скачать книгу бесплатно
В ожидании его возвращения, я пошла к «аналитику». В его комнате не было ничего кроме рабочего стола, пары стульев и ксерокса.
– А почему у Вас так пусто? – спросила я скучающего старичка.
– Алфеев все необходимое делает и получает в другом штабе, – ответил «аналитик».
– Это как?! – не поняла я.
– Сухаренко, объединил Центральные штабы Алфеева и губернатора Смирнова. Формально штабы вроде разные, а работают в них теперь одни и те же люди.
Получается, – ужаснулась я, – что Алфеев уже не контролирует собственную избирательную кампанию. Всё в руках Сухаренко, который работает на Смирнова! Алфееву, видимо, сказали, что «поставим на того, чьи шансы на победу будут выше». Он ещё не знает, что обречён на поражение!
Не успела я осмыслить эту новую для меня информацию, как дверь приоткрылась, и в комнату заглянул Алфеев.
– Вы надумали работать со мной? – с неуместным кокетством спросил он.
Строго и печально взглянув на него, я подошла к двери, и со словами:
– Жаль, Евгений Алексеевич! – протянула ему свою записку.
Он молча взял протянутый конверт.
Я вернулась за своей сумкой, оставшейся висеть на стуле.
– На улице снова дождь?! – на ходу спросила я у Алфеева. – Я зонт в машине оставила.
Ответа не последовало. Обернувшись, я увидела, что Алфеева уже нет и дверь закрыта.
На улице действительно шел мелкий, но плотный дождь. Я остановилась на крыльце под козырьком. Достала из сумочки сотовый, чтобы вызвать машину, и в этот момент получила звонок. Ирина Баширова просила меня о встрече. Очень кстати, – подумала я, – эта встреча отвлечёт меня от ненужных переживаний и тягостных раздумий.
Через 15 минут я уже ждала супругу Баширова в ближайшем кафе.
– Рада тебя видеть! – войдя, поздоровалась со мной Ирина.
– Жаль только, что в таком месте пришлось встречаться! – я смущенно улыбнулась, указав взглядом на неприглядный вид за окном. – Вокруг не старый города, а какое-то старье: развалюхи, хлам, помойки, убогие забегаловки!
– Да мне, Джули, все равно где! – Ирина взглянула на меня большими печальными глазами. – Помнишь, ты заезжала к нам в январе?!
– Разумеется! Спасибо за гостеприимство! Присаживайся, я уже заказала кофе и пирожные.
– Так вот, – Ирина продолжала говорить, усаживаясь напротив меня, – тогда Алексей, не знаю уж почему, постеснялся сказать тебе, что он страшно болен.
От волнения на щеках Ирины выступили неровные красные пятна.
– Я знаю, у него несвертываемость крови.
– Все хуже! – на глаза Ирины набежали слезы. – Он умирает!
– Да что случилось?! Ты не плачь, а постарайся спокойно объяснить, в чём дело. Надо обсудить проблему, – ты ведь для этого пришла?!
– Да, конечно! – Ирина взяла себя в руки. – У него в прошлом году появилась молодая любовница – его секретарша. А она была больна гепатитом. Когда это выяснилось, Алексей отправил её в Германию. Она там вылечилась, и вернулась. Он ей квартиру купил и подарил. Говорит, что не кому «о бедной девушке позаботиться».
Невольные слёзы покатились по тугим щекам Ирины.
– Давай всё-таки спокойнее! Я пока не понимаю.
– Алексей, – всхлипнула Ирина, – он же заразился от неё гепатитом! Я всю жизнь берегла его от травм, от гастрита, – всего, что может вызвать кровотечение, а беда, видишь, пришла с другой стороны!
Ирина шмыгала носом, забыв о том, что сжимает в кулаке бумажный платочек.
– Почему же и Алексея нельзя отвезти в Германию на лечение? – осторожно спросила я.
– Оказалось, что все лекарства, используемые для лечения гепатита, «разжижают кровь», если говорить по-простому. И вот он сейчас лежит, весь в гематомах…
– Что, его вообще не лечат?! – испугалась я.
– Поддерживающая терапия. И эта поддерживающая терапия стоит безумных денег. Хорошо, что хоть областной бюджет поддержал нас.
– А я чем могу помочь?! – искренне недоумевая, спросила я, и вконец расстроилась.
