скачать книгу бесплатно
Я легко вздохнула, и, прищурившись, с вызовом взглянула ему в лицо.
– Потому что у Вас умные глаза!
Батист отвел взгляд. На его щеках выступил лёгкий румянец. Смущение молодого финна было приятно мне, но заигрываться не стоило.
– Вы чем занимаетесь? – спросила я. – Я имею в виду вашу профессию.
– У меня маленькая компания, которая помогает большим в конце года производить взаимные расчеты.
– А в чём проблема? – заинтересовалась я.
– Во многих контрактах предусмотрены расчеты в разных валютах. Курсы этих валют в течение года и при разных сделках разнонаправленно, да ещё и не пропорционально меняются. Если суммы небольшие, то и ничего. А когда речь идет о десятках и сотнях миллионов, то важно всё правильно сбалансировать.
– И Вас это кормит?!
– Не так плохо. Я – средний класс.– Батист улыбнулся краешком глаз.
– А я? По вашему, к какому классу я отношусь?!
– Вы – гостья господина Хеаскааре!
– И что? – не поняла я.
– Господин Хеаскааре принадлежит к одной из самых богатых и влиятельных семей нашей страны.
– Мы с господином Хеаскааре люди разного круга, – твердо сказала я, чтобы сразу развеять возможные иллюзии. – Но в некоторых делах доверяем друг другу, хотя он – правый радикал, а я – типичный советский человек. Такая вот ситуация!
Мне хотелось развить тему, потому на заводах Хеаскааре меня удивляли и уровень социальной защищенности работников, и постоянная забота руководства об их психологическом комфорте, но я услышала, что Матвей громко зовёт меня.
– Видимо, надо помочь собрать палатку, – извиняясь, сказала я.
– Надо быть готовыми к отплытию в любой момент, – согласился Батист, – ведь погода может измениться быстро.
– Хеаскааре, а особенно Маарет, – сказал Матвей, когда я подошла к нему, – очень обижены на тебя, и вряд ли появятся здесь до нашего отплытия. Придётся сворачивать и тент, и палатку самим.
Мы занимались этим довольно долго. Постепенно я приободрилась: предвкушение приключения всегда поднимает настроение.
Издалека я видела, что финские спортсмены последние полчаса стоят на берегу. Они что-то показывали друг другу на морских картах, что-то смотрели по приборам. Мне хотелось знать, что они там делают, и я с интересом поглядывала в их сторону. Вид сильных, умных, занятых серьезным делом мужчин, всегда производил на меня самое приятное впечатление.
– Как хорошо! – выдохнула я, и с улыбкой посмотрела на мужа.
– Нравлюсь? – спросил он, перехватив мой взгляд.
– Да, любуюсь тобой!
Я нисколько не кривила душой. Матвей, хоть и был несколько ниже финнов-спортсменов, но ладно сложен и кожа его красиво забронзовела от загара. Почувствовав искренность, Матвей подошел и обнял меня сзади за плечи.
– Остается только ждать! – сказала я, уютно устраиваясь в объятиях мужа.
– Да, больше на острове нам делать нечего!
Вскоре, несмотря на то, что погода так и не изменилась, мы услышали команду Батиста готовиться к отплытию. Матвей сразу позвонил Бернду, сообщив о предстоящем отплытии, и перенёс сумки к катамаранам.
Супруги Хеаскааре на шлюпке быстро приплыли к острову и привезли оранжевые спасательные жилеты. Меня забавляло, что в этих жилетах мы с Матвеем выглядим как настоящие спортсмены. Но Бернд, проверяя шнуровку на моём жилете, объяснил, что особых иллюзий испытывать не стоит.
– В случае, если Вы окажетесь в воде, то продержитесь не более 10 минут, потому что её температура всего +6 градусов. Так что переохлаждение наступит быстро! И никакие спасатели к Вам в такой туман не прилетят, как бы Вы их не вызывали! И ещё. Так как на море штиль уже несколько дней, то следует ждать смены ветра и, возможно, шторма.
Я реально испугалась такого предостережения, но этот страх лишь подхлестнул моё желание отправиться в столь рискованное плавание. Было бы некрасиво отступить сейчас, – говорила я самой себе, оправдывая своё безрассудство, – да, и отступать уже некуда!
Вскоре всё было готово к отплытию. Парни-спортсмены оттолкнули судна от берега, запрыгнули на рамы и катамараны поплыли в неизвестность.
Хеаскааре помахали нам на прощанье руками, и Бернд с берега прокричал:
– До встречи в России!
