Хроники Сумеречной Зоны. Нет дыма без огня. Книга 1. Часть 1

– Спасайтесь! Под деревья! – заорал кто-то.

Дмитрий понёсся вокруг костра, с другой стороны которого лежало ружье.

– Дима, берегись! – Павел через огонь ринулся к нему, опрокидывая того наземь.

Ружье в руках Дмитрия дёрнулось, и они увидели, как птица, действительно больше похожая на птеродактиля, зацепив его когтём, уносит ввысь.

– Что это было? – Павел не сводил глаз с поднимающегося монстра. – Таких не бывает!

Птица поднималась скачками при каждом взмахе.

– Берегись! – пронзительно заорал Дмитрий, отталкивая друга. Между ними в землю врезалось ружьё, и раздался оглушительный выстрел. Ребята попадали на землю, забыв про птицу.

– Во чёрт! – поднимаясь, Павел тряс головой. В ушах стоял шум. Он поднял голову. На фоне темнеющего неба, никого не было видно. Птица исчезла.

– Как насчёт вертолёта? – кричал друг, но Павел его не слышал. – Птица не нападёт на него? Она может. Она больше вертолёта, – и обратившись к связисту, Дмитрий заорал. – Дай знать вертолётчикам, что здесь опасное крылатое животное.

– Так и передать? – опешил связист.

– Да, неопознанная летающая тварь.

Постепенно боль в ушах проходила, и до Павла стали доходить звуки.

– Вертолёт!

Все смотрели в небо, на огни приближающейся машины. Подсвечивая себе посадочными прожекторами, вертолёт готовился приземлиться, когда на него сверху налетела птица. Удар по винтам был такой силы, что они в доли секунды превратились в искорёженные полоски, а птица, хрипло закричав, взмыла в небо. Машина, лишившись винта рухнула вниз, благо было уже не высоко.

Все кинулись к вертолёту.

– Кто на нас напал? – поинтересовался вертолётчик, еле выползая из машины и испуганно озираясь.

– Не поверишь! – усмехнулся Павел. – Птица.

– Сломав винт? – не поверил пилот.

– В том то и дело, она огромна.

– Откуда она взялась?

– А я почём знаю?

– Если скажу, птица сбила, – пилот почесал макушку, – никто не поверит.

– Мы тоже не верили, пока не увидели.

– Она вернётся? – тихий вопрос прозвучал набатом.

– Это вряд ли, – Дмитрий уселся, облокотившись на дерево. – Она ранена, должна отстать.

– Если конечно, не захочет отомстить, – предположил кто-то из темноты.

– Типун тебе на язык, – Дмитрий сплюнул на землю и, посмотрев в сторону вертолёта, спросил. – Починить можно?

– Смеёшься? Винты смяты, словно побывали в мясорубке…

– Вызываем новую машину?

– Не думаю, что это целесообразно. Может птичка была не одна.

– Мы здесь все околеем от переохлаждения, – Дмитрий оглянулся на закутанных девушек.

– Согласен, надо выбираться.

– Как?

Дмитрий встал рядом с другом, оглядываясь. Вокруг, насколько хватало глаз, огромные каменные глыбы. Словно гору взяли и распахали мощным плугом. Днём ноги можно переломать, а ночью и подавно.

– Без разницы, в какую сторону двигаться, но здесь опасно, как для людей, так и для машин. Выбираемся на своих двоих. У тебя есть более интересное предложение?

Птица исчезла и пока больше не появлялась.

– Так, с рассветом в путь.

Ночью никто не спал. Прижавшись друг к другу, чтобы согреться, боязливо посматривали в тёмное ночное небо, опасаясь возвращения летающего монстра.

Как только рассвет проявил очертания окружающих предметов, испуганные люди тронулись в путь. Попутно пришлось проводить ускоренные курсы по безопасности при движении по каменным завалам. Все внимали с должным усердием. Хоть это радовало! Спасённые старались изо всех сил, никто не хотел быть обузой.

Как только впереди показалась более ровная поверхность, с проторенными кое-где дорожками, Дмитрий громко провозгласил.

– Привал! – и повалился там, где стоял. – Да этот маршрут по пересечённой местности, надолго у меня отбил охоту к любым походам и приключениям.

Павел улыбнулся. «Надолго ли?..»

Связались с базой.

– Почему долго не выходили на связь? Что происходит?

– Пытались побыстрее убраться с места крушения вертолёта.

– Крушение вертолёта? – не поверили на другом конце.