– Алексей сказал, что если кто и может, то только ты.
Онемев от удивления, я настороженно, с подозрением смотрела на Ирину. Разумеется, ей известно, что у меня ничего нет: ни власти, ни статуса, ни денег.
– Понимаешь, – принялась объяснять Ирина, – в некоторых лабораториях в стадии разработки находятся новые медицинские препараты от гепатита. Механизм их действия какой-то другой и они не провоцируют кровотечения. Они могут излечить Лёшу. Но они ещё не апробированы на людях, и, естественно, не запущены в производство. Мы готовы испробовать эти препараты на себе.
– Ты на Лёше? – с укором спросила я, и тут же устыдилась, сообразив, что Ирина не отделяет себя от Алексея.
В этот момент случившееся с Башировыми по-настоящему ужаснуло меня. Какое несчастье! Боже милостивый! – думала я, сердцем чувствуя, что происходит с Ириной, на глазах которой угасает единственный на свете любимый человек. – Как жестоко и несправедливо!
– Джули, зайди завтра к Леше! – попросила Ирина. – Только не говори, что я тебя пригласила. Просто так зайди. Думаю, теперь он сам тебе всё расскажет и объяснит. Не сомневайся! Он боец. Он хочет жить! Он готов рисковать ради жизни!
Не в силах поднять глаза, я непроизвольно провела по пустому столу рукой, словно сбрасывая с него всё лишнее, и освобождая пространство. Многие годы я пользовалась покровительством Баширова, что в нынешнем мире было неоценимым преимуществом. Конечно, я сделаю всё возможное, чтобы раздобыть для него лекарство, – пообещала я самой себе, пока ещё не представляя, что и как надо сделать.
– Сколько ему врачи дают в нынешней ситуации? – спросила я.
– Не больше года.
– Конечно, зайду! Буквально через неделю я завершу здесь работу и вернусь в Москву. Обязательно зайду попрощаться перед отъездом.
– Жду! – Ирина с преданностью и робкой надеждой смотрела на меня, и вдруг спохватилась. – А у тебя как дела?
– Всё нормально! Завершаю небольшое исследование по выборам. А если ты про Алфеева, так я не смогла с ним сработаться. Настоящий полудурок!
– Когда ты ушла, я вспомнила, что заочно была знакома с тобой, потому что ты работала с Юрием и подумала, что ты вернулась в Миссурск. Но Алексей сказал, что ты привезла сюда сына, чтобы подтянуть в учёбе и подготовить к институту, а к нам зашла посоветоваться стоит ли тебе участвовать в выборах на стороне Алфеева. Мне сразу эта идея не понравилась, ведь Алфеев – мерзавец. Зачем на него работать, зачем ему помогать?!
– И что сказал Алексей?
– Он сказал, что ты не нуждаешься в советах и пришла, потому что ищешь связи. Сказал, что если ты решила работать с Алфеевым, он поможет. И добавил, что в этой жизни всё меняется! И если уж смысловое значение многих иероглифов зависит от того, какие иероглифы рядом с ними, то значение человека, тем более зависит от того, кто его окружает. Он имел в виду, что хорошо, если рядом с Алфеевым будет такой человек, как ты. У Алфеева есть потенциал роста, – сказал он, – а риск есть всегда. Если бы люди и обстоятельства не менялись, сказал он, то и риска не было бы!
– Получается, – наконец, сообразила я, – что ещё тогда Алексей хотел попросить меня о лекарствах?!
– Да! Но не попросил. Сказал, чтобы я не беспокоилась, что ещё будет время для этого. Но ты больше не пришла.
– Задёргалась. Не складывались отношения с Алфеевым. Извини…
– Думаешь, станет губернатором?!
– Нет! Вернее, не в этот раз! Я вне игры. Буду искать работу в Москве.
Москва, 9 июля
Вернувшись в Москву, я часто думала о том, почему Алфеев обошелся со мной именно так, но, ничего нового не выявив, приняла решение ничего не предпринимать. По мере того как я приводила в порядок и обрабатывала привезённые из региона материалы по выборам, в глубине души у меня что– то умерялось и укладывалось.
