Отчаянный разум

Инна Мис

Отчаянный разум

Посвящается всем храбрецам, что отважно борются с собственным разумом и неустанно верят в бесценный дар жизни.

Плейлист

Harbar

Moonflower

Sunsleep

Dive

LANY

The older you get, the less you cry

SWIM

Slow Down

Memphis May Fire

You & Me

True North

Burn

Boy in Space

7UP

Asiah

Number One

Cemetery Sun

Visions

Инна Мис

Отчаянный разум

Мы все рождаемся сумасшедшими. Кое-кто им остается…»

(Эстрагон – герой пьесы «В ожидании Годо» Сэмюэла Беккета)

Пролог

Под светом лампы блеснул нож в руке двенадцатилетнего мальчика. Ад на земле начался для него десять лет назад. Добросердечный блондин с карамельными глазами смутно помнил, как оказался в этом доме беспризорников, но каждую ночь все ещё ясно слышал сквозь шум дождя или среди пения птиц голос незнакомой женщины.

– Твои родители погибли, малыш. Тебе придётся поехать с нами.

Эти слова Кирилл не мог выбросить из головы, забыть или даже перефразировать почти шесть месяцев. Полгода не такой уж большой срок, если твоя жизнь размеренно течёт, как чистый, непокорный ручей. Но как только в прозрачную воду попадает ботинок жестокой судьбы – вода расплёскивается во все стороны, а затем бежит так медленно, что течение почти незаметно.

Иногда мальчик даже переставал верить, что его существование продолжается. Просыпаясь по утрам, долго рассматривал тесную комнату, пока все три соседа крепко спали. Разглядывал старые деревянные полки с книгами и провисшие кровати, вдыхал запах подгоревшей каши, что доносился из столовой.

От постоянных всхлипов по ночам, после которых раздражённые парни глазели на него в коридорах, его разум останавливал себя на мысли, что он сходит с ума. Ему хотелось верить, что он всего лишь гость в собственном страшном сне и скоро обязательно откроет глаза в своей родной комнате, куда доносится из кухни мамин голос.

Закрытый в своём пустынном мире, юный блондин всё чаще забывал о еде. Его тело удивительно приспособилось к сломанному разуму, где обитали мрачные, порой пугающие мысли о том, чтобы прекратить эту жалкую борьбу с собственной жизнью.

Никто не знал об этих мыслях, ведь не было того, кому можно было доверить тайны, скрытые в глубинах детской души. Даже строгая и, на первый взгляд, участливая директриса никогда не интересовалась такими бесполезными вещами, как детские переживания. Несмотря на должный уход и воспитание, ради которых Анна Петровна с раннего утра поднимала Кирилла с постели, ей, как и другим воспитателям, были безразличны его капризы. Ведь он был не единственным. В этом старом интернате с плесневелыми стенами слишком много душ, за которыми никто никогда не придёт, которых никто не поймёт и не согреет.

– Смотри у меня, паршивец! – пригрозила Анна Петровна, с силой поставив полную тарелку макарон на белый крашеный стол. – Ещё раз узнаю, что ты ничего не ешь, и пеняй на себя! Следующую ночь проведёшь на крыльце. Может, тогда начнёшь ценить еду, которую для тебя готовят.

За её спиной в проёме для раздачи еды сновали угрюмые поварихи, помешивая что-то в огромных чанах и звеня посудой.

Руки, сжимающие вилку и нож стали дрожать. Кирилл поднял светло-карие глаза к лицу высокой сбитой женщины с темной стрижкой. Его спокойствие было подобно утреннему прибою, но никто не подозревал, что за именно за ним скрывается медленно разрушающийся мир.

Парнишка стойко выдержал суровый взгляд директрисы и принялся ковырять макароны с сыром, пока она не издала тяжёлый вздох и не отправилась по своим делам.

Из гулкого шума столовой можно выудить массу информации: кого наказали, кто попался на краже, кто ввязался в драку, а кто снова попытался перелезть через забор, использовав крышу подсобного здания. Если бы Кирилл мог обращать внимание на что-либо, кроме своих чувств. Ему хотелось раствориться в воздухе, исчезнуть в вентиляции вместе с паром, клубящимся над кастрюлями. Или стекать в канаву вслед за дождевыми ручьями, бегущими по водосточной трубе. А лучше всего – просто исчезнуть, стать ничем. Отключиться, перестать чувствовать, потому что терпеть одну только тоску становилось невыносимо.

