Мальн. Духи и Жертвы

– Всем известно, зачем собрались мы, но что здесь делает он? – Дильяр подался вперед, кивнув на Ларена.

Тот запрокинул голову и про себя сосчитал до пяти.

– Принца пригласил я. Аланта теперь наш союзник, – напомнил южным гостям король Дартхолла. От его тона и выражения лица Дильяр насупился и не стал больше возражать.

– А где же нынешний король Солнума? – не удержался от вопроса Ларен.

– Отец не в состоянии совершать такие путешествия, – пояснил Дильяр. На этот раз без раздражающей ухмылки.

Ларен неловко промолчал. Он не знал, пошатнулось ли здоровье правителя Солнума или же дала о себе знать неминуемая старость.

– Мы слышали, мальны исцелили вашего отца? – спросил принц Ширин, вопросительно глядя на Ларена.

В отличие от старшего брата, он выглядел совсем юнцом: лицо было гладко выбритым, волосы едва доставали до плеч, но у виска – также заплетены в тонкую косу. Чертами лица он походил на Дильяра, хотя глаза казались более светлыми, золотисто-карими.

Ларен молча кивнул, и принцы погрузились в раздумья. Дильяр медленно провел рукой по заросшему щетиной подбородку.

– Если бессмысленные споры окончены, перейдем к главному, – хмуро напомнил Гэван.

– Клятве, данной нашими предками на крови? И тому, потребуют ли мальны ее исполнения? – вступил в разговор Финн.

После представления, устроенного Гелиеном Мальнсеном несколько месяцев назад, Дартхолл немедленно отправил гонца в Деарос, попросив аудиенции хадингардского короля. Шпионы Орсо доложили о случившемся быстрее, чем предполагал Финн.

Гэван махнул рукой слугам, и те принялись обходить стол, разливая господам вино.

– Сохранилось всего три королевства людей вместо семи, присягнувших на верность мальнийскому королю, – произнес он, подняв наполненный бокал.

Дильяр громко фыркнул в ответ.

– Прошу прощения? – Гэван нахмурил рыжие брови, явно возмутившись поведению гостя.

Правителям Дартхолла и Солнума долгие года удавалось ладить между собой, а вот какие отношения связывали их детей, Ларен не знал. Возможно, такие же напряженные, как и с ним.

Дильяр не стал отвечать сразу и потянулся за ближайшим рыбным блюдом.

– Те, кто хорошо изучал легенды, знают, что люди жили только на западе Оглама, и сотни лет ими правили Деарсены. На севере господствовали мальны, на юге – смерглы. Мы же, пустынники, как нас называли раньше, обитали в центре, а речной народ – на востоке. И по легенде, ваши предки были не совсем людьми. – Дильяр кивнул на правителей Дартхолла.

Король Орсо напрягся и выпрямился в кресле.

Ларен плохо знал легенды Оглама. В Аланте имелось немало своих секретов, которые ледяной народ рьяно оберегал. Но даже Финн, который все детство и юность не вылезал из библиотек, сейчас выглядел удивленным.

– И кем, по легенде, были ваши предки? Кто такие пустынники? – спросил Гэван с мрачной серьезностью.

– Секрет за секрет? – подмигнул Дильяр.

Финн громко кашлянул, возвращая собравшихся к теме заседания:

– Гелиен Мальнсен пожертвовал собой, чтобы темные твари больше не несли для нас угрозы. Я прибыл сюда лишь с одной целью: заверить вас, что мальнов не интересуют наши королевства. Ни сейчас, ни когда-нибудь в будущем Гелиен не потребует исполнения клятвы.

Принц Дильяр усмехнулся и что-то прошептал младшему брату, словно потерял интерес к теме разговора. Ширин, все это время молча и сосредоточенно наблюдавший за происходящим, кивнул.

– Правителя Мальнборна действительно больше нет? – подозрительно тихо спросил король Орсо.

– Я всей душой надеюсь, что он скоро очнется, – искренне произнес Финн. – Гелиен Мальнсен – мой друг, и я гарантирую, что он никогда не посягнет на ваш суверенитет.

– Несколько месяцев назад его действия показали обратное, – язвительно бросил Дильяр. Приподняв уголок рта, он перевел взгляд на Ларена, словно бесить его было излюбленным занятием.

Финн заскрежетал зубами.

– Это был… не совсем он.

Подробный рассказ о недавних событиях у стен Деароса стоил ему немалых душевных сил. Финну было тяжело даже мысленно возвращаться в тот день.

