Страсть под прикрытием

– Собирайся, – коротко сказал он.

Я решила не тянуть и быстро запихнула недовольную Мурку в переноску, сумку с паспортами и деньгами и встала перед ним.

– Все?

– Да.

Антон удовлетворенно кивнул.

– Тогда идем.

– Неужто нас посадят за хулиганство? – спросила я, надевая кроссовки.

– Потому что ты такой переполох совершила. И это может привлечь определенное внимание. В том числе ко мне. В том числе и нашего…

Уже когда мы вышли в коридор, раздался звук открывающихся дверей лифта, Антон толкнул меня, и мы укрылись за углом. Перед нами предстали несколько людей, которые не были похожи на полицейских. Постучавшись и не получив ответа, они открыли дверь картой и вошли. И тут же я услышала, как кто-то обреченно запыхтел. Я довольно глянула на переноску. Это подарочек Мурки.

– Куда теперь?

– Через черный ход, – прошептал Антон, указывая на дверь в конце коридора.

Мы крались по коридору, стараясь не издавать ни звука. В холле внизу слышались голоса на французском – похоже и полиция уже прибыла.

Здесь мы не добежали несколько пролетов вниз и замерли на втором этаже, услышав, как хлопнула дверь первого. Антон указал на окно.

– О нет, – простонала я.

– Придется прыгать, – прошептал Антон, – Второй этаж, должно получиться. Готова?

– Разве можно к такому быть готовым? – спросила я, нервно хихикая и крепче прижимая Мурку.

Антон первым выпрыгнул в темноту. Я выглянула, перекрестилась, если это можно было так назвать, и вылезла в окно. Секунда полета, и я оказалась в объятиях Антона. Кошка в переноске замяукала еще громче, явно считая, что мы все сошли с ума.

– Тихо, малышка, – прошептала я, погладив ее через сетку – Все будет хорошо. Наверное.

Глава 9

Мне было ужасно жарко, а еще наши соседи оказались очень шумными, и я толком не выспалась. Я сидела на скрипучей табуретке, хлебала горячую бурду, которую Антон назвал кофе, и глядела на не самый красивый двор.

Странно. Вроде бы такой прекрасный город, а таил в своих недрах тоже что и везде. За окном виднелись облупившиеся стены соседних зданий, натянутые между ними бельевые веревки с разноцветным бельем и пара старых велосипедов, прислоненных к покосившемуся забору. Где-то вдалеке громко спорили на французском, а из приоткрытого окна соседней квартиры доносились звуки старого радио.

Мурка запрыгнула на стол и в очередной раз с недоверием посмотрела на меня. Её зеленые глаза словно говорили: “И что это ты с собой сделала?” Да. Я была быстро перекрашена в брюнетку, и волосы были обкромсаны ловкою рукой Антона. Почти стрижка мастера. Если не считать, что локоны торчали разной длины в разные стороны.

Я провела рукой по своей новой прическе и тяжело вздохнула. Антон, конечно, мастер на все руки, но парикмахер из него так себе. В зеркале напротив отражалась девушка, которую я с трудом узнавала: темные волосы топорщились в разные стороны, как будто их наэлектризовали, а корни все еще хранили следы недавнего окрашивания.

Телефон бзынькнул. На экране появилось сообщение от нашего террориста. Он хорошенько меня отчитал за мою выходку.

«Получить координаты и поймать сигнал. Если не сделаешь это или опоздаешь, то в течение следующих 8 часов, твоя мама присоединится к твоим друзьям из офиса.»

А затем были высланы эти самые координаты: 48°52’07.2"N 2°19’35.8"E.

В коридоре послышалась какая-то возня. Я выглянула и увидела, как идёт Антон и потирает кулак, а позади на грязном полу распластался здоровенный мужик. Тот самый, что совсем недавно ругался со своей женой и очень громко.

Антон тоже в очередной раз сменил свою внешность. Только теперь я поняла, что значило в его анкете слово «невидимка». Мне казалось, что у него были какие-то навороченные технологии правительства, но нет. Оказалось, что он был просто первокласным гриммером, если можно так выразиться.

Сейчас передо мной стоял человек со смуглой кожей, восточными чертами лица и узнаваемым шрамом на левой щеке. Я узнала его только по одежде, что он ушёл от меня.

– Что там у тебя? – спросил он, заметив телефон в моей руке.