Куда мы поплыли – никто толком не знал. Из-за тумана никаких ориентиров вокруг не было видно, а всё навигационное оборудование на катамаранах – компасы. Бернд вёл судна строго перпендикулярно зыби в надежде в ближайшие часы увидеть береговую линию.
Он и Матвей сидели впереди на веслах, а я была назначена рулевым, и расположилась сзади, у рычага управления. Второй катамаран с самого начала привязали к первому толстым и довольно длинным канатом, – чтобы не потерялся.
Вскоре все увидели небольшой остров. И вдруг на него села гигантская птица, размером чуть меньше самого острова! Сказочное зрелище! Когда подплыли ближе, выяснилось, что это – простая гагара, которая села отдохнуть на небольшой камень, торчащий из воды. В тумане издалека невозможно определить размеры объекта, потому что его не с чем соизмерить. И только когда окажешься близко, и сможешь сравнить объект с лодкой, например, станет понятно, что это: остров или камень. Удивительно! Я всё время восторженно улыбалась. Плавание в тумане казалось мне великолепным приключением, и сердце трепетало от счастья.
Катамараны плыли в серо-молочной тишине, которую нарушал лишь мерный плеск весел. Хотя мы плыли медленно, но уже довольно долго, а всё вокруг оставалось прежним: небольшое водное пространство рядом с лодками и плотная пелена тумана вокруг. Катамараны двигались, а словно стояли на месте! Возникло ощущение, будто мы оказались во внеземном мире, где нет ни времени, ни пространства. Мы погрузились в настоящее морское безмолвие. Наслаждение столь необычными ощущениями постепенно сменилось тревогой, – ведь катамараны куда– то всё-таки плыли! За обманчивым покоем таилась опасность.
– Что-то лодок не видно, – озабоченно произнес Батист.
– Да кто в такой туман поплывёт?! – отозвалась я.
– Должны быть! Вдоль берега всегда снуют рыбачьи лодки, потому что местные жители привыкли на них добираться друг до друга.
Лодок действительно не было видно. Только иногда из воды высовывали морды нерпы с круглыми умными и слегка удивленными глазами. Каждый раз при их появлении я вскрикивала от восторга, и мужчины оборачивались не столько на животных, сколько на мой возглас. Так и плыли, – неизвестно куда.
Я сидела на парусиновом полотнище, непрерывно заливаемом водой, совершенно промокла, но холода не ощущала. Крепко держа рычаг руля, я старалась быстро исполнять редкие команды Батиста:
– Чуть правее! Держись на десять градусов левее! – и тому подобные.
Через пару часов плавания спортсмены на соседнем катамаране перестали обращать на меня внимание. Когда парни захотели в туалет, то помочились в море прямо у меня на глазах. Я, конечно же, никак не реагировала. Тогда и Батист поступил так же, как его товарищи. Во время этого процесса глаза Батиста встретились с моими. Пару секунд мы серьезно смотрели друг на друга, а потом оба рассмеялись. Матвей совершил ту же процедуру, что и остальные. Я подумала, что не смогла бы так поступить, но у меня и нужды не было!
Только через три с лишним часа плавания, мы увидели первый остров.
– Судя по карте Хеаскааре, которую мы изучили, – сказал Батист, – мы добрались до цепочки островов, тянущейся вдоль берега, и теперь должны двигаться вдоль неё.
Катамараны поплыли от острова к острову. Моя задача усложнилась. Теперь я должна была правильно держать курс в то время, когда один остров уже исчез из вида, а второй, который искали, ещё не появился в поле зрения.
Каждый из островов, мимо которых мы плыли, был необыкновенно красив, и все совершенно разные. Одни – лесистые, другие – голые. Одни – скалистые, другие – представляли собой нагромождение валунов. Некоторые были полосатыми из-за слагающих их разноцветных пород.
Местами возле островов из-под воды выступали обломки скал и крупные камни, опасные для катамаранов. Их можно было обнаружить лишь вблизи, по бурунам на воде. Я внимательно следила за тем, чтобы катамараны не наскочили на них. Только теперь до меня дошло, почему Хеаскааре были так раздосадованы, когда я просила, чтобы яхта в тумане вернулась на берег. Если уж подводные камни опасны для катамарана, то для яхты многократно опаснее, ведь у неё большая усадка. К тому же, с яхты, которая в безветрие идёт на моторе, сложнее заметить опасные препятствия и невозможно совершить необходимые маневры из-за большой скорости, размера и веса судна.
До базы мы добрались лишь через шесть часов. Подтянув первый катамаран на берег, Батист дал мне команду сходить. Я решительно поднялась с брезента, на котором сидела, сделала шаг, и, покачнувшись, стала падать в воду. К счастью, Матвей успел подхватить меня и вынес на руках на берег.
