Бессердечный рыцарь

– А то что?

– Поверь, ты не захочешь знать. И, знаешь, учитывая твою роль в нашем положении…

– Как будто все по моей вине произошло! Наглый придурок, – ее щеки вспыхнули от гнева. Разъяренная девушка ускорила шаг. Огненные волосы дико вились у ее лица.

– Мне правда надоело с тобой спорить, – отозвался резко Дамиан, раздраженный тем, что рассматривает ее.

– Можно подумать мне весело, – парировал источник его головной боли.

– Ты просто больная.

– Прости, я не знаю язык идиотов, – девушка подарила Дамиану снисходительную улыбку. – Но ради тебя готова его изучить.

– Следи за словами, мать твою. Я уже на пределе.

Эви смерила его взглядом, но ничего не ответила. Выражение ее лица говорило больше, чем слова.

«Она меня ненавидит. Правда ненавидит», – вдруг подумал он.

Не просто одна из. Не просто какая-нибудь бывшая подружка.

«Огонек меня ненавидит. И больше никогда не полюбит».

И почему-то от этого ему стало только хуже.

Действительно плохо.

Словно он только увидел, что с ними стало.

Его сердце словно остановилось. Пиканье кардиостимулятора замедлилось.

Дамиан непроизвольно прижал руку к груди.

«Я ведь знал… Упорно добивался именно этого… Тогда чему теперь удивляюсь?»

Нет. Удивление было меньшим из того, что он сейчас испытывал.

Паника. Беспомощная, ослепляющая паника.

Словно Дамиан терял прямо сейчас самое важное, словно перед ним снова кто-то умирал, а он до сих пор не мог сделать ничего, чтобы остановить этот черный круговорот кошмаров.

Ему хотелось встряхнуть Эви за плечи и убедиться, что они просто спят, а этого ужаса не происходит на самом деле.

Что это просто игра разума, ложь, страшный сон…

Что они никогда не расставались.

Что не предали свои клятвы.

Что она не смотрела на него так, словно он был никем.

Абсолютно-мать-его-никем.

Пустое место.

Незнакомец.

Случайный человек.

Ничего не значащий для нее.

Будто жив Дамиан или мертв, ее больше не волнует.

Единственный способ унять пульсирующую боль внутри – нападение. Когда он злится, рассержен и в гневе – ему не так сильно больно.

– Так, если ориентироваться по деревьям, то… – беспрерывно что-то бормотала себе под нос Эви.

– Ты постоянно будешь болтать? – рявкнул на нее Дамиан.

«И чего он психует?»

– Раз тебя бесит, то да.

«Как же холодно…»

Девушка сжала зубы. Она чертовски жалела о том, что сегодня надела черное платье. Оно было по колено, на бретельках и с завязками на спине. Идеально подходящее деловой встрече и офисной работе, но явно не ночной прогулке по лесу, которая продлится не один час.

«Нужно было взять с собой куртку».

В середине осени по ночам температура уже ощутимо падала.

Ее плечи покрылись мурашками. Девушка дрожала, но продолжала идти вперед, как ни в чем ни бывало.

– Держи, – Дамиан снял пиджак и набросил на ее плечи. – И только посмей его снять, – предупредил сразу, увидев, как девушка вцепилась в него, чтобы, очевидно, швырнуть ему в лицо.

– Мне не нужны твои подачки, – нахмурилась Эви и неожиданно чихнула.

Он бросил на нее укоряющий взгляд:

– А мне не нужны сопливые работники.

Некоторое время они шли молча.

– Как думаешь, нам еще долго?

– Кажется, придется идти до утра. Выйти бы на главную дорогу, а дальше полегче будет, – ответила Эви.

– Можем сделать передышку? – попросил он тихо, поморщившись от боли в груди.

Интересно, сколько ему еще осталось?

Эви сразу остановилась.

«У него ведь больное сердце… Ему нельзя такие нагрузки!»

Ее реакция была неосознанной. Мгновенной. Подсознательной.

– Дамиан, ты в порядке? – Эви схватила парня за руку, вглядываясь в лицо.

Его прошибло насквозь.

Ее пальцы. На его коже.

Касаются, ласково и совсем не больно.

Позволяют ощутить это сжигающее дотла ты-больше-не-один.

Маленькие, холодные. Гладят костяшки пальцев, нежно скользят по его ладони, словно пытаясь убедиться – он дышит, стоит рядом с ней и жив.

Пока жив, да.