Понятно, что теперь, когда я вернулась в Москву, мне проще всего внутренне отказаться от намерения когда-либо наладить сотрудничество с Алфеевым, возложив на него ответственность за случившееся. В таком случае близкие поняли бы и поддержали меня, ведь теперь они уже знали, что Алфеев – весьма неоднозначный человек. Но именно поэтому, – думала я, – с моей стороны наивно было рассчитывать, что дверь к сотрудничеству с ним раскроется с первого толчка. Надо запастись терпением.
Мне удалось быстро подготовить аналитическую записку. Полистав её, Матвей, в последнее время тревожившийся за моё психологическое состояние, не стал ни о чём спрашивать. Он, наверное, понимал, что я не скажу больше того, что сочла нужным сообщить сразу по возвращении из региона.
Зато Аня проявила прямо-таки жадный интерес к моим взаимоотношениям с Алфеевым. Но я не хотела ни с кем обсуждать их и упорно уходила от ответов на все вопросы, отговариваясь тем, что Алфеев – эгоцентрист и полудурок, неспособный к сотрудничеству.
Завершив работу над аналитической запиской, я не нашла, чем ещё занять себя. Делая самые обычные, будничные вещи, я всё больше погружалась в какую-то странную рассеянную тоску.
Доброе расположение духа не вернулось ко мне, даже когда в конце июня я получила роскошное приглашение от миллиардера Бернда Хеаскааре провести на яхте неделю отдыха в кампании с ним и его супругой.
С этим финским бизнесменом я познакомилась лет пять назад, когда по просьбе Купатова помогла ему подобрать в Кайногорске площадку под новый завод. Я оказала эту услугу за совсем небольшие деньги, хотя понимала, что поступаю не правильно, но как сделать «правильно», не знала. С тех пор Хеаскааре два раза в год – на рождество и пасху, присылал мне поздравительные открытки. Ну а теперь вот удостоил чести пригласить «к себе в гости». Я не знала, что ответить на это приглашение.
Когда затягивание с ответом стало уже неприличным, Матвей прямо спросил:
– Ну, что ты решила?
– Хорошо!– сказала я и неопределенно повела бровями. – Конечно, здорово! И море, и яхта, – все хорошо! Только не вовремя. Я так устала от неопределенности и невостребованности! Мне сейчас надо сосредоточиться. Понимаешь, я не знаю, как дальше строить свою жизнь!
– Вот отдохнешь, и решения придут сами собой! А, может, это как раз случай для возобновления деловых отношений с Хеаскааре?! Он ведь, наверное, на что-то рассчитывает, раз пригласил к себе?!
– Ты вообще понимаешь, что говоришь?! – я протяжно вздохнула. – Где Хеаскааре, а где я?! Допускаю, что он что-то имеет в виду, что-то хотел бы прояснить. Но я теперь никакой услуги оказать ему не смогу, – ни денег нет, ни необходимых связей.
– Но ведь и раньше не было!
– Ты меня удивляешь! – рассердилась я. – Тогда за мной был брат – депутат Госдумы. А самостоятельных связей у меня нет! К тому же в регионы пришли Полпреды – достраивается вертикаль. Если обратиться к любому влиятельному чиновнику, сразу станет вопрос: а кто за тобой? Вариант «сама за себя» теперь не пройдет. Он даже с Алфеевым не прошёл! А ведь я не только предостерегла его от шагов, ведущих к потере влияния, но ещё и подтолкнула к ходу, позволяющему повышать статус! Он убедился и в моей квалификации и в том, что я заинтересована в его успехе, но …
Испугавшись выплеска затаённых эмоций, я остановилась и растерянно посмотрела на мужа.
– Не горячись, Джулечка! Алфеев – политик, а Хеаскааре – инвестор, бизнесмен. Это же совершенно другое дело! Визитка Хеаскааре – лучшая протекция.
– Нет! – сердито возразила я. – Как раз с Алфеевым были шансы! Именно им мои навыки и способности могли быть востребованы. А работа с инвесторами – это чистый бизнес! Надо уметь извлекать прибыль из продвижения инвестора и делиться ею с участниками процесса. Я этого не умею делать и теперь уже не смогу научиться!
– Статуса нет?
– Это понятно, что нет! – с сожалением, но уже спокойнее говорила я. – В таком случае, Матюш, авантюризм выручает. А его во мне не осталось…
– Осталось, осталось! Ты же пыталась встроиться в «вертикаль» к Алфееву!
Матвей всё-таки растормошил меня. Улыбнувшись, я с деланым страданием пропела:
«Но он любви моей не понял, – и напрасно, и напрасно!
