Таможня

Вообще контора представляла собой некий улей разделенный на три части: темные, светлые и сотрудники смерти. И если темные и светлые между собой как-то перемешивались и спокойно работали сплоченной командой, то работники смерти были совершенно другим звеном всей сети. И с какого перепугу они делили одно здание со всеми прочими, оставалось только загадкой ответ на которую зарывался где-то глубоко в недрах истории.

Ну а Гай в случае с работниками смерти был самым прочным звеном, как ни суди. Ведь только его отдел контроля за грузами и передвижениями, имел прямую связь с теми ребятами из отделов смерти. Все же поезда рушатся, поезда взрываются. Рельсы дают трещины и неминуемо можно получить смерть кого-нибудь из сотрудников. От нее никто не заинтересован. И как ни суди, поезда были единственным местом, где между темными, светлыми и самой смертью не было третьих лиц. А значит и отчетами двум отделениям приходилось обмениваться чуть ли не каждый день.

Но Гаврила все же тянул, делая вид что ему жутко неловко. Все же он пришел что-то просить, и хорошо если от него шоколадку дождешься, а то ведь и вовсе только спасибо. С другой стороны конечно, обратись к нему и он сам тебе десять раз поможет и спасибо не спросит, но со своей стороны добрых дел он по какой-то причине предпочитал не записывать.

– Ну да, – наконец сдался блондин, хитро улыбнувшись другу. – Если вкратце, то у меня есть подопечный, зовут Агапий Тенор. И тут такая дилемма: я его направил по вызову к какому-то мужчине, которого наша контора отчего-то не знает.

– Не знает? – сощурился на него парень. – Что-то у нас прорех как блох на дворняге. Ладно, продолжай дальше.

– Ну, так вот, – отпив из своего бокала кофе, немного задумчиво продолжил Гаврила. – Он туда прибывает, мне отзванивается и заявляет, что, во-первых, их двое, это близнецы двадцати одного года и, похоже, они наполовину демоны. У одного появились первичные признаки в виде хвоста, за последний год.

– Близнецы, а признаки у одного? – не понял Гай. – Подожди, ну так ведь близнецы ношу пополам делят. Нам так еще в академии объясняли.

– В том-то и проблема, – прикусил губу Гаврила. – Что близнецы ношу пополам делят. Да и сам представь, как полукровки могли быть не замечены конторой? Быть не может. Чувствую, жареным пахнет, и при том не мясом, это точно. Но я к тебе вот по какому делу пришел. Ты меня в отдел смертей направить можешь?

И снова отдел смертей. Гай невольно сощурился на него.

Конечно, он прекрасно понимал, что если Гавриле что-то надо в отделе смертей, значит, на то есть причина и спрашивать ее порой просто бесполезно, так как он и сам не всегда понимает что и как у него в голове устроено. Но в очередной раз придумывать оправдание для тамошних ребят было как-то обидно. Все же, они самому Гаю уже не раз высказывали, что ни бумага, ни скрепки им не нужны, и никаких собак благополучно умерших где-нибудь в четырнадцатом веке они искать не собираются. А собственная работа у него не всегда имелась под рукой.

И вот в очередной раз, Гай помоги и не бунтуй понапрасну, ибо без твоего веского слова светлого просто выпихнут из отдела и не спросят, чего забыл там. Называется хочешь выручай, не хочешь через час снова придет, и посмотрит что у тебя с утра пораньше командировка назначена.

Но как бы не было велико раздражение рыжего, несомненно было только одно: друга надо было выручать. Но вот только как? Да просто, дать ему отчеты которые валяются так как их все времени нет отнести в отдел и пусть себе в Штирлица играет. Все же на счастье именно в этот день они оказались готовы, и из-за недостачи на семнадцатом и двадцать первом, до смерти каких-то куриц на девятнадцатом просто не было никакого дела. А вот ребята из отдела смертей все равно припомнят задержку на сутки, так пусть себе читают и наслаждаются.

Но только, до безумия было интересно узнать, что там да как творится у Гаврилы. Что же он все-таки задумал узнать в этом отделе? Ведь не думает же он, что его неопознанные близнецы уже давно почили и сидят в квартире на правах беглых духов. Просто абсурд какой-то полный получался…

Но на пороге еще и отъезд был, а значит надо собираться, сигарет в конце концов покупать, не в пути ведь их брать все-таки… Да и просто не особо интересно, что такого важного он узнает в чужом отделе и за что потом вполне вероятно влетит самому Гаю. Все же, когда не знаешь, легче говорить что ты не был в курсе.

