Мальн. Духи и Жертвы

– Двадцать один год. Духи прекратят изливать гнев на Мальнборн до совершеннолетия первенца Гелиена Мальнсена. В ночь своего Посвящения наследник должен войти в священную реку либо…

Старейшина замолчал, и тишина в зале стала почти осязаемой.

– Либо? – разом спросили Стейн и Райя, хотя ответ не требовался.

У Алвиса сразу же сдавило в груди.

– Либо конец всем: и мальнам, и смерглам. Как и гласит пророчество.

Глава 5

Ларен

Дворец еще спал.

Свадьба Финна и Литы длилась почти три дня, и все наконец попрятались в покоях. Колокола больше не звенели, смех и музыка стихли, и только слуги, стараясь быть незаметными, наводили порядок.

Алантцы прибыли в Деарос всего пять дней назад. Дорога вышла долгой и утомительной. Несмотря на то что Ларен заранее отправил обоз с вещами в столицу Хадингарда, двигался королевский отряд медленно. Отец слабел на глазах и дважды хватался за сердце. Ларен настороженно относился к мальнам, не доверял им, но узнав, что мальнийские целители смогут вылечить его отца… Ради этого он готов был подружиться с самой темной тварью, не говоря уже о мальнах. Теперь он навсегда будет в долгу у короля Мальнборна.

Едва гости с севера переступили порог дворца, как мальнийские целители взялись за дело и уже через несколько минут отправились домой. Как понял Ларен, старейшинам было приказано ожидать короля Аланты, и в этом томлении они поставили на ноги чуть ли не половину больных жителей Деароса, а также снабдили хадингардских лекарей целебными зельями. Когда отец бодрой походкой вышел из комнаты, Лита не сдержала слез – разревелась, повиснув у него на шее.

Ларен долго слушал тяжелый рассказ Финна, почему он не сможет лично поблагодарить короля Мальнборна за спасение отца. Вероятно, для людей Гелиен Мальнсен все равно что мертв.

Эрик был разбит. Да, он ответственно выполнял свои обязанности, везде и во всем помогая Финну, но, по словам, прежний Эрик исчез. Стал молчаливым и зажатым, совсем перестал улыбаться, а про его раскатистый смех вообще можно было забыть. Все изменилось в мгновение ока, когда вместе с алантцами с далекого севера возвратилась Кая. А новость о том, что он скоро станет отцом, практически вернула прежнего Эрика, и впервые за прошедшие недели он по-настоящему улыбнулся.

Все то время, пока Финн ждал невесту, столица готовилась к королевской свадьбе. Он дал гостям лишь два дня на отдых, прежде чем в Хадингарде появится новая королева.

Ларен и подумать не мог, что парень, однажды угодивший в плен к костяному народу и спасенный алантцами, окажется хадингардским принцем и вскоре станет ему близким другом, а после и мужем его сестры. Хотя чему он удивлялся? С Финном они сразу нашли общий язык. Его жажда узнавать новое и поистине врожденный талант увлекательно излагать истории удивительным образом располагали к себе людей. А желание обучиться иноземному боевому искусству только сильнее сблизило их.

В тот день, когда Ларен представил Финну свою сестру, он с первого взгляда понял, что если дело не кончится свадьбой, то разбитым сердцем. Что и случилось.

Лита тогда изрядно удивила Ларена, ведь алантские мужчины и близко не могли подойти к ней. Ее гордый и своенравный характер не допускал чрезмерной опеки старшего брата. Лита и без него легко избавлялась от навязчивых женихов – особенно тех, что выбирал отец. По его словам, умением «тараторить» и смеяться часами без остановки дочь пошла в мать. Помимо этой черты и Ларен, и Лита унаследовали от королевы Аланты нетипичные для северян яркие бирюзовые глаза, намекавшие на иноземных предков матери.

Ларен помнил, как Финн был очарован глазами алантской принцессы и просто молча наслаждался ее голосом. Впервые ему нравилось не говорить, а слушать, и тогда Ларен все понял. Он и сейчас видел тот миг, когда друг просил благословения на брак.

Прежде чем покинуть Аланту, Финн простился с ним и отцом, но не удосужился объяснить причин своего поступка, хотя Ларену все стало ясно без слов. Он не приставал с расспросами ни к нему, ни к Лите. Чувствовал, как ей тяжело, хотя она не признавалась в кошмарах, и ему не приходилась успокаивать сестру – на то она и северянка. Но Ларен догадался, что все дело в ее повторяющемся сне: о том дне, когда она осознала, что потеряла любимого навсегда. Поэтому ему ничего не оставалось, кроме как взять Литу за руку и самолично отправиться с визитом к новому королю Хадингарда.

