скачать книгу бесплатно
– Надо дождаться Артема. Он с Алфеевым. Мне надо смету утвердить.
– Получается, вместе будем ждать их до вечера.
– Ты что, с Алфеевым собираешься поговорить? – не сдержала удивления Светлана.
– Конечно! Надо его предупредить!
– А ты уверена, что он не знает об этом?!
– В любом случае! – я с насмешкой посмотрела в глаза Светланы. – Нанимал-то меня Алфеев! Значит, ему и решать вопрос об увольнении!
– А я бы на твоем месте сейчас уехала и не вмешивалась. Пусть мужики сами разбираются!
– Тебя не поймешь! То ты полагаешь, что мое увольнение санкционировано Алфеевым, то говоришь «пусть сами разбираются»! Полагаешь, у Жарова и Алфеева могут быть разногласия по поводу меня?! Нет, солнышко, мне самой надо разобраться с тем, что происходит.
– Покуришь, – сказала Светлана, направляясь к выходу, – приходи в 215-ю. Я тебя кофе угощу.
– У тебя уже свой кабинет?!
– Это для всех руководителей окружных штабов.
Оставшись одна, я задумалась над тем, почему Жаров с такой иронией отнесся к моему замечанию о том, что мы оба наняты для обеспечения успеха кампании Алфеева. Его задача – провести другого кандидата, препятствуя Алфееву?! Или он намекает на то, что это – моя задача?! Жаль, конечно, если Жаров действительно работает против Алфеева!
Черт, а ведь рейтинги Алфеева растут тем сильнее, чем больше грязи выливается на него в областных СМИ! Я изумилась тому, что раньше не придала должного значения этому факту. Получается, вакханалия чёрного пиара против Алфеева – это сознательно выбранная стратегия кампании трёх кандидатов – Сорокина, Косычева и Алфеева.
Так как растущий рейтинг Алфеева вроде бы подтверждает правильность выбранной ими стратегии, – увы! – никакие мои аргументы не будут услышаны. Пытаться сейчас убедить Алфеева в ошибочности их стратегии, все равно, что плевать против ветра. У меня нет шансов! Но, в таком случае, избирательная кампания Алфеева неизбежно будет проиграна! А, может быть, всё не так однозначно?! Может быть, политическое чутье Алфеева и в этот раз не подведет его?!
Размышляя об этом, я направилась к 215 комнате, и уже на пороге встретила Светлану.
– Я решила по магазинам пока пробежаться, – сообщила она, – ты уж, не обессудь! Попей чайку пока. А хочешь, пошли со мной!
– Спасибо! – поблагодарила я и осталась в просторной комнате одна.
Нервничая и изнемогая от безделья, я пару часов ждала там Алфеева. Потом перешла в гардеробную, чтобы перехватить его до того, как он встретится с Жаровым. Расчёт оказался верным: буквально минут через пять после того как я переместилась туда, в гардеробной появился Алфеев.
– Евгений Алексеевич! – обрадовалась я и с приветливой улыбкой шагнула ему на встречу.
– Вы здесь?! – он гневно взглянул на меня. – Я просил Вас не заходить в штаб!
Стало ясно, что это он принял решение о моём увольнении, но, видимо, в расчёте на свой прежний план: «а потом придумаем, как убрать Жарова». Это – пустой номер! Или Светлана права, и Алфееву я нужна только для того, чтобы развлечься?! Оба варианта негодны.
– Извините! А что собственно такого?! – откровенно ёрничая, сказала я. – Позавчера Вы публично объявили, и все в курсе, что я – Ваш помощник!
Алфеев остановился возле меня. Ноздри его носа шевелились от едва сдерживаемого негодования. Молодые люди, сопровождавшие Алфеева, стали спешно покидать гардеробную. Дождавшись, когда последний из них плотно закрыл за собой дверь, я сказала:
– Понимаете, вчера я вполне доброжелательно общалась и плодотворно работала с активом, и с Жаровым в том числе. Но сегодня, когда по его просьбе я заехала, чтобы передать наработанные предложения, тон его неожиданно изменился. Он с порога заявил, что хочет уволить меня, и как только Вы появитесь, поставит вопрос ребром: либо – он, либо – я.
Взглянув на Алфеева, я увидела, что он с замкнутым лицом смотрит поверх моей головы. Браво манипулятору! – подумала я. – Отличный прием, чтобы дистанцироваться от собеседника и не дать обнаружить истинные эмоции!