– Слушай, – наконец начал он, немного прояснив собственные мысли, и придя к выводу что для себя пользу от визита Гаврилы тоже получить надо бы. – У меня тут с этими поездами и этим темным совсем голова кругом идет. Может, поможешь советом каким? Как мне себя лучше вести в этой командировке?

– По легенде себя веди, – строго сообщил Гаврила, все еще ждущий своего направления, но явно решивший все же помочь другу. – У тебя легенда какая?

– Бумаги перевезти и проверить, которые якобы до нас плохо доходят, а поезда мимо идут…

– Вот ей и придерживайся, – загадочно улыбнулся Гаврила. – Только учти, если что там не так, то бумаги как зеница ока береги. А то еще раскроют, потом бед не оберешься…

Рыжий невольно улыбнулся и невольно замер, боясь произнести даже слова. За дверью кто-то прошел. Осторожно посмотрев на электронные часы стоящие на краю стола, он нахмурился. Зеленые цифры упорно показывали начало восьмого вечера. Значит часть сотрудников собиралась домой, но странное предчувствие, яростно кричащее что что-то не так, твердо сообщало что надо быть осторожным. Отчего-то его собственное воображение играло с ним злые игры, давая картинку будто за дверью кто-то стоит и прислушивается к их разговору.

Но Гаврила сидел так же тихо как и он и хмурясь, прислушивался к шагам за дверью. Мимо кабинета прошли неизвестные работники, чуть погодя еще несколько человек. От них никуда нельзя было скрыться. Просто люди которые спешили домой после очередного рабочего дня.

Конечно все сотрудники были далеко не людьми, но рабочий день был нормирован и потому пересиживать в кабинете по половине лишнего часа никому не хотелось.

Гай смотрел на своего собеседника, стараясь угадать, что творится в голове у него. Но по серьезному лицу светлого ничего прочесть было просто невозможно. Оно было сосредоточено и на чем оставалось загадкой.

Наконец покачав своей светлой головой Гаврила отпил еще глоток из своего бокала и неожиданно словно услышав что-то новое и совсем странное напрягся по новому. На молодом лице пролегли глубокие морщинки, а глаза сузились словно он пытался рассмотреть что-то совсем мелкое перед собой.

Однако до Гай не доносилось ровным счетом ни звука из-за двери, и в кабинете кроме них больше никого не было. Тишина становилась просто невыносимой, давя на нервы обоих светлых с невероятной силой. Оба не могли понять что за странное ощущение тревоги бьет по их расшатанным нервам, и почему именно в этот момент. Конечно для Гая это могло означать страх перед поездкой. Все же он очень давно не имел ничего общего с командировками на дальних маршрутах, а неделя в один конец и неделя обратно после полугодового просиживания в кабинете были для него крайне дальней поездкой. Но что заставило напрячься Гаврилу? Этот вопрос так же как и многие другие оставался открытым и требующим разъяснений.

Но уже в следующее мгновение лицо Гаврилы снова стало прежним, и блондин поднял глаза на напрягшегося от такой резкой перемены парня.

– Слушай, – начал он, облизав сухие губы, и будто что-то вспомнив. – А кто контролер на семнадцатом? Не Игнат случаем?

– Нет кажется, – замялся Гай немного придя в себя, и напрягая свою не столь хорошую по собственному мнению память. – Игнат еще при мне на повышение пошел. А там сейчас уже год как кто-то другой сидит. Не то Сидор, не то Алеха…

– Не то пиво не то водка, – охотно кивнул Гаврила, но взгляд его был не столь веселым как шутка. – Просто ты будь осторожнее, а еще лучше, держи меня в курсе дела. Я чем смогу, тем и помогу. Тебе Салантер какие-нибудь инструкции оставлял?

– Ну да, – замялся рыжий, на этот раз, припоминая не такой далекий как возможно хотелось бы разговор с гордостью всей конторы. – Его держать в курсе дела. И никого более.

