скачать книгу бесплатно
Дальше было всё как в тумане. Врач что-то говорил о соблюдении режима закапывания глазных капель, об ограничении физических и зрительных нагрузок. И если бы Лады не было рядом, если бы Марина каждой своей клеточкой не чувствовала её поддержки, она, вероятно, не выдержала бы и разрыдалась прямо в кабинете.
Марина смутно помнила, как сквозь окутавший её сознание липкий туман поблагодарила врача, как взялась за ручку миниатюрной сумочки, собираясь уходить, но врач остановил её, спросив о месте учёбы и основном роде занятий Влада. Услышав в ответ, что Влад учится на архитектора, врач, понизив голос, произнёс:
– Я вас понял. Сожалею, но, очевидно, профессию молодому человеку придётся сменить. Архитектурное проектирование сопряжено с колоссальными зрительными нагрузками, которые в его ситуации противопоказаны и могут в итоге привести к полной потере зрения.
Марина и Лада спустились в буфет и заняли свободный столик возле окна, где открывался обзор территории больницы, которая, в полном диссонансе с настроением Марины, вовсе не казалась такой уж унылой и безотрадной. По периметру здания тянулись аккуратные клумбы, где были высажены слегка прибитые к земле недавней непогодой тигровые лилии. Теперь цветы словно проснулись, скинули своё привычное за последние несколько суток оцепенение и потянулись к безмятежно светящему солнцу.
Марина всё порывалась зайти к Владу, но ей ясно дали понять, что посещения больных откроются не раньше чем через час-полтора, и Лада настояла на том, чтобы по возможности где-нибудь перекусить. По подсказке дежурной медсестры Марина и Лада отыскали буфет, оказавшийся небольшим, но, к удивлению Лады, достаточно уютным для больницы помещением.
Ассортимент блюд был ожидаемо небогатым. Лада заняла очередь и старалась присмотреть что-то более-менее приличное из предлагаемого меню. Взяв в итоге два бифштекса с рисом и два компота, девушка притащила поднос к столу, где её ждала Марина, и проворно расставила принесённые тарелки и стаканы.
Марина сидела, уставившись в одну точку и не замечая ничего вокруг. Лада отнесла обратно пустой поднос, вернулась, встала позади уставшей, измождённой заботами и убитой пережитым горем женщины и мягко положила ладонь ей на плечо:
– Надо поесть, тёть Марин.
Марина автоматически кивнула, вяло взяла вилку и только тут заметила в руках у Лады довольно внушительный полиэтиленовый пакет, который та уже быстро разворачивала, доставая завернутый в хрустящую бумагу герметичный пластиковый контейнер. Девушка открыла крышку контейнера, и изнутри потянулся изумительный запах свежей выпечки.
– Вот, – произнесла Лада, понизив голос. – Слоёные пирожки с сёмгой. Испекла специально для вас. И… для Влада.
Её щёки заалели от смущения под вопрошающим взглядом Марины.
– Просто я представляла себе, что, даже если повезёт найти здесь что-то перекусить, еда будет довольно паршивой, – торопливо пояснила девушка, пытаясь скрыть всё больше и больше одолевавшее её смущение. – Это ещё хорошо, что здешний буфет оказался совмещённым с больничной столовой. Иначе даже не нашлось бы тарелки более-менее приличного второго. Но всё равно это ведь не очень вкусно, верно? – она кивнула на тарелку с дымящимся бифштексом и горкой желтовато-бурого риса. – Вот я и подумала…
– Спасибо, – растроганно проговорила Марина, пододвигая поближе контейнер с пирожками. – Выглядят аппетитно. Можно я возьму всё для Влада?
– Съешьте хотя бы парочку, – голос Лады звучал убеждающе, – вы наверняка теперь не готовите. Значит, практически ничего не едите. А для Влада я ещё напеку. Мне не сложно.
