скачать книгу бесплатно
С пепелищ домов начали медленно вставать обгорелые остатки. Мужчины, женщины и дети все они пополнили мёртвое воинство. Из догорающей избы волхва, гремя обугленной броней споро вышли два пылающих тела. С выжженной до костей кожей они походили на ходячие факелы, освещая ночь тусклым зелёным светом. В руках оба сжимали широкие полуторные мечи. На удивление не обугленные, а наоборот принявшие в себя холодное зеленоватое свечение.
Вместе с мертвецами с холма над самой землёю стекало смолянистое, зеленовато—чёрное облако. Облако быстро ширилось, заполоняя долину. И те несчастные, на которых оно опустилось у проезжего тракта, тут же повались оземь. Беспомощно катаясь и истошно крича. Вскоре их крики затихли. А между тем облако поплыло далее на восток, хотя ветра не было и в помине.
И тут паренёк увидел его. Огромного черного всадника. Верхом на исполинском, чёрном аки ночь коне. Всадник возвышался над всеми, стоя на бугре около разрушенного ветряка. В тело закрался мертвецкий холод. Сердце замедлило ход, в груди тут же заболело. Будто чья-то незримая лапа сильно сдавила внутренности. И пускай между ним и всадником была река и село. Он почувствовал, как вражеский взгляд оценивающе пробивает его насквозь.
– Вперед! Надо идти! Не отставай – Хрипел волхв на бегу.
К своему удивлению старик не бросился за остальными выжившими. А дав небольшой крюк побежал вправо, в сторону реки. Туда где возвышалось единственное в поле дерево. Могучая ива. Заслышав уже успевшим стать родным голос, хлопец лишь махнул рукой, и кинулся туда где ночь освещали пара зажжённых факелов. Пробежав не одну сотню саженей по заросшему травами полю, он наконец наткнулся на семью мельника.
То, что он сперва принял свет факелов, оказались две пылающие дубины в руках Буяна и Братислава. Оба брата методично вколачивали в землю пылающего оранжевым огнём обгоревшего покойника. Широкие корявые суки, вырванные по живому ни то из древа не то из чьего—то забора пылали пламенем до самых рук.
Но несмотря на жар и ожоги вошедшие в боевое безумие братья не останавливались. Перемалывая кости бывшего односельчанина. Позади братьев спиной к ним сидела Любава. Склонив чело над истекающим кровью мужем. Подле неё на коленках была и Лада.
Мельник лежал на спине, примяв своей могучей фигурой ворох полевых трав. Из губ, по щеке тянулась тонкая багровая струйка. Грудь его была исполосована жуткими ранами. Брюхо вспорото, а пузырящиеся кишки медленно вываливались наружу сквозь серый пузырь. Рядом с ним неправдоподобно выгнув шею валялись два существа. С красной обожжённой кожей, слезающей лохмотьями с белесых черепов. Чьи это тела так сразу понять было трудно. Скорей всего те самые мальчишки пастухи, выгонявшие по утру скот на выпас.
Несмотря на жуткие ранения грудь мельника медленно с надсадным хрипом подымалась, и свистя опускалась. Захар всё ещё был жив, хотя взгляд его глаз был отрешенный, задернутый мутной пеленой. У Любавы только и хватало сил что сидеть рядом и прикрыв руками лицо беспомощно рыдать. Рядом заливаясь слезами от жалости и горя, держа папку за руку сидела Лана.
Буян и Братислав всё еще колотили лежащее на земле тело. Хотя оно раз за разом и подавало попытки встать на перебитые конечности. Несмотря ни на что нежить упорно продолжала борьбу. Пока братья были заняты своим делом, мельник перестал дышать. Невидяще уставившись в покрытое чёрным саваном небо. В голос заголосила Любава, ей в унисон тоненьким голосочком завторила дочь.
Землю вновь сотрясло. Там вдали на границе леса, возникла стена из пламени и тут же пламя пошло шириться и разрастаться. Кроны вековых деревьев вспыхивали в одно мгновенье. Жутко и обрекающее горел лес. То единственное, мнимое спасение которое люди для себя выбрали.
Пока его внимание, как и взгляды членов семьи было привлечено вновь возникшим пожаром. Рука мельника дрогнула. Судорожно сжались пальцы прорывая борозды в сухой глинистой земле. Еще теплое тело стремительно поднялось, и сидя уставилось на окружающих немигающими стеклянными глазами. Нижняя челюсть неестественно отвисла, а лицо перекосила жуткая посмертная гримаса. Да так что оно стало походить на восковую маску.
