Данэя. Жертвы прогресса

Но в настоящее время мы ещё лишены этой возможности, и поэтому человечество сейчас не в праве отказываться от тех огромных выгод, которое дает использование доноров-неполноценных. Конечно, здесь имеются неприятные стороны, неизбежность которых необходимо понять, и примириться с ними, не заостряя на них внимание. Точно так же, как есть неприятные стороны, связанные с употреблением в пищу мяса животных.

Правильная организация дела должна способствовать успеху. Я имею в виду, что донор не должен знать об ожидающей его участи, до момента использования находясь в наиболее благоприятных и удобных для него условиях, не противоречащих при этом, разумеется, его функциональному назначению.

В настоящее время порядок использования доноров ещё не удовлетворителен. Для полного эффекта необходимо непрерывное и планомерное комплектование донорского контингента, правильно подобранного и достаточного численно.

Будущие результаты несомненны. От себя лично и от имени моих коллег ставлю этот вопрос на всемирное обсуждение и голосование. – Экран погас.

– Эти слова упали, как семена на хорошо подготовленную почву. Готовые жертвовать собой, беспощадные к своему здоровью, люди были беспощадны и к другим. Создание постоянного контингента неполноценных-доноров сочли необходимым и своевременным шагом, исторически оправданной жертвой. Против голосовало ничтожно мало.

– Общался ли ты с донорами сам?

– Да. Но очень мало. Это закрытая группа, живущая в специальных зонах. С ними только врачи-тренеры, ведущие подготовительную работу. Специальное питание, четкий режим, система тренировок, в основном по системе хатха-йога, – весьма квалифицированное выращивание на этих плантациях человеческих организмов.

А внешне – Аркадия. Безупречное здоровье и великолепнейшее физическое самочувствие, беззаботный покой и неизменно отличное настроение. Весьма вкусная пища – хотя и строго необходимого состава. Спортивные игры и зрелища, специальные фильмы, бани, пиры с музыкой и танцами.

Их обслуживают специальные гурии и гурио: мужчин и женщин этой группы никогда не содержат вместе. Но частота встреч с гуриями каждого из них четко определена врачем-тренером. В необходимых случаях их чувственность подавляется медикаментозно; крайне, правда, редко – применяется кастрация.

Они счастливы: довольны своим настоящим – а впереди их ждет переезд в другое место, где жить будет ещё приятней, но это надо заслужить усердной тренировкой и точным исполнением всех указаний тренера. Эта мысль усиленно культивируется в их сознании, и они с нетерпением дожидаются «переезда».

О том, что их ждет на самом деле, разумеется, абсолютно не подозревают. Если какой-нибудь из тренеров пытается рассказать им правду, его немедленно изолируют от них и, согласно клятве, данной им, без суда подвергают длительному бойкоту, а доноров, слушавших его, изолируют и используют в первую очередь. Несмотря на то, что – самое интересное! – доноры этим тренерам ни разу не поверили.

– Как долго они живут?

– Порядка тридцати лет, и, как правило, более двадцати. Их используют молодыми, но полностью сформировавшимися.

– Их умерщвляют непосредственно перед операцией?

– Совершенно не обязательно! Внутренние органы, помещенные в соответствующую среду, могут сохраняться очень долго: в хранилищах хирургического ремонтного фонда я видел множество сердец, продолжающих пульсировать. Притом, если перед каждой операцией умерщвлять донора, используя один, максимум несколько органов, их потребуется слишком много – это дополнительная немалая работа: слишком неэкономично. На самом деле происходит максимальное использование.

Используются не только внутренние, но и внешние органы: конечности, уши, носы, глаза, скальпы, кожа, бюсты, фаллосы. Используются кости, надкостница, зубы, костный мозг. Неиспользованные мышцы и органы, не соответствующие требованиям хирургического ремонта, утилизируются как пища для животных и неполноценных или сырье для промышленной переработки. Ничего не пропадает!