Он прочитал что-то в ее блестящих глазах.

Важное.

Может быть, страх. Может быть, беспокойство.

Потому что успокаивающе сжал ее руку в ответ.

– Я в порядке, Огонек.

– Не… – Эви запнулась, – Не надо. Не называй меня так… —

опустила глаза.

Словно ей было невыносимо встречаться с ним взглядом.

– Нет. Смотри на меня.

Она упрямо покачала головой.

– Ну же, Огонек. Посмотри на меня. Пожалуйста, – прошептал Дамиан.

Не могу. Не могу… Не могу забыть…

«Все, что я вижу, глядя в твои глаза – это грязь. Глаза человека, который отнял все, что у меня осталось…» – слова, которые говорил он ей, словно навечно отпечатались на подкорке. Кипятком ошпарили душу. Ожоги было не вылечить. Как бы Эви ни старалась, они всегда звучали в ее голове. Заставляя стыдиться за свою трусость, глупость, чувствовать себя виноватой, жалкой и недостойной счастья.

– Зачем? Чтобы снова сделать больно? Унизить? – она сглотнула ком в горле.

– Потому что мне легче дышать, когда я смотрю на тебя.

Дамиан знал, совершенно точно понимал, что позже будет жалеть, ненавидеть себя за минутную слабость, за свои слова, но не мог…

Черт побери все, он не мог остановиться.

– Ты врешь, – сердитый взгляд.

– Не вру, – сказал он правду.

– Думаешь, я поверю в твои лживые… – она не успела договорить.

Дамиан опустился прямо на землю и потянул ее за собой.

Плевать на дорогой костюм. Он не был ценнее этой секунды. Ничего не было.

Она упала. Больно ударилась коленками об землю, царапая кожу до крови.

– Отпусти меня! – запротестовала яростно девушка, пытаясь встать. – Ты с ума сошел?

– Да, – прохрипел он.

– Это не смешно, – Эви вздрогнула. Не от боли в разбитых коленях. Точно не от нее.

– Разве я смеюсь? – Дамиан прислонился спиной к дереву и посадил ее на свои колени.

Конечно, девушка попыталась высвободиться.

Ожидаемо.

– Отвали от меня просто! – прошипела сквозь сжатые зубы вперемешку с оскорблениями. – Отпусти!

«Бога ради, если он сейчас же не прекратит, то я…»

– Пожалуйста, не отталкивай меня, – попросил едва слышно.

– Прекрати, Дамиан, – глаза начали жечь слезы.

– Обнимешь меня?

Она перестала вырываться.

Замерла.

Пальцы Дамиана погладили ее подбородок, щеку, медленно лаская. Она двинулась. Совсем чуть-чуть, касаясь губами его пальцев.

– Не знаю, сколько еще…

«Мне осталось жить».

Бессмысленно бояться неизбежного. Однажды это все равно случится.

Она вопросительно посмотрела на него, в ожидании продолжения фразы.

– Просто обними меня, Огонек. Я не прошу большего.

Эви не знала, что сломило ее.

То ли его непривычно тихий голос. То ли руки, которые перестали ее удерживать. Позволяя сделать выбор самой.

Он закрыл глаза, сдаваясь. Зная, что сейчас Эви непременно встанет и уйдет. С чего бы ей…

… Она уткнулась лицом в шею Дамиана, слегка потерлась носом об ключицы. Вызывая миллиард мурашек по его коже. Маленькие пальцы скользнули по сильным мужским плечам к спине. Сначала неуверенно, но затем крепко, до боли, обнимая.

Они так и сидели на земле, не выпуская друг друга из рук. Секунды, минуты, часы, а может – вечность.

– Сколько у тебя татуировок? – спросила Эви.

– Около пятидесяти, сплошь по всему телу, – глухо отозвался он.

– Почему ты сделал так много?..

Она ожидала, что парень начнет рассказывать о потайном смысле каждого рисунка; о том, что видел в этом определенную эстетичность или что ему просто так нравилось…

Но ответ Дамиана выбил воздух из легких:

– Чтобы было больно.

Его пальцы скользнули к ее затылку, бережно поглаживая. Пропуская ярко-рыжие кудри сквозь пальцы, совсем как раньше. Дамиан мягко сжал прядь между двумя пальцами, потирая, наслаждаясь их мягкостью, сладким запахом кокосов, ощущением.

Цельности.

Теплоты.

Дома.

Другая рука мягко обнимала Эви за талию, придерживая.

– Спасибо, – прошептал Дамиан.