– Опять злишь нашу грымзу? – Макс Савин, усаживаясь задницей на соседний стол, водрузил потёртый ботинок на край свободного стула. Его приятели привычно обступили крепкого парня с каждой стороны. Бунтарь из 9-Б был вроде местного главаря, которого боялись почти все. Но в силу своего состояния Кирилл безразлично смотрел на кучку наглых подростков. – Дерзкий, да?

Не поднимая голову, Кирилл продолжал молча ковырять еду.

– Ты бы поел, а то скоро совсем прозрачным станешь, как тетрадный лист, – посоветовал Макс, нависая над столом Кирилла, словно тяжёлая грозовая туча. Его друзья взрывались смехом, подхватывая настроение. – Думаешь, ты здесь самый умный? – он окинул взглядом детей, сидящих за соседними столами. – Они как могут стараются держаться. Так что и тебе не помешает приложить усилия.

Рука Кирилла, державшая вилку, внезапно застыла. Будь он нормальным – наверняка отреагировал бы на такое заявление, но двигаться или говорить хотелось ещё меньше, чем есть. Поэтому, сжимая столовые приборы, он лишь уставился на свои руки, словно они были частью каменной статуи.

– Почему молчишь? – Макс оттолкнулся от гладкой, отполированной поверхности и выпрямился, поражённый холодным, как бетон, безразличием. Никто прежде не позволял себе такого дерзкого поведения рядом с ним. Все либо дрожали от страха, либо бросались в атаку, но никогда не игнорировали – это выводило из себя.

– Эй, ты что, оглох? – возмутился один из приятелей Макса, пнув стул, на котором сидел блондин. Когда это не вызвало на его лице ни малейшей реакции, приятель бросил раздражённый взгляд на главаря, хмуро сведя брови: – Вот же говнюк!

Дима сделал шаг к парнишке, но Макс остановил его, приставив руку к груди.

– Да что с тобой не так?

Макс нахмурился, пытаясь всмотреться в бледное, истощённое лицо. Ровные, когда-то мягкие черты теперь скрывались за мрачной маской. Белокурый мальчишка с приятной внешностью казался воплощением общей боли этого места, и внезапно возникло желание вытрясти из него всю глупость, чтобы он понял: здесь каждый переживает подобное, но жизнь всё равно продолжается.

Когда Кирилл поднял глаза и посмотрел так, будто окружающий мир только что сгорел дотла, желание действовать рассеялось. В помутневших янтарных зрачках отражалась вселенская пустота. Ребёнок, который даже после мучительной потери обязан откопать в себе запасные силы, потух, словно фитиль в опустевшей керосиновой лампе.

Ещё никогда прежде Макс не чувствовал такого беспокойства.

– Да что ты пристал к этому неудачнику! – воскликнул Дима, разорвав зрительный контакт Макса с пустыми глазами, затем подошёл к мальчишке, – Ты язык проглотил? Тебе задали вопрос!

– Да он псих! – подхватил Рома, до этого молча наблюдавший за происходящим и пнул ботинком железную ножку. – Отвечай!

– Заткнись, – бросил Макс, ощущая дух беспредела. Он понимал, как иногда тянет к ситуациям, в которых страдает очередной слабак – просто ради развлечения. Рома уже вместе с Димой двигались к мальчику, их шаги были кривыми, возмущёнными, и Макс заметил злобные ухмылки, исказившие их лица.

– Хватит! – Один лишь голос Макса заставил приятелей застынуть на месте. Всегда заставлял. – Нам пора.

– Почему? – Рома вновь бросил взгляд на Кирилла, презрительно усмехнувшись. – Мы просто хотели поднять парню настроение.

– Я сказал, отвалите! – резко отрезал Макс, заглушив голоса сидящих рядом детей, которые тут же замерли и даже вжали головы в плечи.

Парни умолкли. В их взглядах читалось разочарование, предвещающее конец веселья, но ослушаться не решались. Макса они знали слишком хорошо. У него не было друзей – лишь те, кто стремился занять место лидера. Никого он никогда не щадил. Все знали: у Макса на всё есть причина, и лучше не вставать у него на пути. Каждый, кто осмеливался нарушить его планы, получал по заслугам.