– Но за счет этого восстанавливается здоровье и удлиняется жизнь полноценных.

– Да. Они умирают не для потехи, как римские гладиаторы, а ради пользы, которую могут приносить, только отдав свою жизнь – и лишь таким путем сделать факт своего появления на свет значимым и нужным. Вот то, что зримо лежит на поверхности; то, что известно всем – и каждому кажется естественным.

– Но не тебе – ты с этим не согласен?

– Абсолютно. Всех неполноценных лишили собственной воли: распоряжаются ими, как скотом – не интересуясь их желанием, не спрашивая их согласия. Воспользовавшись недостаточными способностями в детстве, их окончательно калечат соответствующим воспитанием, которое Дан как нельзя более правильно назвал дрессировкой.

А эта группа, доноры? У них отнимают самое ценное – жизнь! Какие ни приводи доводы – это убийство. Убийство существ, родившихся людьми! И, главное, не такое уж нужное, как считают.

– Позволь, разве без этого возможно обеспечить продолжительность жизни почти до двухсот лет?

– Ну, во-первых, достигнутая продолжительность жизни – не исключительная заслуга хирургического ремонта. Она результат очень многого: мы дышим чистым воздухом, не загрязненным вредными примесями; едим здоровую, хорошо сбалансированную пищу; мы с самого детства уделяем много внимания физической культуре. Во-вторых, есть уже возможность в значительной степени отказаться от хирургического ремонта, чтобы жить столько же.

– А, система непрерывного наблюдения!

– Верно, Эя. В чем она состоит, знаешь?

– Более или менее. Человек непрерывно наблюдается с помощью приборов, находящихся в его жилье, ложе и на одежде. Объем информации обо всех процессах в его организме колоссально возрастает по сравнению с нынешним, получаемым, как и в старину, при периодических врачебных осмотрах. Поток информации обрабатывается всеобщей диагностической киберсистемой. В результате вовремя выявляются малейшие изменения в организме и принимаются нужные меры: даются указания о необходимых изменениях режима питания, упражнений; если надо, назначаются лекарства, причем – самые легкие. В более серьезных случаях дается оповещение врачу.

Результаты испытаний на подопытных неполноценных были поразительны. Но при этом даже такая ограниченная система была неимоверно сложной. А чтобы охватить постоянным наблюдением всё человечество, нужно создать систему, по сложности многократно превосходящую систему управления промышленностью Земли. Память этой системы должна содержать всю сумму медицинских знаний, чтобы обеспечить диагностирование. В свою очередь, анализ поступающей информации должен обеспечить выход выводов по оптимальной коррекции здоровья и выявление каких-либо общих тенденций в состоянии организмов большинства или достаточно больших групп. Работа системы непрерывно контролируется медиками, чтобы избежать непрогнозируемого отрицательного эффекта. Система должна иметь самую высокую надежность и быть обеспечена дублированием для гарантии её.

– И что дальше? – спросил Дан.

– Ничего. Трудоемкость создания такой системы неимоверно велика. Это было настолько очевидно, что вопрос о её создании даже не стали предлагать для всемирного обсуждения.

– Но она уже принципиально возможна, и следовательно, использование доноров уже нельзя считать оправданным? – снова спросил Дан.

– Всё зависит от того, как подойти к вопросу, – ответил Лал. – Хирургический ремонт – способ хорошо отработанный и не вызывающий сомнений в смысле результатов. И, главное, его использование несравненно дешевле, чем создание системы непрерывного наблюдения – СНН. Это и явилось, как сказала Эя, главным тормозом. Тем более что это совпало по времени с подготовкой первого полета гиперэкспресса, на которую были брошены все силы. Потом нашлись другие веские причины, чтобы снова отложить создание СНН уже после отлета Тупака.