Тут-то и обнаружилось, что я промёрзла до костей. Уже на берегу меня начала бить сильнейшая неуёмная дрожь. Надо было срочно переодеваться в сухую тёплую одежду, которая предусмотрительно была упакована в непромокаемые мешки, выданные Матвею финнами. Но я самостоятельно ничего не могла делать, потому что руки и ноги, совершенно не слушаясь меня, ходили ходуном. Тогда Матвей и Батист принялись переодевать меня и одновременно растирать. Я с немой благодарностью смотрела на мужчин и растерянно улыбалась. Сами они хоть и промокли, но совсем не замёрзли, так как тяжело работали на вёслах.
Когда мужчины переодели меня, все, – для профилактики, выпили водки. Матвей отвел меня в туристический домик, уложил в постель, заботливо накрыл пуховым одеялом, и я быстро уснула.
Балтика, 16 июля
Следующим утром я проснулась с естественным ощущением здоровья и полноты жизни. Разбудил меня стук в дверь. Матвея рядом не было, и, решив, что это он стучит, я бодрым голосом крикнула:
– Входи!
На пороге появился Батист.
– Я зашел попрощаться! Нам пора отъезжать.
Что-то в его голосе выдавало волнение, свидетельствовавшее о симпатии и влечении. Я смутилась.
– А Матвей где?
– Он помог нам погрузить катамараны. Все там, на улице, ждут Вас, чтобы попрощаться.
– Сейчас выйду, только вот оденусь.
– Можно я тебя поцелую? – спросил Батист и, не дожидаясь ответа, прильнул к моим губам.
Ощутив прикосновение его холодного лица и мягких больших губ, я растерялась. Батист прижал меня к своей груди и не отпускал так долго, что мне стало трудно дышать. Как раз в этот момент он отстранился, блеснул довольной улыбкой и вышел из домика.
Опомнившись, я быстренько натянула джинсы и, распахнув дверь, замерла от неожиданности: всё вокруг было залито солнечным светом и над морем стояло высокое голубое небо. От тумана не было и следа.
Невдалеке возле двух роскошных легковых автомобилей, о чём-то живо беседуя с Матвеем, стояли финны. Приветливо помахав рукой, я направилась к ним. Вот тебе и средний класс! – не без зависти думала я, невольно любуясь блеском и формами их «породистых мустангов». После недолгих обниманий и прощальных поцелуев, финские парни сели в эти великолепные машины и по отличной трассе укатили вглубь своей страны.
Москва, 17 июля
Вчера вечером мы с Матвеем вернулись в Москву и ещё толком не отдохнули. Но уже сегодня с утра я попросила Матвея подбросить меня на Солянку, в самый центр, где жила Аннушка.
– Мне грустно оставаться одной в пустой квартире, да и по Ане соскучилась! – пояснила я, интонацией извиняясь за то, что мужу придётся сделать значительный крюк по пути на работу.
– Я совсем и не против! – легко согласился он. – Подвезу, конечно!
Было около одиннадцати, когда я позвонила в квартиру Аннушки. Долго никто не открывал. Расстроившись, я уже готова была смириться с тем, что встреча не состоится, и укоряла себя за то, что не предупредила приятельницу телефонным звонком, как дверь всё-таки отворилась. На пороге, щурясь от яркого света, недовольная тем, что её так рано разбудили, стояла полусонная Аннушка. Она была в симпатичной трикотажной пижаме, на которой пикантно смотрелись небольшие атласные бантики. Увидев меня, Аня мгновенно отошла ото сна.
– Джулечка Борисовна!!! – радостно заверещала она, обнимая и целуя меня.
Тронутая такой встречей, я оживилась и вся расплылась в улыбке. Мы с Анютой сразу прошли на кухню, где обычно болтали и пили кофе. Устроившись на кожаном диванчике, больше похожем на кресло, и всё ещё довольно улыбаясь, я спросила:
– Ань, а что слышно про Алфеева?!
– Да оставь ты его в покое! – неожиданно резко отмахнулась она.
С недоумением взглянув на приятельницу, я снова подумала о том, что не стоило ехать сюда, когда можно было просто позвонить.
Заметив появившееся в моем лице отчуждение, Аня сбавила тон.
– Пусть распоряжается своею жизнью как хочет! – нахмурившись, но уже без раздражения сказала она. – Ты сама знаешь, что он проиграл в первом туре! Больше мне ничего не известно!
