скачать книгу бесплатно
– Точно, – Алек опускает глаза. – Это был Эрик Сати, третья Гипнопедия в исполнении Жака Люсьена.
– Ну и ну, помню.
– Мне тогда было девять, родители только привезли меня в инкубатор и я ужасно скучал по дому. А отцы тогда вечно слушали этот альбом.
– Ты поэтому решил читать классиков?
– Наверное, – он сжимает мою ладонь. Или я сжимаю его? – Ты тогда сразу поняла, что это я, пока все оглядывались по сторонам.
– Я думала, все поняли. Музыка ведь от тебя исходила.
– Не-а, – Алек мотает головой и темные кудри качаются. – Музыка была у всех тут, – он стучит по виску. – Потому что у меня самая элементарная способность – аудиопатия. Я могу передавать звуки прямо в мозг.
– Как радио?
– Как радио, – он пристально смотрит на меня. – Как ты поняла тогда, что это я? Я же сам еще не понял. Какая у тебя способность?
Я молча пожимаю плечами.
– Нет у меня никаких способностей.
– Странно, я думал, ты можешь читать мысли или что-то в этом роде. Я потом всегда хотел подружиться с тобой. Но у тебя такой вид, что лучше не подходить, – он хмыкает, но руку не выпускает. Ладонь уже вспотела. Обе вспотели.
– Я не очень… общительный человек, – это чистая правда.
Видимо, после этой истории с Самирой придется и вовсе стать изгоем.
– Это заметно, – Алек двигается ближе. – Меня вообще парни подбили сегодня подойти.
– На спор, что ли? – я делаю усилие, чтобы не отодвинуться
– Типа того, – смущается он.
Ужас, пытка какая-то! Ни за что бы не подписалась добровольно на все это.
– Мне самому ни за что не хватило бы смелости. Даже напичкали меня таблетками. Всю ночь, наверное, теперь не усну, – Алек как-то нервно смеется.
– Шесть лет, – зачем-то говорю я. – Я бы тебя не вспомнила. Ты был какой-то другой тогда.
– Меньше? – он вздрагивает от смеха, отпускает мою руку и обнимает. Теперь мне совершенно ясно, что я ощущаю его чувства: потеют ладони и спина, то холодно, то жарко, очень вкусно пахнет, видимо, от меня. Это ужасно странно. Зато он начинает казаться мне милым.
– Волосы были короче, – улыбаюсь я в ответ и прячу пальцы между коленей.
– Можно я тебя поцелую? – спрашивает Алек шепотом мне на ухо.
Ну что уж, все равно мне конец, Самира сегодня же распнет меня в душевой. Или завтра толкнет на лестнице, и я сломаю шею. Какая там у нее способность? Не видать мне нормальной жизни, можно спокойно целоваться. К тому же я ведь еще никогда этого не делала…
Его лицо очень близко, я поворачиваюсь, еще секунду размышляю, представляя, как Самира просит Тилли расщепить меня на атомы, и целую его в губы. Дальше происходит что-то совсем уж странное, потому что я словно проникаю в его тело и могу ощущать этот поцелуй с обеих сторон. Наши рты какие-то слюнявые и слишком мягкие, как улитки или устрицы. Довольно противно, но в этом что-то есть. Особенно учитывая, что я не понимаю, кто из нас хуже целуется. Я не могу отделить его ощущений от своих. Какой-то тяжелый ступор во всем теле. В книгах и кино во время поцелуя всегда обнимаются или трогают друг друга. А мы просто сидим, как истуканы, прилипшие друг к другу ртами. И вдруг в моей голове раздается музыка. Та самая странная мелодия, которую я слышала шесть лет назад в тоннеле между городом и кампусом. Я бы ее никогда не вспомнила.
Не знаю, сколько длится этот поцелуй, если это можно вообще назвать поцелуем. Но в какой-то момент становится очевидным, что дело затянулось. Мы сопим носами, не переставая соприкасаться губами и немного языками. Мне становится смешно. Или ему? Мы почти одновременно начинаем трястись от смеха и, в конце концов, срываемся на хохот, утирая щеки от слюней.
– Извини, – отсмеявшись, говорит Алек. – Ты мне правда очень нравишься. Будем встречаться?
– Давай, – отвечаю я. Меня постепенно отпускает, я перестаю чувствовать его ощущения. Остаюсь наедине со своими. – Только не удивляйся, если найдешь меня завтра мертвой.
– В смысле?
– Да в тебя влюблена наша самая звездная девчонка, думаю, она меня сегодня убьет.
– Если убьет, будет иметь дело со мной! – он снова кладет свою длинную ладонь на мою. – Я думал, мертвым найдут меня. Я был уверен, что ты меня выставишь. Или пошлешь…
– Выглядел ты очень самоуверенно.