Она дышать не могла.

Что же с ними стало?

Как?

Как их любовь могла привести к этому?

К тому, что он превратился в кого-то бессердечного, отрешенного.

К тому, что она стала циничной и озлобленной.

К тому, что некогда самое прекрасное чувство в мире, которое склеило их раны, привело к тому, что она хотела умереть – каждый чертов день – а он набил десятки рисунков на коже только затем, чтобы заглушить эту чудовищную боль?..

Это все ненормально, извращенно и страшно.

«Мы не должны были никогда влюбляться…»

Эви подняла голову. Молча сняла пиджак и протянула Дамиану.

Все равно тепло больше не было.

– Забери его.

– Почему ты плачешь? – его голос дрогнул.

– Потому что мы все разрушили, – по щеке девушки скатилась слеза, – Как ты этого не видишь? Больше не осталось ничего, – она закрыла глаза, – Ничего, что мы могли бы еще потерять… – шепот Эви перешел в рыдание.

А он понял.

Потому что, наконец-то, отдернул от нее руки.

И по-настоящему отпустил.

Как много лет тому назад.

Глава 6

«They call me the freak of the fall

You feel like a bad boy? Well I'm King Kong

I’m the new high and you're the same bong

I know I'm, I know I’m hot, don't cry…

Talksick3 in the fall

I'm the new album you're the same song

They say I'm sick and it won’t take a long

Till my sickness spreads worldwide

Drop it!»

Sickick ― Infected

Шесть лет назад

Она ошибалась, когда считала, что все было плохо.

Нет.

Настоящий кошмар поджидал впереди.

После случая на вечеринке Дамиан стал невыносимым.

Если раньше он ее просто избегал, то сейчас ни дня не проходило, чтобы они с Эви не ссорились. Казалось, он цеплялся даже к незначительным, глупым мелочам.

«Придурок несчастный…»

Тем не менее последние недели были веселыми. Эви часто гуляла с Кристианом, а еще проколола язык и набила новую татуировку.

Разумеется, Дамиан об этом понятия не имел, иначе как придурок помчался бы жаловаться родителям.

«Стукач».

Девушка скрипнула зубами, когда увидела его на кухне.

Как ни в чем ни бывало ее сводный брат вошел в комнату, сразу направляясь к холодильнику.

Плечи Эви напряглись. Вилка в ее пальцах дрогнула. Аппетит сразу пропал.

Она пыталась есть омлет, но кусок больше в горло не лез.

Не сейчас.

Не когда за ее спиной стоял самый раздражающий человек на свете.

– Приятного аппетита, – послышался язвительный голос. По его тону девушка не сомневалась: гад зашифровано пожелал ей благополучно подавиться.

– Тебе того же.

– Как всегда учтива, сестренка.

– Я тебе не сестренка, идиот, – процедила Эви сквозь зубы.

Вместо того, чтобы отправиться восвояси, Дамиан подсел к ней за стол.

«Почему он до сих пор не ушел?»

Обычно после короткой стычки Дамиан исчезал и начинал ее игнорировать.

Но не сегодня.

Его присутствие нервировало Эви, тяжелые взгляды, которые Йохансен постоянно на нее бросал, выматывали, а нахальная улыбка заставляла судорожно сжимать руки в кулаки, чтобы не врезать ему по лицу.

– А кто ты мне тогда? – Дамиан откусил кусочек яблока, продолжая сверлить ее глазами.

Девушка сжала губы, решив выбрать иную тактику.

Что, если просто не отвечать на подколы? Он тогда отстанет?

Эви опустила взгляд в тарелку, нацепила большой кусок омлета вилкой и отправила в рот, тщательно пережевывая.

– Что, нечего ответить?

Она не чувствовала вкуса еды.

«Дай мне нормально позавтракать, сволочь!»

– Ага. Ты выиграл. Отвяжись просто, – пробормотала Эви.

Глаза Дамиана вспыхнули гневом.

Очевидно, пренебрежительное отношение действовало ему на нервы.

«Не хочешь меня замечать, Огонек?»

– Приготовишь мне чай? – спросил насмешливо Дамиан.

– Я туда плюну, – пообещала мстительно Эви.

– Слышал, змеиный яд обладает лечебными свойствами, дорогая.

– Ты отвратителен, – она в ярости встала из-за стола, едва сдерживаясь от того, чтобы не швырнуть в него стаканом.

И, хотя искушение было огромное, Эви не хотелось бы позже выслушивать нотации от родителей.