– На машину напала огромная птица.

– Что ты имеешь в виду?

– Как я сказал, – начал медленно «закипать» Павел, – мы спасались от огромной птицы.

– Я думал, ты шутишь… – тихо донеслось из динамика.

– Не до шуток. Кстати, предупреди, пусть клювами не щёлкают. Я не шучу!

– Да, поняли… Как туристы?

– Всё в порядке. У одного вывих ноги. Есть обморожение. Срочно нужна квалифицированная помощь.

– Понятно.

Связь оборвалась, а Павел всё стоял и нервно покуривал.

Через три часа к ним пожаловал конный разъезд, который забрал раненных. Остальные вернулись на КСП на своих двоих.

Спрятавшись от любопытных и скептиков, Павел замкнулся в себе, и на предложения друга, пойти развлечься, не реагировал.

***

Поздно вечером, майору Гранину позвонил знакомый санитар из больницы.

– Добрый вечер, Сергей Михайлович. Я думаю для вас это будет интересно.

– Привет, Николай! Что-то случилось?

– Можно и, так сказать. Сейчас в больницу привезли местного бомжа в неадекватном состоянии. Охранник его узнал, только говорит, что «он за день состарился сильнее, чем я за пятнадцать лет».

– Это как понять?

– Он утром его видел. Хоть и бомж, но здоровье у него было отменное. Сейчас по нему этого не скажешь. Глубокий старик с впалыми щеками.

– Как зовут?

– Вот то-то и оно, никто не знает. Бомж и бомж. Документов при нем не было, а сам он не говорит своего имени.

– Амнезия?

– Не думаю. Но я о другом. Мало того, что все руки у него в глубоких царапинах и щипах, он ещё нёс какую-то чушь об инопланетянах, ангелах и бесах.

– И всё в одном флаконе?

– Не понял? – растерялся Николай.

– Инопланетяне, ангелы и бесы – все сразу?

– Вы всё шутите, а мне страшно стало. Еле смену доработал, ходил по коридорам оглядываясь.

– Действительно так страшно?

– Не столь страшно, как очень неуютно. Мужик рассказывал столь убедительно и подробно, что жутко стало.

– Что он вам поведал?

– Вечером на серпантине, он осматривал мусорный контейнер. Недалеко стояла легковая машина, и двое людей любовались закатом. С горы спускался мотоцикл учителя, как вдруг, на дороге, вспыхнул не яркий свет, озарив плотный серый туман, который расступился, и из него вышла маленькая девочка лет пяти. Мотоцикл ехал прямо на неё. Девочка закрыла глаза и испарилась, а туман, словно живое существо, заметался в испуге на дороге, приобретая фантастические очертания. Он исчез с громким хлопком, словно стая чертей разбежалась в разные стороны. Один черт бросился к бомжу, и тот с испугу, сломя голову ринулся вниз по склону, не разбирая дороги.

– Как он к вам попал?

– Мужчина какой-то привёз, говорит, если ждать до утра, истечёт кровью.

– Сильно пострадал?

– Два глубоких пореза, на которые пришлось накладывать швы. А шипов вытащили так много, что счёт потеряли.

– Шипы? – удивился Гранин. – Где он их нашёл?

– Так он по колючему кустарнику удирал, говорит дорогу искать некогда было, могли догнать.

– Он сейчас в больнице?

– Да куда ж он денется? Забился в угол и бормочет что-то…

– На всякий случай приставь охрану к нему, не дай уйти.

– Его хотят в психушку отправить, говорят ему там самое место.

– Я сейчас буду, дождитесь меня.

Мужик, что сидел в уголке комнаты, закрыв глаза и сжимая край пижамы, что-то тихо бормотал. Толи просил кого, толи уговаривал себя, не понятно.

Майор тихо вошёл и встал в сторонке, наблюдая. Мужик глаз не открывал, зажмуривая, что есть силы, словно боялся кого-то увидеть, но на малейший стук или резкий звук за окном, нервно вздрагивал и вжимал голову в плечи.

– Я, майор Гранин, – тихо представился мужчина, стараясь не испугать пациента ещё больше. – Вы не могли бы ответить на несколько вопросов?

Мужчина не реагировал. Подсев ближе, майор легко коснулся руки больного, отчего тот взвился на ноги и шарахнулся в сторону, налетев на тумбочку и опрокидывая стакан с водой.

– Тише, тише! – пытался успокоить его Гранин. – Никто вас не тронет, вы под опекой доблестной милиции.