Любава на мгновение замерла. Оторвав ладони от лица она мокрыми от слез глазами смотрела на медленно синеющего мужа. Не отпрянула от мельника и дочь. А лишь встала на ноги, молча наблюдая за отцом.
– Захарушка! Это как же? – Удивленно воскликнула Любава.
Всего каких-то пять шагов отделяло Перуна от них. Поспей он всего на пару мгновений быстрее и ничего бы не случилось….
Покойник, некогда бывший мельник, с неимоверной скоростью и прытью набросился на остолбеневшую Любаву. Понадобилось лишь мгновение чтобы молниеносно свернуть жене шею. А затем и голову. С нечеловеческой силой была оторвана её голова, всего-то одной рукою. На миг стали видны белёсые шейные позвонки, обрывки вен и артерий. Черная густая кровь наполнила рану, и потекла вниз по рубахе.
Не успело обезглавленное тело обмякнуть и завалиться на бок как мертвец набросился на свою дочь. Ухватив бедное дитя обеими руками, мельник вгрызся бородатой пастью в крохотную детскую шейку. Вырвав целый кус плоти принялся пить горячую кровь. Лана поднятая над землей, закатив глаза лишь беспомощно билась в предсмертной агонии в цепких лапах мертвеца.
Тут и подоспели братья близнецы. С разбегу будто тараном ударил кулаком по лбу Буян своего бывшего батю. Да ток что тот выронив жертву рухнул настичь с вывороченной шеей. Подбежавший Братислав поймал тело сестренки ещё до того, как оно опустилось на землю. Зажав кровоточащую рану на шее, он долго заглядывал в лицо Ланы пытаясь отыскать хоть каплю жизни в обмякшем теле. Но всё было тщетно девочка была уже мертва.
Подбежал Перун к тому моменту кода мельник снова восстал на ноги. Свесивши набок вывернутую на перебитых позвонках голову. Роняя кишки и внутренности жутко зашипел, вытягивая руки в сторону сынов. Когда внезапно в левый бок мертвеца воткнулись две оперенные белым пером стрелы. От тела пошёл смердящий пар. Будто металлические наконечники прожигали целые дыры в остывшей плоти. Вскоре остатки мельника возгорелись аки свеча. Парень вместе с братьями отпрянули назад, от невыносимого жара. Тело сгорало зеленным неприродным пламенем.
Из тьмы к ним вышел волхв, вооружённый рогатым композитным луком. За плечами у него виднелся деревянный колчан с дюжинной оперённых стрел. В перекрест которых было закреплена рогатина. Привыкшие к ночи глаза определили два висящих на поясе волхва предмета как пару боевых топоров, для двуручного хвата.
– Пусти её. Её уже не спасти. – Обронил волхв, приближаясь к троице.
Будто повинуясь приказу, ошарашенный Братислав опустил тело сестры на ковер из полевых трав. Тихо от горя и безнадеги взвыл Буян. Тем временем волхв обошел братьев. Осмотрел тела мельника, его жены и дочери. Затем сняв с плеча рогатину. Воткнул металлический наконечник в пытающегося до сих пор ползти перемолотого дубинами мертвеца. Насилу успев вытащить оружие перед тем как тот вспыхнул. Не теряя времени, старик выдал по топору обоим братьям. Перуну досталась рогатина.
Сам же волхв достал из мешка что сбоку небольшой кожаный сверток. Внутри оказалась резная рунами диковинная фигурка на три пальца высотой. Очертив круг так, что тела убитых, но не троица парней остались вне круга. После чего уселся прямо на сырую землю и принялся бормотать себе под нос пересчитывая стрелы:
– Издревле нечисть, кощеи да поганища боялись благородного железа. По началу особо трудно было. Долбить нечисть каменными топорами. Сейчас-же другое дело. Бейте в грудь, рубите сердце. Без сердца никакое колдовство не работает. Сердце должно быть, хотя бы и мёртвое. Таков закон бытия. Оружие своё берегите в телах не оставляйте, иначе сгорит. Как вы уже смогли догадаться нам отсюда уйти без боя не дадут. Враг давно уж отрезал пути отхода. Скорее всего, что в лесу нас тоже покойнички встретят. – Он сам перебил себя глядя как сморкает и утирает слезы здоровяк Буян. – Ищите в себе мужество выстоять! До рассвета уже не далеко. А всей нечисти свет белый хуже пламени. Позабудьте пока о своей семье, родных и близких. Пока не время горевать.