Однако в этот раз не только здоровье отца и свадьба сестры стали поводами покинуть Аланту. Все три королевства, связанные древней клятвой с первым мальнийским королем, собирались на Совет в Дартхолле. Инициатором выступил сам Дартхолл, отныне тесно соседствующий с Мальнборном.

Приглашение получило и алантское королевство. Ларен не понимал, чем ледяной народ заслужил право принимать участие в подобном Совете. Аланту с мальнами не связывала клятва на крови. Возможно, король Дартхолла пожелал увидеть наследного принца в качестве будущего союзника и супруга своей дочери.

Финн не стал тянуть с поездкой.

Пока столица отдыхала от череды праздников, было решено выдвигаться на Совет. У главных дворцовых ворот уже ждали небольшой отряд из гвардейцев, самолично отобранных капитаном Матсом, и несколько алантских воинов. Эрик решил остаться в Деаросе подле беременной жены, а Лита захотела еще немного побыть с отцом. Несмотря на то что сердце ему подлатали, возраст не позволял ему пускаться в очередную скорую поездку.

К изумлению Ларена, неподалеку от Финна восседала на лошади Адела.

– Она всегда мечтала увидеть Дартхолл, я ничего не смог сделать, – ответил на невысказанной вопрос Финн, пожав плечами.

Адела. Ларен бы не сказал, что их отношения изменились в худшую или лучшую сторону. Они спокойно выносили друг друга, а их общение ограничивалось лишь парой фраз:

– Здравствуйте, принц.

– Как поживаете, леди Адела?

Просто не счесть, сколько раз Ларен игнорировал слова сестры, когда та пыталась завести с ним разговор на эту тему:

– Брат, я вижу, как ты на нее смотришь. Если Адела тебе небезразлична, найди силы простить. Расторгни помолвку с принцессой Дартхолла, не обрекай себя на жизнь без любви.

Но Лита не понимала, что он давно простил Аделу – практически сразу по возвращении в Аланту. Сначала Ларен не желал этого признавать из-за своей чрезмерной гордости, а когда признал, стало слишком поздно. Отныне он был обручен с принцессой Дартхолла.

После того как Ларен дал отцу ответ, тот предупредил, что король Дартхолла – как и его сын – чересчур высокомерен и горд, и в случае разрыва помолвки способен пойти на отчаянный шаг, чтобы отстоять честь дочери и ответить на нанесенное оскорбление. Ларен не хотел, чтобы из-за его ошибок гибли алантцы, поэтому его судьба была решена и пути назад не существовало.

До столицы Дартхолла отряд двигался в быстром темпе. Спали всего по несколько часов в сутки, потому что никто не желал растягивать путешествие. Да и свободные земли кишели дикарями, так что члены отряда всю дорогу оставались напряженными.

По пути в Хадингард алантцы дважды столкнулись с дикарями, но, к счастью, королевские гвардейцы легко смогли противостоять врагу.

Проблема с костяным народом должна была стать одной из тем предстоящего Совета: объединение людских сил против общего врага. Вероятно, этот вопрос предполагалось обсудить только после того, как Дартхолл покинет делегация Солнума – южан проблемы с дикарями не касались. Конечно, если они не намеревались проявить благородство и помочь.

– Я знаю, о чем ты думаешь. – Финн выдернул Ларена из мыслей, шумно разломав пополам хрустящий кусок хлеба.

Ларен уставился на кожаный нарукавник, так и не притронувшись к еде, а чай в руках почти остыл.

– Что?

Они сидели у костра – это был первый привал за сегодня. Гвардейцы подтащили к костру большое бревно, чтобы не сидеть на холодной траве.

В дорогу и Ларен, и Финн облачились в легкую кожаную броню. Конечно, это было менее безопасно, зато так они могли оставаться более подвижными в бою. Но, поскольку для хадингардцев конец осени выдался непривычно холодным, Финн накинул на плечи еще и плотный дорожный плащ, а вот Ларен в такую погоду прекрасно обходился без верхней одежды.

