скачать книгу бесплатно
От одной только мысли о предстоящем разговоре с братом, Винсент едва не застонал. После последнего инцидента, когда Артуру пришлось раскошелиться из-за карточного долга Винсента, не сумевшего расплатиться, он был все еще зол. И, конечно, был прав: чтобы принадлежащее Винсенту имение приносило доход, им надо заниматься. Хотя бы ликвидировать последствия пожара двухгодичной давности, практически уничтожившего левое крыло особняка и пейзажный парк, нанять людей, для восстановления оранжереи заморских лекарственных растений… А Винсент всегда находил дела поинтереснее… Даже в долговременных промежутках между расследованиями, которые и без того были нестабильны, хоть и прибыльны.
Подняв подбородок, покинул экипаж, направляясь к огромному старинному особняку фамильного имения, построенному в готическом стиле несколько веков назад. В дверях с кованой решеткой, изображающей не то переплетенные стебли роз, не то щупальца, его уже встречал дворецкий, но барон не стал даже скидывать плащ, лишь быстро прошел вглубь, как и прежде уютного, пусть и с ноткой вычурности, дома, минуя гостиную, чтобы скорее добраться до кабинета Артура.
Небольшой, но дорого обставленный, он всегда нравился Винсенту. Лакированный орех, из которого был сделан стол и книжные полки, всегда казался ему теплым. А может, дело было в воспоминаниях о том, как в холодные дни прислуга разводила камин в кабинете отца, и Винсент засыпал на мягком диванчике, заботливо укрытый пледом, под шелест бумаги и треск поленьев.
И пусть диванчик с тех времен давно уже сменили, да и засыпала на нем племянница, а не он сам, ощущениям это не мешало. Старший из братьев Файнс сидел над старинным фолиантом, недовольно подняв взгляд на нарушителя спокойствия, не удосужившегося даже постучать.
– Ты как всегда бесцеремонен, – не скрывая своего раздражения, заметил он, прежде чем уткнуться обратно в книгу. – Зачем пришел?
– Если говорить о церемониях, то ты мог бы предложить гостю хотя бы чашку кофе. Разве не так должен поступать радушный хозяин? – хмыкнул Винсент, чуть усмехаясь уголком губ, и устроился на подлокотнике кресла, нещадно портя бархатную обивку мокрым плащом.
– Был бы гость желанным… – процедил себе под нос Артур и поджал губы. – И все же, чем обязан? Вновь влез в долги или впутался в очередную авантюру? Кажется, я предельно ясно сказал тебе, что…
– Адам Крейвен погиб этой ночью, – прервал Винсент гневную тираду брата.
И тот осекся, изумленно приподняв бровь.
– Погиб? – наконец, отложил он, судя по всему, безумно занимательный трактат. – Неужели совершил акт самосожжения, когда понял, что не сможет довести новую партию до совершенства?
Бедняга Крейвен, даже его несомненные достоинства не находили в обществе одобрения, часто высмеиваясь вместе с недостатками…
Винсент передернул плечами, поднимаясь:
– Нет. Ты будешь смеяться, но ему отрубили голову. И унесли с собой, – вздохнув, он кинул на стол черный конверт. – Я веду расследование по распоряжению Совета.
Пальцы Артура коснулись знакомой им обоим печати. С него вмиг слетела вся напускная несерьезность. Он поджал губы.
– Я всегда говорил, что случайные связи не доведут его до добра. Но вряд ли Адам спутался с придворным палачом… То был оккультный ритуал?
Винсент отошел к окну, бросив взгляд на тонущий в дымке дождя сад, в котором любил пропадать в детстве. Большой, тенистый, с преобладанием вязов и, конечно, глицинии, со множеством узких дорожек, декоративных каменных мостиков, через несуществующие ручьи, и укромными беседками, что прятались в густой буйной зелени. В них можно было не только отдохнуть, но и побыть наедине с собой. Снова слишком небрежно, относительно ситуации, пожал плечами:
– Если и так, культисты тщательно прибрали за собой. Лично я не заметил ни единой детали, говорившей бы о неком обряде.
