Хан Батый и десантники. Книга 3. Становление

Я замешкался в выборе места, но меня пригласил стратопедарх. Я уселся рядом, тут же сел и стратиг Пафлагонии. От императора, на этой стороне стола, мы сидели, как я посчитал 12-й, 11-й и 10-й. Я ниже всех. Но и 12-й, наверно, неплохо! Но в самый конец, я бы не сел из принципа, а до последнего было ещё не меньше 20 человек. С собой я силком затащил своего десятника, 13-м. – Ничего, потеснятся буржуи! Начали подавать блюда, но в первую очередь, налили вина. Бокал был серебряный на половину литра. Кто-то провозгласил –За императора! – Все встали и дружно выпили до дна, а как иначе? Вино было весьма приятное на вкус. Я начал закусывать, чувствуя, что пить придётся много. Перечислять, что было на столе, не хватит листа бумаги.

Я с удовольствием поел кусок от громадной белуги, ляжку фазана, маленького рябчика, седло барашка. Ни о каком гарнире я не думал, хотя и они, щедро политые соусом, просились в рот. Налегал в основном на мясо, люблю его, особенно жареное. Потом пили за жену императора –Ирину. Опять полный бокал. Я решил придержать и дальше старался не пить, а только делать вид, хотя стратопедарх смотрел на мой полный бокал неодобрительно. Хорошо, что переводчика рядом не было. Через полтора часа я понял, что еда уже не лезет в меня и решил потихоньку свалить. Мои высокопоставленные собутыльники пили не пьянея, закалка сказывалась. Они громко переговаривались между собой и с другими соседями, смеялись и беспрерывно ели. Люди выходили, а потом заходили вновь. Я тоже решил выйти, но уже совсем. Сказал Арсену, чтобы он тоже выходил. Арсен едва держался на ногах и мне пришлось его тащить под руку.

Какой-то слуга подошёл с вопросом, но я, не понимая, что тот говорит, жестом показал, что хочу спать. Слуга подозвал раба и сказал ему несколько слов. Раб повёл нас по коридорам через анфиладу комнат и довёл до спального помещения. Кроватей было две. В одну из них я уложил Арсена, а сам уселся на вторую, вспоминая события дня. Было ещё совсем не поздно, но я решил, что лучше не показываться на глаза лишний раз. Договорились с императором на завтра, вот и завтра увидимся! Свою речь я вспоминал с удовольствием – очень неплохая была речь. Я её два дня готовил и запоминал. Всё сказано правильно, даже добавить нечего.

Арсен громко захрапел на своей кровати. Я недовольно поморщился – Вот ведь история, известно, что угро-финны не имеют иммунитета к алкоголю и, как индейцы в США, могут пристраститься к выпивке до такой степени, что потом не оторвёшь. Мы ещё в Маргелово всячески уберегали их от этой пагубной привычки. Надеюсь, что Арсен за один раз, не станет пропойцей. В дверь тихонько постучали. – Это ещё кто? Я поднялся и подошёл к двери. Она не была закрыта, и я отворил её на себя. За дверью стояли две девушки, лет по 18. В темноте их лица были слабо различимы, но фигуры обрисовывались очень ясно.

Первая девушка спросила – Можно войти?

– Ого! Так это русские! Конечно заходите, девчата! Я посторонился, давая им дорогу. Они прошли в комнату и уселись обе на мою кровать. – В чём дело? –спросил я.

– Нам велено ублажить гостей варяжских –ответила первая девушка.

– Ах, вот оно что! – вспомнил я рассказ Забуирова о проведённой им ночи в гостях у князя Фёдора. Как его всю ночь ублажала девушка. Видимо так принято здесь, подумал я. Ну и прекрасно! Кто-то может и откажется, но никак не я. Однако Арсена не поднять, видно придётся мне одному отдуваться. Но и этот факт нисколько меня не расстроил.

– Как зовут то вас, красавицы? Девчонки в самом деле были очень красивы.

– Я – Русава, а она-Дарёна.