Кирилл слышал их голоса, словно сквозь толстое стекло. Его сознание заполнили отстранённые мысли, всплывающие отголосками ночных кошмаров. Перед глазами медленно возникала серая масса, словно из воздуха, принимая очертания человеческого силуэта. Как и прошлой ночью, она протягивала к нему размазанную в пространстве руку. Эта сущность без лица, имени и эмоций могла лишь умоляюще манить мальчика за собой. Он не видел этого в ней, но необъяснимо ощущал, что без него она погибнет в страшных муках. Ему был нужен кислород, чтобы жить, а ей был нужен он. Манящая тень так же страдала, металась, содрогалась. На мгновение даже почудился далёкий вопль, когда она закружилась над блестящим плиточным полом. Голос тени звучал лишь в его болезненном сознании, и всё, что она говорила, сводилось к одному: выход есть, и он только один. Грудь сдавила такая невыносимая боль, что казалось, ещё мгновение – и что-то вырвется наружу, разодрав её на части.

Парни медленно направились к выходу. Макс тоскливо посмотрел на мальчика, нахмурившись от его отрешенного вида, чуть наклонился и сжал хрупкое плечо. Ему оставалось только глубоко вздохнуть и сделать то единственное, что сейчас было нужно несчастному – оставить его в покое. А тому не нужно было ничего. Чёрная полоса накрыла его с головой. Он сильно ссутулил плечи, словно ощутил на себе всю тяжесть мира. В попытке заглушить невыносимую боль Кирилл медленно опустил под стол столовый нож. Рука дрогнула, и острое лезвие врезалось в хрупкую светлую плоть. Боль ощущалась где-то далеко, с каким-то сверхъестественным опозданием. Алые капли брызнули, словно искры из костра. Ручейки крови потекли по рукам, пропитывая тёмную ткань джинсов, заливая белые кеды, и, стекая между плитками, начали образовывать на полу разрастающееся пятно.

Последний выброс адреналина обрушился на голову, заставив парня замереть в ледяном ужасе от собственного решения. Физические рефлексы сработали, будто сигнал тревоги, дыхание стало прерывистым, а тело сотрясала дрожь от пронизывающего холода.

Громкий, пронзительный девичий крик заставил Макса остановиться посреди коридора. Столовая наполнилась испуганными вздохами и встревоженным гулом голосов. Он ворвался обратно как раз в тот момент, когда блондин рухнул на пол вместе с железным стулом, наполнив всё помещение грохотом. Крики и плач ударили по груди, пробуждая каждую нервную клетку. Макс очнулся от ступора, когда физрук выкрикнул что-то невнятное с другого конца комнаты. Бунтарь бросился в кухню, едва не сорвав стальную ручку с двери, и схватил стопку полотенец, пока поварихи с разинутыми ртами выглядывали из-за раздачи. Подавляя брезгливость, Макс опустился коленями на кровавый пол и крепко замотал полотенцами изрезанные руки парнишки.

Анна Петровна с пронзительным криком бросилась к ним, спотыкаясь на каблуках, в то время как Макса охватила знакомая сцена, оживляя с трудом заглушённую детскую боль.

Глава 1

Клуб «Галактика»

Алина пыталась разглядеть черты диджея, который эффектно двигался под оглушительную музыку, которая проникала в каждую клетку её тела. Под сводчатым потолком кружились опьянённые люди, полностью растворяясь в потоках вибраций, пробирающихся под кожу.

Студентка скосила ярко-синие глаза и взглянула на Юру, который всем своим видом выражал желание покинуть это место. Его чрезмерная чистоплотность немного раздражала, но забавные официальные манеры всегда вызывали улыбку. А иногда все переодевания и жесты сводного брата, поправляющего одежду, – отточенные до безумия – доводили до смеха.

Осушив остатки сладковато-терпкого коктейля, Алина решила отойти от барной стойки и присоединиться к танцующей толпе, прежде чем навсегда покинуть это место. Клуб она посетила впервые. Сегодняшняя ночь была для неё лишь случайным капризом, возникшим на пути, когда Юра вёз её из родного городка и родительского дома. Каникулы пролетели слишком быстро, и эта мимолётная прихоть обещала оставить яркий след в воспоминаниях об уходящем лете.

Чёрное платье, усыпанное блёстками, сияло, скользя по белой гладкой коже и подчёркивая плавные изгибы, и через мгновение Юра уже не мог отвести от неё взгляд.