Ларен хорошо знал Финна. Он возненавидел себя за то, что едва не потерял королевство, осмелился бросить вызов мальнийскому королю, а потом запятнал руки в крови лордов-предателей. Финн и раньше убивал, но только в бою, когда защищался, и прежде никогда не вершил правосудие мечом. Внешне он оставался прежним, но Ларену не нужно было говорить, как сильно подобное могло ранить душу – свою он покалечил уже давно.

Финн без утайки поведал Совету обо всем: начиная от сущности, которая завладела Гелиеном, из-за чего тот возжелал подчинить народы Оглама, и заканчивая сном, в который он вынужденно погрузился. Каждый раз, упоминая имя друга, он едва заметно морщился, как будто хотел утаить боль в глазах.

Судя по ощущениям, рассказ никак не подействовал на собравшихся. Все они прекрасно умели скрывать эмоции.

– Кто правит в Мальнборне в отсутствие законного короля? – резко спросил Орсо, упираясь руками в подлокотники кресла.

– Регентом назначена его жена, – ответил Финн. – Королева Арэя всеми силами будет оберегать мальнийские земли и отстаивать волю мужа.

Король Орсо смотрел только на Финна. Внимательно. Изучающе.

– Вы хорошо знаете королеву Арэю?

– Достаточно хорошо, чтобы так говорить, – угрюмо добавил Финн.

Сидящие за столом обменялись взглядами. Казалось, между дартхоллцами произошел мысленный диалог.

– Я верю вам, король Финн, – через несколько секунд заявил Орсо.

Вранье. Ларен буквально чувствовал ложь на вкус.

Но он не вмешивался в чужой разговор. Сейчас ему было не до слов. Он с большим трудом сдерживался, чтобы не сжать кулаки или, чего хуже, с величайшим наслаждением не искромсать Дильяра, старшего принца Солнума, на мелкие кусочки. Однако только дурак не заметил бы, что весь этот Совет представлял собой плохо отрепетированный спектакль.

Оставшуюся часть заседания они обсуждали проблему дикарей, заполонивших свободные земли. К удивлению Ларена, Солнум собрался присоединиться к ним, чтобы раз и навсегда покончить с костяным народом. На вопрос Финна о том, как быть с женщинами и детьми, они единогласно решили позволить сдавшимся обосноваться на свободных землях и жить по законам и традициям остальных людей Великого континента. Подразумевалось и то, что второго такого шанса дикари не получат.

Глава 7

Стейн

Спустя несколько дней, выйдя из покоев на балкон, он увидел яркое голубое небо. Все стало прежним: в саду отливала серебром листва, на берегу реки пестрели цветы, а сами воды Лауна радовали глаз лазурной синевой и весело журчали. Стейн ощущал прилив сил, и даже его кожа сияла как никогда прежде.

Духи не солгали. Но от этого было только тяжелее.

Двадцать один год…

Если им и удастся скрыть происхождение ребенка от Совета, то спрятать первенца Мальнсенов от духов все равно не получится.

Как и Арэя, Стейн не терял надежды, что Гелиен однажды проснется. Но сможет ли он найти выход? Останутся ли у него те знания и силы, коими он владел, пока был одним целым со смерглом?

Стейн на время прогнал эти мысли, когда заметил двух девушек, удалявшихся в сторону сада: Райя решила прогуляться со Свеей и показать ей Мальнборн во всех красках. Как бы ему ни хотелось провести время с племянницей, сегодняшний день был расписан по минутам.

Стейн улыбнулся.

«Просто удивительно, как две настолько разные женщины так быстро поладили друг с другом».

Он обещал отправить Свею обратно в Хадингард вместе с делегацией мальнов через несколько недель после возвращения в Мальнборн, но прошло уже больше месяца. Да и Талену сейчас было не до переговоров с людьми. Поэтому поездку отложили на неопределенный срок, но Свея не возражала – даже обрадовалась.

Стейн и сам был этому рад. Ему хотелось не только сблизиться с единственной оставшейся родственницей, но и побольше узнать о своих матери и сестре – хотя о последней они почти не говорили. Свея упоминала, что ее мать умерла, когда ей не было и трех лет, и она росла без родителей. А вот о бабушке могла болтать без устали. Его мать, как выяснилось, обладала тем еще неугомонным и дерзким характером, и Стейн улыбался до ушей, представляя, как та сводила с ума его чрезмерно хмурого отца.