– Я старался, – Алек откинул свои темные локоны со лба и спросил: – Пойдем завтра в цифровую библиотеку?
– Пойдем, – улыбнулась я. – Только не заставляй меня читать твоих классиков!
– Не буду, если поделишься «Черной дырой»! – он смотрит на время, до комендантского часа осталось всего несколько минут. – Я зайду за тобой завтра утром?
Я киваю.
– До этого момента никому не открывай, – смеется Алек и встает с подоконника. – Тогда до завтра?
Он подходит к двери, я поднимаюсь, чтобы проводить его.
– Может, поцелуемся еще раз?
– Можно, – я подхожу ближе, он меня обнимает, и мы снова целуемся.
– Хватит уже лизаться, – вдруг раздается недовольный голос моей соседки по комнате. – Давай вали уже, Алехандро!
– Все, ухожу! – смеясь, Алек выпускает меня из объятий и исчезает за дверью.
Когда та закрывается, Лу подскакивает ко мне и громко шепчет:
– Ну ты даешь! Как тебе это удалось?!
Свет перед глазами начинает меркнуть, лицо подруги расплывается, я чувствую, что сейчас упаду в обморок. Я пытаюсь найти опору, ощупывая воздух руками и…
Гарри
4
Лиза очнулась на закате. Проспала два часа без задних ног. Я понял, что она просыпается по участившемуся пульсу. Признаюсь, в тот момент у меня гора свалилась с плеч. Я подождал, пока она очнется окончательно. Лиза села, потерла глаза и осмотрелась.
– Лу? – позвала она.
Лу была ее подругой в инкубаторе. С чего бы ей ее вспоминать?
– Это Гарри, – напомнил я спокойным голосом.
Она вздрогнула.
– Я что, вырубилась? – Лиза неуверенно потерла глаза.
– Ты помнишь, что произошло? – спросил я, одновременно проводя диагностику ее организма.
– Ну…, – она сладко зевнула, – я помню, что была в комнате, Алек только что ушел и… Так, – Лиза поморгала. – Погоди, я помню, как мы с тобой стартовали со станции на орбите Шаи. Приземлились и взяли пробы. Кажется, анализы показали, что все в норме. В смысле, не отличается от стандартных данных.
– Все верно, – я мысленно выдохнул. Ведь физически я этого сделать никак не могу.
– Мне снилось, что я была в инкубаторе, мне было лет тринадцать, да. Как раз накануне исчезновения.
– Тебе снился сон? – удивился я. – Никаких подтверждающих это волн на твоих диаграммах не было.
– Сон…, – протянула Лиза, поднимаясь, – это было похоже на сон, но очень яркий. Скорее, даже на воспоминание. Или нет, – она задумалась, – у меня было чувство, что я действительно все это переживаю!
– Иногда сновидения бывают настолько убедительными, что обманывают мозг, заставляя его поверить в реальность происходящего.
– Да, – с сомнением кивнула она, пробираясь к навесу рубки. – Все равно, это был не сон. К тому же ты сам говоришь, что, судя по данным, я спала без сновидений.
– Верно.
– Может, это было сродни видениям моих бабушек? Помнишь, родители рассказывали, что одна из них могла видеть будущее, а другая перемещаться в параллельные реальности. Есть вероятность, что моя сверхэмпатия сделала скачок в развитии после соприкосновения с местной водой?
– Такая вероятность очень высока, – иногда люди поражают меня, ведь они биологические организмы, в их мозге недостаточно мощности, чтобы производить мало-мальски убедительные статистические исчисления.
– Значит, это могло быть вновь пережитое воспоминание? – лицо Лизы осветила восторженная улыбка, обычно после этого следует череда необдуманных решений.
– Может, – ну а что мне было еще сказать? Глупо перечить здравому смыслу.
– А может ли это быть путешествием во времени? – в ее глазах заиграли безумные огоньки. Или просто в них отразилось пламя разгоревшегося заката.
– Путешествия во времени невозможны. Тебе необходимы научные выкладки? – конечно, нет. Лиза отлично училась и сдала естественные науки на десятку, она прекрасно знает, как устроена Вселенная.
– Перемещение в альтернативные миры тоже считалось невозможным!
– Эта способность твоего предка до сих пор научно не доказана, – я всегда пытался донести до Лизы, что рассказы ее бабушки о путешествиях в параллельные реальности не могут быть никак научно подтверждены. Она ведь и сама это понимала! Вероятно, ей хотелось верить, что в ее роду был кто-то настолько всемогущий, что превозмог законы Вселенной. Ведь тогда был шанс, что она унаследовала это могущество.
– Брось, научно доказать или хотя бы объяснить невозможно большинство из существующих способностей. Пытаются выжать теории из устаревшей математики!