– Круг зачем? – Спросил Перун, пробуя остроту своего оружия.
– Круг нас охранит от злых чар, и колдовства чёрного. Да и всякую мелочь не пропустит. Того же кто зашел за него рубите безжалостно! Не смотрите чье обличье примет зло! А оно постарается нас одурачить, и выманить на себя. Вот ещё что. Ведёт армию умертвий кощей, мощный колдун. Его нужно порубить в первую очередь. Изрубим колдуна, сгорят все те, кого он успел поднять и поработить. Всё ясно?
Вопрошающий взгляд волхва переходил с одного на другого. Пока все в конце концов не кивнули.
– Вот и славно. – Подытожил старец. – А пока присядьте. Есть у меня в запасе несколько настоек и бальзамов. Нужно подготовиться. Бой будет тяжелым.
Опустившись на землю, братья Буян и Братислав сложили оружие, и приняв по пузырьку от волхва, не морщась осушили.
– Что это Анатолий? – Спросил Братислав у волхва травника.
– Это придаст нам силы. – Отвечал старик.
«Анатолий» – в голове беспорядочно роились мысли – «странно. А я ведь до сих пор так и не узнал, как его имя. Анатолий. Должно быть Толян по-простонародному. Где-то я уже его слышал. Не могу только припомнить где.»
Тьма, спускавшаяся в долину, приостановила ход. Будто ожидая подкрепления основных войск. Беспорядочная толпа мертвечины, быстро приближались к ним. Обходя разорённое село стороной. Будто точно зная где конкретно в поле спрятались выжившие. То тут, то там на фоне углей, остатков от дворов, вставали всё новые и новые порождения Чернобога. Грозный всадник, доселе восседавший на своём черном как ночь коне, галопом понёсся с бугра.
Огромный, исполинского размера конь одним прыжком преодолел реку. Некогда отделявшую двор мельника от Рубежного. Когда конь нёсся вдоль дороги из-под копыт летели снопы искр. И вот всадник поравнялся с ордой мертвецов и чудовищ.
Вместе с настойкой волхва, в тело влилось внезапное спокойствие, и уверенность в своих силах. Теперь то Перун был готов горы свернуть. Глядя на стремительно приближающуюся тьму, произнес с насмешкой присущей настоящим воинам:
– Славный будет бой.
Глава 3
Разом в поле воцарилась пугающая тишина. Да так что стало слышно потрескивание далёких пожарищ и стоны приближающейся нежити. Ни сверчка, ни ночной птицы, ни что не смело потревожить её. Из-за смоляных туч показались луны и несколько тусклых звезд. Осветив поле тусклым муторным светом. И от того на душе стало ещё жутче.
– Какого лешего мы ждем? Когда надо бежать. – Спросил у брата Буян, смотря на приближающуюся орду нежити. – Пойдем вдоль реки. У леса переправимся на другую сторону. Есть время пока туда пожар не дошёл.
Братислав вопрошающе уставился на волхва, который немедленно уселся на корточки и принялся толочь в малой ступе травы и порошки. Взгляд братьев упал на Перуна, но тот лишь озадаченно пожал плечами. Голову обдало потоком холодного воздуха. Внезапно все трое увидели. Как ночная птица, скорей всего филин упала в ковыль в пяти шагах от них, и тут же затихла.
– Выйдите из круга, помрёте. – Кратко прохрипел старик, занимаясь своим делом.
Тут наконец-то Перун и увидел, парящий над землёй на высоте щиколотки черный как смоль туман. Туман настилом накрыл всю долину. Будучи смертельной ловушкой всему живому. Единственное что сдерживало смолянистый туман была неглубокая бороздка начертанного круга.
– С рассветом мертвецы сгорят? – Дрогнувшим голосом спросил Братислав.
– Нет, только туман. – Быстро бросил старик.
– Но мертвые же не смогут зайти за черту круга?! – Полу утвердительно с надеждой спросил Буян. – Твоё же колдовство их сдержит?
– Нет! Только туман! – Раздраженно брякнул старик, пересыпая в ладонь порошок из ступы.
– А что, если… – начал было Перун, но осекся. Поняв, что волхву не до него.
