секунду назад был по колено. Вода изогнулась неестественными колышущимися уступами, обтекая всех, кого посчитала опасными для меня. Или же так посчитала я?

После повторного совмещения, так тяжело осознать, где заканчиваются мои мысли и начинаются подводные.

Стивен медленно, очень медленно оглядел сухой участок вокруг себя и бешенство высветлило радужку еще на несколько тонов. Обескровленные после боя губы нехотя разлепились и непослушное горло вытолкнуло рубленые фразы, похожие на острые льдинки.

– Выходи из воды.

– Верховный, она в связке. Не стоило бы вам давить… – фразу Ен Сук не закончила, послушно умолкнув, когда внимания мага перепало и ей.

Меня дернуло изнутри от страха и злости.

Перед всеми магами, вслух он приказывает мне, как собаке. Унизительнее я себя чувствовала только после нашей первой ночи.

Он все еще хочет показать, что имеет надо мной власть. У стихии нет хозяина!

– Соня, сейчас все на взводе, да. Не гневи Мастеров без надобности. Отоспишься, да, и завтра уйдешь в воду настолько, насколько понадобится.

А вот Навину вообще не стоило открывать рот. Хоть и из добрых побуждений, но подставил он сегодня меня и своего внука и даже Стивена.

Водный щуп изогнулся и вцепился в протянутую руку старика с мощностью строительного пылесоса вытягивая обещанные мне утром знания. Шквал информации отделился от кожи индуса с болезненным охом вместе с водой и вновь отдернулся, намотав светящуюся ленту вокруг моего хвоста и оставив там до поры до времени магическим украшением.

– Океан мой, никуда я из него не денусь. А благодарность за помощь в закрытии прорыва можете оставить себе вместе с командными замашками. Учитель, клятва исполнена. Связаный, – невольно вырвалось обращение, прозвучавшее хлопком оплеухи. – хорошего сна.

На глазах у напряженного Совета печати отвалились вместе с лоскутом кожи, продемонстрировав кровоточащую рану, будто срезанную острым лезвием. И медленно затягивающуюся голубым свечением, формирующим новый участок молодой розоватой кожицы.

Сверкнула гибкая чешуя Ди Луна, заслонившего меня от вспышек магии. С драконом мы буквально за мгновение слепились в один организм, и я прыжком нырнула в открывшийся рядом водоворот.

***

Вопреки всем страхам, ночевать под водой не так страшно, как казалось мне ранее.

Я вообще старалась не думать, иначе начинало потряхивать от запоздавшего по дороге страха и адреналинового отката. Больше чем уверена, что этот день станет моим личным кошмаром. Получив отметку сто в шкале от одного до десяти.

Вывалилась я из дикого портала где-то на глубине со вполне приятной по температуре водой.

Дно было близким и не так чтобы далеким от поверхности, навскидку метров триста.

Оглядевшись, нашла гладкую, будто полированную горизональную щель внутри скалы, на удивление, не заселенную никем из многочисленных обитателей подводного мира.

Возможно, потому что не было естественных заслонов и игривое течение просто вымывало любого постояльца из этого «люкса».

Меня подобная проблема даже не взволновала, я забилась в пролом, расправив внутри болезненно регенерирующий хвост на всю длину и замерла, старательно расслабляя мышцу за мышцей.

Давно заметила, что в расслабленном состояние, так сказать, тону. То есть, если не напрягаться, вода меня не держит, а наоборот топит.

Таким образом, минут через пятнадцать, мой медленно избавляющийся от порезов и синяков бок коснулся теплого камня и подложив обе ладошки под щеку я попросила океан не выковыривать меня отсюда до утра.

Упругий прозрачный заслон послушно затянул проем, мягко вибрируя и фильтруя водные потоки.

Ди Лун сместился по коже и уложил свою нарисованную голову мне на второе плечо. Так, рассматривая свой живущий полной жизнью дом, играющие в вышине лунные блики уволокли нас в крепкий здоровый сон без сновидений.

Вот где, оказывается, все это время хранилось мое спокойствие. И чего я боялась?

***

Сначала он просто замер посреди квартиры, дожидаясь смыкания за спиной портального круга, но тишина пустого и будто помертвевшего дома, стала последней каплей канувшего в бездну терпения.