Я приблизилась к Алфееву так близко, практически вплотную, что ощутила его специфический мужской запах.
– Евгений Алексеевич! – тихо произнесла я, глядя на него снизу вверх. – Я не верю в серьезность этого ультиматума. Нет никаких объективных оснований для такой постановки вопроса! Возможно, он просто шантажирует Вас, – не берусь судить.
Изумленный Алфеев внимательно посмотрел в моё запрокинутое лицо. Почувствовав, что добилась желаемого, я чуть отстранилась.
– Но если он серьезно, – доверительно сказала я, – то думаю, разумнее оставить в Штабе его. Я, собственно, и дожидалась Вас, чтобы сказать об этом. Вы с Жаровым хорошо знаете друг друга, и в его руках все нити избирательной кампании. А у меня всё-таки был полуторамесячный перерыв. Что же касается Ваших обязательств передо мной, то я готова без обиды аннулировать их.
Ни один мускул не дрогнул в лице Алфеева. Казалось, и взгляд его остекленел. «Словно в соляной столб превратился», – мелькнуло у меня в голове. Я не ожидала подобной реакции, но была удовлетворена произведенным эффектом. Ну и что, – с горделивым отчаянием думала я, – пусть теперь увольняет! Полудурок! Захотела, вертела бы им! Пусть теперь думает! А я в такие игры не играю!
Подойдя к вешалке, я сняла свою куртку, накинула на плечи, и, обойдя неподвижно стоявшего посреди гардеробной Алфеева, не спеша вышла из штаба. Сердце моё колотилось так, словно я а только что пробежала пятисотметровку.
Миссурск, 13 мая
Ни на следующий день, ни позже никто из штабных не звонил мне. Выждав ещё пару дней, в течение которых, по моим представлениям, Алфеев должен был полностью отойти от своего «окаменения», я обратилась к Любови Петровне, но она сказала, что не в курсе происходящего в Штабе, и посоветовала позвонить непосредственно Алфееву. Поколебавшись ещё один день, сегодня вечером я набрала его номер.
– Извините, Евгений Алексеевич, я не знаю какое решение Вы приняли относительно меня.
– Я Вас уволил, – спокойно ответил он.
Мне было слышно, что, отвечая, он одновременно что-то жуёт.
– За что? – деловито поинтересовалась я, как если бы речь шла не обо мне, а о ком-то постороннем.
– Ни за что! – беззаботно ответил Алфеев, продолжая жевать.
Этот короткий ответ был абсолютно неожиданным для меня. Если бы Алфеев хоть как-то объяснился, пусть бы даже придумал какое основание для увольнения, то это был бы наш последний разговор, но он ловко поймал меня на психологический крючок. Помедлив секунду, я игриво поинтересовалась:
– А так бывает?
– Бывает! – не менее игриво ответил Алфеев и проглотил, наконец, кусок, который жевал.
«Тупоумное животное!» – подумала я, и чуть не рассмеялась от этого.
– А я могу получить расчет?! – стой же легкомысленной игривостью поинтересовалась я.
– Конечно! – посерьезнел Алфеев. – Посчитайте, сколько я Вам должен, и Артем выдаст эту сумму.
Я в сердцах бросила трубку. Полудурок, полудурком, а соображает быстрее меня, – с сожалением призналась я самой себе. – Какой расчет?! За пару дней?! Или за полгода, потраченных впустую?! Может обозначить ему реальную цену моих услуг?! Я злилась и негодовала как никогда.
В хаосе мыслей и чувств, обуревавших меня, вдруг пробилось подозрение, что Алфеев цинично обманывал меня, ещё тогда, когда предложил стать его помощником. Ни о каком сотрудничестве со мной он и не помышлял! Ошибка атрибуции! Он превратно истолковал мой рассказ об отношениях с Ильёй, и решил воспользоваться моим интересом к его собственной персоне. Ему необходимо было продемонстрировать активу свою традиционную сексуальную ориентацию! А то как же, ведь ходят разные слухи, а к нему приближены и крутятся вокруг него одни розовощекие мальчики!
Подумав так, я пришла в ужас от абсурдности и цинизма собственного предположения. Чтобы вернуться к здравомыслию, то есть привести себя в форму, я отправилась в ванную комнату и принялась умываться холодной водой. Ещё неделю назад я готова была выжать из себя все соки, чтобы помочь Алфееву завоевать победу! – укоряла себя я. – Осознанно! Пройдя через многие сомнения в отношении этого человека. А теперь вот готова считать его абсолютным негодяем и мерзавцем….