Тем временем старик достал из мешка грубо выдутую стеклянную бутылку и пересыпал порошок из ладони в узкое клиновидное горлышко. Следом он влил вовнутрь жидкость из маленького поблескивающего желтым пузырька. В воздухе потянуло чем-то едким с кислецой.
– Что это будет? – Наблюдая через плечо за действиями волхва спросил хлопец.
– Готовлю нашим гостям подарок. Так ничего особенного серебряная пыль, и кой какая зажигательная смесь.
– Почему он не нападает?! – Возбуждено воскликнул Буян, указывая на скачущего позади толпы мёртвых всадника. – Я вижу у него щит и копьё, а мы посреди поля.
«И вправду». Подумал паренёк, разглядывая громадный силуэт черного всадника. Который, как и заметил Буян держался немного позади своего воинства. «Он мог бы с лёгкостью смять нас пеших как тростинки.»
– Боится. – Брякнул волхв, заталкивая в бутылку ворох сухих трав вперемешку с лоскутами ткани.
– А разве мёртвые бояться?
– А откуда ты взял что он мёртвый? Такой же человек, как и мы с тобой. Из плоти и крови. Вот только если он помрет следом помрут и те, кого он поднял.
Капнуло на лицо, затем на голову. Парубок потер ладонью мокрый от капель лоб. Вдалеке загрохотал гром. Обернувшись на звук грома увидал ужасающую картину. Обезглавленное тело Любавы, до сей поры покоящееся в зарослях ковыли судорожно забилось в корчах. Затем неспешно село сгорбивши спину. Он видел, как побледнели лица Братислава и Буяна. Когда обезглавленное тело их матери резко подорвалось на ноги.
Полусогнувшись и выставив вперед худые руки, труп бросился на застывших от ужаса людей. Всего мгновение и Перун насадил дёргающееся тело на рогатину мощным и быстрым движением. С хрустом ломая ребра провернув лезвие резко вырвал свое оружие из кровоточащей плоти. Сине—зелёный огонь, такой яркий, но совсем холодный, осветил поле вокруг. Тело Любавы сгорело без остатка.
Взгляд едва смог различить скользнувший на него смазанный силуэт. Скрученное небольшое тельце, с неестественно свисающей на бок головой. Тут же в груди твари расцвел белый цветок. Стрела пробила грудь и вышла со спины, вырвав ребро широким металлическим наконечником. Буян и Братислав обмерши наблюдали как, будто свеча сгорает их младшая сестра. Буян было сделал опрометчивый шаг вперед, но твердая рука брата сдержала его.
– Не время горевать и кручиниться. – Предупреждающе молвил старик, убирая лук. – У вас еще будет на это предостаточно времени. Если переживете эту ночь. Но если хотите отомстить за свою семью, то сейчас вам представиться такой шанс. Главное, чтобы духу и смелости воинской хватило.
Троица задумчиво слушала волхва, и никто не смел его перебить. Между тем подступающая нечисть была совсем близко. До них донесся зловонный смрад разложения и смерти. Перун сквозь тьму разобрал хромающих, будто дубовых мертвецов. Старая изгнившая плоть насилу гнулась, издавая жуткий скрежет и хруст костей. Также среди толпы были и более угрожающие твари.
Полыхающие синим пламенем, обгоревшие, некогда жители славного села Рубежного. Ступали намного быстрее освещая ночь жутким замогильным светом. Так—же среди них он различил двух горящих скелетов—дружинников. С почерневшим от гари и сажи доспехом. Гремя кольчугами, они всё также сжимали в костлявых пальцах светящиеся могильным светом полуторные широкие мечи.
А тем временем поднялся ветер. Усилился, завыл. Пошёл гулять над широкими просторами. Снова и снова гремел гром, и вот первая молния прорезала черный небосвод. Дождь сначала мелкий и секущий лицо стремительно перешёл в настоящий ливень.
– Не оставил нас все-таки Род. Отец наш и Всесоздатель. – Радостно закричал старик, тряся кулаками над головой.
Внезапно мир вокруг почернел, и ограничился лишь нутром круга. Черный туман доселе паривший над землей, поднялся непроглядной стеною вокруг людей.
– Ну всё братцы. Пришло время. – Грозно закричал старче накладывая стрелу на тетиву. – Бейте эту погань безжалостно! Боги с нами!