Стивен сам не понял, что его так взбесило, но до побелевших костяшек он впился руками в рабочий стол и швырнул об пол, нимало не заботясь о стоящих на нем предметах.

Хрупнула боковая часть и, не вынеся удара, отвалилась, жалко повиснув на двух болтах.

Удар и брызнувшие в стороны осколки какой-то забытой кружки остудили накал страстей в душе и голова немного прояснилась.

Стивен полубезумным взглядом осмотрел помещение и, не до конца понимая причины такого лютого бешенства, предпочел открыть проход в Санктум и заночевать там, чтобы вовсе не сойти с ума, глядя на вещи той, что подвергла себя сегодня смертельной опасности и, наплевав на его чувства и собственную безопасность, предпочла удрать на недосягаемую глубину.

Соня, верно и сама не понимала, как правильно поступила, оставшись в воде. Потому что Стивена кидало из крайности в крайность, он-то хотел сам удавить идиотку, то погрузить ее в сон и закрыть в лазарете. Страх, дошедший до точки кипения рвался в оковах железной воли своего хозяина и, не находя выхода, извергался наружу вспышками злости.

Он не хотел осознавать, что беспомощен.

Он не хотел думать, что теряет ее.

Он не хотел знать, почему она так поступила. Почему предпочла остаться на ночь там, где безумно боялась?.

Он помнил все ее страхи и опасение, и с бесполезной теперь надеждой верил, что те помогут контролировать поступки девушки.

Но сейчас, что происходило сейчас?

Почему страх перед ним оказался сильнее, чем страх перед бесконечными водными просторами?

Почему оказаться поблизости от пугающих ее медуз предпочтительнее, чем уснуть на мягкой кровати рядом с ним?

Он не понимал, не мог разобраться, какими идиотскими путями ходят мысли в этой беспокойной голове.

Стрэндж застыл посреди и этой комнаты и бессмысленно смотрел в пустоту, в бессильной злости сжимая и разжимая кулаки.

Он терял какую-либо, хотя бы призрачную власть над ней. Печати сняты, все волоски, чешуйки и запасенные капли крови теперь бесполезны и не помогут найти после заклятия «отторжения».

Телефон?

Смешно, она под водой и без средств связи.

Вот сейчас Стивен очень сильно пожалел, что период Зова закончился.

Коснуться, поговорить, прижать к себе и наорать так, чтобы кровь у нее из ушей пошла.

Портал открылся неожиданно и прихрамывающий потомок грозных викингов с бочонком на плече и плетеным коробом светясь собственным светом забрался в опочивальню грозного Верховного, неодобрительно качнув головой.

– Эй, волк в загоне, харю попроще и женщины к тебе потянутся.

Поморщившись, Стивен взял под контроль эмоции, старательно загоняя их глубже.

– Не выйдет, друг. Я не испарюсь. Тело уложили в стазис. Похороны завтра?

Стивен кивнул, поведя сведенным плечом.

– Помянем Рика. Хороший был парень, младшим месяц назад стал у Хамира?

– Гер… – начал Стивен.

– Стив, не начинай. Вон кресло, вон выпивка и поздний ужин рядом с другом. Законами гостеприимства не пренебрегают. Сперва вздрогнем, закусим. Тогда уйду, и оставлю тебя изливать в Санктум тьму недовольства и самобичевания.

– Проще от старой гангрены избавиться, чем от твоего участия, – Стрэндж, рухнул в кресло по другую сторону столика и устало прикрыл глаза, уперевшись локтями в темную деревянную поверхность.

– Давай, за Эрика! – минотавр тряхнул копной светлых кудрей и махом опрокинул в себя тяжелую каменную стопку прозрачного высокоградусного напитка.

Стивен послушно выпил следом и сунул в рот вложенную в руку дольку приторно сладкого фрукта, прекрасно затушившего жжение подпаленной изнутри глотки.

– За Эрика. Пусть покоится с миром, – повторил маг и так же не споря сразу выпил вторую.

Медленно жуя, молчали маги, почти не чувствуя вкуса прекрасных жареных колбасок с гарниром из печеных овощей.

Когда принесенный бочонок полегчал и скрип открываемого крана стал тише, когти, засевшие глубоко внутри, отпустили смятые легкие и позволили дышать свободнее.

Уже более спокойно и осмысленно, Стрэндж поднял взгляд на жующего друга.