– Ничего хорошего, – ответила я, показывая сообщение – И знаешь, что самое весёлое? Эти координаты ведут прямо в сердце Парижа, к Эйфелевой башне.

Антон присвистнул.

– Ну что ж, похоже, у нас будет романтическое свидание с террористов в самом романтическом месте города. Только не забудь свою новую причёску подправить.

Я закатила глаза.

– Очень смешно. А ещё отчитывал за проделанную работу.

Я скрестила руки на груди.

– Я не согласен с ним. Ты отлично поработала.

– Правда? – удивилась я, чувствуя, как внутри разливается тепло от его похвалы.

– Да. Агенты такими способами не пользуются. Если бы не ты, то я бы скорее всего прервал бы взлом и ждал бы удачного времени, а если учесть, что его у нас было, а точнее, не было совсем… Сама понимаешь.

Я улыбнулась ему, чувствуя гордость за себя от слов самого лучшего агента. И хоть у него был другой образ, но улыбка всё ещё была той же, а глаза, хоть и имели другой цвет, но излучали ту же силу и обаяние.

Он сел за столик, и я села рядом.

– Лучшее время для приёма – вечер. Наплыв толпы только начинается, но ещё не слишком большой, как ближе к закату. Хочешь прогуляться? – спросил Антон.

– Вообще да. Меня это место угнетает.

– Да. Но нам нужно было переждать здесь, пока всё не уляжется.

– Ой, да пойдём уже, – сказала я, нетерпеливо вставая.

Мы сидели в уютном кафе на окраине города, после долгой прогулки, и время словно замедлило свой ход. Наши руки почти соприкасались через столик, и каждый раз, когда наши пальцы случайно встречались, по моей коже пробегали мурашки. Все мои прежние грёзы не вызывали таких эмоций, как это простое прикосновение.

– Расскажи мне о своём детстве, – попросил он, внимательно глядя мне в глаза. – Я хочу знать, если меня схватят и будут пытать, правда ли я твой жених.

Я хохотнула, пытаясь скрыть внезапное смущение от его пристального взгляда.

– О, это было время бесконечных книг и мечтаний. Я всегда представляла себя героиней какого-нибудь захватывающего приключения. Я не часто гуляла, а больше была домоседкой, мечтательной, но домоседкой. Я сидела в своей комнате, придумывая истории и воображая, что где-то там, за стенами моего маленького мира, происходят невероятные события.

Антон улыбнулся, словно вспоминая что-то своё.

– Это так знакомо. Я тоже много читал в детстве. Представлял себя тайным агентом, который спасает мир.

– Правда? – удивилась я.

Он кивнул.

– А сейчас? – его голос звучал почти нежно. – Ты всё ещё мечтаешь о приключениях?

– Теперь я живу ими, – ответила я, и это было правдой. – Каждый день с тобой – это приключение. Яркое, волнительное и…

Он наклонился ближе, и я почувствовала аромат его парфюма – свежий и мужественный, и не смогла закончить.

–Тогда, когда с тобой связались, ты могла бы сообщить в службу федеральной безопасности и ты и твоя мама были бы в безопасности.

– Я не могла рисковать, – ответила я тихо, глядя ему в глаза. – Этот тип ворвался в наш офис, и к моей маме могли бы просто не успеть.

– Ты понимаешь, что мы играем с огнём? Что каждый наш шаг может стать последним?

– Понимаю, – ответила я, не отводя взгляда. – Но с тобой я готова идти до конца.

Вдруг он стал смотреть на меня по-иному, словно пытаясь прочесть что-то глубоко внутри меня.

– Почему? – спросил он, и в его голосе звучала искренняя потребность знать ответ.

Я помолчала, собираясь с мыслями, чувствуя, как слова идут прямо из сердца.

– Потому что я доверяю тебе как никому другому. Я знаю, что ты не предашь, не оставишь в беде.

Мы помолчали, просто глядя друг на друга. Его взгляд стал ещё более пронзительным, словно он пытался прочесть каждую мою мысль.

– Но ты ведь даже не знаешь меня настоящего, – тихо сказал он. – Меня не агента, а человека…

– Может быть, это покажется слишком самоуверенно, но я знаю, какой ты на самом деле, – произнесла я, чувствуя, как тепло разливается по груди.

Он вскинул бровь, удивившись, и напряжение залегло у его губ.

