скачать книгу бесплатно
Человечек обиделся.
– Почему они сдохли бы? – капризно оттопыривая губу, спросил он. – Почему сдохли бы со смеху?
– Да потому, что шедевры творить я могу только в скандале, чем и занимаюсь с утра до вечера. В постели же я отдыхаю.
Верзилы переглянулись.
– Отдыхаешь? Каким образом? – поинтересовался Интеллигентный.
– Как все жены: лежу, будто бревно, на потолке мух считаю, гадаю, не пора ли нам делать ремонт. Но чаще сплю, вижу сны эротические, знаете ли такие-эдакие сны…
Верзилы открыли рты, партнер заржал, а человечек взбесился.
– Зачем она все это нам тут рассказывает? – зло и растерянно спросил он у верзил.
Те равнодушно пожали плечами. Пришлось мне самой за них отвечать.
– За тем, – закричала я, – чтобы вы знали: для секса я слишком порядочная. За тем, чтобы вы не повторяли ошибок моих мужей и не слишком рассчитывали на меня в смысле постели. Сделайте первые кинопробы, посмотрите и подумайте хорошенько, стоит ли переводить на меня время и пленку.
Человечек начал задумчиво грызть ногти, я же подошла к видеокамере и сделала вид, что собираюсь раздеться. Человечек ужаснулся и завопил:
– Что она делает?! Сейчас же прекратите! Здесь вам не бардак!
– А что же здесь? – искренне удивилась я, вполне составив мнение о доме, где нахожусь.
– Здесь приличное место, – пояснил партнер. – И вас никто не собирается в самом процессе снимать.
– Да-да, – поддержал его человечек. – Дилетантов я не терплю, особенно в таком важном виде искусства.
Верзилы дружно заржали. Слава богу, до них, наконец, дошло.
– Ты что, в натуре решила, что тебе доверят порнуху? – спросил самый огромный. – Ты еще на групповуху, блин, замахнись.
– Ну да, так и думала, что раз порно, значит групповичок, и я первая в списке. Неужели вы из списка меня уже вычеркнули? – с ревнивым волнением поинтересовалась я.
– Тебя туда не заносили, – ответил огромный и поразился: – Ну и баба! Чего хочет, не знает сама.
– Ну да, я обычная женщина, – согласилась я и обиделась: – А почему это не занесли меня в список участников группового секса? Чем другие достойней меня?
Интеллигентный меня просветил:
– Да ты нам всю «малину обхезаешь».
Я рассердилась:
– При чем здесь ваша малина?
– При том, – ответил самый огромный. – Это тебе не картинки, бля, малевать. В порнухе настоящий талант потребен. Снимем щас несколько поз в чем стоишь, чтобы компьютерщики могли твою рожу куда надо приделать, а дальше профессионалка сработает.
Человечек оживился:
– Да-да, я работаю только с профессионалами. К тому же, мне не подходит ваша фигура.
– Да как она тебе подойдет, – озлобилась я, – когда ты вообще гомик.
Признаться, думала он (капризный) разозлится и всех нас: и меня, и верзил на три буквы пошлет, он же с гордостью согласился:
– Да, я гомик, чего желаю и вам.
– Ну спасибо, – ответила я, – и без ваших желаний с трех лет только мужчинами интересуюсь. Правда, сама не знаю зачем.
Верзилы хором заржали, а партнер озабоченно посмотрел на часы и спросил:
– Так мы работаем? Времени у меня в обрез, через час должен быть в главной студии.
Человечек захлопал в ладоши:
– Все! Все! Работаем! Работаем! Посторонние из помещения вон!
Верзилы послушно вышли из комнаты, я попыталась увязаться за ними, но партнер мне путь преградил. Дверь захлопнулась; я растерялась:
– И что прикажете делать?
Человечек направился к видеокамере.
– Вам ничего делать не надо, просто стойте, – сказал он и обратился к партнеру: – Арнольд, начинай, дорогой, потихоньку.
Арнольд искусственным движением сбросил майку и неистово прикусил губу. Страстно закатывая глаза, он медленно пошел на меня.
– Стоп! Стоп-стоп-стоп! – завопил человечек и пришел в отчаяние: – Не-ет, я так не могу! Почему эта баба стоит?
Баба?! Я рассвирепела:
– А что я должна, по-вашему, делать? Вы сами мне велели стоять!
– Но не с таким же дурацким видом. Кто во время любви так таращит глаза?
– Еще и не так таращат, – поделилась я жизненным наблюдением.
– Может быть, но мне все это противно. Натурализма терпеть не могу. Я весь в искусстве.
– И что прикажете делать?
Человечек топнул маленькой ножкой:
– Не знаю, что угодно, но только не то, что вы делаете, и не по-дурацки.
– Прикрой глаза, – нервно поглядывая на часы, посоветовал мне Арнольд.
Я плюнула и прикрыла. Естественно, сразу лишилась возможности наблюдать за партнером. А в комнате, между тем, интересное нечто происходило. Нечто такое, что нравилось человечку. Он радостно приговаривал:
– Хорошо, хорошо, дорогой, ты гений, Арнольд, ты гений не только в постели.