– Вот и чудесно! –А я Фёдор. Русава подошла к спящему Арсену и попыталась его будить, но напрасно. – Оставь его- сказал я, чувствуя, что начинаю закипать. Лицо загорелось, руки задрожали от желания. Хорошо, что в комнате было сумрачно и девчата не могли этого видеть. Идите ко мне обе! Девчата переглянулись и стянули с себя платья, оставшись нагими. Я моментально освободился от одежды и сцапал девчонок в охапку. Пару часов мы возились в постели, меняя позы, а потом немного передохнули. Я стал расспрашивать их о причине попадания в Никею. Обе были из свободных крестьянок Волынского княжества. Ещё лет 10 назад их выловили половцы и продали в Кафе венецианцам. А те продали их в Никею. Хозяин заметил их красоту и подарил великому доместику. С 16 лет они прислуживают во дворце, ублажая знатных гостей. Судьба их не весёлая и не обещает никакого улучшения. Что делать? Таких тысячи и десятки тысяч. Изменить эту ситуацию невозможно. Помолчали вместе, переживая за их погубленную молодость и продолжили баловство. Часам к четырём утра я умаялся и разрешил им уйти, подарив каждой по 2 золотых номизмы. Затем я моментально уснул.

22 сентября. Четверг. Я встал в половине одиннадцатого. Арсен уже был на ногах. Показал мне на тазик с водой, стоящий на столике. – Это, принесли утром, -

сообщил он мне. Я умылся и вытерся полотенцем. Напялил на себя свой бесстыдный костюм и стал ждать вызова. Арсену про «ночных бабочек» не сообщил. – Зачем человека огорчать? До 13 часов мы болтали ни о чём. Но вот в дверь заглянул какой-то слуга и предложил следовать за ним. Он привёл нас в комнату, где стоял накрытый стол и сидели мои друзья стратопедарх и стратиг, а также с десяток придворных.

Ждали императора. Наконец он вошёл и все вскочили. Император кивнул и уселся. Мы уселись и, дождавшись разрешающего жеста, приступили к обеду. Пользуясь случаем, я налегал на мясо. Император молча ел, не отрывая взгляда от стола. Перед столом резвились шуты, прыгая друг через друга, кривлялись и что-то говорили, видимо смешное, потому что придворные смеялись. Император тоже изволил улыбнуться. Обед продолжался более часа и наконец закончился. Император встал и встали все.

Император протянул руку в мою сторону и произнёс: – Ну что же, молодой человек, я жду, когда вы покажете мне ваше чудо! Эти слова мне перевёл местный переводчик, совершенно неожиданно возникший возле меня.

Я развёл руками – Я весь к услугам вашего императорского величества. И тогда все двинулись на выход. Для императора была подготовлена карета, вся в золоте. Остальным подвели коней. С императором уселась и императрица Ирина, дочь Феодора Ласкариса. Окружённая сотней гвардейцев, карета покатилась к озеру. Остальные скакали следом. Я переживал, как бы Арзамас, не начал стрелять, увидев такое количество вооружённых воинов и выбился в первый ряд придворных. Через полчаса мы прибыли на берег к машине. Вокруг никого не наблюдалось, видимо все волонтёры, увидев приближение толпы, забрались в кузов.

Карета остановилась за 50 шагов до машины, а я выехал вперёд и поскакал к ней, размахивая приветственно рукой. Перед машиной я спешился и передал повод коня одному из вышедших из машины волонтёров. Я приказал всем, кроме пулемётчика, выходить наружу. К нам приблизился император, которого охраняли с боков по два гвардейца, четыре со спины и два впереди. Я открыл капот и начал экскурсию. Это, ваше величество, автомобиль, который двигается посредством сгорания жидкого топлива в моторе, и я показал ему мотор. Император взглянул внутрь и непонимающе пожал плечами. Я велел Арзамасу заводить. Мотор затарахтел, и император инстинктивно подался назад, а его телохранители тут же заслонили его от мотора.

Тогда я, на пальцах, показал, что от вращающегося мотора движение передаётся

на колёса, и машина едет. Я сделал знак Арзамасу, и он проехал вокруг кареты и вновь остановился. Далее я показал кузов и сидевшего в нём пулемётчика. Из чувства сохранения, мы никогда не позволяем машине остаться без охраны. Этот человек внутри стреляет из арбалета по врагу. Арбалет может делать 100 выстрелов в минуту. Император с недоверием поглядел на пулемётчика и попросил: – Покажи!-

Я ему ответил – Прошу прощения, ваше величество, но я боюсь, что в кругу ваших подданных, вдруг, да найдётся человек, который может даже случайно выдать величайший секрет нашего оружия, которым мы воспользуемся при непосредственной встрече с латинянами. Поэтому я бы не хотел раскрывать этот секрет раньше времени.

– Ладно- согласился император. – Теперь я бы хотел проехать в машине.