– “О неком”? Мы с тобой говорим о вполне конкретном ритуале, – то ли фыркнул, то ли уже рыкнул Артур. Напряжение его стало вдруг физически ощутимо, кажется, даже температура в комнате изменилась.
Винсент и рад бы был подразнить брата, но ситуация не располагала. Потому он повторил, что не обнаружил иных признаков, за исключением обезглавливания жертвы. Возможно, ситуация прояснится после ознакомления с материалами дела, собранными полицией, пока же, стоит предупредить Совет и быть более осторожными.
– Если на нас открыли охоту, следующий удар не заставит себя ждать, не сомневайся, – заверил он, сжав пальцами переносицу.
Культисты, чтоб сожрала их Тьма, зачастую прятались по своим норам, читали старые книги, пытались дешифровать мертвые языки и как многие больные люди были тихими и не доставляли проблем. Но были и периоды обострений, когда, раз в пару сотен лет, уверовав в себя, они хватали ритуальные ножи, топоры да факелы, и на всех парах неслись привносить в мир, по их мнению, темное, доброе, вечное. Все три эпитета, безусловно, были исключительно субъективны, так как мировоззрение культистов шло вразрез не только с мировоззрением представителей старой аристократии, но вгоняло в ступор даже среднестатистических простых людей, которым что культисты, что изгнанники – равно еретики.
Заметив невольный жест, Артур обеспокоенно поинтересовался: спал ли тот ночью? Винсент лишь улыбнулся уголками губ, закатив глаза, когда в спину ударило замечание о том, что Артур и не представлял, как тяжело быть сыщиком на службе короля. Почти каждую ночь отправляться в рейды по борделям и опиумным курильням города, дабы лично участвовать в следственных экспериментах и досмотрах с пристрастием! Винсент фыркнул. У каждого сыщика свои методы ведения дел. Одни зарываются с головой в пыльные книги и досье, а другие бросаются в гущу событий.
– Ты взял образцы? – наконец, прекратив перепалку, поинтересовался Артур и позвонил в колокольчик, чтобы распорядиться о завтраке и кофе.
– Разумеется, – показал Винсент пробирку. – Спасибо Миллеру. Когда я прибыл на место преступления, там яблоку было негде упасть, а уж остаться наедине с покойным… Кстати, с нас результаты экспертизы.
Он устало опустился в кресло визави брата.
– Надо как-нибудь уважить Рупперта, помимо экспертизы, – заметил Артур, разглядывая пробирку на просвет, словно мог на глаз определить наличие посторонних веществ в густой субстанции. – Сам сделаешь или мне доверишь? Не хотелось бы, чтобы ты опять разнес семейную лабораторию.
Естественно, Винсент не забыл последнюю аварию, причиной которой стала неожиданно сильная реакция на неизвестное вещество, найденное на месте преступления, но ведь от такого никто не застрахован. Да и, в конце концов, он имел такое же право на пользование фамильной лабораторией, как и старший брат!
Младший Файнс развел руками, вторя собственным мыслям:
– Я же возместил тебе ущерб, помнишь?
– Да ты сплошной убыток, – бросил брат очередной упрек.
И в лабораторию не пустил. По крайней мере, пока тот не съест завтрак, который как раз внесли в кабинет. И Винсент не смог отказаться. Старый повар всегда знал, чем порадовать господ, даже в не самые лучшие времена. Да и должно же быть в желудке за утро хоть что-то кроме горячо любимого, но не слишком питательного кофе…
Обсудив за плотным завтраком несчастного Крейвена и старшего инспектора Хейлера, которому явно везло в последний месяц на непростые дела, Винсент поднялся, едва вилка коснулась опустевшей тарелки. Еще, чего доброго, кровь свернется. Хотя себе признался: ему не терпится подтвердить или опровергнуть версию брата.