Каждое утро небо затягивали хмурые облака, которые низко стелились над окрестными лесистыми холмами и лугами, и периодически моросил дождь. По вечерам они все устраивались как можно ближе к костру, ежась от сырости, и выдыхали облачка пара.

– Завтра к полудню уже прибудем в Дартхолл. Твое выражение лица может означать только одно. Принц Дильяр.

Ларен фыркнул:

– Мне нет дела до наследного принца Солнума.

– Хорошо. – Финн стряхнул хлебные крошки с колен, и его глаза редкого золотистого оттенка предостерегающе блеснули в свете костра. – Этот Совет очень важен для всего континента. Надеюсь, ты не позволишь событиям прошлого все испортить.

– Не беспокойся насчет этого.

Принц Дильяр Садер.

Ларен не сдержался и сжал кулаки, стоило ему только подумать о наследнике Солнума. Престол в южном королевстве передавался по старшинству, однако вот уже сотни лет младшие королевские отпрыски стремились воткнуть кинжал в спину старшим наследникам, чтобы на шаг приблизиться к трону. В Солнуме это считалось нормой, даже традицией – выживал сильнейший муж. Однако ходили слухи, что принц Дильяр искренне любил младшего брата, принца Ширина. Ширин не только не собирался вонзать кинжал в спину, но и готов был подставить свою собственную, лишь бы защитить Дильяра. Младший брат служил надежной и верной опорой старшему, что положило конец смертям членов королевской семьи. Только за это Ларен мог бы уважать Дильяра, если бы однажды не застал его в постели со своей возлюбленной.

В юности Ларен дважды вместе с отцом посещал с дружественным визитом Солнум. Как и король южного королевства и его старший сын дважды гостили в Аланте. В первый визит Ларен подумал, что обрел хорошего друга и будущего союзника в лице Дильяра. А во второй – едва не развязал войну между королевствами, когда обнажил меч и ранил принца. К счастью, тот заверил своего отца, что это был всего лишь учебный поединок и он виноват в случившемся из-за собственной невнимательности.

Первая влюбленность Ларена закончилась предательством, и с тех пор женщины не задерживались в его постели дольше, чем на одну ночь.

Но разукрасить физиономию Дильяра хотелось даже сейчас.

Финн отошел от костра, чтобы о чем-то поговорить со старшим караула, и Ларен даже не заметил, как Адела заняла место брата, плотнее укутавшись в темно-бордовый плащ. Длинные темно-каштановые волосы, не спрятанные под капюшоном, мягкими волнами струились по плечам, подчеркивая нежные изгибы тонкой шеи.

– Почему вы не ладите с принцем Солнума?

– Старая история, – отстраненно бросил Ларен и замолчал.

Адела смотрела на него в ожидании продолжения. Осознав, что он не собирается говорить, она встала на ноги.

– Адела? – громко позвал Ларен, и она замерла. – Прошу вас, сядьте. Я должен вам кое-что сказать. – Когда она снова опустилась на бревно, он постарался подобрать нужные слова. – Уже завтра мы прибудем в Дартхолл, и после заседания я сразу отправлюсь в Аланту.

Адела поджала губы.

– Зачем вы говорите это мне, принц?

Зачем? Да затем, что Ларен самый настоящий глупец, который из-за собственной гордости испортил себе жизнь. И не только себе. Как минимум еще и принцессе Дартхолла, которой предстояло познать не только алантские морозы, но и холодность будущего мужа.

И сейчас, в эту самую минуту, ему хотелось кричать.

– Мы вряд ли снова увидимся, по крайней мере в ближайшие несколько лет. Хочу, чтобы вы кое-что знали. – Он сделал паузу и проглотил ком, вставший в горле. – Я давно простил вас. Более того, не имел ни малейшего права злиться. Если даже Финн простил, я не должен был…

«…отталкивать тебя».

Ларен стиснул челюсти, пытаясь подавить злость на самого себя. Он чувствовал, как от переизбытка эмоций на лице начал дергаться мускул.

– Ларен, вы не Финн и на все смотрите иначе, – натянуто улыбнулась Адела. – Вы имели полное право злиться из-за того, как я поступила с вашим другом. Только я одна во всем виновата.

Ларен всегда был рабом своей гордости. Она повелевала им и сопровождала по жизни, но впервые он готов был отречься от всех принципов, переступить через себя и растоптать эту треклятую гордость. Он желал забрать все обидные слова, которые сказал ей: «Вы трусливая… двуличная… видеть вас не хочу!»