– Спасибо.

Гертмунд расцвел искренней и теплой улыбкой.

– Отлично. Рад, что тебя не корежит после крови русалки. Но ты ж у нас связанный, одни преимущества.

– Преимущества, – горько усмехнулся Стивен. – Как же, больше похоже на изощренную пытку.

Минотавр хлопнул себя досадливо по колену, обтянутому плотными кожаными штанами:

– Прекращай, это преимущества. Я тебе больше скажу, ты можешь потянуть за связь и она придет. В вашем… в вашей паре ты звено чуть меньшего диаметра, поэтому она должна вас… тебя… А к черту сантименты, не маленький уже. Вы с пацаном связаны с Соней и она как бы во главе угла и обязана вас защищать. Так у драконов, я все перепроверил, система одна. Самка защищает и оберегает своих самцов. Она в ответе за их ментальное и психологическое здоровье. И от разрыва связи пострадает тоже она. Как только начнут рваться объединяющие цепи, по тебе вдарит самым кончиком, а по ней со всей силы шмальнет. Потому что она недостойна, не оценила дара трепетного самца и отвергла его нежное сердце.

Гертмунд хохотнул, оценив эффект после информации.

– Чего лицо кривишь? Не нравится? Так ты поди сам догадался уже. От связи получает только мужик. Сначала она правит вам физические дефекты, потом психику подчищает.

– Стоп, – махнул рукой Стивен. – В каком это смысле подчищает?

Гер утащил последнюю колбаску и, придирчиво осмотрев ее со всех сторон, сунул в рот, активно пережевывая.

– В прямом. Через сон вытаскивает страхи и травмы и прорабатывает их через себя как эти ваши… мозгоправы которые, и притом совершенно бесплатно. А тебе что, кошмары не снились последнее время? Она ж вроде подлатала тебя снаружи, вон и шрамы все с рук сошли. Смотреть тошно, как ты трясся над ними. Ну позор. Перед Старейшиной стыдно, вроде мужик, а ныл как баба.

Стрэндж стиснул зубы, даже не пытаясь прерывать поучительный процесс. Этот бык, если вставал на рельсы, при любом раскладе шел до конца пути. Влезать, только портить себе настроение еще больше.

– Так что в программе теперь мозгоправство. Были сны?

Мужчина кивнул и откинулся на спинку, обреченно признавая себе – к нему не просто влезли в душу, там еще и свои порядки взялись наводить. Отвратительное ощущение, будто она грязными пальцами поковырялась в открытой ране и об него же эти пальцы потом и вытерла.

Беспомощность.

Не остановить и не заблокировать.

Не прервать и не перемотать.

В самые недры, в самое личное и сокровенное. Отвратительно!

Как русалы древности могли добровольно идти на такое? Как соглашались и почитали за честь быть рабами наверняка избалованных и сознающих свое превосходство самок?

– Эк тебя каратнуло, – оскалился Гер, руками собрав в пучок непослушную копну, так и норовившую залезть в глаза и рот. – Испокон веков, как не искореняли ваши верующие фанатики – женщины во главе рода. Во главе всего и всех. Они приводят в мир жизнь. Они дарят любовь и частичку себя каждому из нас, не важно в паре или при рождение. И хорошая умная женщина, много реже бравирует и пользуется своей властью, чем такие же хорошие и умные мужики. Неужели уважать и почитать мать твоих будущих детей, такая проблема?

Стивен передернул плечами и размял пальцем ноющую складку меж бровей. Ответить тут нечего. Этнические и политические дискуссии не в его компетенции в данный момент.

– Эх, прогнили вы – род человеческий. Давай, за женщин всех рас.

Маг послушно опустошил еще одну рюмку и с непередаваемым ощущением усталости и раздражения вперился в навязчивого собеседника:

– Не пора ли прервать нашу лекцию? Тебя там хорошая и умная глава рода не дожидается с любовью и частичкой себя?

– Ты мне тут не паясничай, – погрозил пальцем хрупнувший куском зеленого яблока Гер. – Больно взрослый и умный стал. Старших слушать нужно с почтением и уважением, так Пич вечно ноет. Не сверкая глазками своими. Красивые, не спорю. Демоны, жжется гадость, – он потер живот где-то на уровне кишечника и поморщился. – А всего каплю проглотили. Надо еще по одной.