Крепко сжав в руках своё оружие люди встали спина к спине и приготовились к атаке. Внезапно сквозь черный туман проступил костлявый силуэт. И тут—же был зарублен в грудь Буяном. Мощным толчком ноги богатырь вытолкнул мертвеца за круг, попутно вырвав острие двуручного топора. До ушей донесся громкий крик старца. Волхв тихо читал заклятие, либо попросту молился.
Чем громче читал заклятие волхв, тем прозрачней становилась стена из смолянистого тумана. В круг прорвались ещё двое. Обгоревшее тело женщины и громадная окровавленная туша. В которой на силу можно было признать корчмаря. С ними всё также быстро расправились братья мельники. Вместе со сгорающими телами опала и стена тумана. Рассыпавшись на черные лоскуты, тьма отпрянула от круга и ушла за ряды мертвецов. Вокруг людей плотным кольцом столпились умертвия. Черепа, омерзительные рожи, изъеденные трупными червями, неестественно вывернутые конечности все это замелькало ужасной кавалькадой перед глазами.
За спиной громко бранился волхв. Слышалось надсадное дыхание Буяна, вперемешку с тупыми чавкающими звуками. Богатырь рубил наотмашь, шагающую в круг нечисть. Молча рубился Братислав. Перуну же было не до товарищей.
Прямо на него раздвигая костлявыми руками толпу нечисти вышел мертвый дружинник. Жутко и ветвисто блеснула молния, раскатом по долине прокатилась эхо. Ливень усилился, но поток небесных вод не в силах был затушить пылающий огонь меча умертвия.
Паренёк покрепче сжал рогатину в руках, приготовился нанести стремительный укол. Рогатина была значительно длиннее меча. По сему за ним оставалось преимущество первого удара. Который и должен был стать решающим. И когда пылающий труп приблизился на подходящую дистанцию он сделал резкий выпад вперед, с под шагом. Стараясь вложить в удар всю силу и вес своего тела.
Холодный клинок практически коснулся чешуйчатого доспеха, когда дружинник с неимоверной прытью извернулся, пропустив удар мимо. Ухватил рогатину за древко и с нечеловеческой силой рванул на себя. Не ожидавший такого поворота Перун, потеряв равновесие и завалился вперёд.
Всё тело пронзила невыносимая боль. В животе зияла огромная рваная рана, а сам он был насажен на пылающий меч по самую рукоять. Перед лицом возникла перекошенная посмертная маска, с зияющими пустотами глаз. Обгоревший череп несмотря на то что губы его выгорели и безобразно повисли ошметками кожи, радостно скалился. Костлявая длань легла на плечо вонзив изогнутые пальцы. Быстрым рывком дружинник вырвал меч из тела, метнул его будто тряпичную куклу в самую гущу мертвецов.
Несколько раз небо и земля сменились местами, потом он больно грянулся всем телом оземь. Жутко хрястнули кости. Тут же на него сверху повалилась орда зловонных тел. Которая принялась рвать и кромсать его плоть. Кроваво красная пелена застилала взор. Жизненные силы быстро покидали его тело.
Пред самым концом, перед тем как провалиться в оковы небытия, Перун услышал злобный звериный вой. По ушам ударил громогласны рокот, земля вокруг пошла гореть. Языки адского пламени вздымались в затянутое тучами небо сжигая мертвечину будто сухой хворост.
Он и сам не понял, как вскочил на ноги. На три шага вокруг была лишь выгоревшая от пожарища земля, и кучки белого пепла. Сколько он пролежал вот так? Что ночь сменилась белым днём? Далеко за спиною послышали испуганные возгласы.
Сквозь звон и шум в ушах различил голос волхва. Боевые товарищи находились за плотным кольцом нежити, откуда доносились крики и ругань. Позади стиснутых рядов мертвечины в стороне от села возвышался грозный черный всадник.
Ярость снова закипала в его жилах изливаясь в жуткий вой. Не помня себя от гнева стремглав рванул к всаднику.
Его пригнуло к земле, и бежать на четырёх вдруг стало быстрее и легче. Черный туман лез в глаза, затмевал взор. Глаза успевали вычленить каждый куст, и каждую травинку. Туман противно лез в нос и уши, от чего Перун взревел ещё громче. Но это не беда ведь и слух его обострился. Настолько что он мог различить как скрипит зубами чёрный всадник.
Перед глазами промелькнули оскаленные черепа. Гнусные гниющие хари. Не размениваясь на мелочь, втоптал в землю попавшихся на дороге умертвий. Одного самого жирного и дородного двинул плечом так, что мертвец отлетел на десяток шагов прямо под копыта черной лошади. В руках всадника появилось копье, он заученно опустил шит и направил коня в сторону. Богатырских размеров конь принялся набирать разбег, а воин тем временим угрожающе направил на Перуна своё копьё.