– Ты способен поддержать девушку в беде, у тебя есть чувство юмора, и ты полюбил… – я сделала паузу и кокетливо прикусила губу. Антон прожигал меня нетерпеливым взглядом. Я же отпила кофе, прежде чем продолжить: – мою Мурку. А это уже говорит многое о тебе как о человеке, а не агенте. Под всеми твоими масками, я вижу только тебя и никого иного.

Антон облизал губы и, хмыкнув, наклонился ближе, его дыхание коснулось моих волос.

– Обещай мне одну вещь, – сказал он серьёзно.

– Что угодно.

– Обещай, что не пожалеешь о своём доверии. Что бы ни случилось.

– Обещаю, – шепчу я в волнении, клонясь к нему ближе, постепенно огонь разгорается в груди.

– Ну что ж. Тогда идём к символу Парижа. А то можем опоздать.

Антон поднялся и бросил купюры на столик. Он протянул мне руку, и я приняла её, чувствуя, как по телу пробежала волна.

– Знаешь, – прошептал он, его голос дрожал от волнения, – я никогда не встречал никого, кто бы видел меня так ясно в любом образе. Ты делаешь меня… настоящим.

Я подняла взгляд, встречаясь с ним глазами. “А я никогда не встречала никого, кто заставлял бы моё сердце так сильно биться. С тобой я чувствую себя… живой”, – хотела признаться я, но слова застряли в горле, а дыхание перехватило от нахлынувших чувств.

– Пойдём, – сказал он, сжимая мою руку и уже не отпуская её. – Нас ждёт Эйфелева башня.

Мы вышли из кафе, и я почувствовала, как его пальцы нежно поглаживают мою ладонь. Вечерний воздух был прохладным, но рядом с ним мне было тепло, словно наше прикосновение создавало вокруг нас невидимый кокон, защищающий от всего внешнего мира.

Глава 10

Ветер трепал мои волосы, когда мы подошли к краю площадки. Внизу раскинулся Париж – город огней и романтики, где каждый фонарь казался звездой, упавшей с небес прямо на мостовые старинных улочек. С высоты птичьего полёта можно было увидеть величественный Нотр-Дам, Сена, извивающуюся серебряной лентой между берегов, и бесчисленные крыши, украшенные причудливыми дымоходами и антеннами.

Но сейчас этот захватывающий вид отходил на второй план. Я чувствовала, как сердце бьётся чаще от волнения, а сомнения острыми когтями впиваются в душу. То, что нам предстояло сделать, казалось почти невыполнимым – особенно здесь, где каждый шаг мог стать роковым.

Антон стоял рядом, его профиль чётко вырисовывался на фоне ночного неба. В его глазах отражались огни города, делая их похожими на два мерцающих уголька. Он казался таким спокойным, таким уверенным, словно не замечал ни порывистого ветра, ни высоты, ни важности момента.

– Кстати, – наклонился ко мне Антон, его голос звучал заговорщически, – забыл сказать. Ты поссорилась со своим женихом.

– Что? – я чуть не упала от удивления, – Почему?

– Ну, может быть, потому что ты не смогла толком выдержать давление, – Антон пожал плечами, – и скрывала от него истинную причину того, что ты здесь.

– О, как удобно! – я закатила глаза, – Прямо как в дешевых мелодрамах. “Дорогой, я не могу тебе сказать, почему я здесь, потому что… ну, потому что!” Звучит вполне убедительно если учесть с чем меня решил столкнуть наш террорист.

Антон усмехнулся, его глаза весело блестели в свете фонарей.

– Да уж, – продолжила я, – теперь я не только тайный агент, но и мастер по разрушению отношений.

Антон рассмеялся, и его смех эхом разнесся в вечернем воздухе.

– Ну что, – сказал он, – кажется, нам пора заняться делом?

– Пора, – согласилась я, – хотя, честно говоря, я бы предпочла вернуться к тому моменту, когда мы еще не ссорились с моим «женихом».

– О, не переживай, – подмигнул Антон, – я уверен, еще будет шанс всё исправить.

На мгновение Антон отвел взгляд к городу. Его профиль четко вырисовывался на фоне вечернего неба, и я заметила, как напряженно играют желваки на его скулах. Город внизу раскинулся словно карта сокровищ – огни мерцали в окнах домов, машины сновали туда-сюда, как маленькие светлячки.

Я тоже последовала его примеру, вглядываясь в панораму, но мои мысли были далеко не спокойными.

“Нам остается только ждать нужного времени”, – сказал он когда мы поднимались на лифте. Я заметила, как он крепче сжал устройство в руке – небольшой черный предмет, который теперь казался единственным связующим звеном между нами и успехом операции.