Любопытство одолело меня, я открыла глаза и разочаровалась. Арнольд в спортивных трусах стоял на стуле и каким-то странным образом лениво витал надо мной. Вдруг он состроил дикую рожу, издав рев молодого быка, вступившего в первый брачный сезон. Я обалдела и, как последняя идиотка, открыла рот.
– Оч-чень хорошо, – сказал человечек. – Вы весьма эротично на него посмотрели. Ну все. Думаю, хватит. Одевайтесь. Впрочем, что это я? Вы же не раздевались.
– Вот именно, сами не дали раздеться, – с обидой напомнила я. – Между прочим, сглупили. Но, что о том, все в прошлом, как и моя фигура.
Человечек колдовал над камерой и не обращал на меня внимания.
– Съемка закончена? – уточнила я.
Он безразлично кивнул.
– И что я должна теперь делать?
Человечек пожал плечами:
– Что хотите. Вы мне не нужны.
– Вы мне тем более, – буркнула я.
– Значит мы оба свободны, – благодушно пропищал человечек.
Я обрадовалась:
– Значит можно идти?
– Конечно идите.
– А куда?
– Я вас провожу, – сказал Арнольд, неожиданно переходя на «вы».
Он взглянул на часы и, торопливо натягивая майку, порадовался:
– Прекрасно, еще успеваю в главную студию. Поспешите за мной.
Не будь дурой, я поспешила. Вышли мы не через ту дверь, в которую вошли с бандой верзил, а через другую. Попали в пустую комнату, судя по всему, играющую роль прихожей. Арнольд полез в шкаф, достал теплую куртку, штаны, натянул это все на себя и удивленно воззрился:
– На кого вы похожи!
Я оглядела себя, несуразно облепленную рабочей Фросиной блузой, и рассердилась:
– В чем дело? Что вас не устраивает во мне?
– Где ваше пальто? – с ядовитой усмешкой поинтересовался Арнольд.
– Дома, – ответила я и задумчиво уточнила: – У подруги. Меня привезли на машине.
Арнольд опять усмехнулся:
– Ясно. После того, что вы вытворяли, вряд ли вас повезут обратно.
– Того же мнения, – впервые согласилась с ним я.
Он растроганно вздохнул и промямлил:
– Ну что ж, пойдемте, раз навязались на мою бедную голову.
Голова его и в самом деле была небогата по части волос, о чем я сразу ему сообщила. Арнольд грустно взглянул на меня и признался:
– Как вы мне надоели.
– Сорок лет прекрасно жила без вас, – с гордостью сообщила я, утаив год-другой.
– Так много? – поразился Арнольд. – Я думал, вам не больше двадцати девяти.
Я обиделась:
– Что ж тогда антиквариатом меня обзывали?
– В нашем деле двадцать девять – возраст запенсионный, – пояснил Арнольд, забегая вперед и галантно распахивая передо мной дверь.
Мы вышли из дома, и я сразу поняла, почему он ядовито усмехался отсутствию моей верхней одежды: на улице был собачий холод, а мы явно находились далеко от Фроси, где-то за городом.
– Что же мне делать? – спросила я, сжимаясь под порывами ледяного ветра и совсем не надеясь на свой французский костюм и рабочую блузу Фроси.
– Я на автомобиле, – сжалился он. – Если хотите, могу подвезти.
– Он еще спрашивает! Конечно хочу! – обрадовалась я.
Арнольд на своем авто (рухляди такой не видала!) довез меня до дома Фроси и умчался, я же, ругаясь на чем свет стоит, потопала к квартире подруги. В голове рой мыслей. Что это было? Кто похитил меня? С какой целью снимали порно? Почему отпустили?
А ну как творчество лысого человечка увидит кто-нибудь из читателей!
Из моих читателей!
Нет, внешне Арнольд вовсе не плох, лишь из вредности его я ругала – но волновало меня на тот момент нечто другое. Представить страшно: всеми уважаемая писательница, певец нравственности – Софья Мархалева и где? В грязной порнухе! Стыд и срам!
Вспомнив про своих строгих читателей, я по-настоящему пришла в ужас – даже про мужа забыла. Впрочем, мой Роберт живет в науке – за формулами своими он может и не заметить, что это именно я голой скачу на экране. Если он вообще еще помнит какая я голая, если еще не забыл, что я, Софья Адамовна Мархалева, его родная жена.
Нет, с Робертом все очень просто – гораздо сложней с читателем: вот кто все подмечает и уж точно помнит мое лицо. Конечно, читатель-то видит меня почаще чем муж – муж телевизор не смотрит и не слушает радио, а я загрузила собою почти все каналы и весь эфир. Как говорится, из утюга лишь не выскакиваю.
«Какой кошмар, – страдала я. – Какая беда! Все пущено на самотек! Черт знает кому эти верзилы теперь лицо мое предоставят…
Доверия и к лысому человечку нет у меня. Один бог знает какую он подберет мне фигуру. А ну как приделает торс Шварцнегера?