Причем, самое страшное заключается в том, что почти все находят использование доноров совершенно нормальным и не видят никакой сугубой причины отказа от него. Создание СНН не кажется остро необходимым. Проще и дешевле резать доноров! Люди ещё не оттаяли: конец кризиса только начался. Всё ещё впереди.

Но этот зверский способ ремонта людей должен исчезнуть. Обязательно! Ибо он противен истинно человеческой сущности, только глубокий общий упадок сделал возможным его появление.

– Но вот тот хирург сравнивал необходимость умерщвления доноров с убоем животных для еды. Так где же грань человечности?

Лал улыбнулся:

– На этот вопрос мне уже приходилось отвечать – во время полемики с людоедами. Животные – не люди: они живут по законам борьбы за существование, жестоким с точки зрения человечности. Убивая отдельных животных для еды, получения кожи и меха, человек не преступает эти законы, направленные лишь на сохранение вида. Здесь – по-моему – всё правильно.

А люди – это люди: они существуют уже по другим законам: каждая человеческая жизнь имеет индивидуальную ценность.

– Ты считаешь абсолютно недопустимым жертвовать неполноценной частью человечества даже ради общего прогресса только из-за негуманности этого?

– Нет. Ещё из-за возможных последствий принципа разделения людей на полноценных и неполноценных.

Что отделяет неполноценных от остальных людей? Их неспособность к труду, недоступному и роботам. Именно это. То, что их можно заменить роботами. Что и делается.

Но роботы становятся всё совершенней. Рассуждая последовательно, мы в пределе придем к признанию полноценными исключительно гениев, количественно ничтожную часть человечества. Согласны?

Но гениям, окруженным огромным количеством роботов, ни к чему так же огромное количество неполноценных, – и тех, кого нет возможности использовать должны просто убивать, чтобы избавиться от ненужной обузы.

Это будет царство сверхсовершенных роботов, фактически заменивших людей, во главе с гениями – ничтожно малым количеством считающихся полноценными людей. Роботы вытеснят людей их собственными руками. Таков логически последовательный вывод из принципа разделения людей на полноценных и неполноценных, и в этом выводе – очевидная порочность этого принципа.

– Почему не может увеличиться вероятность появления гениев?

– Вполне допустимо – но это не меняет картину. Они, всё равно, никогда не составят большинство человечества.

– Да: жуткий вывод!

– Вот и хорошо!

– Почему?

– Что может заставить задуматься.

– Лал, а ты не сгущаешь краски?

– Нет. Я только более контрастно рисую: чтобы было ясней. Ну, что: хватит на сегодня?

– Да уж… – Они были страшно уставшие, побледневшие.

«Надо будет сделать перерыв. Хоть на один день. Пусть уляжется», – подумал не менее уставший, но довольный Лал.

14

Но уже на следующий «день» Дан просит продолжать:

– Лал, ты ничего не сказал о донорах для таких, как я, – он смотрел на свои руки.

– О них немного можно добавить к тому, что я говорил о других донорах: к ним относится почти всё, что к тем, только предъявляются самые высокие общие требования – ко всему организму в целом – плюс эстетические требования к телу. Соответственно, у них несколько иная подготовка. Они – исключительно потомки других доноров, результаты специальной селекции.

– Потомственные неполноценные?

– Да. Но о них мы поговорим позже.

А сейчас я вас познакомлю с другой группой доноров, стоящих особняком от доноров для хирургического ремонта: назначение этой группы – поставлять мозг для биокибернетических систем. Судьба этих доноров – та же, что предыдущих. Взятый у них головной мозг является главной частью биокиберов – варианта киберсистем, когда сверхкомпактность является остро необходимым условием их работы.

В простейших киберсистемах удается обойтись мозгом животных. Для более сложных систем, которые можно рассматривать как киборгов низшего порядка, используется мозг этих доноров. Пересаженный в биокибер, мозг непосредственно связан с датчиками и исполнительными органами системы, получающими в ответ на сигналы датчиков соответствующие команды. Действие мозга усилено обычными киберблоками, обеспечивающими огромную скорость переработки информации.