Протянутая рука с сосудом качнулась, но содержимое изогнулось и мимо рюмки Верховного поползло по воздуху к другой емкости.

– Скучный ты, Стив, правильный. Бесишь временами, но не как Пич. Эта головешка всех доводит, даже больше чем Юми. Значит так, русалку не обижать. Ей сейчас покой нужен и восстановление, не тяни и не подгоняй. Ежели невтерпеж будет, сунь ногу под поезд – тогда точно прибежит на вопли твои. А по поводу мозгов. Сам подумай, сначала нас вылечить надо, а потом размножать. Кому потомство нужно больное и немощное, потому как папка его помятый или вообще неразмножательный по техническим причинам. Да и психологически здоровый отец семейства – жизненная необходимость. У матерей итак гормоны скакать будут, что у сухопутных, что у подводных и на их адекватность какое-то время можно даже не надеяться, поэтому в семье должны быть надежные личности. Аа-а-а, – махнул лопатоподобной рукой Гертмунд. Рюмка в его пальцах разрослась до вполне приемлемого стеклянного кубка, заполненного до краев. Мужчина опрокинул содержимое в себя. – Что говорю, что не говорю. У тебя в одно ухо влетает, на гордость напарывается и выходит с паром из других мест. – Ты лучше сиди и думай, как девчонку совсем не потерять. У нее теперь выбор есть, а давить станешь, выбор этот станет прямо-таки очевидным.

Стрэндж расслабился, откинув голову и сложив руки на груди. Если бы минотавр умел читать мысли, то приятно бы удивился, что друг внимательно слушает его и анализирует полученную информацию, несмотря на внешние признаки игнорирования.

Неприятно было ощущать себя мало того зависимым подопытным кроликом, так еще и не единственным, а одним из.

Но как предъявить свое недовольство девочке? Она сама чуть ли не в истерике билась, когда узнала о дополнительной связи. Сейчас, наверное, забилась куда-то на дне и занимается самоедством. Придумает кучу «если» и «но». И ведь, обдумав ситуацию, понимаешь, решение спрятаться в расслойке – было самым логичным.

Что она могла сделать одна с тремя убийцами Дормамму? Бегать с воплями по берегу? Или в догонялки играть. Твари быстрые, как на суше, так и под водой и соперничать с ними при всей поддержке океана – нереально. Иначе бы русалки древности не закончили бы свои дни в чужих желудках. Каргалов подпитывает темное измерение. Этим все сказано.

Но вот что делать в будущем?

Получил Дормамму по носу, так он будет лезть еще и еще. Посылать подручных, сбивать людей с толку как Кицилия и обещать вечность в обмен на какую-то девочку. Мало?

О нет, побегут вперед с удочками и сачками – и Камар-Тадж не убережет.

Запереть ее нереально, океан зовет и требует защиты.

Нужно ужесточить отслеживание, усложнить тренировки и назначить патрули.

Минус огромный в том, что лезут твари под воду, а долгое время находиться там могут не все маги. Пич вообще не допущен до океана, хотя у себя на родине не испытывает таких сложностей.

Нет пока ответа. Все их попытки лишь неумелое барахтанье на мелководье. Нужны книги, свитки, искать выход в летописях. Не может быть, что в структуру щитов Земли нельзя добавить парочку звеньев.

А Соня… с ней он действительно сейчас не может сделать ничего, только ждать. Отвратительное, зыбкое и неприятное слово.

– Надо бы в хранилищах порыться. Ты не тяни с памятью Навина. Тряхнуть его за ноги, пока все не вывалится. Эх, понимаю, внука защищал, но совесть тоже надо иметь и не в пассивной форме. Пошел я к нашим старикам, пристану опять к драконам, пусть рассказывают все, что помнят. Может есть какой трезубец всевластия, который девочке поможет отбиваться. Хорошенькая она у тебя.

Выдернутый из мыслей, Стивен бросил ироничный взгляд на уже собравшегося уходить Мастера. Тот заметил внимание и сверкнул белозубой улыбкой.

– Ладно, даже не проси, не пойду я в ваш гарем. Подожду, пока вы ее доконаете всем составом и себе заберу в личное пользование.

Сверкнула лента, ухватившая резвого мага за шею. Гертмунд расхохотался, мотнул изменившейся бычьей головой, рогами разорвав удавку и, фыркнув, исчез в желтых всполохах своего портала.