Снова и снова подставляя лоб под струю ледяной воды, я вспомнила, как Алфеев подарил мне букет белых лилий на день рождения. Ерунда, конечно, тысячи букетов раздарил кому ни попадя, – но, все-таки… Честно признаться, он всегда, когда я просила, находил возможность встретиться со мною, выслушать. А в период выборов это дорогого стоит! Вспомнилось многое другое, что подкупало, располагало к нему.
Но всё-таки он – полудурок! – снова застучало у меня в висках, как только я вернулась в комнату. Дарил цветы, потому что это ничего ему не стоило; выслушивал, потому что я высказывала здравые соображения; да и всему остальному – грош цена! Он подлец и хам. Хам из подворотни! Такой же, как и вся свора «молодых волков», рвущихся во власть, для того, чтобы насытиться воровством и грабежом! С другой стороны, – сама виновата! Невозможно безнаказанно отречься от правила, которому следовала всю жизнь: даже не знакомься, тем более, не «играй» с подонками и другими сомнительными личностями!
Мой мозг горел, не выдерживая напряжения. Надо было как-то успокоиться! Я принялась искать спиртное, в надежде, что дома случайно сохранилась бутылка какого-нибудь вина или коньяка. Ничего не найдя, собралась в магазин. Уже у двери, взглянула на свое отражение в зеркале, и сообразила, что выходить из дома в таком виде нельзя.
И тут я вспомнила, что недавно купила для мамы и её приятельниц четыре бутылки настойки боярышника. Она же на спирту! – обрадовалась я и достала из шкафа эти трехсотграммовые бутылочки. С трудом свинтила крышку одной из них. Сильный запах спирта ударил в нос, – то, что надо!
Налив полную рюмку настойки, я залпом выпила её. Прислушалась к себе, но ничего нового не почувствовала. Тут же налила и выпила ещё одну рюмку. После четвертой, которая, по моему мнению, тоже не действовала, я взяла в руки бутылочку и внимательно всмотрелась в этикетку. Всё правильно, – это была семидесятипроцентная спиртовая настойка. Пивали и покрепче! – подумала я. – Отличное лекарство от боли и разочарования!
Сознание, робко подсказывало, что пью я не водку, и даже не чистый спирт, а – вытяжку кардиостимулятора. Ну и что? – с рассеянной беспечностью думала я. – Мне нужна анестезия!
Рюмка за рюмкой я продолжала пить злосчастную настойку, а её оставалось ещё много…. Умру, так умру! – думала я. – Мне вообще, ещё до встречи с Алфеевым, не нравилось, как устроена эта новая жизнь. Но ещё больше я не нравлюсь самой себе, потому что попала в такую паскудную ситуацию!
Однако, ни опьянение, которое должно было бы свалить меня в сон, ни возможная смерть всё не приходили. Зато возникло сомнение: а вдруг случившееся – лишь интриги Жарова?! Чтобы разобраться с этим вопросом, я пошла проверенным путём: взяла бумагу и попыталась записать скачущие в голове мысли.
После очередной рюмки, я решила, что такой анализ не актуален, и разумнее написать прощальное письмо Алфееву. Пусть знает, что в случившемся, и даже в своей смерти я его не виню. Однозначно, – виноват Жаров! И вообще, дело даже не в Жарове, а в самой ситуации! Я медленно выводила на бумаге какие-то слова, а по моим щекам тонкими струйками стекали на подбородок слезы. Я писала до тех пор, пока не осознала, что попадать в строчку и вообще соединять букву с буквой стало слишком трудно. Руки перестали слушаться меня.
Надо лечь, – подумала я, – а то ведь можно и упасть! Последним усилием воли я подобрала ноги и боком повалилась на диван, на котором сидела.
Очнулась я от яркой вспышки. Это сын вернулся из школы, вошёл в комнату и включил свет. Я взглянула на него: здоровый, розовощекий с холода парнишка!
– Мамуль, привет! – он радостно улыбался мне. – Что отмечаешь?
Застигнутая врасплох, я промямлила:
– Так, размышляю, что дальше делать…
– С рюмкой?! – плутовато сощурился Санек.
– А как без этого?! Спиртное иногда выручает…
– Лекарством пахнет.