Он всей душой мечтал о счастливой жизни с Алиной. В его воображении оживал образ большого загородного дома с высоким забором, двух или трёх смышлёных детишек и послушной собачки – желательно дорогой породы. Алина была его главной мечтой, но давний план сделать предложение всё никак не воплощался в жизнь. Порой успешный адвокат Юрий Игнатьев, уверенно разбирающийся в сложных семейных и человеческих конфликтах, не мог понять, что же на самом деле мешает ему сделать этот решающий шаг.

Первым в списке причин стоял их отец. Он вырастил их обоих, когда родной отец Юры погиб, а мать, не справившись с горем, утратила интерес к жизни и забыла о воспитании сына. Со временем у Юры возник страх, подсказывающий, что названый отец даже не допускает мыслей об их с Алиной отношениях.

Отец безумно любил свою дочь. Хотя Юра проходил обучение в его адвокатской фирме, отец неизменно старался разделять детей. Он объяснял это тем, что Алина – девочка, но, повзрослев, Юра осознал: ничто не может заменить кровную связь. Долгое время молодой человек был уверен, что родители никогда не позволят ему быть рядом с их дочерью, если он не станет успешным.

Поэтому с тринадцати лет парень погружался в литературу. Он не просто изучал науку, а жадно поглощал её, словно одержимый, лишь бы превзойти названую сестру в глазах отца. Невозможно описать, какое облегчение он испытал, когда Алина заявила, что никогда не станет юристом.

Тогда Юра решил воспользоваться шансом. Теперь он продолжал держаться за него, обещая отцу присматривать за студенткой, пока она учится в университете. Единственное, что его раздражало, – это девичьи капризы. Как, например, сегодня, когда она затащила его в этот клуб. За последние несколько часов он только и думал о том, как бы выбраться из этого душного места, пропитанного алкоголем.

Музыка затихла, и диджей объявил о завершении программы.

– Привет, друзья! – раздался его голос. Широкая фигура парня в белоснежной майке озарилась лучом света, когда он поднял микрофон к губам, и через колонки пролился приятно-грубый, уверенный голос: – Спасибо за вечер! Моя смена подошла к концу, но веселье продолжается. Жду вас в пятницу. До встречи!

Зазвучала музыка, которая, хоть и не могла соперничать с диджейской по крутости – радовала уши меньшей громкостью. Алина пыталась прийти в себя, ощущая, как гудят ноги и как платье липнет к телу. В поисках Юры она заметила блондина, расположившегося на месте брата с бокалом в руке.

Алина подошла к бару и устроилась на высокий стул. Её взгляд скользнул к блондину, который, повернув голову, встретился с ней взглядом. Его кофейные глаза контрастировали со светлыми волосами, сиявшими золотом под вспышками стробоскопов. Он был совершенно трезв, что выделяло его на фоне остальных посетителей.

Алина откинула влажные волосы с плеч, села рядом и бросила взгляд на его стакан.

– Какой коктейль так отрезвляет?

Он мгновенно повернулся на звук её голоса.

– Вода, – ответил незнакомец, осветив её белоснежной улыбкой.

– Тогда и мне такой нужен.

Блондин жестом подозвал барменшу и заказал ещё один стакан воды.

– В таком случае я угощаю, – сказал он, ставя воду перед Алиной. – Правда, это всё, что я могу себе позволить.

– Хорошо, – улыбнулась студентка, мельком подумав о том, как сильно парни могут страдать от комплексов, порой даже больше девушек, полагая, будто всем нужны только деньги.

– Вряд ли тебе нужны дополнительные ресурсы, чтобы уйти отсюда с компанией.

–Ты про себя? Нет, настолько удачных дней просто не бывает.

Алина рассмеялась.

– Не могу сказать. Я ещё не допила твой волшебный напиток.

– Раньше я тебя тут не видел. Первый раз сегодня пришла?

– Да, – кивнула Алина. – Мимо проезжала и не смогла устоять перед этой сверкающей вывеской.

– Да… Маркетинг творит чудеса. Сразу подумал, что ты оказалась тут случайно.

– Ты, похоже, тут завсегдатай, раз всех знаешь?

– Точно. А ещё я каждый день рискую жизнью.

– Правда? – удивилась девушка. Блондин снова широко улыбнулся.

– Смотри! – он повернулся к залу и указал на диджейский пульт. – Вон там мой друг работает. А я слежу за тем, чтобы техника была правильно настроена. Если звук будет плохим, Макс может придушить меня голыми руками. Страшный человек. – Парень шутливо поморщился.