Девушка мило улыбнулась, и на её щеках (на правой стороне – прямо над самой родинкой) появились прелестные ямочки.
– Хорошо, – сдалась наконец Марина. – Раз ты так старалась, я не могу тебя подвести.
Она выдавила из себя некое подобие улыбки и взяла самый маленький из всех пирожков.
– Вкусно, – оценила Марина, откусив небольшой кусочек. – А ты, оказывается, кулинарная мастерица.
– Да, мы с сестрой любим готовить, – просто, без тени жеманства ответила Лада. – Ну и кушать тоже любим, разумеется. – Она подмигнула Марине, и та снова улыбнулась – на этот раз вполне искренно.
– Кстати, как там Лида? – произнесла Марина, просто чтобы что-то сказать.
– Ой, тёть Марин, лучше не спрашивайте! – Лицо Лады сделалось вдруг непроницаемо серьёзным. – Сами небось догадываетесь.
Марина внимательно поглядела на девушку и вдруг, сама того не заметив, мягко накрыла ладонью её запястье:
– Прости, – тихо произнесла она. – Лида очень любила его, я знаю. Но поверь – мне не легче. Я всё-таки мать. – Марина тяжело вздохнула и отложила на свободное блюдечко надкусанный пирожок, изо всех сил стараясь снова не разрыдаться прямо здесь, за столом. Её мало волновало, что подумают люди, пришедшие в буфет подкрепиться. Просто она запретила себе распускаться, решив, что, какие бы кошки ни скребли у неё на душе, пора уже взять себя в руки. Ведь самое тяжёлое – похороны сына – было ещё впереди. Иначе она туда не дойдёт. Просто не сможет.
– Тёть Марин, а возьмите-ка несколько пирожков домой, – неожиданно предложила Лада. – Ваш муж, наверное, совсем голодный. Пускай поест. Да и вы сможете подкрепиться, когда захотите. Смотрите-ка, их тут много!
Девушка достала из пакета другой герметичный пластиковый контейнер, битком набитый небольшими румяными пирожками.
– Ого! И когда это ты умудрилась столько напечь? – Марина изо всех сил старалась, чтобы её голос звучал бодро.
– Было дело, – ответила Лада и тихо вздохнула. Марина пристально вгляделась в лицо девушки, всё ещё окрашенное румянцем смущения, и поняла, что та сначала намеревалась утаить от неё второй контейнер с пирожками, очевидно, припрятав его для Влада.
– Ты сама хотела их ему передать, верно? – вырвалось у Марины, и Лада в ответ едва заметно кивнула.
– Спасибо, – искренне поблагодарила её Марина. – Спасибо тебе за всё. За эти замечательные пирожки, за твою потрясающую чуткость и неоценимое участие. Если бы не ты, я не выдержала бы в кабинете того врача и пяти минут и, конечно, не смогла бы сформулировать и десятой части тех важных вопросов, которые обязательно было необходимо ему задать.
– Вам не за что меня благодарить, тёть Марин. – Лада подняла на собеседницу лучистые зелёные глаза очень красивой формы и разреза. – Мы же с вами практически одна семья и помогаем друг другу как можем. Да, и вот ещё что. – Голос девушки приобрёл неожиданную решительность. – Я поищу в Интернете информацию о кератоконусе и обо всём, что говорил доктор, и обязательно вам сообщу, если найду что-то важное. Также постараюсь найти лучшие офтальмологические центры и врачей, специализирующихся на тех проблемах по зрению, которые есть у Влада. Надеюсь, общими усилиями мы справимся.
– Странно, – произнесла Марина, внезапно задумавшись. – Мне всегда казалось, что из вас двоих более серьёзная и ответственная девушка – это Лидия. Ты же производила впечатление более юной, беспечной… Ну, не знаю, как ещё выразиться.