– Нет, я виноват перед вами, Адела, виноват перед собой. И за эту ошибку я буду расплачиваться всю оставшуюся жизнь.

Ларен долго смотрел на нее. Так долго, что Адела съежилась и крепко сжала руки.

– Ларен, вы… не обязаны. Король Ленрис… он отступит, если…

– Нет, Адела, обязан. Обратной дороги нет. – Он провел пальцами по серебристо-белым волосам, нервно дернув за корни. – Но я рад, что по крайней мере вы сможете быть счастливы и выйдете замуж по любви.

Адела опустила глаза и покачала головой.

– Нет, уже нет.

Ларена будто ударили под дых. Дыхание перехватило, когда он понял смысл ее слов.

Между ними оставалось чуть больше метра. Она была так близко, но в то же время невероятно далеко.

Он невольно подался вперед.

– Адела, я…

– Отлично! Разведчики вернулись и доложили, что на дороге безопасно. Можем отправляться в путь и… – Финн замер, уставившись на них. – Все в порядке? Готовы ехать?

– Да, конечно, – разочарованно ответил Ларен и, расправив плечи, отпрянул назад.

Глава 6

Ларен

На следующий день, когда солнце достигло зенита, они предстали перед стенами столицы Дартхолла.

– Савар-Дар, речной город, – восхищенно воскликнула Адела.

– Вы хотели сказать, речной народ? – переспросил Ларен. – Именно так, кажется, дартхоллцы звались, когда жили в Огламе.

Финн согласно кивнул. Он явно разбирался в легендах Оглама больше, чем любой алантец.

– Нет-нет, – замахала руками Адела, – учитель рассказывал, что город построен прямо на месте слияния рек. Там целые лабиринты улиц-каналов и сотни мостов. Настоящее чудо света!

– Ты просто не была в Мальнборне, сестра, – с улыбкой сказал Финн.

Ларен повернулся к стене из серо-голубого камня и главным городским воротам, которые медленно открывались. Их встречал небольшой отряд гвардейцев во главе с молодым мужчиной. У него были короткие волосы насыщенного медного оттенка и такого же цвета нахмуренные брови. В привычном смысле слова его нельзя было назвать красивым – возможно, из-за излишне сурового вида. Высокий и статный, он грациозно спешился и сделал несколько шагов вперед. Гвардейцы тут же выстроились позади него.

Ларену и его спутникам оказали честь: их встретил сам принц Гэван Савартана.

В Дартхолле Ларен гостил лишь однажды – когда ему исполнилось шестнадцать, – но уже тогда Гэван был взрослым мужчиной лет на десять старше. Если Ларен не ошибался, принц давно женился, и у него подрастал четырехлетний сын. А вот невесту он совсем не помнил: в его единственный визит сюда принцесса была совсем девочкой, от силы девяти или десяти лет.

Ларен и остальные тоже спешились и приблизились к принцу.

Гэван был в боевом облачении, металлический доспех которого напоминал рыбью чешую. Его лицо оставалось серьезным, а взгляд – оценивающим.

Теперь Ларен лучше понимал слова отца.

– Принц Гэван, – произнес Финн и учтиво поклонился.

– Король Финн, принц Ларен, – отвесил поклон Гэван, и Ларен ответил тем же.

Затем принц Дартхолла повернулся к Аделе и прищурил зеленовато-голубые глаза.

– Это моя сестра, леди Адела, – поспешил представить ее Финн.

Та робко улыбнулась и сделала реверанс.

– Миледи, – пробормотал Гэван с бессменным суровым выражением на лице. Он не выказал ни малейшего удивления при виде единокровной сестры Финна, и Ларен не сомневался, что он уже знал и об Аделе, и ее приемном отце все, что удалось выведать дартхоллским шпионам.

В ее присутствии Ларен и Финн старались не поднимать тему покойных управителей Болдера и Тасфила. В день возвращения Аделы Финн лично посетил ее покои и рассказал о суде и казни над отцом. После этого она два дня не выходила из комнаты, но уже на свадьбе вела себя как прежде. Но, как бы Адела ни была приветлива и мила, ее истинное состояние выдавали красные опухшие глаза.

– Прошу извинить меня за неучтивость, – начал принц Дартхолла, – но гости из Солнума здесь уже довольно давно, и им не терпится отбыть домой. Поэтому, если не возражаете, просим вас уже сегодня, после небольшого отдыха, принять участие в Совете.