Потом я услышала вздох – глубокий, почти неслышный, но от него у меня внутри всё сжалось. Антон медленно повернул голову в мою сторону, и его взгляд… О, этот взгляд! В нем читалось столько всего: решимость, тревога, что-то похожее на сожаление и, может быть, даже страх.

Его глаза, обычно такие живые и искрящиеся юмором, теперь казались двумя темными озерами, в которых отражались огни города. Губы были плотно сжаты, а между бровями залегла небольшая морщинка – признак того, что он глубоко задумался о чем-то важном.

– Это последний вечер, когда я рядом, – произнес он, и каждое слово падало между нами как тяжелый камень. Его голос звучал твердо и решительно, но я уловила едва заметную дрожь, которая выдавала его истинные чувства.

В этот момент я поняла – что-то действительно изменилось. Антон, который всегда казался непоколебимым, сейчас выглядел… уязвимым. Его взгляд говорил больше, чем слова – в нем читалось предупреждение, обещание и что-то еще, что я не могла точно определить.

Его глаза светились решимостью, а в уголках губ играла едва заметная ободряющая улыбка. Он говорил медленно, словно давая каждому слову время проникнуть в мое сознание:

– Ты со всем справишься. Ты это уже доказала, – ответил мне Антон, его голос звучал уверенно и спокойно, несмотря на бушующую вокруг нас стихию. – Я должен отойти в сторону, чтобы наблюдать. Я не могу видеть всей ситуации, находясь в центре истории. Я должен увидеть всю картину, должен распутать эти нити.

Его слова звучали как-то отстраненно, словно он уже находился где-то далеко отсюда. Я чувствовала, как внутри растет паника – мысль о том, чтобы действовать в одиночку, казалась невыносимой.

– Но как? Как мне быть без тебя? Что произошло? – засыпала я его вопросами, которые срывал ветер и уносил в сторону, от чего Антон вынужден был наклониться ниже, почти касаясь своим лицом моего.

– Я буду рядом с тобой всегда, – продолжал он, словно прочитав мои мысли. – Даже тогда, когда ты не будешь этого знать. Мои навыки позволят мне это сделать.

В его голосе звучала такая уверенность, но вопросы всё равно роились в голове, как беспокойные пчелы.

– Этот сигнал, твой гарант безопасности. Это проверка. Проверка для твоей пользы. Если ты с ней справишься, то скорее всего, ты получишь доступ к иным задачам и, я в этом не сомневаюсь, встретишься с кем-то из связных напрямую.

Я нахмурилась, всё ещё не понимая.

– Меня обдурили. И я должен выяснить кто это, – сказал Антон, его голос звучал напряженно. – А ты… Продолжай играть роль. Пускай они знают, что с тобой был я. Но ты настаивай на том, что я тот твой жених, с которым вы расстались из-за сложившейся ситуации вокруг тебя, и из-за которой ты не смогла сказать правду жениху. Ты должна настаивать, что знаешь меня как агента, который погиб. Это важно для всего плана.

– Но как я… – начала я, но он перебил меня.

– Ты должна сама, без моей помощи, взломать сигнал, – сказал Антон, его глаза светились уверенностью, а потом он ухмыльнулся. – Я в таких делах вообще не смыслю, ты уже знаешь с нашей первой встречи. Я знаю, что ты сможешь это сделать. У тебя есть все необходимые навыки.

– Но…

– Никаких «но» – отрезал он – Ты способная и умная. Ты сможешь выпутаться из любой ситуации. Я это знаю и это знаешь и ты. Каждый раз, когда казалось, что все потеряно, ты находила выход. И дальше ты справишься, так же.

Я молчала, пытаясь осмыслить всё, что он сказал и унять дрожи что начали бить мое тело

– Я должен уйти, – продолжил Антон. – Но помни – я всегда буду рядом. Даже когда ты не увидишь меня, я буду там, где нужен.

– Ты уйдешь сейчас? – спросила я дрогнувшим голосом.

– Я верю в тебя, – прошептал он, его голос был едва слышен сквозь шум вновь налетевшего ветра. – Ты справишься.

Его ладонь скользнула к моему лицу, я перехватила её и удержала прежде, чем он убрал руку. Наши пальцы переплелись. Я так мечтала о страстных поцелуях, жарких объятьях и ночах, о горячих губах и крепких руках, но… сейчас такая малость вызывала во мне больше чувств, и, кажется, это была та самая любовь.