Он взял в руки бутылочку из-под настойки боярышника.
– Это спиртное?! – изумился Санёк. – Это же бабушке! И ты всё это выпила?!
– Представляешь, выпила, уснула и проснулась с ясной головой. Да и спала-то всего пару часов!
– Ты что, умереть хотела?! – он с подозрением посмотрел на исписанные листки, упавшие на пол.
– Нет, конечно! – проворно встав с дивана, я быстро прибрала бумагу, рюмку и бутылочки. – Просто хотела напиться, а в доме ничего другого не нашлось. Не бери в голову! Сейчас ужинать будем.
Мои уверенные движения и привычные интонации успокоили сына. Минут через пять он уже сидел за столом и с аппетитом поглощал плов, приготовленный мною ещё накануне вечером.
– Нравится?!
– Конечно! – Санёк насадил на вилку довольно крупный кусок ароматного мяса и с вожделением посмотрел на него. – А у тебя что случилось-то?
Почувствовав, что замять ситуацию не удастся, я вздохнула:
– Знаешь, кто на своем опыте учится?
Саша кивнул головой, и отправил кусок мяса в рот.
– Вот и я убедилась, что «в чужой монастырь со своим уставом не ходят», а «благими намерениями вымощена дорога в ад».
Прожевав мясо, Санёк с разочарованием спросил:
– Опять с Алфеевым цапнулась?
– Да нет, не цапнулась. Просто каждый пойдет своим путем. Я тут завершу пару дел и съезжу в Москву, – с отцом повидаюсь и попробую продать свои знания об этой избирательной кампании.
– А пить-то зачем надо было?!
– Чудак ты! Я рассчитывала, что мы с Алфеевым со временем приспособимся друг к другу. Увы!
– Это значит, что ты ушла от Алфеева.
– Нет, он уволил!
– Значит, поцапались! – юноша определенно гордился своей проницательностью.
– Нет, уволил «просто так»!
– Не хочешь, – не говори! – обиделся было Санёк, но, поразмыслив, добавил. – Ты не беспокойся, я тоже никому ничего не скажу! А Алфеев без тебя выборы проиграет, – он же дурак!
– Не дурак, а полудурок! – я ласково посмотрела на сына. – Чувствуешь разницу?! И не факт, что проиграет. Но это – уже не наше дело! Хотя, если проиграет, – совсем не плохо.
Миссурск, 14 мая
Проводив сына в школу, я нашла в стопке бумаг и прочла свое вчерашнее письмо Алфееву. По тексту и по почерку было заметно, что оно написано под влиянием опьянения, но я решила не тратить время и силы на редактирование. Уже не имело смысла! К тому же, письмо, вероятно, будет прочитано Артёмом или кем-то ещё, и вряд ли дойдёт до Алфеева. А дойдёт, – так и ничего страшного! Но им всем полезно будет узнать, что именно их отношение ко мне, даже в большей мере, чем ошибочная стратегия кампании, предопределило поражение Алфеева в этой кампании. Пусть сейчас сочтут написанное ерундой! Но, возможно, вспомнят об этом письме, когда проиграют выборы.
Позвонив Артему, я договорилась встретиться с ним в Центре, и попросила заплатить мне при расчёте 300 долларов, которых, по моей прикидке, должно было хватить на мою поездку в Москву.
В кафе я пришла первой. Оказалось, что Артём назначил мне встречу в какой-то замызганной забегаловке. Здесь пахло непроветренной сыростью, винным перегаром и дешёвым табаком. Преодолев брезгливость, я присела за свободный столик. Вскоре назойливые и недобрые взгляды подвыпивших бомжеватых посетителей вынудили меня спрятать свои ноги в кожаных светло– голубых кроссовках под стул. Я чувствовала, что находиться здесь для меня не безопасно, и нетерпеливо поглядывала на дверь. Артём появился в строго назначенное время.
Получив деньги, и расписавшись в ведомости, я подала ему конверт:
– Передай, пожалуйста, своему шефу.
Артём покрутил конверт между пальцами, и спросил:
– Евгений Алексеевич ведь и сам лично тоже давал Вам деньги?
Я с усмешкой взглянула в его холеное лицо и произнесла по слогам:
– Ни-ко– гда!
Затем, приложив руку к сердцу, добавила:
– Клянусь!
Артем продолжал с недоверием смотреть на меня.