То ли звук голоса подействовал, то ли упоминание о доблестной милиции, но мужчина осторожно приоткрыл глаза, оглядываясь. Заметив майора, он задержал на нём взгляд и расслабленно вздохнул.

– Сергей Михайлович, как я рад вас видеть.

Гранин с удивлением узнал в заросшем старом человеке давнего знакомого.

– Неужели Спиридон Михайлович? – Сергей внимательно оглядывал босоногого больного в пижаме.

В прошлом это был известный знаток старинных и редких вещей: живописи, скульптуры, мебели, украшений. Не было сферы, в которой у него не было бы обширных знаний. Это была настоящая ходячая энциклопедия по художественным произведениям от глубокой древности и до наших дней.

«Но что случилось с ним сейчас? Что довело его до такого состояния?»

– Я, собственной персоной, – кивнул головой мужчина, тяжело вздыхая и осторожно опускаясь на кровать.

– Что с вами произошло? Сколько мы с вами не виделись?

– Года три не больше.

– Вы сильно изменились.

– Да уж, время не щадит.

– Поведайте мне, что произошло?

– С чего начать…

– Начните с того, куда вы пропали после аукциона?

Мужчина тяжело вздохнул и начал повествование.

– Аукцион заканчивался, когда ко мне подошёл молодой человек в модном костюме и пригласил в гостиничный номер, оценить одну необычную статуэтку, определить возраст и происхождение. Вы же знаете, как я падок на такие вещи? Меня даже не насторожило, что мы поднимались по лестнице, а не на лифте. Я в эйфории потирал руки, все мысли были о предстоящем осмотре. Я даже не смотрел, куда иду…

Он сглотнул слюну и тихо продолжал, поглядывая в окно.

– Статуэтка была диковиной. Вырезанная из большого куска полупрозрачного темно-зелёного камня, с вкраплениями жёлтого цвета. Камень крепкий, как алмаз, но не так прозрачен. Более похож на империал, но вкрапления ставят меня в тупик. Они жёлтые! И необычной формы! Словно внутрь камня поместили жёлтые зёрнышки, не более 2 мм длиной, расположенные острым концом внутрь, более широким – наружу. И знаете? Мне показалось, что они образовались от взрыва внутри камня, если можно так выразиться, от одной точки, в разные стороны, – Спиридон Михайлович встрепенулся. – Удивительно! Не правда, ли?

– Мне трудно судить, – пожал плечами Гранин. – Я его не видел.

Мужчина вздохнул и продолжал.

– Фигурка больше смахивала на карикатуру кошки. Тело небольшое, лапы короткие, с широкими подушечками и искусно вырезанными, хорошо развитыми пальчиками. Хвост – маленький обрубок, как у рыси. Голова большая, уши торчком. Усы животного заворачивались за голову и соединялись на загривке с гребнем щетины, проходящей от макушки до основания хвоста. В загривок было вделано кольцо из темно-красного металла. Два больших камня, вместо глаз горели ярким, жёлтым огнём, словно подсвеченные изнутри. Я даже спросил об этом молодого человека. Он сначала удивился, потом подошёл ближе, поднял фигурку, рассматривая… – мужчина замолчал, задержав дыхание и собираясь с силами…

Рассказ казался фантастическим, такого и в кино вряд ли увидишь. Но Гранин понимал, что придумывать что-либо этот человек не собирался. Не в том он положении.

– Что дальше? – Гранина увлёк рассказ до такой степени, что он наклонился к Спиридону Михайловичу, ловя каждое слово.

– А дальше… Дальше, он в испуге отбросил статуэтку и схватил меня за руку, оглядываясь вокруг. Он перепугал меня до чёртиков. Я дёрнулся, скидывая с себя его руки и постарался найти упавшую статуэтку. Но она упала в грязь, и я никак не мог нашарить её руками…

– Откуда грязь в комнате? – изумился Гранин.

– Что грязи не может быть в комнате, я понял чуть позже, но тогда мною двигало желание, скорее найти «кошку».

Продавец за моей спиной истерически захохотал и рванул к ближайшим деревьям. Вот тогда-то у меня на голове волосы встали дыбом. Он менялся на глазах, превращаясь в огромного волосатого монстра. Костюм клочьями опустился на землю, и я увидел настоящего оборотня. Представляете, оборотня! С огромными клыками, красными большими глазами и с пеной у рта. Я стоял на коленях в грязи, не зная, что предпринять.