Стивен стряхнул с кончиков пальцев обрывки заклятия и неожиданно, даже для себя, почувствовал, что засыпает.

Последней связной мыслью было: «Опять попался на его предложение выпить.»

Здоровый сон сморил Верховного прямо в кресле, под давлением влитого в напиток снотворного. Какая магия? Лишь спирт и немного травок. Ибо нечего, им еще нервного руководителя не хватало. Пусть отдохнет.

И никакого злого умысла, только забота и любовь от ближних… или недалеких?

***

Пробуждение было долгим и ленивым. Крутилась я, потягивалась и снова проваливалась в теплый сонный полумрак.

Наконец зевнув во весь рот, разлепила сонные глаза, не сразу поняв, где нахожусь.

«Ди Лун – трус.»

Я повернула голову на бок, чтобы в щели своего подводного укрытия узреть огромный и явно грустный глаз.

Перевернувшись на живот, подложила руки под голову и снова зевнула, принимая приглашение к разговору.

«Почему трус?»

Глаз моргнул и дракон тяжело вздохнул.

«Все сражаться, а я нет. Соня биться, Ди Лун ждать. Ди Лун – трус. Родители грустить и ругаться.»

Подвигав хвостом, я задумчиво осмотрела свои неровно отсеченные волосы. Было жаль их. Почти две трети оттяпали, остался неровный огрызок. И не отрастают по волшебству, до слез обидно.

«Соня тоже не говорить с Ди Лун?»

Ребенок. Таких размеров, а дитя дитем. И переживает вполне искренне, извелся вон весь.

Выбравшись из импровизированного спальника, размяла шею и поплыла к другу поближе, уже привычно почесав над чешуйчатой бровью.

«Иногда лучше быть живым трусом, чем мертвым храбрецом. Ты не трус, ты взрослый мудрый дракон. Помог позвать помощь и не мешал сильным магам победить врага.»

Лун выслушал меня внимательно, непрерывно изгибаясь в воде своим длинным телом, лишь голова оставалась неподвижна.

«Ди Лун – умный трус? Он не мешать сильным?»

Кивнула и улыбнулась.

«А Соня глупый храбрый дурак.»

Умозаключение не было лишено смысла, поэтому я только молча пожала плечами.

Дура конечно. Перед Учителем нужно извиниться за вчерашнее. Перед Стивеном за свое поведение стыдно, но и обидно немного. Во всяком случае адреналин за ночь рассосался, раны слегка подзатянулись, а чужие знания частично уложились в мозгу. До полного усвоения информации еще, конечно, пару суток, я это чувствую, как будто бегунок загрузки висит на отметке тридцать процентов и ждет своего времени окончания скачивания.

Но выходить пока не хотелось. Несмотря на новые угрозы прорывов, в воде было куда спокойнее, чем на суше. Тут меня никто не трогал, не дергал, не требовал подчинения или определенных действий. Поэтому, надеюсь, ничего плохого не случится, если я поплаваю, хотя бы денек. Впервые нахожусь за пределами своего загона, а это значит, что на дне куча всего интересного валяется. Вот только как избежать камер, подлодок и сонаров.

Острая игла чужого воспоминания кольнула ответом на не произнесенный вопрос. Русалок не запоминают, если они того не захотят. Нас могут увидеть, но тут же забудут. А человеческие приборы и артефакты так же не сохраняют в своем нутре подсмотренный хвостатый облик.

Интересно, а откуда это известно? Они же вымерли еще до айфонов и андроидов. Что ж…придется как всегда пробным путем, вот только есть проблема.

«Соня хотеть писать и есть?»

Господи, дай бог терпения. И откуда он взялся такой прямолинейный?

«Соня писать, Ди Лун отвернуться!»

Терпения мне, терпения и побольше.

«Не буду я в туалет в воде ходить и кушать тут тоже. У людей есть правило – не гадь где живешь»

«Странный люди. Они же писать дома, а не в воду ходить…»

Отозвался дракон, навернув вокруг меня пару кругов.

«А делать мы будем вот что…»

Покатав в голове пришедшую на ум мысль, поняла, что она очень удачная. Даже более чем.

«Сказать, сказать, сказать. Соня сказать Ди Лун!»

«Существует хорошая штука – all inclusive»