Я ответил – Садитесь внутрь, ваше величество, но я не разрешаю больше никому в машину влезть. Если уж вы очень хотите, то можете взять ещё одного человека в кабину вместе с нами. Но я предупреждаю – машина помчится очень быстро, и ваши телохранители могут испугаться за вас, что может привести к их непредсказуемым действиям относительно моих людей, остающихся на этом месте. Предупредите их, что волноваться нет причин. Император сказал несколько слов своим гвардейцам, а затем подтолкнул к машине своего переводчика.

– Вот он поедет-объявил император.

– Отлично- сказал я и посадил переводчика в середине, императора у окна и уселся за руль. – Приготовились! Марш! -Я отпустил сцепление, и машина покатилась к городу, набирая скорость. Уже через минуту я мчался со скоростью в 70 км в час, заставив императора и переводчика вцепиться друг в друга, забыв о неравенстве сословий и даже заорать. Я тут же сбавил скорость и проехав 3 километра, лихо развернулся задом и помчался обратно. Император имел бледный вид, но уже не орал. Переводчик отпустил его и сидел белый от ужаса, что он хватал Басилевса Империи.

Но я думаю, что император этого не заметил. Мы подъехали к толпе, и я остановился. Император вышел из кабины и к нему тут же подскочили гвардейцы. Толпа придворных живо обсуждали увиденное. Я не знал, как поступить – то ли подойти к императору, то ли оставаться стоять. Интересно, что думает он сам? Император подозвал меня и попросил прокатить его жену, без переводчика. Я тут же открыл кабину и подал руку Ирине. Она опёрлась на неё и влезла в кабину. Я вновь сел за руль и помчался к городу, но уже не так быстро. Императрица, тем не менее, схватилась за сиденье и повизгивала, пока я не развернулся. Потом она успокоилась и доехала обратно в гордом молчании. Потом я предложил всем желающим сесть в кузов.

Забрались битком около 30 человек. Я прокатил их с ветерком до первых домов города и вернулся. Теперь я ждал решения императора, стоя у машины, по стойке смирно. Толпа смеялась, обсуждая свои ощущения. В кабине я наслышался криков и думаю, что придворные получили хорошую дозу адреналина. Император подошёл ко мне и, положив руку мне на плечо, произнёс:

– Да, стратопедарх дёшево оценил это чудо. Я бы дал за машину 100 тысяч золотых, но знаю, что ты не продашь её. Я подтвердил его слова. – Ну что же –сказал он. – У меня отпали последние сомнения в том, что вы в самом деле способны мне помочь. Говорят, что это не последний ваш секрет?

– Так точно, ваше величество!

– Тогда мы договорились. Когда мне вас ждать?

Я ответил – В середине мая, после посевных работ.

– Хорошо, я буду ждать. Ну а сейчас, ты не откажешься погостить у меня хотя бы неделю?

– О нет, ваше величество! Я чрезвычайно рад, что мне удалось увидеть вас и насладиться вашим приёмом, но дела ждут меня. Я думаю, выехать немедленно. Император выразил сожаление, что я так быстро уезжаю, но согласился, что мне видней. Единственно, что стратопедарх попросил меня отложить выезд на утро завтрашнего дня. Пришлось согласиться. Но я не хотел возвращаться во дворец и решил переночевать у озера, а стратопедарха будем ждать после завтрака. Стратиг

должен был остаться ещё на несколько дней по своим делам. На этом вся компания с императором отбыла обратно. Слава Богу, я наконец остаюсь со своими! Очень тяжело общаться с сильными мира сего!

Морской бой с Венецианцами.

23 сентября. Пятница. Стратопедарх прибыл к 11 часам. Я тут же приказал отъезжать. Проводник сел в кабину, а стратопедарх решил ехать в кузове. Через 3 часа сделали остановку на 20 минут, а в 16 часов подъехали к Гераклее. Я не решился ехать по городу и послал посыльного в порт. Через два часа прибыли волонтёры с лошадьми и дежурный спафарий, с отрядом солдат и каретой для Стратопедарха. Здесь мы расстались на время, и он укатил во дворец эпарха. Мы же запрягли лошадей и потащили машину в порт, где и затолкали её в трюм «Оки». Вот мы вновь вместе.