Поэтому, с трудом сохраняя мерный шаг, он поспешил в подвальные помещения, оборудованные технологиями, что хоть и достались им от предков, но ушли далеко вперед по сравнению с тем, что могли предложить обычные люди. Зажег лампы, давая себе больше света, боясь попросту уснуть в уютном полумраке лаборатории, в котором работал обычно.
Их семья всегда знала толк в науке. Колбы, склянки, горелки и реагенты, находились на привычных местах. Здесь вообще мало что поменялось за последние пару сотен лет. Конечно, куда более удобно иметь собственную лабораторию, но некоторое оборудование являлось столь уникальным, что его невозможно было ни найти, ни воссоздать ни за какие деньги. Особенно с тех пор, как высочайшим указом прежнего короля, старой аристократии было запрещено владеть подобными технологиями и производить какие бы то ни было научные изыскания. Деду чудом удалось спасти то, что Файнсы имели сейчас.
Несколько часов работы, три чашки крепкого кофе, и результаты легли на стол. Еще раз задумчиво взглянув на записи, молодой барон поспешил наверх, чувствуя, как голова идет кругом. Все же в лаборатории было слишком душно. Справившись с дурнотой, взбежал по лестнице, и едва не столкнулся в коридоре с племянницей. Кажется, та что-то спросила, а может, пыталась рассказать, но Винсент просто подхватил девушку за талию, чтобы переставить, словно куклу, освобождая себе путь и вызывая справедливое возмущенное недоумение.
Благо Артур за эти часы не сменил своего местоположения и нашелся все там же, в кабинете. Удивленно поднял бровь, закрывая фолиант, и в воздух поднялось облачко тончайшей, как говорится, вековой пыли.
– Уже? Только не говори мне, что приборы отказали…
Винсент фыркнул, обессиленно опускаясь в кресло, и кинул на стол записи.
– Взгляни. Впервые с подобным сталкиваюсь.
Скептично посмотрев на Винсента, старший из братьев Файнс взял бумаги и бросил взгляд на заметки, сделанные торопливой рукой молодого барона. Нахмурившись, поднял на собеседника вопросительный взгляд:
– Винсент, ты до сих пор пьян? Перепутал реагент с препаратами серебра, а теперь делаешь из этого открытие.
– Спустись и убедись в результатах лично, Артур… – видит Великий, Винсент не хотел рычать на брата, но полученные данные приводили в недоумение, и это раздражало.
– Если это привиделось под действием опиума, я прикажу на порог тебя не пускать, – пригрозил Артур, поднимаясь из уютного кожаного кресла, чтобы направиться в лабораторию.
Винсент кивнул, принимая условие, – он был в себе абсолютно уверен. Чуть помедлив, направился следом, краем глаза заметив в гостиной обиженную племянницу. Похоже, отец также обделил девичьи проблемы вниманием.
Добравшись до лаборатории, Винсент обнаружил старшего брата над очередным старинным фолиантом, что передавался из поколения в поколение в семье мастеров крови. К нему прикасались редко, за ненадобностью, но с детства знали почти наизусть.
– Нашел что-нибудь?
Артур покачал головой.
– Нет. Ничего похожего. Ни болезни, ни обряды не вызывают в нашей крови такую реакцию. Кажется… Его просто накачали серебром?.. – вопросительная интонация выдавала его с головой – Артур находился в не менее искреннем недоумении.
– Аммаргеном, – машинально заметил Винсент, уже проанализировав состав крови. В образцах был еще и аммиак. Вот только никак не тянула концентрация на обычный аптечный препарат. – Вопрос: зачем? Надо заехать к Беррингтонам, может, Чарльз сможет на него ответить… – схватил Винсент плащ и направился прочь.
Стоило ему подняться на верхнюю ступень, как во входную дверь требовательно постучали, и Винсент вздрогнул. Нервный импульс прошелся по позвоночнику. Сейчас каждый стук мог нести за собой дурные вести.
Однако Артур мягко сжал его плечо.