– Я не могла знать, я только предполагала! – назидательно произнесла я. – Мне показалось, что до моего отъезда ты проявляла интерес к его политической судьбе. Или к нему лично?! В любом случае, я надеялась, что если уж не специально, то хотя бы по телеку ты познакомишься с итогами выборов. Что-то произошло?!
Анна включила вытяжку и положила передо мной пачку сигарет. Сделав над собой усилие, я взяла сигарету. Аня, чиркнув зажигалкой, помогла мне прикурить. Похоже, – думала я, – кто-то значимый для Анны посоветовал ей держаться именно такой линии поведения.
Вздохом погасив разочарование, я, как ни в чём не бывало, сказала:
– Мы только вчера вернулись с Балтики. Было здорово! А теперь решили ещё на Урал съездить. Ты-то как?! По-прежнему в Москве будешь?!
– Надо поскорее расселять оставшихся жильцов с первого этажа, чтобы расширить помещение ресторана и успеть к осени сделать ремонт. – Анна лениво потянулась. – А ты чем займешься?
– Боюсь даже думать об этом, – призналась я.
– Я могу договориться с Купатовым, чтобы он снова взял тебя.
– Да ты что?! Нет! Это – пройденный этап! Мне надо куда подальше от лоббинга и политики! Правда, – не без горечи добавила я, – где ещё и кому я нужна в свои «под пятьдесят»?!
– Джулечка Борисовна, – с мягким укором сказала Аня, – Вы всё про шалости Алфеева думаете? Глупо поддаваться страстям!
– Ань, – я примирительно улыбнулась, – честно говорю, меня не волнуют те страсти, которые ты имеешь в виду! Сейчас, например, просто любуюсь тобой – этакой Барби в соблазнительной пижамке. Твой профиль и мягкие кудряшки так мило смотрятся на фоне светлого окна! Но, знай, моё восхищение женской красотой никогда не перерастёт пределов визуального удовлетворения. Мне противно даже представить, что ты или какая другая женщина могла бы дотронуться до моего тела.
– Кстати, мне тоже! – согласилась Аннушка, и, своими холеными пальчиками с ухоженными длинными ногтями, покрытыми красным лаком, потушила в пепельнице свою сигарету.
– Но и мужики надоели! – нахмурив свой симпатичный лобик, добавила она.
– И Борис? – уточнила я.
Этот её «друг» был неприятен мне. Судя по рассказам самой Ани, он появлялся везде и всегда, стоило только позвонить ему и сообщить, что ей необходима его помощь. Но я видела Бориса всего несколько раз. При встрече со мной он был сдержан и вёл себя вежливо. Но у него был недобрый, настороженный и оценивающий взгляд. Я инстинктивно опасаюсь таких людей. Аня рассказывала, что Борис – вполне себе респектабельный человек, живущий с семьей в небольшом особняке на Рублёвке, который приобрёл в прошлом году; что у него есть свой бизнес и, кроме секса, его с Аней связывают некие деловые обязательства. Она говорила, что именно он иногда даёт ей «покататься» на своих роскошных машинах. Я подозревала, что Борис либо спецслужбист, либо сутенёр, который подставляет своих «элитных девочек» под влиятельных мужчин. Однако я никогда не делала попыток прояснить этот вопрос, и не расспрашивала Аню о Борисе, а просто считалась с его присутствием в жизни приятельницы.
– И он тоже, – холодно сказала Аня. – С ними много проблем! Он всё чаще выпивает. – Аня снова отошла к окну, спрятав от меня глаза. – А потом, все мужики довольно примитивные. Знаешь, как я их называю? – Долбарики!
– Анька, ты законченный циник! Узнаю тебя!
Я улыбнулась подруге, однако ступать дальше по зыбкой почве такого рода разговоров не захотела.
– Свари-ка мне кофе, пожалуйста, – попросила я. – И попробуй не залить им плиту!
– Без проблем! – воскликнула Аннушка, обрадовавшись тому, что я выразила готовность покончить с неприятным для обеих разговором.
Вскоре плита, как водится, была залита сбежавшим кофе. Это развеселило нас обеих, примирило и восстановило добрую атмосферу. Я, наконец, рассказала о своём путешествии «в тумане», постаравшись донести до Анюты какой редкой силы и остроты впечатления мы с Матвеем получили.
– Да, – согласилась Аннушка, – действительно очень необычно! Я читала, что на море, порой, складываются такие условия, при которых моряки сходят с ума.
– Запросто, – согласилась я, и тут же отвлеклась на непонятную возню, затеянную Аней у окна. – Что ты там делаешь?!
– Я слушаю, слушаю! Только вот удавчика пристрою, чтобы он погрелся!