– Еще и меня держи, – резко заявил Гаврила и немного подумав проговорил уже осторожнее: – И уточни все-таки, кто там, в проводниках сидит. Если Сидор, то я за тебя не беспокоюсь, а вот если Алеха… То тогда, береги голову, а то можешь без нее воротиться.

Гай нервно сглотнул. Версия по поводу возвращения без головы его совершенно не устраивала, а потому требовала иного разрешения. Конечно он сам был знаком со многими контролерами и проводниками. Все же сам проработал немало в той же должности, но не мог поручиться за то, что его бывшие коллеги отнесутся к нему с добром и пониманием. Но и верить Гавриле отчего-то не хотелось.

Все же Гаврила как ни крути, но работал в отделе по исполнению желаний, и с контролерами никаких дел иметь просто не мог. Конечно с ними мог иметь дело Салантер, как начальник отдела отправки светлой стороны, но к нему светлый никакого отношения не имел. По крайней мере по собственному убеждении.

И снова Гай пришел к тому с чего начал. Он откинулся на спинку стула, и недолго думая вернулся мыслями к собственным проблемам. А именно к грузу. Он тщательно припомнил все результаты проверок данных рейсов и неожиданно для себя понял неясную закономерность, которая до этого была не приметна, словно уголек в темноте.

– Гаврила, – проговорил он, немного смутившись собственной догадки. – Слушай, а чего опасного может быть на рейсе, который продукты перевозит?

– Только продукты? – усмехнулся в ответ, не в меру развеселившийся Гаврила. – А то сам не знаешь, для чего продукты могут пропадать. Продают они их или нет, одно ясно. Много денег на перепродаже товаров питания не заработаешь, а вот что за продукты… К слову говоря, – он невольно задумался. – А что именно пропадает? Не помнишь?

– Соль, сахар и свечи, – напряг память парень. – Я наверное еще и соль куплю. Мало ли чего…

– Вот именно, – кивнул блондин поднимаясь со стула, и поправляя полы длинного плаща. – Если бы пропадало всего понемногу, понять можно было бы, а тут явно что-то не чисто. Так что, держи меня в курсе событий, авось чем и пригожусь.

Он виновато пожал плечами и вопросительно уставился на начальника отдела по отправке и приемке грузов. Весь вид светлого говорил, что он намерен идти в отдел смертей и что ему надо получить работу для этой простенькой прогулки.

Гай только и смог тяжело вздохнуть и взяв с края стола несколько папок, протянуть их другу. Все же светлый никогда не забывал зачем приходил, и это обстоятельство проявлялось у него во всем. Если он зашел за скрепками то без них не уйдет, и тем более если эти скрепки он несет к ребятам из нижних отделов.

Парень все время лез не в свое дело. Все его коллеги могли сутками не вылазить из собственного офиса, а этого можно было считать за радость поймать на месте. Его не волновало ни начальство, ни работа, но он все умудрялся успевать сделать. Отчеты как говорили ребята из канцелярии, были благополучными, а результаты работы более чем удовлетворяющими. Но все же, вместо того, чтобы ходить по всем отделам и выискивать коварные замыслы врагов, по мнению Гая, проще было сидеть в офисе и дочитать таки книгу, что он взял у него еще три месяца назад и успешно даже не открывал.

Но тот молча взял в руки папки, проверил и улыбнувшись шире прежнего, немного поклонился в знак благодарности. Его манеры всегда вызывали много вопросов и наигранная аристократичность порой раздражала многих в его обществе. И все же, ни от кого нельзя было услышать что-то плохое о светлом. Пожалуй, его не любили только зазнавшиеся и уже довольно старые сотрудники конторы. Те, кто не воспринимал молодежь себе в ровню.

Долго они не прощались, после чего Гаврила вышел из кабинета, оставив парня наедине со своими мыслями. А мыслей у того было более чем предостаточною

Разложив все папки по мере надобности в других отделах, он тяжело вздохнул, и одев на плечи кожаную куртку, а на плечо небольшой рюкзак, направился домой. Оставлять кабинет на долгие две недели было не опасно, но что-то ему не давало покоя.

Часы на столе мирно показывали свое время, а папки отблескивали всеми цветами радуги, создавая впечатление, словно стол накрыт лоскутным одеялом. Но одеяла не было, а вот тяжесть на душе была.