Создание биокиберов – дело слишком сложное, исключающее возможность применения случайного материала. Пригоден только мозг, качества которого точно определены и максимально усилены специальной предварительной тренировкой. Этими данными могут быть память, быстрота реакции, внимательность к сугубо определенным явлениям, звуко- и цветовосприимчивость, способность к устному счету – и так далее. Эти доноры используются с более раннего возраста, нередко – в детском. По возможности используются и отдельные органы их тела, но без предъявления специальных требований в связи с этим к их тренировке.

В отличие от биокиберов, настоящие киборги управляются мозгом полноценного, решившегося исключительно добровольно перед своей смертью на пересадку в киберсистему, где ему обеспечены условия длительного существования. В киборге мозг полностью сохраняет творческие возможности и индивидуальность – и главное, способность к принятию нетривиальных решений, на что не способны киберы. Зачастую это мозг очень крупного ученого. Такого, как Тупак.

Киборги способны существовать в среде, недоступной человеку с обычным телом: до сих пор они были разведчиками Дальнего космоса; кроме того – они разведчики недр Земли и других планет и дна земных океанов. Имеют несравнимо большее в сравнении с обычными людьми количество ощущений, обеспечиваемых всевозможными датчиками, и могут жить до тысячи лет.

Но киборги, в общем-то, явление исключительное. Казавшаяся когда-то заманчивой и весьма перспективной, киборгизация широко не распространилась: очень немногих привлекает длительное существование, начисто лишенное человеческих радостей, возможных только в телесной оболочке. Поэтому для биокиберов используют специальных доноров.

Вот и всё, что я хотел о них сказать.

– Биокиберы, кроме их компактности, и более надежны, – добавила Эя. – При выходе из строя какого-то участка мозга его работу берут на себя клетки других участков.

– Совершенно верно! Вопросы?

– Пока нет.

– Перехожу к следующей группе – подопытным.

На них проводят окончательные испытания после проверки на животных новых лекарств, физиотерапевтических и других вновь применяемых видов лечения, действие создаваемой медицинской аппаратуры. На них же проводится отработка новых видов операций и стажировка хирургов. Проверяется различная новая пища, внедряемая в употребление, и синтетические продукты. Проверяется безопасность или степень токсичности различных сред, и отрабатываются правила безопасности. И многое другое.

Жизнь их проходит под постоянным наблюдением и строго регламентирована в соответствии с программами испытаний. Опыты, производимые над ними, не всегда безболезненны. Их специально заражают разными болезнями. Часть их гибнет во время опытов, но остальных никогда специально не умерщвляют, так как продолжительность их жизни представляет интерес для исследований.

В целом, их существование по сравнению с другими группами значительно беднее радостями. Для этой группы отбор зачастую ведется по наличию различных болезней и отклонений.

– На них делали опыты по созданию ихтиандров – людей с вживленными жабрами. Экологи всерьез прорабатывали вопрос заселения ими верхнего слоя мирового океана. Но оказалось слишком много «но», и главное из них – то, что ихтиандры плохо переносят пребывание в космосе и поэтому не могут покидать Землю, что не дает им возможность делать по желанию всё, что могут люди с обычным организмом. А в неполноценных ихтиандрах при наличии роботов нужды нет, – снова дополнила Эя.

– Гурии вышли из этой группы. Их предшественники использовались для сексологических опытов. Эта работа в части ряда проблем велась в контакте с социологами, которыми и была впервые высказана мысль об упрощении организации сексуальной жизни при дефиците времени путем использования неполноценных.

Была проведена широкая проверка. В ней приняли участие представители всех возрастных групп полноценных. Исключительная простота организации контакта и связанная с ней экономия времени, а также буквально профессиональный уровень умения этих неполноценных вызвали огромное количество положительных отзывов.