– В любом случае я рад, что сейчас с тобой все в порядке. Ведь это так? – с виду она казалась здоровой. Возможно, не ментально, но физически.
– Да, я в норме, – Лиза села на скамейку в рубке и вытянула ноги. – Только хочется поесть.
– Таблетку? Или предпочитаешь сухой паек?
– Уж лучше пилюлю, нет сил заниматься готовкой.
– Паек ведь нужно просто регидрировать…
– И? Кто будет этим заниматься? Проще проглотить колесо и запить его водой, – она потянулась за бутылкой.
– Капсулы находятся в нижнем ящике в трюме.
– Знаю, – Лиза махнула рукой, отпила воды и отправилась за питательными таблетками.
Солнце село, на небосводе сиял серп одной из лун. Второй спутник еще не встал. Фиолетовые сумерки разлились над океаном, и из-за штиля было ощущение бесконечного пространства вокруг. Да-да, даже у меня. Лиза сидела на носу лодки, разглядывая невидимый горизонт.
– Я видела только крошечную часть этой планеты, но, кажется, уже понимаю, почему мои предки решили здесь обосноваться. Какая красота!
– Согласен, – подтвердил я, почувствовав, что у Лизы немного участился пульс и углубилось дыхание. Значит, вид действительно был замечательным, и мне не показалось.
– Откроешь карты? – попросила она и постучала по полу.
Я вывел данные на ее сетчатку так, чтобы карты высветились на палубе.
– Здесь вся собранная информация, включая снимки спутников, дронов и схемы местности, созданные для разных целей.
Лиза пробежалась по папкам, извлекая карты, где мы дрейфовали. Информация разных лет, но чертежи были практически идентичными.
– Хм, – она пошлепала пальцем по губам. – Смотри, километрах в трехстах на северо-западе находится точка первой базы колонистов. Любопытно, почему никто так и не построил там города?
– Судя по всему, – начал я, проверив источники, – место было признано непригодным для поселения.
– Но это же бухта, да и уровень радиации там практически равен Земному. Странно…, – Лиза перелистнула несколько карт, открыв те, что принадлежали первой экспедиции. – Здесь отмечено, что посадку они совершили в пустыне, в десяти километрах от воды. Но научная база была перенесена к океану. Думаешь, они начали изучать его? Или дело просто в наличии пресной воды?
– Эту воду нельзя употреблять в пищу, – на всякий случай напомнил я.
– Да-да, но они могли этого не знать, – она приблизила участок с меткой базы. – Они, скорее всего, даже не догадывались, что с океаном что-то не так. Ведь анализ говорит, что это чистейшая вода.
– Это должно было их насторожить.
– Может, и насторожило, – ее пальцы снова изменили масштаб и задали наши координаты, чтобы построить безопасный маршрут с учетом рельефа дна, известных течений и силы ветра. – Думаю, стоит взглянуть на это место, что скажешь?
– Почему нет, – в конце концов, не барахтаться же нам все время в открытом море. – До Дахаб Сити путь в три раза дольше. Это здравое решение.
– Спасибо, – с усмешкой сказала Лиза, разглядывая построенный маршрут. – Я что-то читала о той экспедиции, но, насколько я помню, они не нашли ничего, что могло бы остановить колонизаторскую программу. Верно?
– Если основываться на открытых источниках, так и есть, – я порылся в базе библиотеки, скачанной мной еще на Декарте. А библиотека там самая обширная во всем колонизированном космосе. Нечто вроде печально известной Александрийской в древности. – Однако, если не ограничиваться правительственными файлами, можно найти много любопытного в журналистских расследованиях.
– Желтуха? – Лиза издала короткий смешок. – Помню, ты такое любишь, хотя это довольно странно для цифрового сознания.
– Это не желтая пресса, – вступился я за своих любимых честных детективов. – Это данные, собранные по-настоящему заинтересованными в вопросе людьми. Здесь и интервью с членами экспедиции, и их биографии, и документальные фильмы об истории колонизации Шаи и, конечно, расследования, приуроченные к Исчезновению. Не думаю, что все это демагогия.
– Ладно, валяй, – Лиза свернула карты и уставилась за борт на намечавшиеся волны. – Мне тоже интересно.
– Я рад, – надеюсь, в моем тоне не было саркастических нот. Как говорят люди, «с кем поведешься…». Во многом мои интонации продиктованы длительным контактом с этой юной, острой на язык особой. – Итак, все источники отмечают, что помимо анализов атмосферы, воды и почвы, коллекции кернов и снимков местности, экспедиция поделилась с человечеством подтверждением одной из психологических теорий двадцатого века, так называемой «космической тоской по дому». Напомню, первый тоннель открыли именно для путешествия к этой системе. Поскольку это была первая длительная экспедиция на такие расстояния, люди оказались не готовы к поджидающим их душевным проблемам.