Он вышел из помещения и медленно направился к лестнице. Длинный коридор молчал, и только эхом отзывались его собственные шаги. Сердце стучало как бешеное, готовое вырваться из груди.

Только спустившись по лестнице на первый этаж, он вспомнил, что в здании есть лифт. И что он хотел кому-то еще позвонить из офиса, но успешно про это забыл.

Проходя мимо пропускного окошка, он заглянул в него и расписавшись в подложенном под руку журнале, отправился домой. Все это короткое время пока он водил шариковой ручкой по бумаге, Гай ощущал на себе чей-то взгляд, но сколько бы раз не оглядывался, не видел никого кроме уставившегося в журнал охранника.

Но тому до рыжего парня не было никакого дела. Он мирно читал свою толстую книгу и только пожелал удачного вечера, проверив подпись уходящего.

На улице был уже вечер, ясный и теплый. Вокруг шумели машины и люди. Вывески над магазинами светились неоновыми огнями, заманивая к себе уставших сотрудников конторы. Интересный симбиоз магии и технологии включали загадочные названия магазинов и улочек. Но на них светлый не обращал никакого внимания.

Плечи под кожаной курткой немного устали и требовали немедленной разминки. Но мысли уходили куда-то далеко. А именно, к предстоящей поездке. Снова к той самой поездке и никуда от них нельзя было деться.

Глаза упорно рассматривали яркие огни названий, пока не заметили нужную. Небольшую вывеску всеми любимого в конторе круглосуточного магазинчика. Добрая половина конторы закупалась в этом магазинчике, словно другого поблизости не было. Но на самом деле все дело было в хозяине магазина.

Это бывший военный. Военные в конторе сами по себе являлись странными существами. Темные, светлые, в них не различалось никакой разницы. Испитые жизнью лица и вечно молодые глаза делали их возраст не различимым. Но ни одной работник конторы не хотел быть на их месте. Военными здесь называли самых серьезных и бесстрашных тварей, подчиняющихся самым главным, над конторой. Это были твари способные убивать своих, но призваны были напротив, защищать.

И светлый, владелец лавки был одним из них, и его собственный дядя, о котором он почему-то не вспомнил за целый день ни разу. И это не смотря на то, что тот возможно мог бы ему помочь прояснить много деталей.

Но предстояло купить чего-то съедобного, сигарет и соль. Больше всего его самого напрягала пропажа соли из груза. Особенно тот момент, что пропадала она подчистую вместе с сахаром и свечами. Как это все было связано между собой, он не представлял, но отчего-то догадывался, что персонал поезда приложил к этому руку.

– Зачем же вам столько сигарет, молодой человек? – уточнил у него продавец, пакуя покупки в белый полиэтиленовый пакет.

– Завтра в долгую поездку еду, – усмехнулся Гай. – Вот, решил запастись, чтобы потом не мучаться.

– Завтра в поездку, а вы килограмм соли покупаете? – нахмурился уже не молодой светлый. – Соль, она нечисть изгоняла с давних времен. Неужто решили пакость мелкую погонять?

– Чего соль? – напрягся Гай и замялся.

Про соль рассказывали еще в академии, на первом курсе, и военный должен был подобный курс знать наизусть. Вот на лекциях о мелкой нечисти, которая порой даже не учитывается, Гай предпочитал разве что не спать, но какую-то мелочь все же запомнил о соли. Например, кинул щепотку в тварь мелкую, она и растворилась. А если круг вокруг себя начертить, то и более крупной тварюге из темной стороны неприятно будет. Но это с условием, если конечно круг ровный, а не овал, или скажем квадрат…

И вот, пропадала соль. Пропадала, а ее покупать с поезда глупо. Особенно терять по пути. Она хоть и ценнее золота порой оказывалась, но стоила всегда копейки. И не просто копейки, а самые что ни на есть мелкие.

– Давайте два килограмма, – проговорил он, сглотнув. – А чем еще нечисть изгоняют?

– В черно-белом мире ничем, – проговорил старик, поправив светлый локон выбившийся из жидкой челки, и его глаза метнулись куда-то за витрину.