Можно плыть домой, но у меня созрела мысль. Вечером я отправился во дворец эпарха и попросил пригласить стратига и стратопедарха. Мы собрались в зале, для малых приёмов и я выложил собравшимся свою мысль:

– А не пощупать ли нам венецианцев? Просто хочется понять их тактику и возможность нашего корабля против венецианского, а заодно показать никейцам наши возможности. Все поддержали меня, но поставили в известность, что флот империи очень ослаблен последним поражением и они практически не могут мне помочь. Я уверил их, что помощь мне не потребуется. Я хочу показать им наш корабль в деле. Я прошу их присутствовать при схватке, чтобы потом сообщить императору о результатах боя.

Спросил – Где мне лучше искать венецианцев?

– Так это просто – они сейчас патрулируют вход в Босфор, чтобы не пропустить наши корабли в Средиземное море.

– Ну вот и прекрасно–заявил я – готовьте завтра одну галеру, и мы выйдем вместе. Однако греки выторговали у меня один день, ссылаясь на неподготовленность и мы определили днём выхода послезавтра с утра. Я вернулся к себе и рассказал экипажу, что я принял решение сразиться с венецианцами, чтобы попробовать свои силы на будущее. Волонтёры согласились, дело было реально серьёзным и давало возможность получить очень важный, практический урок и испытать себя в опасном сражении.

26 сентября. Понедельник. К сожалению, день выступления оказался воскресеньем и его пришлось перенести на понедельник. Субботу мы потратили на подготовку корабля к предстоящему сражению. Я примерно уже представлял себе картину боя и планировал выманить византийцев в море, а затем уничтожить. Поскольку предполагалось стрелять с кормы в преследующего противника, я с ребятами соорудил на крыше кают-компании, расположенной на корме, мостик с ограждением из досок, предусмотрев амбразуры для стрельбы восьми человек. Туда же затащили 57 мм орудие от САУ. И конечно, поставили пулемёт на треноге. Я не знал точно, какова высота византийских галер, но был уверен, что они выше нашего корабля. Исходя из этого, установили пулемёт, как можно выше, почти на 7 м выше ватерлинии.

Пулемёт прикрыли досками. На мачту прикрепили флаг Никейской империи – жёлтый крест на красном фоне, с двуглавым орлом в центре. Вчера посетили церковь и я, посчитал необходимым помолиться за победный исход предстоящего боя. Наконец, около 9 часов утра, «Ока» вышла из гавани, имея на борту местного турмарха. За нами следовала боевая галера, на борту которой находился стратопедарх. Эпарх остался в городе, ссылаясь на то, что его помощники расскажут о битве.

Перед самым отплытием, я предложил грекам держаться от меня подальше – на расстоянии видимости, чтобы в случае неудачи, удрать в Гераклею. В случае благоприятного исхода, я должен буду дать сигнал ракетой, чтобы греки подплыли ближе. Показал им ракетницу и произвёл показательный выстрел в небо с борта галеры, чем привёл в удивление и восторг всю команду корабля. Галера, кстати, была достаточно внушительная, длиной в 42 метра и шириной в 5 метров. Одна мачта несла косой парус. Количество гребцов составляло по 54 на каждый борт. Экипаж насчитывал 185 человек. Что интересно, гребцы сидели по три человека на банке и их три весла высовывались в одно отверстие. Надо было иметь отличную выучку, чтобы не мешать друг другу. Таким образом мы и двинулись в путь к Босфору, до которого было примерно 250 км.

Карта южного причерноморья.

Ветер был попутным, и мы достаточно быстро продвигались вдоль побережья со скоростью около 8 узлов. Примерно через 5 часов пути, турмарх, который в этот момент находился со мной на палубе, заметил, что мы плывём уже вдоль берега Латинской империи, провинции Никомедия. На всякий случай мы отошли немного мористее и продолжили путь. Через три часа заметили впереди мачты двух кораблей.

Я вызвал на мостик турмарха и мы вместе начали наблюдать за ними. Турмарх, которому я протянул свой бинокль, объявил, что это венецианские боевые галеры –Дромоны, двухмачтовые суда с одним рядом вёсел. Я возблагодарил Бога, что это не Нефы с тремя рядами вёсел. Корабли плыли нам навстречу на вёслах, так как ветер благоприятствовал нам. Через полчаса уже был различим крылатый лев с мечом на флаге ближнего корабля. Византийцы, несомненно, узнали наш флаг и стремились к нам, с целью, уничтожить или взять в плен. Турмарх объяснил мне, что этот тип галеры

имеет одних только гребцов 180 человек и экипаж до 300 человек. В принципе наши галеры были примерно одного типа. Я приказал капитану сворачивать вправо на север.

Корабль изменил курс и, подхватив боковой ветер, направился в сторону Крыма.