На самом деле Стейн только и делал, что удивлялся, когда проводил все больше времени со Свеей. Она раскрывалась с неожиданных сторон. Первое впечатление, которое она произвела, оказалось лишь защитной стеной, возведенной из-за недоверия к посторонним. Теперь этот фасад пусть частично, но рухнул. Свея оказалась веселой и смешливой девушкой. На каждую шутку Стейна отвечала своей, и Райя раз за разом закатывала глаза, признавая в них настоящих родственников.

И только когда в комнату входил Алвис, Свея замолкала, выражение ее лица менялось, а в глазах появлялся холод.

Стейн так и не добился ни от Алвиса, ни от Свеи внятного ответа на вопрос, что случилось между ними. А странная реакция друга лишь подтолкнула его намеренно настоять на обучении, хотя он уже давно договорился с Райей. Его девушка с удовольствием согласилась обучать племянницу.

Его девушка… Любимая… Он не думал, что с его губ когда-нибудь сорвутся подобные слова.

Райя видела его насквозь. Еще в Хадингарде быстро раскусила его притворную браваду, поняла, что за привычными шутками и улыбками прячется желание кричать от ярости и боли.

«Со мной ты можешь не притворяться», – говорила она, а потом раз за разом проскальзывала ночью в покои Стейна, чтобы крепко обнять. Райя знала, что он не спал, знала и о кошмарах, которые мучили его каждую ночь: как он, истекая кровью, держал на руках покалеченное тело отца, а затем в сознании оставались лишь горящие изумрудные глаза. И только в объятиях Райи ему удавалось немного поспать спокойно.

Стейн цеплялся за нее, как за якорь: за ее улыбку, смех, прикосновения и запах, – но стоило остаться одному, и чувство, что терзало его со дня смерти отца, накатывало подобно кошмарам. Разрывало на куски. Всего-то и нужно было спуститься в подземелье и проткнуть копьем сердце того ублюдка – если у смерглов оно вообще существовало. Останавливало только одно: тогда мог погибнуть и Гелиен…

Внутри снова все сжалось в узел. Стейну удавалось отрешиться почти от всех чувств и эмоций, но только не от жажды мести, что каждый день отравляла сознание.

Неплохо отвлекала от тягостных мыслей прежняя должность. Ведь Алвис полноценно взвалил на себя бремя регента, а Стейн возглавил обе армии. Искать замену посчитали ненужной тратой времени, потому что рано или поздно Алвис вернется к обязанностям командующего. Сейчас он прекрасно справлялся с ролью регента, поскольку бывший наместник практически растил сына себе на замену, о чем тот не любил вспоминать.

Стейн освободился уже поздно вечером. Он покинул зал совета, радуясь тому, что впервые военачальники темнорожденных и светлорожденных не стали пререкаться между собой, иначе собрание точно затянулось бы на всю ночь. Основную угрозу по-прежнему несла Соляная долина, потому что никто не ведал, насколько на самом деле разумны уггоры и на что они способны без поводка короля смерглов. Мальны опасались, что эти существа в любой момент могут появиться у самых границ и утащить под землю половину армии. Или, возможно, без своего господина они снова впали в спячку.

– Так поздно ужинаете? – спросил Стейн, войдя в обеденный зал.

Все окна были широко распахнуты, и по комнате гулял легкий теплый ветерок, по которому успел соскучиться каждый мальн. Даже белые магические огни сегодня полыхали необычайно ярко, вынуждая периодически щуриться.

– Мы ждали тебя, но не дождались, – ответила Райя, сделав глоток вина. – Алвис, кстати, тоже недавно пришел.

Тот хмуро кивнул, потянулся к графину и наполнил бокал сначала себе, а потом Стейну.

– Как Арэя? – cпросил Стейн и поцеловал Райю в щеку, шею и плечо.

Алвис отвел глаза, но ни он, ни Свея привычно не фыркнули.

Так уж повелось. Стейн не стеснялся выражать чувства при мальнах: он обнимал и целовал Райю иногда так откровенно, что окружающие чувствовали себя неловко. Поэтому каждый раз, когда он чересчур увлекался, друзья закатывали глаза и отворачивались с громким недовольным фырканьем. Наверное, только эти моменты и объединяли Алвиса и Свею.

– Неплохо, – ответил Алвис. – Сегодня хотела поужинать с нами и кричала не хуже, чем в прежние дни, когда я велел ей вернуться в постель.

Стейн устало опустился в кресло и улыбнулся. Но улыбка быстро исчезла, когда взгляд упал на место, где обычно сидел Гелиен.