Гранин не перебивал, весь превратившись в слух, доверяя каждому произнесённому слову.

«И это внимает он, скептик до мозга костей…»

– Краем глаза, – продолжал мужчина, – я заметил зелёный блеск камня и выхватил из грязи фигурку. Оглянувшись я только тогда понял, что нахожусь не в гостинице, а на краю огромного леса. Передо мной были толстые деревья, похожие на секвойю. Монстр, сделав круг, снова приближался. Я с испугу закрыл глаза, желая оказаться подальше отсюда. Ничего не происходило. Все звуки вдруг разом пропали. Я замер, прислушиваясь. Ничего! Меня пробрала дрожь от неведомого и я, раскрыв глаза, увидел совсем другой пейзаж. Я стоял на высокой отвесной скале. Далеко впереди плескалось темно-синее море, а прямо передо мной, находилось огромное гнездо с большими яйцами песочного цвета в крапинку. Наверху громко заклокотало. Я поднял голову, прямо на меня пикировало что-то большое и лохматое. С испугу я выронил фигурку, прикрывая голову и пятясь назад, подальше от гнезда. «Кошка» упала прямёхонько между яйцами, но мне уже было не до неё. Я пятился пока не споткнулся обо что-то и с криком не упал… на мягкий персидский ковёр. Я опять был в гостинице.

– Вот это переделка! – посочувствовал Гранин. Ему почему-то рассказ бывшего антиквара не казался выдумкой. Такое не придумаешь!

– Я долго лежал на ковре приходя в себя. Можно было бы всё списать на галлюцинацию, если бы я не был весь в грязи, которая коростой облепила меня и мой дорогой костюм. Продавца не было, «кошки» тоже, я в чужом номере… Первое, что пришло на ум, меня обвинят в убийстве и краже драгоценной вещи. А то, что она драгоценная, я уже не сомневался.

– И как вы поступили дальше?

– Закрыл дверь на ключ, привёл себя в порядок, переоделся и часа через два, как ни в чём не бывало покинул гостиницу.

– И никто ничего не узнал?

– Как бы не так. Чего тогда я в бега подался?

– Рассказывайте дальше.

– Я думал, что всё обошлось, когда возле меня остановилась машина и водитель спросил: «Где молодой человек?» Вот тогда я побежал, как не бегал и в годы молодости.

– А чего бежали? Рассказали бы всё как есть.

– Кто бы мне поверил? Водитель пытался меня перехватить, только сам угодил в столб и погиб на месте. Это был мой шанс – исчезнуть. И я исчез! Я уехал далеко и надолго.

– Чего вернулись?

– «Кошка» не выходила у меня из головы и связанная с ней тайна. Так как меня знали, как блестящего антиквара, – он немного приосанился, потом опять сгорбился и продолжал, – мне пришлось понизить статус.

– До бомжа? – усмехнулся Гранин.

– Не иронизируйте, пожалуйста, – Спиридон Михайлович грустно улыбнулся. – Вы никогда не замечали, что на бомжей не обращают внимания, будто их вообще нет.

– Я обращаю.

– Ну если только вы, и то по долгу службы. Сколько можно узнать, обшаривая мусорные баки и слушая разговоры прохожих?

– И что вы узнали?

– Что про «кошку» не забыли. Её до сих пор ищут и только я знаю где она.

– Что произошло вчера?

– Хрень необъяснимая, – мужчина махнул рукой, боязливо осматриваясь.

Гранин заулыбался. «Бомживание накладывает свой след даже на интеллигентов».

– До сих пор кидает в дрожь, когда слышу этот вопль, – мужчина напрягся, закрыв глаза и уши. Согнувшись пополам, спрятал голову в колени. – Вот опять…

Гранин ничего не слышал, но волосы на руках встали дыбом и шрам на плече засвербел так, будто из-под кожи лезет что-то.

Какое-то время, Спиридон Михайлович сидел так, сжавшись в комок. Сергей понимал, что в таком состоянии до него не достучаться. Он терпеливо ждал продолжения, когда в палату заглянул знакомый санитар.

– Там из психбольницы пожаловали.

– Иду.

Перехватив врача и санитаров в коридоре, Гранин предъявил удостоверение.

– Допрос не закончен. Прошу подождать.

– И долго? – санитары сникли, переглядываясь.

– Как вы можете его допрашивать, когда он в таком состоянии? – взвился врач психбольницы.

– Каком состоянии? – спросил майор участливо.