В результате – создали группу, предназначенную для удовлетворения сладострастия. В нее отбирали женщин и мужчин наиболее красивых, физически привлекательных, сексапильных. Какой-то поэт сравнил их с райскими девами – гуриями, и постепенно это название стало привычным.

В появлении гурий нашла свое завершение установившаяся абсолютная половая свобода полноценных. Проблемы исчезли. Совокупиться стало так же просто, как оправиться. То же элементарное удовлетворение естественной физической потребности. Гурии действительно служили сексуальным унитазом – Дан сказал как нельзя более точно. Человечество получило всегда готовых, безотказных наложниц и наложников, обслуживающих его – как когда-то проститутки и жиголо. Гурий невозможно сравнить с афинскими гетерами, услаждавшими мужчин не только своим телом, но и образованностью и тонким вкусом.

– Прости, но проституция, кажется, была добровольной профессией?

– Да, – если не считать, что альтернативой ей были тяжелый труд или нужда. Проституткам платили деньгами, позволявшими существовать материально. Гурии – взамен прямо получают право на существование.

Просто, удобно! Вызвал, совокупился – и спи. Не требуется никакой взаимности. Бери, что нравится. Их покажут тебе на экране вместе с персональными цифровыми показателями. Хочешь, выбирай сам – или подбор на максимальное соответствие произведет компьютер, в который ты передашь из своего архива собственные данные.

– Их же используют для полового образования молодежи.

– Совершенно верно: для обучения технике совокупления.

– Дефлорацию девушек всегда производят гурио.

– И с их помощью берется материал для генофонда.

– Вот, вот! Всё о них. Особенно после рассказа Дана. Вопросы?

– Продолжай, брат.

– Осталась ещё группа воспроизводства: роженицы, кормилицы и няни. Но прежде я хочу рассказать о потомственных неполноценных.

Причина их появления: комплектование групп за счет отбраковки детей в большой части случаев не дает материал, оптимальный с точки зрения тех, кто его использует. Для устранения этого недостатка параллельно с отбраковкой стали использовать получение потомства неполноценных с наилучшими специфическими данными. Потомственные неполноценные не составляют отдельную группу, входят в группы своих родителей.

Раньше всего они появились в донорских группах для покрытия дефицита определенных органов необходимого качества, недополученных за счет отбраковки. Затем – в ряде случаев их стали специально выводить для получения органов улучшенного качества. Появилась селекция неполноценных, мало отличающаяся от выведения племенных пород домашних животных.

Есть специальные потомственные доноры даже с гипертрофированными качествами каких-то органов. Пересадка такого органа исключает трансплантацию нескольких органов, обеспечивая нормальное функционирование в условиях ослабленной деятельности не замененных органов. Зачастую такая гипертрофия происходит в ущерб организму донора в целом.

Так называемые полные доноры, тело которых без головы целиком используется для обновления академиков, – как я уже говорил, исключительно потомственные доноры. Элита-рекорд по физическому здоровью и экстерьеру.

В центре внимания очень многих находится селекция гурий, служащая для получения очень красивых экземпляров. Конкурсы красоты таких гурий весьма популярны. Эту селекцию именуют декоративной – она своеобразный вид искусства: создание живых скульптур. Полноценные иногда копируют их внешность с помощью пластических операций.

Но и среди этих селекционеров есть такие, которые утрируют какие-то отдельные качества в ущерб организму и создают нежизнеспособные, быстро стареющие создания, обеспечивая себе кратковременный успех. Как в случае живого повторения Афродиты Милосской.

Общий существенный недостаток этих всех без исключения творений – их принадлежность к неполноценным и связанная с этим умственная неразвитость. Как сказал поэт:

Кто объяснит, что значит красота?

Высока грудь, иль стройный гибкий стан,

Или большие очи? Но порой

Всё это не зовем мы красотой.

Уста без слов любить никто не мог.

Взор без огня – без запаха цветок.24

Их очень мало используют по сравнению с обычными гуриями, чтобы дольше сохранить их красоту. Подобную гурию или гурио можно получить лишь по жребию.