– Это ко мне. Клиент. Поезжай домой, отдохни. Я съезжу в госпиталь, затем нанесу Беррингтонам визит сам, и пришлю тебе записку, как только что-нибудь узнаю.
Винсент тихо выдохнул: встречаться со старшим Беррингтоном лично ему хотелось в наименьшей степени. Но и отправиться по совету Артура домой он не мог – след хорош, пока горячий. А значит, следовало забыть про сон и прочие человеческие радости. Или скорее потребности. Как ни велик был соблазн приказать кучеру направиться в особняк, Винсент распорядился ехать в паб “Старая Бетти” – горничная упоминала, будто Крейвен посещал его довольно часто. Место пользовалось популярностью у творческих личностей, уставших от фальши дорогих клубов. Барон и сам не ограничивался мужскими клубами, но в этом пабе еще ни разу не бывал, выбирая все же более престижные заведения – статус. Хотя и не мог не признать, что в этом заведении, немного грубом, неотесанном и подчеркнуто простом был свой определенный шарм. Пройдя в полутемный зал, дешево и сердито отделанный темным полированным деревом, и выбрав самое неприметное местечко, заказал холодную говядину и эль.
В этот час посетителей оказалось немного, а наблюдать за ними просто. Поэтому, лишь на миг задержав взгляд на двух новобранцах, что, судя по разговору, утром отбывали на фронт, он сразу приметил музыкантов в паре столиков от себя. Одного из них он видел при дворе мэра, других в консерватории, еще, кажется, на приемах. В отличие от Артура, прививающего дочери любовь к прекрасному в операх и консерваториях, Винсент балету и театрам предпочитал прекрасных муз, порхающих по сцене.
Быстро закончив с поздним обедом, барон Файнс направился к музыкантам, которые как раз обсуждали кончину Крейвена. Слухи в городе распространялись быстро, а обрастали небылицами и вовсе со скоростью цунами.
Представившись, он подсел за их столик, чтобы задать несколько вопросов, и понял – удача ему улыбается. Музыканты охотно поведали сыщику о личности скрипача, нелюдимого, склочного, но безумно талантливого, а также о его немногочисленных связях и конфликтах. Вот, например, далеко ходить не надо, с хозяином “Старой Бетти”. Уж, что они там не поделили, музыканты ответить не смогли, но ругань стояла на все заведение. Хозяин угрожал Крейвену, и с тех пор Адам тут больше не объявлялся.
Задумчиво кивнув, Винсент поблагодарил собеседников и направился в сторону бара, где крутилась рыжеволосая официантка. Судя по разговорам завсегдатаев, дочка хозяина.
– Сэр, желаете еще эля? – очаровательно улыбнулась та, ловко протирая пузатые бокалы. Знать, жизнь заставила ее работать в заведении отца с детских лет.
– Нет, благодарю, мисс Эллинс, – барон ответил ей зеркальной улыбкой, не удержавшись от чисто оценивающего взгляда. Впрочем, ей, должно быть, не привыкать к мужскому вниманию. – Скажите, хозяин заведения на месте? Мне необходимо переговорить с ним.
Девушка нахмурилась, румянец отхлынул от лица:
– Вас что-то не устроило? Не понравилась еда или выпивка?
– Нет-нет, все было великолепно, – поспешил успокоить Винсент, не заинтересованный в том, чтобы раньше времени напугать. – У меня имеется к нему несколько вопросов профессионального толка.
Красавица несколько бесконечных секунд вглядывалась в честное лицо барона, чтобы затем скользнуть за стойку и крикнуть в глубину подсобных помещений:
– Отец, вас хотят видеть, – что-то услышав в ответ, добавила: – Аристократ.
В салоне появился новый клиент, и девушка поспешила принять заказ. Винсент проследил за ней взглядом, любуясь ладной фигуркой, и пропустил момент, когда сзади подошел не старый еще, невысокий мужчина. Учтиво кашлянул, привлекая внимание:
– Вы хотели меня видеть?