– Правда так считаешь? – он поднялся следом, и девушка сразу почувствовала себя в ловушке.

Чертов Дамиан, казалось, заполнял собой все пространство, а разница в их росте только сильнее заставляла ее чувствовать себя маленькой и беспомощной против мощного высокого мудака, который приближался к ней…

Стоп.

Какого черта он приближается к ней?!..

– Не смей даже подходить близко, – предупредила Эви, попятившись назад, к выходу из комнаты.

– А то что? – Дамиан сузил глаза, продолжая наступать. – Будешь кричать? Так кричи во все горло. Родителей нет дома, – он сделал еще один шаг навстречу. – Есть только ты и я.

«Слишком близко».

– Предупреждаю тебя в последний раз… – прошипела девушка, прижавшись спиной к двери.

«Надо бежать».

Пока все не стало еще хуже. Бежать и не оглядываться.

Но она была Эви Коллинз. И его провокации только укрепляли в ней уверенность противостоять всем нападкам.

– Мм? – произнес протяжно Дамиан и грязно ухмыльнулся. – Ну же. Кричи, моя девочка. Как можно громче. Чего ты ждешь? – его хриплый голос вызывал мурашки по коже.

«От отвращения, конечно же», – мысленно решила Эви.

Она упрямо сжала губы, настороженно наблюдая за каждым его движением.

– Почему ты не зовешь на помощь? – Дамиан наклонился к ней. Так, что его горячее дыхание опалило щеку. – Почему не царапаешь меня, не сопротивляешься? Почему ты до сих пор не убежала?.. – прошептал он ей на ухо, поддразнивая, – Может, потому что на самом деле хочешь этого мудака? Хочешь своего старшего сводного брата? – парень требовательно обхватил ее горло ладонью.

– Убирайся, – произнесла решительно девушка, стараясь скрыть дрожь в голосе.

Его рука сжалась сильнее. Пока не перекрывая воздух, но надежно обездвиживая.

– Нервничаешь? – Дамиан понизил голос, нежно потирая подушечками пальцев ее шею. Прямо там, где пульсировала сонная артерия.

Эви казалось, что каждый участок кожи, которого он касался, горел. Вспыхивал, словно подожженный спичкой. Воспламенялся.

Что-то в его взгляде затягивало ее. Эви впервые с ним сталкивалась. Он не был равнодушным. Не был раздраженным.

Нет. Он был темным. Голодным. Бросающим вызов. Почти любопытным. Будто Дамиан пытался пробраться ей под кожу и поселиться там. Навечно, наверное.

– Отойди. От. Меня, – отчетливо выделила девушка каждое слово.

– Ты понимаешь, что твоя жизнь находится сейчас в моих руках? Буквально, маленький Огонек, – то, каким голосом это было сказано…

Эви ощутила его близость каждой клеточкой своего тела. Казалось, все органы чувств вмиг обострились.

Запах хвои, смешанный с сигаретами.

Тепло его большой руки на ее шее. Лениво поглаживающей бледную кожу крошечными кругами. Подушечками пальцев. Прожигающими насквозь.

Словно ощутив ее уязвимость, Дамиан сомкнул руку сильнее вокруг ее горла. Так, что у нее перехватило дыхание ко всем чертям.

– Прекрати, – Эви дрожала, полная неконтролируемой ярости, страха, смущения, от которых тревожно колотилось сердце.

Он был одержим тем, как ее тело реагировало.

Как синие глаза горели адским пламенем.

Как наглые губы приоткрылись.

Этот рот…

Ему до скрежета зубов хотелось заполнить его. Собой. Целиком.

– Скажи мне, Эви, чем ты занимаешься, когда лежишь по ночам в кровати? Ты касаешься себя, думая обо мне? – Дамиан прошептал это в ее губы, задевая их при каждом язвительном слове. Эви вздрогнула. Казалось, ее ударило электрическим током. По телу зашлась дрожь.

– Ты стонешь, когда представляешь, что бы я сделал с тобой, будь ты моей? – он едва ощутимо, бережно потерся губами об ее губы и тихо усмехнулся.

Этот чертов смешок…

Он что-то сделал с ее телом, разумом, принципами… Эви хотелось поглотить этот проклятый звук. Чтобы он оказался внутри нее. Исчез и больше не сводил с ума.

– Я не могу дышать, ты, придурок, – сдавленно произнесла девушка.

– Я тоже.