– Здорово! – сказала Алина, чувствуя легкую боль в щеках от улыбки. Кажется, она никогда раньше не улыбалась так долго. Её переполняли эмоции, словно она только что пропустила пару крепких шотов вместе с незнакомцем.

– А чем ты занимаешься?

– Студентка, – ответила девушка, допивая последние капли воды. – Будущий психиатр.

Блондин с улыбкой щёлкнул пальцами.

– Ты по адресу. Я, как раз, сумасшедший.

Девушка снова не смогла сдержать смех, и блондин охотно её поддержал. Они весело хохотали за барной стойкой, и рассказывали друг о друге, не замечая, как быстро летит время. В другом конце зала появился диджей с довольно хмурым лицом и жестом подозвал блондина.

– Ну вот, явился воспитатель, – заметил парень, чуть ослабив улыбку.

– Никуда не уходи, хорошо? – попросил он, спрыгнув со стула и развернувшись к залу, снова щелкнул пальцами, поймав взгляд Алины в ожидании кивка. Затем, дождавшись ответа, удалился, ловко проталкиваясь через группу парней.

Алина осталась одна и сразу ощутила пустоту, оставленную его уходом. Этот парень умел заполнять пространство собой, словно заряжал воздух вокруг. Она была готова ждать хоть всю ночь, но постепенно начинала беспокоиться из-за затянувшегося отсутствия Юры.

– Наверное, опять рубашку меняет – подумала она, наблюдая как весёлый незнакомец вместе с диджеем скрылись за служебной дверью.

Алина поморщилась, выходя из туалетной кабинки. Бросив взгляд на свои беспорядочно завитые волосы в зеркале, она повернула скрипучий кран и принялась тщательно мыть руки. Сонная и уставшая студентка мечтала о горячем душе и мягкой кровати, мысленно возвращаясь к воспоминаниям о прошедших летних каникулах и таинственном незнакомце. Прохладная вода тонкими струйками стекала по её пальцам и исчезала в сливе. Погружённая в свои мысли, Алина не сразу заметила, как дверь уборной неожиданно захлопнулась.

Алина обернулась. Её глаза округлились от вида парня, явно пьяного, который, пошатываясь, двигался к ней. Невысокий, в тёмных джинсах и чёрной футболке, он привлекал внимание своей неестественной бледностью и взъерошенными чёрными волосами. Алина крепко ухватилась за край раковины, чувствуя, как сердце забилось быстрее. Остановившись в паре шагов, он с интересом оглядел её фигуру, и Алина вдруг ощутила острый укол совести за то, что выбрала сегодня слишком короткое платье.

–Привет, – произнёс он, пошло улыбаясь и абсолютно не смущаясь тем, что оказался в женском туалете. Его речь звучала слегка невнятно, словно рот был набит чем-то мягким, а в огромных серых глазах клубился туман.

Алина вжалась в ледяную стену между раковинами, когда парень попытался её схватить. Она вытянула руки, пытаясь защититься, но это оказалось бесполезно – его пальцы мертвой хваткой вцепились ей в спину, прижав к твердой влажной груди. Резкий запах алкоголя и чего-то сладковатого ударил в голову, как и мысль о самом худшем.

– Отпусти! Что ты делаешь? – голос подвёл её, и слова прозвучали слишком тихо, чтобы кто-то мог услышать. Парень не обращал внимания, его руки продолжали шарить под её платьем. Из горла Алины вырвался пронзительный крик. Охваченный яростью, парень схватил её за голову и ударил затылком о стену.

Всё застелило перед глазами, ноги подкосились. Негодяй, продолжая прижимать хрупкое девичье тело к стене, принялся возиться с ширинкой на своих джинсах. Аля не могла пошевелиться – то ли от страха, то ли от боли. Голова затуманилась, по щекам текли слёзы.

Вдруг хватка ослабла, и Алина рухнула на пол. Перед глазами мелькали размытые силуэты нападавшего и, кажется, незнакомца с барной стойки. Зрение постепенно становилось четким. Теперь она была уверена – это действительно он. Светлые волосы парня упали ему на лицо, когда от его последнего удара человек, напавший на неё, без сил повалился на пол.