– Да, мистер Эллинс, – барон кивнул, не упустив узнавания на лице собеседника. Да. Изгнанник. Но облеченный некоторой властью, так что уделить время придется. – Я барон Винсент Файнс, сыщик на службе Его Величества. Этой ночью был убит один из ваших постоянных посетителей, Адам Крейвен. Я знаю, что накануне у вас произошла ссора. Не могли бы вы посвятить меня в детали?
– Убит? – хозяин паба невольно побледнел, вероятно, вспоминая, как и чем угрожал музыканту. Нервно оглянувшись на зал, что медленно, но верно заполнялся посетителями, предложил пройти в отдельный кабинет. На маленьком столике немедленно оказался эль и дорогая закуска – для особых клиентов. – Понимаете, – медленно начал он, подбирая слова, – я ничего не имею… имел против Крейвена, но терпеть отношения с ним Хейзел намерен не был. Ведь поиграет и бросит, стервец. Да, и изгнанник… Простите… Я с ним и по-хорошему говорил, просил. В тот день тоже, а он уперся, как баран…
Винсент понимающе кивнул. За Крейвеном, несмотря на его нелюдимость, тянулся шлейф интрижек. Как и всякий творческий человек, тот искал музу… Вот только вытерпеть тяжелый характер творца могли немногие. Немногие могли конкурировать с тем образом музы, который музыкант рисовал в своей голове. Помнится, с год назад, Артур также имел с ним неприятный разговор…
– Скажите, в последний визит Крейвена или накануне, вы случайно не заметили, может, за ним кто-то следил? Или в заведение заходили подозрительные незнакомцы?
Выдохнув, почувствовав себя спокойнее и уверенней, Эллинс передернул плечами:
– Мне некогда следить за посетителями, ваша милость.
– Могу я в таком случае опросить вашу дочь? Ведь она работает в зале, – мягко поинтересовался Винсент, и тут же напоролся на настороженный взгляд хозяина паба, но не позволил себе проиграть противостояние, не отведя взгляда.
– Хорошо, – вздохнул Эллинс. – Я позову ее.
С этими словами он вышел, а через пару минут в кабинет скользнула девушка. Чуть склонила голову, смущенно потупившись, оставив браваду и общительность для общего зала.
– Звали, ваша милость?
– Присядьте, – предложил Винсент, не рискнув предполагать реакцию девушки на неприятное известие. И лишь дождавшись, пока та опустится на краешек дивана, продолжил. – Возможно, вам уже известно, что сегодня ночью Адам Крейвен был убит?
Та побледнела, но быстро собралась, утвердительно кивнув. Заправила за ухо выбившуюся из прически медную прядку, скорее чтобы занять руки, чем из-за неудобства.
– Скажите, вы не замечали возле Крейвена подозрительных людей? Возможно, кто-то досаждал ему?
– Простите, милорд, но мистер Крейвен не посвящал меня в свои дела. Даже выпив, он не становился словоохотен, тем более… с прислугой, – последнее слово девушка буквально выплюнула и вновь раздраженно поправила прическу. Взяла себя в руки. – Когда… Я оставалась у него только пару раз, но видела, как к нему в дом заходили хорошо одетые мужчины. Передавали конверты. Возможно, то были заказчики. Да… Придворный капельмейстер заходил, они так разругались, что Адам даже отослал меня домой. Как только до рукоприкладства не дошло…
Винсент кивнул, отпуская девушку, которой больше нечего было сказать, кроме дурного о покойнике. Наедине с самим собой, позволил себе усталый вздох. Придется наведаться в консерваторию. Но это завтра. Вечерние сумерки сменились почти чернильной темнотой, и пусть, обычно, в это время Винсент только начинал активную деятельность – сегодня темнота буквально прибивала к месту, делая любую активность невыносимой. Необходимость выспаться становилась первостепенной задачей и, ввалившись в особняк, он отмахнулся от дворецкого, попытавшегося вручить хозяину корреспонденцию и о чем-то сообщить, поднимаясь. Раздеваясь на ходу, вошел в темную спальню, чтобы рухнуть на широкую постель, способную вместить троих.