– Она верит, как и все мы.

– Да, но это лишь слабая надежда, – тихо ответил Алвис.

Стейн потянулся к бокалу с вином и сжал прочное стекло в пальцах.

– Надежда не бывает слабой, друг.

– В плохое вериться легче, – отозвался тот.

Повисла напряженная тишина. Опять.

Стейн уже и не помнил, когда в последний раз их ужин не сопровождало неловкое молчание. Однако по хмурым лицам Алвиса и Свеи он понял, что эти двое снова успели поцапаться.

– Что-то у меня пропал аппетит, – заявил Ал, встав из-за стола. Он даже не притронулся к еде, а тарелка осталась пуста. – Прошу меня извинить, всем доброй ночи.

Стейн проводил его взглядом, пока дверь за ним не захлопнулась, и вопросительно посмотрел на Райю.

– Свея сказала, что с завтрашнего дня будет тренироваться со мной.

Стейн подавился вином, расплескав часть напитка и забрызгав черный боевой костюм.

– Алвис принялся благодарить небеса, а Свея ответила, что он полный… – Райя провела пальцем по ободку бокала. – В общем, она ответила. Ну, слово за слово…

– Я разве давал… на это… позволение? – сказал он между приступами кашля.

– Ей будет комфортнее заниматься со мной. – Райя придвинулась ближе и накрыла его ладонь своей. – Стейн, почему ты упорствуешь?

Он нахмурил брови и схватился за столовые приборы, хотя на тарелке не было ни одного кусочка.

– А почему эти двое не говорят, что между ними произошло?

Безусловно, молчание племянницы и друга бесило его, но сейчас Стейн злился по другому поводу. Как военачальник, он привык контролировать ситуацию, и никто в отряде не смел принимать решения без его ведома и позволения. Да, Свея не была воином и членом отряда, но…

Она щелкнула пальцами, привлекая к себе внимание.

– Потому что ничего не произошло. И я, между прочим, все еще сижу здесь и прекрасно вас слышу.

– Ваше поведение говорит об обратном. – Стейн указал вилкой в ее сторону. – Хочешь, чтобы я надумал что-то плохое?

Несколько мгновений она молчала, будто о чем-то размышляла.

– Ничего не случилось, дядя. Честно. Просто… мне не нравятся люди или мальны, рожденные среди богатства и роскоши – те, кто считает, будто слуги и прочие бедняки и мизинца их недостойны. Проще говоря, грязь под ногами. – Свея посмотрела в сторону двери, за которой только что скрылся Алвис. Ее глаза, так напоминавшие его собственные, излучали холод – как и всегда, когда речь заходила о нем.

– И у тебя сложилось такое мнение об Алвисе? – Стейн напрягся, но тут же заставил тело расслабиться. Он залпом допил вино и снова наполнил бокал. – Но почему?

Свея уставилась в тарелку.

– Неважно.

– Неважно, – задумчиво повторил он. – Свея, что бы ни послужило причиной такого мнения, оно скоро изменится.

– Вряд ли, – отмахнулась она.

Стейн отложил столовые приборы и откинулся на спинку кресла, а Райя стала наполнять его тарелку.

Задолго до знакомства с Алвисом у него тоже сформировалось предвзятое мнение, а при первой встрече сынок наместника и вовсе показался ему холодным и надменным занудой. И только узнав его получше, Стейн понял, что он не так уж и плох. Хотя чопорным занудой оставался до сих пор.

– Да, Алвис вырос среди богатства и роскоши и с рождения ни в чем не знал нужды, но он не стал таким, как ты говоришь. В детстве обществу сверстников из семей высокородных мальнов он предпочитал компанию детей дворцовой прислуги.

Свея подняла голову. На ее лице отразилось удивление.

– Алвис жил во дворце, но все свое время проводил за его стенами, среди обычных мальнов. Даже жениться собирался на дочери служанки, но… – Стейн замолчал.

Он слышал эту историю от Гелиена, а тот – от Арэи. Сам же Алвис никогда не делился подробностями прошлого. Но Стейн не осуждал его. Вероятно, нежелание говорить о прошлом – одна из немногих общих их черт.

– Но… – протянула Свея и замерла в ожидании ответа.

Помолчав еще немного, он продолжил:

– Его отец, бывший наместник Мальнборна, пригрозил изгнать семью девушки из королевства, а для многих мальнов, Свея, это хуже смерти. Пути Алвиса и Эиры разошлись, потому что она выбрала семью. И кто ее за это упрекнет? Немногим позже ее выдали замуж за другого.