Гай проследил за его взглядом и увидел улицу. По ней шагали прохожие, проехали несколько машин. И ничего. Вновь повернувшись к старику он почувствовал на себе серьезный взгляд военного. Тот смотрел молча, но с какой-то мыслью сидевшей на самом дне серых глаз.

– Но, если что так, то книги в академии покупали? – наконец продолжил он, серьезным тоном. – Вот и перечитайте, а лучше с собой на дорожку возьмите. Но, знаете ли, лишним никогда не будет и самому ухо востро держать.

Гай только кивнул. Вот тебе и ответ какую книгу лучше всего с собой в дорогу взять. Ну, конечно же, старый добрый справочник по ритуальным элементам и устранениям нежелательных элементов. Не физика конечно, но тоже почитать можно.

Конечно поведение старого военного его обеспокоило больше прежнего, но порой и у продавца нервы шалить могут. Да и мало ли чего он увидел за стеклом. Гай выкинул из головы все странности и уставился на прилавок, соображая что еще ему надо купить на дорогу, чтобы потом не жалеть что что-то забыл.

Глава 3

Что было с Гаем, Гаврила уже не видел. Взяв папки, он задумчиво и почти не замечая ничего вокруг, прошел по длинным коридорам мимо многих открытых и закрытых дверей. Для него было необходимо хоть в чем-то разобраться, и первоначально со странным обстоятельством задания Агапия.

Ситуация усложнялась тем, что все обстоятельства он знал исключительно со слов темного. Конечно можно было многое что предположить, но одно светлый знал точно: телепортация на зрение и сознание темных не влияла. А значит ничего перепутать Агапий не мог. Темные вообще отличались своей невероятной выносливостью. Телепортация могла довести до переломов, или же галлюцинаций у многих представителей конторы с обеих сторон. Но темные от подобного были застрахованы.

А значит следовало опираться на его слова. И слова эти были совсем не утешающими. Выяснить что там, на земле, есть незарегистрированный один человек не самое страшное, но узнать, что их двое и они видимо полудемоны, было еще страннее.

Вокруг сновали ангелы, демоны, попалось несколько бесов. Средний рост, копыта и, хвосты и рога. Все как полагается. Они шли и о чем-то оживленно беседовали. Один все время смеялся, а второй что-то рассказывал чуть ли не захлебываясь собственной слюной.

– … а общем похоже жизненную силу похищают…– донеслось откуда-то со спины Гаврилы и светлый резко остановившись, посмотрел назад.

За спиной стоял черт. Самый натуральный: низкий, лохматый как нестриженная коза, с немного витыми рогами и тяжелыми копытами. Он стоял возле стены и улыбаясь выставлял напоказ квадратные зубы. Перед ним стоял высокий парень с черными волосами до пояса и странным угловатым лицом.

Гаврила прошел мимо них даже не заметив этой парочки, но сейчас их разговор заинтересовал светлого и он осторожно приблизился к ним. Облокотившись спиной о стену он раскрыл одну из папок и уставился в кривой почерк Гая, не читая при этом ни строчки.

– То есть жизненную силу похищают? – тем временем, в пол голоса переспросил черноволосый парень. – Это разве, возможно, чтобы осталось без ведения?

– В том то и дело что нет, – шипящим голосом отозвался черт. – Понимаешь, там и место пустое и говорят у людей жизненную силу похищают. Сам посуди, как можно устроить все это, да что бы контора не прознала?

– А контора точно не знала?

– Так души по три часа томятся. Вон, смертоносцы как грызутся! – усмехнулся черт, показав рукой куда-то в сторону Гаврилы. – К ним сейчас в контору зайди, и сам увидишь как смертоносцы на диванах сидят да журналы читают. У них вся отчетность летит, словно ее кто-то штрихует не в меру.

– А тебе это откуда известно? – не понял черноволосый, таким тоном, будто это была страшная тайна, и черт решил поведать ее всему миру.

– Так я сам от смертей иду, вон душу им принес. А они как увидели так и рассвирепели не на шутку. Представляешь, заплатили полгревна, не то что обычно!

– Да, – поджал губы темный. – Получается, сейчас душа подорожала?

– Да нет, она вовремя на учет попала, – отмахнулся черт. – Я ее случайно подобрал пока с задания переправку ждал. См ведь знаешь, неделя бессилия идет своим чередом.