Она, как радуга над полем, засветилась и погасла»!
– Я не настаиваю…– с грустью сказал Матвей.
– Да всё понятно! Ты не настаиваешь, а я и не отказываюсь! И впрямь, когда еще выпадет случай отдохнуть в кампании миллиардера?!
Балтика, 12 июля
Мы с Матвеем благополучно добрались до назначенного места на побережье Балтийского моря. У причала там одиноко стояла белоснежная яхта Хеаскааре. При первом взгляде на неё я испытала легкое разочарование: судно оказалось не таким большим, как мне представлялось. Не успели мы толком рассмотреть яхту, как Бернд, заметивший нас с борта, вышел навстречу.
По тому, как Матвей поздоровался с Берндом, а мужчины виделись впервые, я поняла, что хозяин яхты – плотный седовласый мужчина с орлиным взглядом и тонкими губами, с первого взгляда понравился Матвею, впрочем, их симпатия оказалась взаимной.
Через пару минут с яхты на причал спустилась супруга Бернда – Маарет. Окинув нас оценивающим взглядом, эта невысокая, пожилая, сухопарая женщина приветственно кивнула головой, ничего не сказала, и даже не улыбнулась. Мы не поняли: то ли она просто не владеет русским языком, то ли слишком высокомерна.
Зато Бернд источал радушие и гостеприимство. Проведя нас на судно, он сразу стал объяснять:
– Это небольшая яхта, всего 21 метр в длину. В океан на ней нельзя. Это морская прогулочная яхта с флайбриджем.
– С чем, с чем?! – улыбнувшись, переспросила я.
– Так верхнюю открытую палубу называют, с которой тоже можно управлять яхтой. – Бернд по-отцовски ласково посмотрел на меня. – На ней удобно загорать!
Мы с Матвеем как по команде оба вопросительно вскинули брови: одетые по погоде, мы были в брюках и ветровках.
– Её сделали в Италии, – объяснил Бернд. – Там ориентируются на своё тёплое Средиземное море. Но ведь и здесь иногда можно понежиться на солнышке!
Благодушное настроение Бернда передалось нам. Пройдясь по главной палубе, мы с интересом осмотрели её. Кроме ходовой рубки, там размещались ещё две каюты – для хозяев и гостевая, а также уютная столовая и кладовка. Пол в каютах был с подогревом, что очень обрадовало меня. Потом мы поднялись на вторую палубу. Кроме механизма управления, там размещались бар и маленький бассейн. Обведя взглядом великолепный вид на морское побережье, отрывавшийся сверху, Матвей расправил грудь и глубоко, с удовольствием вдохнул свежий воздух.
– А мне здесь больше нравится! – сказал он.
– Кто-бы сомневался! – сказала я, ласково посмотрела на мужа и пояснила супругам Хеаскааре: – Я иногда называю Матвея селезнем за его любовь к душу и воде вообще.
– Здесь я с ним совпадаю! – сказала вдруг на хорошем русском Маарет, и впервые улыбнулась своими тонкими и бледными губами. – А Вы любите рыбалку?! Здесь удобно рыбачить с открытой кормы.
Матвей, к которому обратилась пожилая женщина, слегка растерялся.
– Мы с Джули никогда не рыбачили на море. Да и на речке не часто удавалось.
Наше знакомство с хозяевами продолжилось за завтраком, который длился больше часа, и после которого, наконец, Хеаскааре вывели яхту в море.
Практически сразу, как судно оказалось в открытой воде, у меня началась морская болезнь. Маарет дала таблетку, которая должна была облегчить моё состояние, и сказала, что дня через три болезнь пройдет. Но таблетка не помогала, и мне становилось всё хуже. Матвей с Берндом отвели меня в трюм – самое прохладное и тёмное место на яхте. Матвей подержал фонарь, а Бернд быстро и ловко соорудил для меня постель. Мне было совершенно всё равно из чего эта постель и где. Инстинкт подсказывал: надо поскорее лечь! Как только я приняла горизонтальное положение и закрыла глаза, мучительное подташнивание прекратилось.
– Мне уже легче, – я слабо улыбнулась мужчинам. – Но трое суток – это совсем не мало! Это – почти половина запланированного срока плавания! Идите, не беспокойтесь обо мне! Я попытаюсь уснуть.