«Пусть проваливают», – подумал Ларен, напрягшись всем телом.

Увидев это, Финн просто кивнул Гэвану.

Они вернулись к лошадям и вслед за принцем направились в город. Адела ерзала в седле от нетерпения и так крутила головой, что Ларен боялся, как бы она не потянула шею.

Он всем сердцем любил свои земли: бескрайние снежные дюны и голубые ледники у Сапфирового моря, – поэтому к пейзажам Дартхолла, где все, как и в первый визит, цвело и зеленело, остался равнодушен. У Ларена даже пестрело в глазах из-за обилия разноцветных домов и цветов на каждом подоконнике или балкончике.

Отряд двигался по узкому каменному мосту, по бокам которого плескалась вода, удивительно голубая и прозрачная. Казалось, рябь на зеркальной поверхности переливалась всеми цветами радуги. По улицам-каналам скользили десятки разноцветных лодок – главное средство передвижения в речном городе. Находящиеся в них дартхоллцы задирали головы и глазели на иноземных гостей, а жители на суше сразу же расступались с приветственными криками, освобождая дорогу своему принцу.

В ноябре в Дартхолле было не так тепло, как в начале осени, но постоянная влажность досаждала и сейчас. Серо-голубой каменный дворец располагался в самом центре города, и пока они добрались до места, по его спине успела пробежать струйка холодного пота. Ларен совсем не устал, но успел помечтать о горячей ванне и поэтому решил не отказываться пусть даже от короткого отдыха.

Пока их вели по дворцу, Ларен внимательно наблюдал за Аделой. Его немного расстраивало то, что Аланта не вызывала у нее подобных эмоций. Но и сама Адела была хрупким, нежным цветком, не терпящим холодов и морозов. «Ей не место в королевстве вечных снегов».

Ларен и его спутники ступали по сверкающим полам из белого мрамора с голубыми прожилками, разглядывали стены, покрытые гобеленами с изображением озер, цветов и рыб. В первом же зале находился огромный пруд, в который впадало множество ручейков, а на поверхности плавали белые и розовые водяные лилии.

– Там рыбки, – пискнула Адела детским голосом, указывая на пруд.

Ларен, не сдержавшись, улыбнулся.

Где бы они ни проходили, всюду слышалось журчание воды в фонтанах. В воздухе витал сильный цветочный аромат, от которого щекотало в носу, и Ларен часто чихал.

– Через час стража сопроводит вас в зал заседаний, – раздался голос Гэвана, и Ларен осознал, что перед ними раскрыли двери в покои. – А вечером отец устраивает бал в честь гостей Дартхолла.

Отведенные для них покои состояли из большой общей гостиной и четырех спален. Финн позволил Аделе выбрать комнату первой, а затем, кивнув друг другу, мужчины разошлись в противоположные стороны.

Войдя в спальню, Ларен сразу прищурился. Не от солнца – хотя оно тоже довольно ярко светило в окно. Ему подумалось, что эта спальня явно предназначалась для дамы: с перламутровыми стенами и яркой мебелью, розовой софой, заваленной маленькими подушками с рюшами, от вида которых Ларен поморщился.

«Неважно, это всего на одну ночь. Завтра я отправлюсь домой».

Он быстро принял ванну, переоделся в камзол лазурного цвета и вышел в гостиную, где Финн и Адела уже сидели на диване. Друг тоже сменил доспехи на камзол темно-синего оттенка, а на Аделу в великолепном пурпурном платье Ларен старался не смотреть. Она как никто другой вписывалась в эти места.

Стража долго водила их по коридорам, пока не остановилась у двойных стеклянных дверей. Один из гвардейцев шмыгнул внутрь, а через минуту прозрачные створки широко распахнулись, и Ларен с Финном и Аделой вошли в огромный сводчатый зал.

– Его Величество Финн Деарсен, король Хадингарда, и Его Высочество Ларен Де`Алармонт, наследный принц Аланты, – громко объявили об их появлении.

Совет, очевидно, еще не начался. И Ларен не ожидал увидеть такой неформальной обстановки. За огромным стеклянным столом, который ломился от разных кушаний – от обилия рыбных блюд разбегались глаза, – сидели только члены королевской семьи. Остальные гости расположились на уютных диванчиках вдоль стен. Рядом на низких столиках стояли графины с вином.