– Да, – согласился темный. – Неделя бессилия любой катастрофе фору даст…

– А пошли выпьем, а? – неожиданно опомнился черт. – У меня тут калым, а ты кажись и не спешишь никуда. Я угощаю.

Темный звонко рассмеялся и оба тихо переговариваясь направились прочь от отделов смертей.

Гаврила невольно поежился, подняв на них глаза. Все же черти были удивительными существами и все еще были широко задействованы в разведывательных операциях. Они боялись крестов, святых, икон и даже металлических крестиков. Но были способны обмануть кого угодно и схватить в свои тонкие пальцы заплутавшую душу им не стоило никакого вреда. Конечно сами убить они не могли, а значит черт и вправду случайно увидел душу и решил повысить свой рейтинг успешного работника конторы и помочь коллегам. То есть, отделу смерти, а там эту самую душу потеряли, что для них было само по себе преступлением…

Но смерти на земле показались Гавриле странным обстоятельством. Все же из разговора двоих ничего понять было просто невозможно, но интересную нить они давали.

Дойдя до нужной двери в стене, он вошел внутрь и невольно потоптался на пороге.

Многие завидев серебряную табличку с золотой окантовкой предпочитали обходить ее стороной. Все же характер у ребят из нижних отделов, был мягко говоря как правило скверный. На нижние этажи Гаврила никогда не спускался, но изредка заходя в этот отдел, наивно предполагал что и в подвале они выглядят точно так же.

Отдел смертей, это было огромное помещение, разбитое на отдельные кабинеты со столами стеклянными перегородками. Вокруг сновали люди различных возрастов. Около двери оставалась небольшая часть отделенная на кофейный аппарат и удобные диванчики для отдыха. Все помещение в светлых тонах, а вот работники предпочитали носить темную одежду.

На одном из диванчиков сидел высокий человек с молодым лицом и волосами собранными в косу, чей конец скрывался под воротом черного балахона надетого на него. Рядом прижатая к стене стояла зачехленная коса, какой обычно крестьяне косят рожь на поле. В руках у мужчины был журнал с розовой обложкой. Один из тех, что лежали здесь же на небольшом журнальном столике в огромном количестве.

Когда Гаврила только входил из помещения вышел более взрослый человек с сердитым выражением лица и такой же косой за спиной. Это все были смертоносцы, как их называли по всей конторе. Их работа была забирать души, отделившиеся от тела. А косами они могли отсечь от души все связи, что не позволяли ей уйти с земли. Но на живых они свое оружие никогда не использовали.

Человек сидящий на диване молча читал не обращая ни на кого внимания. Его лицо было чересчур спокойно, и светлому стало даже как-то неуютно рядом с ним.

– Извините, – сглотнув, обратился к нему Гаврила. – А начальник Снарк здесь?

– А где ему еще быть? – не отрываясь от чтения спросил мужчина. – Сидит за своим столом и занимается своими делами.

– Спасибо, – поблагодарил его блондин, и осторожно направился между стеклянными перегородками, сжимая в руках папки.

Ему надо было дойти до самого конца помещения. Именно там, в последнем кабинете сидел Снарк. Это был крайне интересный тип по мнению светлого.

О происхождении сотрудников смерти можно было даже не судить. Часть из них имела людские корни, часть демонические, часть ангельские. Словом в отделе были намешаны все виды которые не отличались от людей. Но имели они такие только корни. Отличия от добрых двух третей конторских служащих у них были весомые. По большей части они являлись людьми, которые не старели, практически ничем не страдали и имели за спиной по несколько прожитых жизней. То есть по большей части, они так и оставались непонятным третьим отделением.

Гаврила подошел к последней перегородке и замер возле открытой двери. Снарк был на месте как и сказал смертоносец, но видимо не в лучшем расположении духа.

– Сколько это может продолжаться?! – донеслось до него, как завопила молодая девушка, швырнув стопку папок на стол перед лицом молодого вида человека. – Вчера случилось две не запланированные аварии, при этом пострадало восемь человек, двое из которых лежат в реанимации, а документацию до нас никак не донесут!

– Отдел проверки выяснил, из-за чего случилась авария? – держа руку возле лица, спросил Снарк, таким спокойным голосом, будто его уже ничего не могло удивить в этой жизни.