– Его срочно нужно госпитализировать. Он неадекватен…

– А, по-моему, абсолютно адекватен. Я только что с ним разговаривал. Ему нужно отдохнуть, поесть, поспать и всё будет хорошо.

– Вы врач?

– Нет, майор милиции.

– Так делайте свою работу, а я буду делать свою. У меня есть предписание, сопроводить бомжа в отдельную палату.

– Даже в отдельную палату? – притворно ахнул майор, всплеснув руками.

– Да, в отдельную палату.

– Тогда ожидайте, – сдался Гранин. – Проведу допрос, тогда заберёте. Можете сходить перекусить, здесь приличная столовая.

Удостоверившись, что медперсонал ушёл, он юркнул в палату, тихо прикрыв за собой дверь.

Мужчина сидел всё также сжавшись.

– Спиридон Михайлович, – тронул его за плечо Сергей, – вам нужно уходить отсюда и быстрее.

Бомж поднял голову.

– Что так?

– За вами прислали эскорт, в отдельную палату психбольницы.

– Меня? – растерялся больной.

– Я не знаю, что происходит, но разговор мы продолжим позже, а сейчас одевайтесь. У вас фора минут пятнадцать, пока они в столовой. У вас есть куда пойти?

– На старый рыбзавод! У меня там комнатка оборудована, никто не найдёт.

– Тогда до завтра! Будьте здоровы!

***

Работа в Исследовательском центре США по изучению сейсмической активности Земли занимала у Алекса Кабарги всё его время. Разъезжая по «горячим» точкам, в полном смысле этого слова, и собирая данные, Алекс редко бывал дома.

По собранной информации был спроектирован и создан чувствительный прибор по предупреждению землетрясений и прогнозированию их последствий, чтобы успеть эвакуировать жителей и предсказать цунами.

Но прибор иногда вёл себя не стандартно, фиксировал сейсмическую активность и довольно сильную, но землетрясения не ощущалось.

Иногда попадались очевидцы о таких землетрясениях, которые клялись, что действительно ощущали сильные толчки. А в какой-то сотне метров, никто ничего не чувствовал, не было никаких следов воздействия. Поэтому им никто не верил.

Целая команда учёных не могла дать вразумительного объяснения этому феномену.

– Вроде всё правильно, но мы чего-то не учли! Надо мозгам дать отдых.

Алекс лежал в кровати, блаженно потягиваясь.

– Сегодня выходной! Неужели отдохну наконец, как нормальный белый человек! – он прислушался к доносившимся звукам.

Внизу слышалось приглушённое хихиканье, затем грозный окрик отца и раскаты безудержного хохота завершили проказу.

С раннего утра дым коромыслом. И понятно! В кои веки Алекс дома. Все ждут узнать новости о проходящих экспериментах. Это намного интереснее чем своя учёба, поэтому семейство устроило себе общий выходной.

– Да, с таким родственничками, сегодня не выспишься, – улыбаясь, Алекс вылез из постели и с наслаждением потянулся до хруста косточек, направляясь в ванную.

Всё реже и реже семья собиралась вместе.

– Когда это было в последний раз? – замерев с бритвой в руке, Алекс прищурился, вспоминая. – На день рождения Мэтью! Да, быстро летит время, – он улыбнулся своему отражению. – Совсем недавно брат под стол пешком ходил, а уже семнадцать лет.

Из всей семьи, Мэтью считается самым одарённым. Его мыслительные процессы в корне отличаются от стандартных. Он видит общую картину происходящего с другого, только одному ему видимого ракурса, и поэтому, его выводы всегда оригинальны и непредсказуемы. С малых лет, парень как губка впитывал в себя всё, что слышал вокруг, запоминая и раскладывая по полочкам в кладовых своей памяти.

Мэтью уже сейчас хорошо разбирается в таких дисциплинах, как археология, геология, химия, физика и не только. Было от кого набраться знаний! Одни деды чего стоят! Каждый профессор в своей области. А родители? В доме, сколько Алекс себя помнит, всегда шли научные дебаты.

– Ты встал? – в комнату заглянул взъерошенный Мэтью, с улыбкой до самых ушей. – Сегодня вместо завтрака – пикник, – сообщил он брату. – Мама готовит по особому рецепту.

– Это интересно! – Алекс накинул рубашку на плечи и удивлённо повернулся. – Что-то ещё?

– Да, – парень смутился. – Мне надо с тобой поговорить.

– Сейчас?

– Время терпит, – брат пожал плечами.

– Тогда давай после пикника.