– На самом деле мы очень похожие по характеру, наверное, – Лада мягко улыбнулась. – У нас одинаковые привычки и увлечения, схожие взгляды на жизнь. Просто по отношению к разным людям, а также в тех или иных ситуациях ведём себя по-разному. Ну и у Лиды много заскоков, конечно. Но с другой стороны – у кого их нет? Ой, простите, тёть Марин, – произнесла девушка, опомнившись. – Наверное, не следует так говорить про сестру.
– Не следует. Но ничего страшного. – Марина снова улыбнулась, сама того не заметив, уже безо всяких усилий. – Ты же любя. Скажи лучше вот что. – Марина с каким-то безотчётным и необъяснимым чувством, похожим на материнское, наблюдала, как девушка резво взялась за рис. – Ты только сегодня решила зайти к Владу или намереваешься посещать его… время от времени?
Лада оторвалась от еды и снова устремила на Марину взгляд зелёных миндалевидных глаз:
– Почему только сегодня? – Вид у девушки был такой, словно она даже не поняла сути вопроса. – Я бы хотела приходить к нему каждый день… Ну, в смысле, когда это будет возможно. Если вы не против.
– Вот уж не знаю, стоит ли тебе это делать. – В голосе Марины слышалась какая-то странная, невыносимая горечь.
– То есть как это – не стоит? – не поняла Лада.
– Влад только что потерял брата, – сказала Марина, понизив голос; лицо её при этом сделалось очень серьёзным. – Ещё одной потери он не переживёт.
– В смысле… – Лада сначала растерялась, но потом поняла, что имела в виду Марина. – Ах, вот вы о чём, – она грустно улыбнулась. – Ну, на этот счёт можете быть спокойны: я его совершенно не интересную. Ну то есть как девушка.
– Откуда ты знаешь? – спросила Марина, продолжая всё так же пристально глядеть на свою юную очаровательную собеседницу.
– Ну, это же видно невооружённым глазом. – Лада отложила в сторону вилку, отпила немного компота и тихо произнесла: – Он без ума от моей сестры.
– Влад может привязаться к тебе, если ты будешь к нему приходить, – проговорила Марина очень серьёзно. – И не спорь – я знаю. Особенно – учитывая его положение. У него ещё не было настоящего чувства к девушке, ему только кажется, что он влюблён в твою сестру, я не сомневаюсь. Если он когда-нибудь полюбит, то один раз и на всю жизнь. Как Стас. Так что если тебе этого не нужно, если тобой руководят жалость, сочувствие, бескорыстное желание помочь или же любой другой сиюминутный интерес, а потом ты вильнёшь хвостом и бросишь моего сына, то лучше не навещай его. Прошу тебя как его мать.
– Тёть Марин, давайте я сама решу, что мне нужно, а чего не нужно, хорошо? – тихо, но твёрдо ответила Лада.
– Ладочка, ты очень хорошая девочка, – Марина решила сменить тактику. – Но пойми: у Влада серьёзные проблемы. Неизвестно, как он будет видеть после аварии и будет ли видеть вообще. Если ты решишь остаться с ним из сострадания, он обязательно это почувствует. Очень сомневаюсь, что ты хотя бы отчасти представляешь себе, какой может быть теперь его жизнь.
– Счастливой, тёть Марин. Я сделаю всё возможное и невозможное, чтобы это было так. Обещаю.
– Ответь мне, – попросила Марина, – как ты относишься к Владу? Представляешь ли ты, что на себя берёшь? Готова ли разделить с ним свою жизнь, несмотря на все его проблемы?
Лада улыбнулась:
– Из всех ваших вопросов я могу ответить только на первый. Ответ таков: я всё ещё надеюсь. И если случится чудо и моя надежда осуществится, остальные ваши вопросы отпадут сами собой, не так ли?
Марина долго и пристально смотрела на Ладу, а потом встала и крепко обняла её за худенькие плечи:
– Спасибо, моя девочка.
– Ладно, давайте кушать, – засмущалась Лада. – А то сейчас всё остынет.