Ему до сумасшествия нравилось видеть ее в своих руках. Напуганную, но продолжающую бороться. Никто, кроме этой девушки, не вызывал в нем подобных чувств. Дамиан никогда не был настолько одержим кем-то. Он не хотел никого подчинить. Никогда не получал удовольствия от этой извращенной версии игры в «кошки-мышки».

Она его раздражала, провоцировала.

Он ненавидел ее.

«Хочу провести языком по этим ядовитым губам. Узнать, каков на вкус грех».

Они приоткрылись. Словно отзываясь на его мысленную просьбу.

Дамиан ослабил хватку на ее горле, но не убрал руку.

Она ощущала на своих губах его тяжелое дыхание.

…И от этого влажное, горячее желание закружилось внизу живота, словно обезумевший зверь.

Проклятье.

Она сжала ноги, стараясь сопротивляться… нет… наклоняя голову. Так, что они коснулись друг друга кончиками носа. Слегка потерлись, почти нежно.

А он произнес:

– Этой ночью я буду в Тартаре. Трахаться с теми, кто умеет это делать. Будь хорошей девочкой и не путайся у меня под ногами. Договорились, сестренка?

Огонь, полыхающий в ее глазах, послужил ему единственным ответом.

Эви даже не дрогнула. Словно ожидала, что он скажет ей нечто подобное. Сдержанно улыбнулась.

– Увидимся.

Он должен был сбить ее с ног, но именно у него засосало под ложечкой от ее ответа.

Дамиан, конечно, знал, что девчонке не пробраться в Тартар – туда требовался специальный пропуск, но все же…

Неприятное чувство змеилось в его груди.

Тяжесть. Ощущение иррациональной тревоги.

Дерьмо.

Эви оттолкнула его от себя. Так, что он отшатнулся от неожиданности. Стиснув зубы, раздраженно провела дрожащей рукой по своей шее. Красные следы от его пальцев украшали ее кожу.

«Ублюдок ненормальный».

У нее закружилась голова, когда она всего лишь представила, что бы могло произойти дальше, не скажи он ей этой грязной фразы.

Святой Господь. Эви была почти благодарна за то, что он вовремя рассеял эти отравленные чары.

Не оборачиваясь, она бросилась прочь из комнаты.

Девушка уже знала, как попадет в Тартар.

***

– Бро, ты этого не сделаешь! – Эви издала смешок, ударив лучшего друга по плечу.

– Эй, что тебе не нравится?! – возмутился тот, надувшись. – По-моему, я буду очень даже секси.

– Ты и так самый горячий, – она тепло улыбнулась ему и взъерошила светлые волосы Кристиана. – Мне нравится твоя прическа такой, какая она есть сейчас. Но решать, конечно, тебе.

– Ладно, дреды отменяются, – промурлыкал он и игриво подмигнул, наклонив к ней голову.

Девушка продолжила рассеянно играть с его волосами, погруженная в свои мысли.

– Ты уже в который раз «отключаешься». Все в порядке, солнышко?

– Мне кажется, я немного схожу с ума, – призналась Эви, покачав головой.

– Ты всегда можешь поговорить со мной, помнишь ведь? – ласково произнес Крис.

– Знаю, – девушка протянула к нему руки, и тут же оказалась в надежных, крепких объятиях.

– Все хорошо, Эви. Тебе не обязательно справляться с этим одной. Я буду рядом, когда ты будешь готова рассказать.

– Спасибо, – прошептала она, прижавшись щекой к его груди.

«Я не могу рассказать… Не могу… Если я скажу это вслух, мои кошмары станут реальными…»

Но Эви так много лет находилась в состоянии «низкого старта», вечно напряженная, подозревающая всех вокруг, что к настоящему моменту ее силы уже иссякали.

– Это связано с семьей? – догадался он.

– Да…

– Проблемы с Йохансенами?

– Нет.

«Это меньшее из моих проблем».

– Твоя мама?

Девушка вздрогнула всем телом и напряглась в его объятиях.

Кристиан успокаивающе погладил ее по спине.

– Что такое, малышка?

– Я ее очень боюсь, – прошептала Эви.

Это было большее, что она когда-либо кому-то говорила.

– Она делает тебе больно? Бьет? – произнес он, слегка отстраняясь. Только для того, чтобы обхватить ее лицо руками и пытливо взглянуть в глаза.

Эви только покачала головой, поджав губы.

– Она оказывает на тебя психологическое давление? Оскорбляет? Ругает?