Он протянул мне устройство. Холодный металл тускло блеснул в свете фонарей. Я взяла его дрожащими пальцами, и мне вдруг стало больно. Испытывал ли Антон ко мне такое же чувство, или просто защищал, сохраняя дистанцию, а все эти касания, слова – лишь для того, чтобы всё не рухнуло?

Может быть, это просто долг?

Когда он ушёл, я почувствовала, как эти сомнения начали тлеть у меня в груди. Я глубоко вздохнула, глядя ему вслед. Что ж, я это делаю не ради него. А ради близких. Ради тех, кто нуждается в моей защите, в моей силе, в моей решимости.

И хотя внутри всё сжималось от страха перед неизвестностью, я знала – я готова к этому вызову. Готова встретиться с ним лицом к лицу, готова доказать, что достойна доверия тех, кто верит в меня.

Устройство издало тихий, но чёткий звук. Я проверила настройки – всё было готово к работе. Пальцы сами собой начали набирать команды, а разум сосредоточился на задаче.

И хотя внутри всё ещё тлели сомнения и страхи, я знала – сейчас это не имеет значения.

Часть 3. Глава 1

Когда машина передо мной остановилась, я замерла, чувствуя, как по спине пробежал ледяной озноб. В густой тени салона проступал неясный силуэт, словно сгусток мрака. Когда дверца медленно отворилась, изнутри хлынула тьма, и протянутая ко мне рука казалась единственным светлым пятном в этом океане теней. Приглашение сесть звучало одновременно как приказ и как приговор, от которого невозможно отказаться.

– О! А вы не изменяете своим привычкам. Будем сидеть в темноте, – сказала я с деланным энтузиазмом, хотя колени предательски подгибались.

В темноте салона сверкнули чьи-то глаза, и я мысленно перекрестилась от страха.

– А вы так же задорны и дерзки, – раздался знакомый голос, – Интересно, вы станете выдавать такие же перфомансы и дальше?

– Ну если ситуация станет обязывать, я готова проявить свою творческую и импозантную сторону, – ответила я, стараясь не показывать, как дрожат мои пальцы, судорожно сжимая их – А что, есть сомнения в моей способности блистать в любой ситуации?

– О, я не сомневаюсь в вашем таланте превращать обычные ситуации в нечто… особенное, – усмехнулся голос –я ознакомился с роликами что слили в сеть под названиями «Безумная русская устроила бунт в сердце моды». Это было даже весело.

Силуэт засмеялся и выдохнул дым. Я заметила, как его плечи слегка подрагивают от смеха, и это было… почти по-человечески. В этот момент что-то изменилось – он перестал быть тем безликим террористом, которого я знала прежде.

“Что происходит?” – промелькнуло в моей голове. – “Этот человек, который всегда казался мне воплощением зла, сейчас ведёт себя так, будто мы встретились в баре на углу, а не в этой тёмной машине, где каждая секунда может стать последней”.

– Вы доказали, что можете быть очень ценной. Признаться, я хотел пустить вас в расход уже после того, как вы выкрали для меня нужные данные у того милого старичка. Но я всегда честен и дал вам, – он затянулся, – задание, с которым многие не справлялись. Сигнал поймать почти невозможно, а уж расшифровать – это за гранью фантастики, и вы справились. Затем вновь кража данных, и вы справились вновь с присущей вам творческой жилкой.

“Творческой жилкой, значит?” – подумала я, чувствуя, как внутри закипает раздражение. – “Интересно, как он называл мою способность вляпывать в неприятности?”

– Да-да, именно творческой жилкой, – произнес он, словно прочитав мои мысли. – Знаете, обычно мои люди действуют по шаблону: тихо, эффективно, без лишнего шума. Но вы… вы другая.

“О, спасибо за эту лестную характеристику, – подумала я. – Прямо чувствую, как моя самооценка взлетела до небес. Боже ближе к делу, а то я уже подумаю, что мне сейчас в любви признаются”.

– Так я могу рассчитывать на то, что всех людей теперь освободят? Я выполнила ваши условия, – сказала я, стараясь не выдать дрожь в голосе.

– Нет. Я не могу отпустить всех, но вы сделали не мало и были очень исполнительны. Оставлю только вашу дорогую подругу и начальника, – ответил он, растягивая слова с явным наслаждением. – Я имею в своих руках такого способного специалиста и думаете, что упущу вас? Не надейтесь. Но если будете работать хорошо, я награжу вас.