– Ты права. – Марина мягко отпустила хрупкие плечи девушки и снова села за стол.
– Только никому не говорите, – Лада очень серьёзно посмотрела Марине в глаза. – Особенно Владу. Обещаете?
– Обещаю, – с готовностью ответила Марина. – Мм-м, какие же вкусные у тебя пирожки! Пальчики оближешь!
– Не смейтесь, – обиделась Лада. – Это был мой секрет. Просто вы очень… Настырная.
– Точно. – Марина впервые после гибели сына почувствовала, как у неё улучшилось настроение. – И любознательная. Был твой секрет – теперь будет наш. Ладно, кушай, детка, и пойдём к Владу.
– Вы идите, – ответила Лада. – Я зайду попозже. Сначала хочу поговорить с его лечащим врачом.
– Хорошо, – ответила Марина, собирая опустевшие тарелки и стаканы. – Я буду ждать тебя у Влада.
Когда она вернулась к столу, Лада упаковывала контейнеры с пирожками. Бережно обернув их в бумагу и положив в полиэтиленовый пакет, девушка протянула это добро Марине со словами:
– Вот, тёть Марин, возьмите. Один контейнер для вашего мужа и для вас, другой – для Влада. Попробуйте угостить его, пока они ещё тёплые, а если он не захочет… В его палате есть холодильник?
Марина неуверенно кивнула.
– Положите контейнер туда, чтобы пирожки не испортились. Может, вы сумеете дать их ему позже… Что с вами, тёть Марин? – озабоченно спросила Лада, увидев, что лицо женщины стремительно помрачнело. – Хотите, я провожу вас к Владу, а сама пойду к его лечащему врачу и потом вернусь?
– Да так, – ответила Марина. – Ничего особенного, не обращай внимания.
Она снова взглянула на встревоженное личико девушки, увидела светившееся в её глазах искреннее участие и сопереживание и тихо сказала:
– Ты права. Помимо всех наших проблем есть ещё одно серьёзное обстоятельство, которое меня беспокоит. Я расскажу тебе после. А сейчас нам надо спешить.
Марина приняла из рук Лады пакет, и они вдвоём направились к выходу.
Глава 14
После бесконечного невыносимого ожидания Марину всё-таки пустили к Владу.
Она вошла в палату и огляделась. Было видно, что в палате делались значительные перестановки. Кровать её сына заменили твёрдой кушеткой. Под голову Влада положили небольшую подушку, по которой разметалась копна его каштановых волос. Глаза по-прежнему были закрыты хирургическими пластырями. Одна его нога была на вытяжении, руки неподвижно покоились поверх одеяла.
Марина на цыпочках подошла к сыну, стараясь никоим образом не потревожить его, если он спит. Она опустилась на низенький стул и тихонько прислушалась. Казалось, Влад почти не дышал. Его худенькое тело застыло в какой-то неестественной, неподвижной позе, и только изредка вздымавшаяся и опускавшаяся грудная клетка выдавала, что её мальчик дышит.
Марину охватила паника. Она судорожно взяла Влада за руку и уже намеревалась нажать на кнопку экстренного вызова, когда холодные и влажные пальцы Влада едва ощутимо сжали её кисть.
– Сыночек, что? – в слезах прошептала Марина. – Как ты себя чувствуешь?
Ответом ей было душащее своей неопределённостью устрашающее молчание.
– Посмотри, что я тебе принесла, – продолжала судорожно шептать Марина, задним числом осознав, что «посмотреть» он как раз и не мог.
Она поспешно вытащила из пакета контейнер, развернула уже промаслившуюся бумагу, открыла крышку и, предварительно положив на ладонь бумажную салфетку, достала с её помощью самый большой, аппетитно пахнущий пирожок. Дрожащей рукой женщина поднесла лакомство ко рту сына, но тот даже не шелохнулся и не разомкнул плотно сжатых побледневших губ.