Девушка снова отрицательно помотала головой.

– Что тогда? – нахмурился Кристиан, не улавливая ход мысли.

– Она ведет себя странно, – выдавила с трудом из себя Эви.

– Давно это началось?

– Всегда, сколько я себя помню.

– В чем это выражается? – спросил он тише, оглянувшись по сторонам.

Никого, кто бы мог их подслушать.

Все были внутри, танцуя и веселясь.

– Крис, я думаю, она сумасшедшая, – наконец, призналась девушка, нервно впившись в нижнюю губу зубами. Дрожь ужаса прошлась по позвоночнику. Ладони ее похолодели.

Эви не говорила об этом с другими, потому что не доверяла им достаточно. Или не доверяла себе. Но Кристиан многие недели был рядом, и она чувствовала, знала – он надежный человек. Ему можно было доверить даже свою жизнь. Это был первый друг, которого недоверчивая Эви подпустила по-настоящему близко к себе, в свою жизнь, в свои страхи и тайны.

Парень успокаивающе погладил ее по щеке.

– Так…

– В детстве… Я видела кое-что. Но мама сказала, будто это был сон.

– Что ты видела, Эви?

Что ты видела, милая?

Она содрогнулась, воспроизведя в голове этот до тошноты спокойный голос.

Эви нервно оглянулась по сторонам. Потом испуганно посмотрела на свой отключенный телефон. Покачала головой.

– Я боюсь, что она может меня прослушивать. Даже если мобильный выключен… Клянусь, Крис, я становлюсь параноиком, – прошептала девушка, сглатывая неожиданный ком в горле.

«Мне страшно… Мне всегда так сильно страшно…»

– Мое солнышко, я не позволю ей навредить тебе. Никому не позволю, ладно? – он наклонился, ласково поцеловав ее в лоб. – Напиши мне на бумажке то, что боишься сказать вслух.

– Есть листочек?

Кристиан на миг задумался.

– Сейчас вернусь. Подожди меня здесь, о'кей?

– O'кей, – повторила она тихо за ним.

Через пару минут перед Эви лежали листочек и ручка.

«Мне кажется, она связана как-то со смертью Мариссы Майер», – написала она свое самое страшное подозрение.

Глаза Кристиана расширились, когда он прочел ее послание.

«Почему ты не рассказала полиции?» – написал парень в ответ.

«У меня не было прямых доказательств. И я тогда была всего лишь ребенком».

Он кивнул, мрачнея.

«Что ты видела?»

«Я слышала, как ночью под нашими окнами кричала женщина. Потом был хлопок багажника. Мама уехала и вернулась глубокой ночью. Пошла сразу в ванную», – кровь леденела, когда она воспроизводила в памяти ту ночь.

«Тебя что-то смутило еще в тот день?»

«Я видела на ее одежде и обуви пятна крови».

– Это чертовски странно, – выдохнул парень, ошеломленный всем, что ему Эви поведала.

«У меня нет шансов. Она работает в полиции и занимает достаточно высокую должность».

«Марисса была знакома вам?»

«Она работала с моим папой».

«Ты видела ее раньше у вас дома?»

«Нет. Она была всего лишь коллегой отца».

«Твоя мама была младше него?»

«На десять лет».

Кристиан откинулся на спинку стула.

– Ты никому не говорила?

– Нет.

– Что-то после этого еще происходило?

Эви поджала губы.

– Было… – она напрягла память, но там словно зияла черная дыра. Ни-че-го. – Было еще что-то, Крис. Но я не могу вспомнить. Словно кто-то взял и стер мою память. Это сводит меня с ума.

– Когда?

– Я не могу вспомнить, что именно забыла. Но иногда я вспоминаю красную воду. Стекло. Вспоминаю слова «беги». И ощущение.

– Какое?

– Будто я и правда бегу. Разворачиваюсь и мчусь куда-то, где темно и тихо. Может, это был чулан. Или подвал. Не помню. Я там прячусь. Закрываю уши руками. Зажмуриваюсь. И это так долго, – Эви сжала зубы. – Беги, беги, беги… – прошептала она побледневшими губами. – Кто-то говорил мне эти слова. Беги… – ее зубы застучали, как при лихорадке. Виски взорвались пульсирующей болью. – Беги… беги, убегай…

– Тише, тише, солнышко, тише, – он придвинулся ближе и обхватил ее ледяными ладони своими, прижимая к губам. – Успокойся. Хорошо? Я рядом. Никто не причинит тебе вреда.