Скорость снизилась до 6-7 узлов. Оба венецианца свернули влево и погнались за нами. Матросы на их кораблях полезли на мачты разворачивать паруса. Расстояние от нас до ближайшего составляло милю, а второй корабль шёл гораздо левее. Ну что же, пусть погоняются. Расстояние очень медленно сокращалось. Наши гребцы старались вполсилы. Уже в вечерних сумерках первая галера отставала от нас всего на 350-400 метров, когда с неё вдруг вылетел камень, выпущенный из баллисты, и упал в 40 метрах сзади. Ого! Вот что у них ещё имеется! Но тут стало не до смеха – бревно из катапульты врубилось в корму на высоте трёх метров, пробив стенку кают компании и влетев внутрь. Хорошо, что там никого не было! Так дело не пойдёт.

Я скомандовал стрелкам открывать огонь, целясь в обслугу метательных машин. Хлопнули выстрелы. Венецианцы явно удивились тому, что обслуга вдруг начала валиться на палубу. Я приказал гребцам табанить вёслами до остановки корабля. Вёсла врезались в воду, загребая в обратную сторону. Корабль начал резко терять скорость. Галера быстро приближалась и с неё полетели арбалетные болты, втыкаясь в доски мостика. Дальность стрельбы резко уменьшала убойную силу арбалетов. Я нажал кнопку и прожектор осветил толпу солдат, скопившихся у носа галеры.

Я крикнул – Беглый огонь! И нажал на гашетку пулемёта. Каждая третья пуля была трассирующей и отлично обрисовывала траекторию стрельбы. Я нажимал гашетку до тех пор, пока все 250 пуль не ушли в толпу венецианцев. Всё это заняло не больше одной минуты. Палуба галеры превратилась в месиво трупов и ещё живых людей, копошащихся и расползающихся в разные стороны. Волонтёры стреляли по одиночным мишеням, добивая уцелевших. Даже, если бы, враг захотел сдаться, некому было поднять белый флаг. Оба рулевых с каждого борта, запрыгнули в трюм, бросив рулевые вёсла и корабль тут же повело влево по ветру, на вторую галеру, плывущую всего в 20 метрах, параллельно ей. За те 10 секунд, в течении которых первая галера проплыла эти 20 метров, вторая галера не успела провести маневр отклонения и произошло столкновение. Первая галера уткнулась в заднюю часть правого борта второй.

Таран воткнулся в борт и пробив его, застрял в нём. Оба корабля сцепились намертво и потеряв скорость, практически остановились. От удара, с обеих галер за борт полетели все тяжёлые предметы, стоящие на палубе, в первую очередь баллисты и катапульты, а во вторую, несколько десятков человек. Я велел поворачивать к сцепившимся кораблям, а в это время выстрелил в небо ракетой, подзывая Никейцев. Наши матросы кинулись опускать паруса и к венецианцам мы подошли на вёслах. Прожекторы освещали картину боя. Продырявленное судно начало набирать воду в трюм и медленно тонуть, заставляя первую галеру крениться на нос, поднимая корму. Солдаты с покалеченного судна перепрыгивали на первую галеру и в свете прожектора видели сотни трупов своих соратников. Мы прекратили стрельбу и наблюдали за разыгравшейся перед нами драмой. Несколько сотен человек изо всех сил упирались шестами, копьями и вёслами в борт обречённой галеры, пытаясь столкнуть её с тарана первой галеры, тянувшим её на дно.

Жутко кричали прикованные цепью гребцы тонущей галеры, брошенные на произвол судьбы. На палубе возникли несколько человек, машущие белыми тряпками перед нами, а несколько десятков встали на колени, протягивая к нам руки. Мы подплыли на 5-6 метров и остановились. К борту подбежал один из сдающихся и закричал что-то на итальянском, потом на греческом. Мой переводчик объяснил:

– Они безоговорочно сдаются на милость победителя и просят их пощадить и спасти. –

Ничего себе, проворчал я, – их втрое больше, как я их спасу? Пусть пересаживаются на шлюпки. Но я сказал переводчику иначе – Кричи им, что мы принимаем их капитуляцию и попытаемся им помочь. Я приказал кинуть с носа на корму первой галеры несколько канатов и прикрепить их. Затем велел гребцам навалиться на вёсла и попытаться расцепить корабли. Совместными усилиями гребцов и экипажей, первая галера начала медленно сниматься с борта второй галеры. Кто-то догадался освободить гребцов второй галеры и те начали перебираться на первую. Я велел передать на галеру, чтобы все перебирались к корме, уравновесить корабль. В самом деле, более 300 человек, собравшихся на корме, заставили галеру поднять нос и даже приподнять тонущую галеру, в результате чего из неё часть воды вылилось и отверстие поднялось над водой. Я приказал венецианцам продолжать усилия по извлечению тарана из второй галеры, с одновременным затыканием пробоины.