– Лал! Но ведь получается полное противоречие. Выходит, что гораздо лучше использовать потомственных неполноценных. Гарантированное наличие более высоких качеств: так сказать, лучший материал. Но вся эта система существует как способ использования людей, не способных к интеллектуальному труду, – а использование потомственных неполноценных, более качественных, снова делает этих людей никому не нужными, – перебила его Эя.

– Именно так! Не думайте, что этого не понимают. Поэтому потомственные допускаются только как исключение и составляют ничтожную часть неполноценных.

Давайте вернемся к тому предельному выводу из принципа деления людей на две неравноценные категории, который вы назвали жутким. То малое количество неполноценных, которое может быть необходимо кучке гениев, должно быть – по логике вещей – наивысшего качества. Значит, это должны быть исключительно потомственные неполноценные. Они не должны иметь с гениями уже никакой генетической связи, то есть параллельно должны существовать две совершенно замкнутые категории людей, две расы – точнее, два подвида; они должны состоять только из элиты потомства каждой этой группы. Остальные люди – отбракованные – должны уничтожаться. Так!

– Неужели ты думаешь, что может дойти до этого?

– Твердо верю, что нет. Не думаю, что всем нам, полноценным, не удастся вовремя понять, что эта тенденция имманентно заложена в существующей системе, и пока ничто, по сути, не противостоит возможности её развития. И не суметь снова понять, что биологические законы не могут быть господствующими в человеческом обществе.

– Но ты говоришь загадками: не делаешь никаких выводов.

– Терпение! Прежде, чем сделать выводы, я расскажу всё, что считаю нужным.

15

Лал начал следующую беседу словами:

– Нам осталось теперь рассмотреть только группу воспроизводства, о которой нам немало сообщила Ева.

Исторически – эта группа была первой. Я сейчас расскажу о её возникновении, являющимся началом общего раскола человечества на две неравноправные категории. Истоки его – в процессе отмирания семьи как устойчивой самостоятельной общественной ячейки.

В древности семья, основанная на взаимном влечении, или, как его называли, любви, или на каких-то других условиях, имела главной целью рождение и выращивание детей. Одновременно семья являлась автономной хозяйственной единицей с общим бюджетом и, за редким исключением, общим имуществом.

Основная забота о детях лежала на женщинах: матерях, бабках. В классовые эпохи женщины привилегированных классов перекладывали повседневный уход за детьми на нянь, – сначала подневольных, затем наемных. Образованием детей занимались специальные люди – педагоги.

По мере развития общества оно стало всё в большей степени брать на себя заботу о воспитании, а затем – и об уходе за детьми. Сначала школы и университеты, потом детские сады и ясли. Последние давали женщинам возможность при наличии детей продолжать работать, а не заниматься только уходом за ними и домашним хозяйством. Связь детей с родителями при этом нисколько не прерывалась.

Нормой считалась семья, основанная целиком на чувстве взаимной любви. Не признавалась допустимой какая-либо интимная связь вне семьи. Однако, это был идеал – действительность далеко не всегда ему соответствовала: интимные связи вне семьи нередко имели место. И чувство могло пройти – семья распасться, что создавало крупные проблемы из-за общих детей.

В отсутствие этих явлений семья являлась наилучшим социальным устройством для детей. Постоянное взаимное общение было основой близости детей и родителей в течение всей жизни. Дети, потерявшие родителей, назывались сиротами: их считали несчастными. Постепенное освобождение от повседневных забот лишь позволяло родителям уделять детям всё большую часть свободного времени, не снимая с них значительной доли забот о воспитании и материальном обеспечении.

Забота о детях не была обузой для родителей. Это было осуществление естественной потребности, – нелегкой, но радостной. Дом без детей считался пустым. Когда ребенок болел, кроме врача за ним ухаживали родители, бабушка, дед, братья и сестры.