Всхлипывая от ужаса и с трудом сдерживая рыдания, Алина попыталась подняться, чтобы хоть как-то исправить своё положение. Она сидела на грязном полу туалета, с задранной юбкой и заплаканным лицом.

Блондин подошёл и бережно накинул кожаную куртку ей на плечи.

– Ты в порядке? – Алина молча кивнула.

– Что тут… О, чёрт! – закричал диджей, ворвавшись в туалет и увидев избитого парня. – Это ты его так?

– Я, – спокойно ответил блондин. – Он напал на девушку.

Диджей подошёл к избитому, похлопал его по щекам, заставив того слабо застонать.

– Пойдём отсюда, – сказал незнакомец, помогая Алине подняться на ноги.

Поддерживая её за локоть, он вывел Алину из туалета и проводил в комнату с табличкой «Служебное помещение». В тесной каморке громоздились аппаратура и коробки. Посадив её на потёртый диван, он протянул бутылку воды. Алина обхватила себя руками, ощущая холод и стыд.

– Как голова? Болит? – спросил он, присаживаясь рядом. – Можно взглянуть на рану?

Алина отвернулась, и он осторожно отодвинул волосы, чтобы осмотреть повреждение.

– Может быть сотрясение. Нужно ехать в больницу.

– Мне… нужно найти… брата. Он ждёт меня в зале или на улице. Не знаю, куда он пропал…

– Я найду его. Но сначала обработаем рану, хорошо?

Блондин быстро отыскал аптечку в шкафчике и принялся обрабатывать небольшую кровоточащую рану тампоном, пропитанным антисептиком.

– Ты ведь даже не знаешь, как выглядит мой брат, – заметила Алина, шмыгнув носом.

– Разберусь, – уверенно ответил блондин, смачивая новый тампон для её раны. – Посмотрю по камерам, куда он делся, раз уж ты его потеряла.

В комнату ворвался диджей, нарушая несколько минут спокойствия.

– Ты в своём уме? Зачем ты его так избил? Он же… сынок этого…

– Я знаю, кто он.

– И что теперь? Если его отец узнает о том, что тут случилось…

– Он был невменяемый – завтра даже ничего не вспомнит, успокойся, – отмахнулся блондин.

– Не могу! Ты хоть подумал, прежде чем избивать человека? Ты вообще… в порядке? – диджей подошёл ближе и внимательно посмотрел на друга.

– Со мной всё в порядке, – блондин на мгновение замялся, отпустил Алину и выбросил окровавленный тампон в урну под столом. – Я куда спокойнее тебя, Макс. Помощь здесь нужна не мне, так что отстань. – Диджей фыркнул и опустился на потрёпанный стул напротив Алины. – Для раны нужен лёд. Пойду принесу, заодно найду твоего брата. – взволнованный взгляд незнакомца заставил Алину ещё больше смутиться.

Блондин бросил взгляд на диджея и нехотя покинул комнату, после чего тот стал пристально рассматривать девушку. Она впервые смогла рассмотреть его как следует: каштановые волосы, карие глаза, высокий рост. Его образ внушал уверенность, но от этого Алине захотелось домой ещё сильнее. Всё болело, тушь размазалась по лицу, тело липло от пота. Она мечтала скорее уйти, чтобы никто не видел её в таком состоянии.

– Тебе хоть восемнадцать есть, чтобы ходить по таким местам? – резко спросил диджей. Теперь он казался злым и неприступным. От весёлого и энергичного парня не осталось и следа.

– Почти двадцать, – спокойно ответила Алина.

– Ясно. Знал, что такие, как ты, всегда умудряются найти приключения на свою задницу. Пришла в клуб, полный обдолбанных придурков, и расхаживаешь тут одна. Совсем мозгов нет?

– Я была в женском туалете… – тихо проговорила она, чувствуя, как слёзы подступают к горлу.

– И ты думала, что табличка на двери остановит дебила под кайфом?

– Хочешь сказать, что я сама виновата?

Парень закатил глаза.

– Виноват твой маленький мозг. И из-за тебя у того добренького дурачка большие проблемы, – он кивнул в сторону двери, за которой недавно скрылся блондин.

– Я не собираюсь с тобой спорить.

Слава богу, диджей отстал, недовольно фыркнув, и молча уткнулся в телефон. Алина немного успокоилась, хотя всё ещё ощущала напряжение от его присутствия.

– Аля, ты как? Что случилось? – Юрий ворвался в комнату и с беспокойством начал осматривать девушку.