На пути возник пылающий дружинник с длинным мечом. Единственный кто отделял его от чёрного всадника. Перун смял и этого будто хворостинку. Как и всех тех, кто попадался по пути. Звонко хрустели кости, с шумом раскололся череп под весом зверя. Всадник, завидя это притормозил коня на пол дороге и с нерешимость повёл удилами. Увидав что, противник пытается удрать Перун заорал:
– Стой и дерись собака! – Но из пасти вырвался только нечленораздельный рёв.
Всадник пришпорил коня в сторону сгоревшей деревни, но и зверь прибавил ходу. Из-под когтистых лап вылетали комья мокрой грязи. Ливень усилился ещё больше, затмевая обзор.
Пред взором возникла чёрная стена тумана, которую он прошиб аки тур. Небо загрохотало с новой силой, когда наконец зверь настиг свою добычу на околице деревни.
Быстро сократив дистанцию молниеносным прыжком вырвал всадника вместе с седлом и повалился с врагом оземь. Оставшийся без хозяина и сбруи боевой статный конь, выглядел голым и беззащитным. Дрожа на высоких мускулистых ногах скотина испуганно вращала шеей.
Тем временем в его цепких лапах извивался будто уж человек в чёрных одеяниях. Черный мешковатый капюшон скрывал лицо колдуна. Изо рта на грудь потекла тонкая алая струйка, по-видимому зверь переломал колдуну ребра и хребет.
– Кто ты? – Прохрипел колдун, каждое слово давалось ему с великим трудом.
Вместо ответа Перун одёрнул капюшон с лица незнакомца. Под ним пряталась личина командира дружинников. Того самого который преградил ему намедни выход с корчмы.
– Кто ты?! – Выпучив заплывающие кровью глаза, и пытаясь высвободиться из мертвой хватки закричал колдун.
– Я Смерть. – Коротко ответил Перун.
– Что тебе нужно?! Кому ты служишь?!
– Дурак! Что нужно смерти?
Найдёныш не знал зачем он сказал последние слова. Его когтистая лапа ударила в грудь колдуна. Некогда великий могучий некромант, взвыл аки телёнок. Когда на его же глазах, из его груди по живому вырывали сердце.
Чёрное, покрытое алой кровью и еще какой-то дрянь сердце ещё билось в когтях. Когда зверь вонзил в него свои клыки. Землю сотряс невообразимый вой и грохот. Тело колдуна вспыхнуло к небесам черным пламенем. Всего мгновение и черные лоскуты пепла начали опадать словно хлопья снега. На клыках скрипнули частички метала. Выплюнув на землю золотой диск немного меньше гривны. На диске был грубо вычеркан знак золотого открытого глаза.
Зверь повернул окровавленную морду в сторону поля. Туда где бились его побратимы. Всё поле горело сине—зеленным мертвецким огнём.
Шатаясь и изнемогая от ломоты в теле побрёл туда где на его памяти были старик с братьями. Шум в ушах понемногу стих, а вместе с ним резко потемнело в глазах. Заломило спину, и он выгнувшись назад, распрямил плечи. Мир запахов и ярких ощущений погас, а вместе с ним на землю плавно опустилась ночь. Ливень к тому моменту вовсе прекратился, уступив место мелкому дождю.
«Проклятье,» – ворчал про себя парубок, «чёртов старик. Опоил гад травами… Что со мною произошло? И почему так жутко болит голова?»
Внезапно до него дошло. На плоском рельефном животе где должна была зиять сквозная рваная рана, растянулся уродливый розовый шрам. На спине и на ногах также безобразно вздулись наспех затянутые бугорки.
– Ай да волхв! С таким травником никакой колдун не страшен….
Рубаха и штаны были разорваны клочья. Также где-то были посеяны совсем новые лапти. Подарок Любавы. Шлепая босыми ногами по лужам и ежесекундно накалывая ступни, побрёл к своим товарищам. От некогда великого воинства нежити остались лишь кучки золы и пепла.
Вдалеке зажегся свет. В кротких языках костра осветилась фигура волхва, склонившаяся над кем—то. Подойдя поближе смог разобрать лежащего на земле Братислава и застывшего над ним с топором в руке Буяна.