– Поешь, сынок, – уговаривала его Марина. – Это очень вкусный пирожок с сёмгой. Ты же любишь сёмгу.
Никакого результата. Марину захлестнула волна отчаяния. Уже ничего не соображая, она обхватила запястье сына, разогнула скрюченные – очевидно, от боли – пальцы и попыталась засунуть ему в руку обёрнутый в чистую салфетку пирожок. Но, к её ужасу, рука Влада безвольно свесилась с кушетки.
Марина вскочила со стула и потянулась было рукой к кнопке экстренного вызова, но тут заметила стоящую позади себя тихонько проскользнувшую в палату Ладу. Девушка делала Марине предупреждающий жест, поднеся указательный палец к губам, очевидно, прося таким образом не выдавать её присутствия. Лада поманила Марину в коридор, и та с большой неохотой отпустила руку сына и последовала за своей юной спутницей.
Выйдя из палаты, Лада огляделась по сторонам и, убедившись, что их никто не слышит, наклонилась к уху Марины и негромко произнесла:
– Не волнуйтесь, тёть Марин. С ним всё нормально.
– Ты уверена? – Марина взглянула на девушку с явным сомнением. – Он такой бледный… Ничего не ест и, по-моему, едва дышит.
– Успокойтесь, – Лада положила свою изящную кисть Марине на плечо. – Я знаю, что говорю. Он в порядке. Я вижу это по его дыханию.
– Слава богу! – Марина с облегчением вздохнула и грустно улыбнулась. – Я чуть с ума не сошла! Как всё-таки хорошо, что вы с сестрой пошли в медицину!
Лада кивнула в ответ и предложила:
– Давайте вместе вернёмся в палату. Только, прошу вас, ничего ему не говорите. Ну, в смысле не выдавайте моего присутствия.
– Хорошо, если ты так хочешь, я ничего не скажу, – согласилась Марина.
Они снова зашли в палату. Марина села на прежнее место, а Лада встала позади неё. Марина долго с любовью глядела на сына, заворожённо наблюдая, как мерно вздымается и опускается его грудная клетка, затем обернулась к девушке и увидела, что та, затаив дыхание, неотрывно смотрит на Влада с такой милой, застенчиво-очаровательной улыбкой и трогательными ямочками на щеках, что у Марины защемило сердце от неизбывной нежности – и к сыну, и к этой хрупкой, но такой славной и обаятельной девчушке.
Женщина снова повернулась к сыну, мягко взяла его за руку и тихо проговорила:
– Сыночек… дорогой мой… Мама рядом и любит тебя. Очень.
Она услышала, что дыхание Влада заметно участилось, счастливо улыбнулась и продолжила:
– Ты только поправляйся, мой хороший. Ты моё самое бесценное сокровище, слышишь?
Дыхание участилось ещё сильнее, нос характерно засопел, и плотно сжатые губы разомкнулись.
– Мама с тобой, мой родной, – произнесла Марина и мысленно продолжила: «И не только мама, но и замечательная девушка. Она тоже любит тебя. Пожалуйста, поправляйся, дорогой мой, и живи счастливо – настолько, насколько ты это сможешь. Хотя бы ради неё».
Глава 15
– Что сказал его лечащий врач? – спросила Марина, когда они с Ладой свернули на залитую солнцем тропинку к воротам больницы.
– Примерно то же самое, что сообщили мне вы, – ответила Лада. – Не волнуйтесь, тёть Марин. Всё будет хорошо.
– Дай-то бог, – Марина вздохнула и расправила плечи. – Всё-таки с ним оберег Стаса… Теперь уже это оберег именно его, Влада.
Лада немного помолчала, очевидно, что-то обдумывая, и, когда они уже выходили с территории больницы, робко спросила:
– Тёть Марин… А что вы хотели мне рассказать? Помните, там, в буфете? Вы были чем-то огорчены и обещали, что скажете мне потом. Что-то случилось?
Она устремила на Марину выжидающий взгляд.