Свея долго смотрела на Стейна, затем повернулась к Райе, и та кивнула со слабой улыбкой. У племянницы запылали щеки. Она снова уставилась в тарелку и стала ковыряться вилкой, но так и не донесла до рта ни крошки.

За это время Стейн успел съесть две порции тушеного мяса.

Райя кашлянула:

– Пойду-ка я спать. Ты идешь?

– Да, – ответил он и одним глотком допил вино. – Свея?

Но та не сдвинулась с места. Его рассказ, видимо, заставил ее забыть даже о еде – к ней она так и не притронулась.

– Я сама дойду.

Стейн посмотрел на Райю, но ее взгляд ясно говорил: «Оставь ее». Он кивком ответил и, взяв Райю за руку, направился к двери.

Он до сих пор не привык к странному поведению Свеи. В один момент она смеется и шутит, а в другой, в присутствии Алвиса, становится холодной, как лед. Когда она увидела свои покои в первый раз, лишь безучастно сказала: «Роскошь. Умопомрачительная роскошь» – зато сегодня с утра, выглянув в окно и увидев цветущие растения, обрадовалась как ребенок.

Пока они шли в покои, Стейн молча обдумывал ситуацию, а потом сказал:

– Поведение Свеи… Все равно не объясняет почему…

Райя цокнула языком, и ее янтарные глаза как-то странно заблестели.

– Ты всегда был слеп в подобных вопросах.

– Что? О чем это ты?

– О чем, о чем! – передразнила его Райя. – Да твоя племянница, похоже, с первого взгляда влюбилась в твоего друга.

Он резко остановился, будто налетел на невидимую стену.

– Что-о?

– И она, кажется, тоже нравится Алвису.

Стейн даже рот разинул от удивления.

– Повторюсь: что?

Она потянула за руку, заставляя сдвинуться с места, и рассказала о первой встрече Алвиса и Свеи.

– Но она – человек, а он – мальн, оттого и подобное поведение. Иначе в будущем обоим будет больно.

Стейн замер, хотя они почти достигли покоев.

«Нет. Это какой-то бред! Свея и Алвис?»

Конечно, Свея была настоящей красавицей, в свою бабушку. Что и говорить, раз даже суровый отец не устоял перед его матерью.

Райя тихо засмеялась.

– Рот закрой!

На самом деле Стейн только недавно перестал думать о том, что Алвис, возможно, по-прежнему был неравнодушен к его возлюбленной. Пусть он и отошел в сторону, не выказав с тех пор ни малейших признаков симпатии к Райе как к женщине, эта мысль продолжала сидеть в голове Стейна, словно заноза. И то, что теперь Алвис и Свея могут…

Он тряхнул головой.

– Ты ошибаешься. Они едва знакомы.

– Возможно. – Райя крепче сжала его ладонь. – Но они постоянно находятся рядом: вместе обедают, вместе ужинают, даже тренируются вместе. Существует разная любовь, Стейн. Такая, как у нас, например, которая возникла со временем. А бывает достаточно одного взгляда. Наверно, я преувеличила насчет любви, но между Свеей и Алвисом явно есть влечение, притяжение… Разве ты не видишь, как они смотрят друг на друга?

– Вижу. Холодно и отстраненно.

– Ничего ты не видишь, болван! – огрызнулась она.

Стейн схватил ее за талию, притянув к себе.

– А за болвана ответишь, – сказал он и, наклонившись, поцеловал чувствительное место у нее за ухом.

– Разве я не права? – Она откинула голову назад, обнажая для него шею. – Ты двадцать лет не замечал, как я к тебе на самом деле относилась.

Стейн водил губами по нежной золотистой коже, иногда покусывая ее.

– Ты хорошо это скрывала.

Райя положила ладонь ему на грудь, а затем проникла рукой под рубашку и коснулась его сердца, которое вот уже несколько минут билось неровно. Стейн почувствовал ее тепло, проникающее под кожу. Он обхватил запястье Райи и сильнее прижал ее руку к груди. Его губы замерли над ее губами, обольстительными и манящими. Ее рот на выдохе приоткрылся, и Стейн вмиг забыл и о племяннице, и о друге, потому что желание затмило прочие мысли.

Он видел лишь ее, хотел лишь ее.

– Ну да, как я могла устоять перед…

– Сильным, обаятельным и безумно привлекательным воином?