Языковой барьер не должен был помешать провести Совет: все собравшиеся прекрасно говорили на языке людей Оглама, что только напоминало об их истинных корнях.

Ларен, Финн и Адела приблизились к столу и поклонились правителю Дартхолла.

Король Орсо склонил голову в ответ.

Медный оттенок волос Гэван унаследовал именно от отца, хотя у того многие пряди уже поседели. Черты лица заметно отличались, но суровость, с которой король Орсо смотрел на мир, делала отца и сына на удивление похожими. На крепком, не особо мускулистом теле короля хорошо сидел темно-зеленый мундир. Темно-зеленый и золотой были государственными цветами королевства.

Король, расслабленно сидя в кресле, сделал глоток вина.

– Добро пожаловать в Дартхолл. С моим сыном вы уже виделись, а это моя дочь, принцесса Селиния. – Он указал рукой на девушку слева и впился взглядом в Ларена. – Поприветствуйте же свою невесту, принц.

Принцесса изящно поднялась с места и сделала глубокий реверанс. Оливкового цвета платье оттеняло медный оттенок волос и красиво сочеталось с зеленовато-голубыми глазами. Не красавица, но достаточно миловидна. Издалека. Сейчас, подойдя ближе, Ларен разглядел семейные грубые черты лица. И если мужчин суровый вид, можно сказать, украшал, то ее определенно портил.

– Рад наконец-то познакомиться с вами, принцесса, – поклонившись, сказал Ларен. Возможно, ему следовало проявить больше внимания к невесте и поцеловать ее руку, например, но он предпочел ограничиться поклоном.

Селиния залилась румянцем, отчего даже ее рыжие волосы стали казаться ярче.

– По явному внешнему сходству могу предположить, что перед нами ваша новообретенная сестра, – заговорил король, обращаясь к Финну. Его голос звучал холодно, но взгляд хищно впился в Аделу.

Ларену это не понравилось. Как и то, что в зале почему-то не наблюдалось королевы Дартхолла.

– Да, леди Адела, – сказал Финн. Если он и заметил реакцию короля, то никак этого не показал.

– Хм… такая красота! Жаль, у меня лишь один сын. – Король Орсо побарабанил пальцами по столу. – Но мы можем завершить наш замечательный круг. Как вам известно, мой сын женат на принцессе Солнума, а дочь скоро станет женой принца Аланты. Его сестра с недавних пор замужем за королем Хадингарда, а ваша, король Финн, могла бы сталь невестой наследника Солнума. Ваше Высочество, как вам такое предложение?

Ларен резко повернул голову налево и увидел, как с ближайшего дивана поднялся молодой человек. На смуглом лице с выразительными скулами отросла легкая щетина, из-за чего он выглядел гораздо взрослее, чем помнил Ларен. Темные волосы стали значительно длиннее и теперь доставали до лопаток, а прядь у виска, как и раньше, была заплетена в тонкую косу. Наследник Солнума наклонился, чтобы поставить бокал с вином на низкий столик, и Ларен заметил у него за спиной пустые ножны для парных мечей – именно их он предпочитал другому оружию. На поясе висел единственный кинжал, эфес которого был богато украшен драгоценными камнями.

Принц Солнума моргнул, и взгляд его ореховых глаз вызывающе нагло прошелся по Аделе.

– Принц Дильяр, – произнес Ларен, почти не разжимая губ.

– Ваше Высочество, – отозвался тот с кривой улыбкой. – Мы вас заждались.

Ларен старался дышать ровно и держать себя в руках, глядя на ненавистную физиономию с самодовольным оскалом. При одной только мысли, что этот мерзавец коснется Аделы, его пальцы сами собой потянулись к эфесу меча.

Финн сразу уловил его состояние.

– Думаю, сейчас не время обсуждать подобные вопросы, Ваше Величество.

– Полагаю, вы правы. – Король Орсо откинулся на спинку кресла и махнул рукой в сторону принцессы. – Моя дочь составит компанию вашей сестре за обедом и покажет дворец, остальных прошу присесть за стол.

Принцесса Селиния радостно подскочила с места и, схватив Аделу под локоть, потянула за собой к выходу. Адела умоляюще посмотрела на брата через плечо.

Ларен тяжело сглотнул.

Когда все участники Совета, среди которых, вероятно, присутствовали ближайшие советники Дартхолла и Солнума, расселись, на несколько мгновений установилась напряженная тишина.