В течении минут сорока, удалось задним ходом расцепить корабли, и вторая галера освободилась и закачалась на воде, осев почти до самой палубы, но уже гарантированно спасённой от утопления. Иначе говоря, её можно будет довести до берега, если только не разразится шторм. В это время подошла и Никейская галера. Время показывало половину одиннадцатого. Стратопедарх перебрался к нам и внимательно осмотрел картину происшедшего.

– Поздравляю с победой! – обратился он ко мне – а что ты собираешься делать с побеждёнными? Это ведь твоя законная добыча.

Я ответил – Если не возражаете, то я заберу корабельные кассы, а всё остальное передаю вам.

Стратопедарх согласился. Никейцы забрались на пленённые галеры и перегнали всех венецианцев в трюм своего корабля. Гребцов вернули на свои места и под нашим надзором, они начали грести в сторону Гераклеи. Двигаясь против ветра, мы плыли без отдыха, в течении 10 часов. В порт вошли в 9 часов утра 27 сентября. Вторник. и причалили к берегу. На пристань подходили две центурии местного ополчения, выстраиваясь в две шеренги, между которыми начали выводить пленных. Доспехи и оружие они оставляли на палубе галеры. Трупы убитых выносили и складывали на причал. Раненых уносили в местный лазарет. Убитых насчитали 218 человек, раненых 43. Неизвестное число упали в воду и утонули. Здоровых оказалось чуть больше четырёхсот. Гребцов вывели отдельно и построили на причале. Среди них тоже были убитые и раненые, но не так много. Живых выстроилось 311. Сначала определили, кто из них православные. Таких отвели в сторону, их было 96, мусульман всего 20, остальные объявили себя католиками, притом среди них 70 оказались венецианцами, добровольно служившие гребцами, отрабатывая долги.

Я спросил у православных – Есть ли Русичи? Таких отозвалось 74. – Кто хочет вернуться на Родину со мной? – поинтересовался я. Согласились все, и я велел им подойти к «Оке». После этого изъяли кассы у капитанов. Стратопедарх, не открывая сундуков, передал их мне. Дальнейшее меня не интересовало, и я сказал стратопедарху, что очень устал и иду отсыпаться. Тот согласно кивнул, и я отошёл к «Оке». Бессонная ночь и напряжение боя сказались на всех. Я приказал завтракать и потом отдыхать.

Завтрак был уже готов, и мы принялись за еду. Покормили и бывших гребцов. Дав задание капитану, назначить дежурных, велел отнести в мою каюту сундуки с добычей и завалился там спать, даже не проверив содержимого. Проспал до 6 часов вечера и вышел на палубу. Дежурный сообщил мне, что завтра катепан устраивает торжественный обед, на который ждёт меня. Ну вот! Я хотел завтра с утра отчаливать домой. Ладно, один день роли не играет. Я вернулся в свою каюту и открыл сундуки с кассой кораблей. Видимо, здесь лежала зарплата экипажам на три месяца и деньги на еду и другие расходы. Всего насчитал 2430 перперов, что составляло в пересчёте на дукаты 1215. Это почти 250 гривен. Тоже не плохо! Было и серебро –ровно 2000 милиарисиев. Видимо совсем недавно получили на расходы и не успели потратить ни одного. Монеты в кожаных мешочках по 100 штук. Всего почти 30 кг монет.

Были различные расписки, ведомости, накладные и т.п. Я их пока решил не выбрасывать, погляжу позже, может есть что-то интересное. Сундуки задвинул под кровать. Завтра буду решать, что делать с этими деньгами. Сходил на ужин. Большинство волонтёров тоже проснулись недавно и выглядели помятыми. Но усталость прошла, и ребята шутили и смеялись. Вспоминали эпизоды боя. Громадную пробоину в стене временно прикрыли тряпками. Завтра с утра необходимо пробоину залатать. Хорошо, что бревно не ударило ниже ватерлинии или по мостику, где мы стояли. Вообще нам вчера очень повезло, особенно с классом галер, даже не пригодились все наши ухищрения, предназначенные на случай встречи с Нефом.