– Забыл добавить «скромным», – шепнула Райя. Ее дыхание ласкало ему губы.

– О, я весьма скромен.

Рука, которой он обвивал тонкую талию, дернулась, и Стейн сильнее прижал ее к своему телу.

– Господин командующий, мне не нравится блеск ваших глаз. О чем это вы думаете?

– О, милая Райя, ты правда хочешь знать, о чем я сейчас думаю? – Он положил руку ей на бедро, и Райя потянулась, лишь на мгновение коснувшись его губ, а потом вдруг вынырнула из объятий и подошла к дверям покоев. Быстро оглянувшись, она проскользнула внутрь.

Когда Стейн вошел в комнату, она стояла спиной к нему и слегка крутила головой, словно осматривала хорошо знакомые ей покои, оформленные в темных тонах. В отличие от отца, Стейн давно переделал интерьер и заменил мебель. Даже распорядился, чтобы здесь разрисовали потолок, придав тому сходство со звездным небом.

Он прислонился к дверям, скрестив руки на груди.

Райя сделала шаг, замерла напротив тлеющего камина и, не оборачиваясь, произнесла:

– Можно тебе признаться?

– Любовь моя, уже поздно скрывать свои чувства. – Но, расслышав в ее голосе серьезные нотки, добавил: – В чем?

– Мне не нравится здесь. Я скучаю по Черным горам, скучаю по дому.

– Я тоже скучаю.

Он говорил правду. Он тосковал по Черным горам, но не так, как большинство темнорожденных. Он привык к здешней жизни, и ему даже нравился Мальнборн, но не прошло ни дня, чтобы он не вспоминал о доме.

– С тех пор как мы сюда попали, наша жизнь стала… непредсказуемой, – прошептала она.

Стейн приподнял брови.

– Не думал, что тебе по нраву скучная жизнь.

Райя повернулась и, словно не услышав его слов, продолжила:

– Только кажется, что все осталось позади, как снова что-то происходит. И нет больше смысла ждать, надеяться… Это лишь вопрос времени, когда духи раскроют наш замысел и накажут нас и всех мальнов.

Она стянула верх боевого костюма, а затем медленно, одну за другой, начала расстегивать пуговицы на рубашке. Стейн тяжело сглотнул, когда черная ткань с тихим шуршанием упала к ее ногам, а темные волосы мягкими волнами рассыпались по обнаженной груди, полностью скрывая ее.

Они засыпали и просыпались в объятиях друг друга, но между ними еще не было настоящей близости. После похорон его отца Райя настояла на соблюдении положенного у мальнов траура длиной в шестьдесят дней: она не хотела, чтобы их первая ночь стала лишь средством забыться. Потребовалась вся выдержка Стейна, чтобы не касаться любимой так, как того желала каждая клеточка его тела.

– Я не хочу больше ждать, чтобы броситься в бездну и показать, как сильно я люблю тебя. Я не хочу больше ждать…

– Тогда иди ко мне, – выдохнул он, почувствовав, как кровь в венах запульсировала сильнее.

За несколько коротких шагов они оказались рядом. Стейн схватил Райю за талию и с жадностью набросился на ее рот, сливаясь в поцелуе – страстном, почти грубом. Как только их языки столкнулись, она застонала и требовательно впилась пальцами в мускулы на его руках. Стейн заскользил ладонями по ее обнаженной спине и плечам, желая прикоснуться к каждому сантиметру кожи, но тут Райя прервала поцелуй и снова отстранилась. Он зарычал, чувствуя, как загораются его глаза. Райя лишь слегка улыбнулась, взяла его за руку и потянула за собой. Остановившись напротив громадной кровати, толкнула его в грудь, и он упал на матово-черные шелковые простыни.

– Райя, – прохрипел он, когда она уселась на него верхом, расставив колени по бокам от его бедер.

Она решила поиграть с ним. Хорошо. Он подыграет. Пока.

Райя наклонилась и слегка прикусила его нижнюю губу. Стейн положил руки на ее обнаженную талию и медленно скользнул вверх, откидывая назад длинные волосы и открывая взору грудь. Он накрыл ее обеими ладонями, наслаждаясь мягкостью и бархатом нежной кожи, и проникновенно сказал:

– Ты прекрасна… Восхитительно совершенна.

Он поднял голову, и их взгляды встретились. В янтарных глазах Райи горело столь сильное желание, что даже ее потрясающее тело слегка подрагивало под его ладонями.