– И что же вы подразумеваете под “хорошей работой”? – спросила я.

– О, всё то же самое, что вы делали раньше, – пожал он плечами. – Только теперь это будет вашей постоянной занятостью.

– А если я откажусь? – произнесла я, хотя уже знала ответ.

– О, дорогая, у вас нет выбора, – усмехнулся он, затягиваясь сигаретой. – Ваши подруга и начальник станут отличным стимулом для вашего… энтузиазма.

– А что с моей мамой? Я что могу просто забыть о том, что вы меня шантажировали ее жизнью?

– Можете. Я скажу вам, что вашу мать я не буду трогать. Даю слово. И вы даже можете с нею связаться и сказать о том, что живы и находитесь в отпуске, – произнес он, словно делая щедрый подарок.

“О, как великодушно с вашей стороны,” – подумала я с сарказмом. – “Позволить мне позвонить матери и соврать ей, что я в отпуске”.

– И что это вдруг такая риторика? Прежде вы держали меня только в стрессе, а сейчас такие щедрые подарки. А что, если я вдруг убегу?

Он вновь выбросил руку из темноты, и я увидела уставшее лицо моей подруги. Она была похудевшей, но никаких синяков на ней не было. Как только она увидела меня, то радостно затряслась.

– Сашка… Сашка, я так рада тебя видеть, – она начала плакать.

– У вас не так много времени, – грубо сказал силуэт.

Лизка вздрогнула и задрожала, но взяла себя в руки.

– Прошу, Саша, прошу не оставляй меня. Делай все как он просит. Когда ты справляешься, меня не бьют и не обливают ледяной водой, меня кормят и дают спать. Саша, они сказали, что если ты будешь работать на них в течение года, то они отпустят меня. Саша… Саш, ты ведь не оставишь меня…

– Лиза… – прошептала я, пораженная. – Я не оставлю.

Только и смогла вымолвить я, как силуэт убрал телефон.

– Как видите, вы почти бог для своей подруги. Как давно вы знакомы? Подруги детства.

– Да, – коротко ответила я.

– Что ж, мне жаль, что я так вас нагрузил. Пожалуй, дам вам отдых несколько дней, чтобы переварить все, а потом начнем наше плодотворное сотрудничество.

Машина остановилась у моего отеля. Я вышла и, не поворачиваясь, направилась прочь. Ноги с трудом переступали по лестнице – чёрт бы побрал этот сломанный лифт. Что ж, я, конечно, уже не могу беспокоиться о том, что моя мать в опасности, но моя подруга… Как я могу бросить её, зная, что она может умереть в мучениях, когда мне всего-то нужно выполнять задания и быть исполнительной?

«Ведь я не делаю ничего плохого», – думала я, поднимаясь по тёмной лестнице. – «Я не убиваю людей. Да, я ворую данные, да, я взламываю государственные серверы, из-за которых одни силы получают ресурсы, а другие в мире их теряют».

Когда я упала на кровать, Марка сразу забралась мне на грудь и принялась мурлыкать. А я почувствовала, как же мне не хватает Антона. Я могла бы прижаться к нему и почувствовать себя в безопасности. Интересно, где он сейчас…

«Говорил, что рядом всегда, если понадобится», – подумала я с горечью. – «Ну вот он сейчас и нужен».

Я смотрела на Мурку и ждала сигнала, может быть, звонка. Но ничего не происходило. Тогда я, высчитав, сколько сейчас времени в Питере, решилась наконец позвонить маме.

Пальцы дрожали, когда я набирала номер. Каждый гудок отзывался болью в сердце. А потом я услышала её голос – родной, тёплый, живой. И слёзы выступили у меня на глазах.

«Мама», – прошептала я. – «Я в отпуске. Всё хорошо. Я жива».

И в этот момент, несмотря на всё происходящее, я почувствовала, как тьма немного отступает. Может быть, это и есть мой лучик света – возможность слышать мамин голос и знать, что с ней всё в порядке.

Глава 2

Мои дни превращались в какую-то унылую рутину, прямо как у офисного планктона, только с более интересными игрушками. Каждое утро я просыпалась, потягивалась, проверяла свои цифровые когти и отправлялась на охоту.

Сначала нужно найти точку откуда доступ будет легко получить. И вот я там, как какой-то извращенец в длинном плаще, оглядываюсь, только вместо неприличных дел – хакерство.