– Угу, – Мэтью закрыл за собой дверь.

Приведя себя в порядок, Алекс в хорошем расположении духа, спустился вниз и замер на пороге дома.

На лужайке заднего двора, их небольшого по городским меркам дома, расположилось всё его большое семейство. Родители Иван и Джейн, что-то мудрили над мангалом, тихо перешёптываясь и посмеиваясь. Как он им завидовал! Оба подтянутые и загорелые, только что вернулись из пустыни. Всю жизнь вместе и занимаются любимым делом. Археология их страсть. Алекс помнит – когда он был младше, они часто брали его с собой на раскопки. Это были незабываемые дни. Однажды чуть не попав под горный обвал, после небольшого толчка земли, у него проявился интерес к сейсмологии – науке о землетрясениях. Дед Василий говорит, что всё закономерно.

Двое пожилых, но ещё не старых мужчин, расположились в шезлонгах на солнышке в самом центре лужайки. Не смотря на преклонные года, оба были мускулистые, жилистые. Таким и года не беда! До сих пор оба занимаются преподаванием. А при работе в «поле» любому «молокососу» дадут фору. Их горячий спор носил чисто профессиональный характер, но голоса раз за разом повышались и, если не вмешаться, может дойти до ссоры.

– Джентльмены, – обратился к ним Алекс, – коньячку?

– Налей лучше русской водки.

– Да, этот напиток, пожалуй, лучше всего.

– Хоть в этом вы сходитесь! – ухмыльнулся Алекс, наливая по рюмкам из бутылки, что держал в руке.

– Ах ты плут! – рассмеялись мужчины. – Ты уже принёс водку. Так что же спрашивал?

– А, чтобы вы своё драгоценное внимание обратили на напиток, а не друг на друга.

– Дипломат…

Деды очень любили его. И он отвечал им тем же. Алекс долгое время был единственным внуком, сестры не в счёт. Частые экспедиции и походы развили в нем выносливость и укрепили иммунитет. Рыбалка помогла развить усидчивость и стремление к цели. А сколько всего он узнал о жизни леса и реки! Ведь дед Василий был родом из русской глубинки, из таёжного охотничьего посёлка. Он с радостью делился своими знаниями с любознательным внуком.

А дед Итэн родился на другом краю света в степных прериях. Его предки разводили лошадей и первым делом дед Итэн обучил своего единственного на тот момент внука держаться в седле. И не только держаться! Дед гордился им. Алекс научился у деда премудрости, приручать и объезжать диких жеребцов. Как поговаривали этот дар Итэну передался от шамана, что был у него в роду. Внук шёл по его стопам.

Деды души в нём не чаяли, а он в свою очередь очень гордился пожилыми «подростками», как называла их мама. Они с удовольствием участвовали во всех его затеях, прикрывая внука от праведного гнева матери.

«Что может женщина понимать в мужских забавах» с усмешкой говорил отец, обнимая разгневанную жену. Только отец мог в миг успокоить «разъярённую львицу», как ласково он её называл в такие минуты.

Алекс посмотрел в сторону мангала. Родители тихо шушукались и посмеивались, оглядываясь на своих отцов. Что они вспоминали?

В чувство его привёл удар мячом по голове.

– Не спи! – донеслось до него.

На небольшой спортивной площадке остальные члены семьи играли в баскетбол. Старшая сестра Элизабет была судьёй, а остальные играли двое на двое, сёстры против братьев.

– Кинь мяч! – потребовал Мэтью. Он хотел отыграться ещё до того, как их позовут к столу. Но ему никак не удавалось обойти сестру. Мэтью злился, да и искренний смех сестры выводил его из себя, поэтому он раз за разом терял мяч.

– Лизи, так не честно! – средний брат Эндрю был возмущён. – Ты им подыгрываешь.

– Играй лучше и выиграешь, – парировала судья.

Сестры как всегда лидировали. Только весомое слово судьи прекращало спор между игроками. Ни разу девчонки не уступили пальму первенства братьям. Даже не понятно, как им это удавалось – выигрывать с таким большим счётом? Парни были заядлыми баскетболистами и были на хорошем счету у тренера. А тут сестры и никак не обыграть!

Подошёл отец.

– Опять выигрывают? – он подал Алексу бутылочку пива.

– Как всегда с огромным отрывом.

– И почему они не занимаются баскетболом профессионально?

– Говорят: «если профессионально, то интерес пропадёт».

– М-да, им надо было парнями родиться, – сокрушённо констатировал отец.