Дворецкий мгновенно обратился в мягколапую грациозную кошку, кружащую вокруг хозяина, подбирая одежду и едва слышно вздыхая, что его милость совсем себя не бережет. И с одной стороны, барон был искренне благодарен Генри за заботу, с другой просто хотел тишины, но не смог выразить ни того, ни другого. Едва его накрыли одеялом, барон мгновенно уснул.
Но всего через пару часов верный дворецкий вновь подступился к его постели, разбудив мягким прикосновением к плечу.
– Ваша милость, срочная записка от графа Беррингтона.
Тихо застонав, Винсент с сожалением оторвал голову от подушки. Несколько бесконечно долгих секунд он восстанавливал в памяти события вчерашнего, или все же еще сегодняшнего, дня, после чего приказал подать крепкий кофе в малую гостиную. Увы, долгие неспешные завтраки в приятной компании откладывались до завершения дела. Приведя себя в порядок, спустился. Лишь сделав глоток благословенного напитка, развернул свернутый вчетверо листок бумаги с монограммой семейного герба в углу. Изящная “Б” была увита розовыми стеблями с острыми загнутыми шипами, о которые, казалось, можно уколоться взглядом. А нежные бутоны покоились там, где начинались изгибы, словно бы розы устало сложили там головы.
Быстрый острый почерк Чарльза Берринтона иглами своих пиков впивался в мозг. Информация воспринималась не сразу и, болезненно поморщившись, барон сделал еще глоток кофе, прежде чем вновь перечитать записку.
Дорогой Винсент!
Предоставленные Артуром образцы крови А.К. повергли меня в недоумение. Содержание в крови серебра, как вы и упоминали в своих записях, зашкаливает. Совершенно точно сделано это специально.
Зачем? Не берусь даже предположить.
Однако, серебро и отрубленная голова наталкивают на определенные мысли… Возможно, казнь. Быть может, пытка. Вы не упоминали оккультной символики. Такое, я полагаю, вы бы не упустили.
В любом случае, любовь к серебру и отрубанию голов, прослеживается у многих наших врагов. На вашем месте я бы опросил аптекарей города: возможно, они изготавливали на заказ нечто подобное, либо что-то знают.
Впрочем, вы и без меня все знаете.
С уважением,
Ваш несостоявшийся тесть
Чарльз Беррингтон.
Ну конечно, как же без камня в его огород…
Поставив пустую чашку на стол, Винсент откинулся на спинку дивана и провел ладонями по лицу, смывая остатки сна. Теперь все равно не уснет… Не хотел он рассматривать предложенную Беррингтоном версию, однако ничего не попишешь. Карманные часы с гравировкой на крышке говорили, что ехать в консерваторию слишком рано, но это и к лучшему, будет время прочитать материалы дела, которые оставил для него Барретт. Кстати, надо поручить ему аптекарей. Юноша смышленый, да ноги быстрые. А он пока побеседует с капельмейстером. Версии версиями, а его тоже сбрасывать со счетов рано.
Слухи об Антуане Унгаретти ходили самые разные, порожденные как желчной завистью, так и искренним восхищением. Винсент не мог судить об их правдивости – он капельмейстера лично не знал, однако его отношения с Крейвеном то и дело будоражили высший свет. Им приписывали то взаимную ненависть, то страстный роман… Впрочем, на то он и высший свет – от безделья и скуки его представители выдумывали такие небылицы, что Элизабет Беррингтон, промышляющей графоманством, и не снилось.
Убедившись, что ничего интересного в свой визит на место преступления не упустил, Винсент распорядился о завтраке и об экипаже. Усидеть дома, когда мысли так и рвались за пределы родных стен, было невозможно.
Надев шляпу и плащ, он вышел в бесконечный дождь. Экипаж, запряженный четверкой вороных, подали к самым ступеням и, как бы не спешил Винсент, он не мог не поприветствовать улыбчивого юношу.
