Хан Батый и десантники. Книга 6. Могущество. Альтернативная история с попаданцами

Видно было, что старый император любит её, беспрерывно прикасаясь к ней, то беря за руку, то просто проведя рукой по её плечу и т.д. Позже я узнал, что после смерти своей супруги Ирины, Иоанн женился на Анне, сестре сицилийского короля Манфреда, очень молоденькой девушке. Вместе с ней, приехала в Никею, в качестве ее воспитательницы, женщина, по имени Маркесина, отличавшаяся особенной красотой лица и силой взгляда, который, по словам Григоры, можно было сравнить с сетью.

Своими любезностями, кокетством и изяществом манер, она, мало-помалу, обратила на себя внимание императора и внушила ему такую любовь, что он уже стал явно предпочитать ее, императрице Анне. Впоследствии, его страсть к Маркесине, дошла до такого неприличия, что он позволил ей носить знаки царского достоинства. Как говорят – «Седина в бороду, бес в ребро». Но это его личные проблемы, а пока, Иоанн привёл меня в малый зал и удалив всех, велел привести переводчика, чтобы разговор был более понятным. Он сразу сообщил, что хочет высказаться по поводу нашей затеи с Советом Европы. Иоанн предложил мне сесть напротив него и начал:

– Фёдор, я прочитал ваши предложения о создании совета Европы, декларацию о правах человека и хочу, на правах старшего и более понимающего в этих делах, высказать своё мнение. Понимаю, что вы стремитесь облагородить человечество, улучшить жизнь крестьян. Однако, давай мыслить логически. Вот ты, к примеру, граф. У тебя 20 деревень и тысяча мужиков трудятся на тебя. При тебе состоят 100 дружинников, прекрасно вооружённых и обученных.

– Живёшь ты в замке, с семьёй, кушаешь вкусные продукты, пьёшь дорогое вино, перед тобой выступают музыканты, поэты, художник рисует твой портрет, жена носит роскошные платья и богатые украшения. Детей учит собственный преподаватель. Время от времени ты выезжаешь на охоту в собственный лес и т. д. И вот, воодушевлённый прочитанной декларацией, ты объявляешь своим крестьянам, что они отныне свободны и ты даришь им свою землю и полную свободу действий.

Крестьяне радуются, устраивают праздник и гуляют целую неделю. А затем, продолжают возделывать землю, ковать железо, изготавливать бочки, короче заниматься привычным делом. Неужели вы думаете, что и граф, сняв с себя доспехи, прицепит к своему рыцарскому коню плуг и начнёт пахать, а его дружинники, идя следом, разбрасывать семена пшеницы? Конечно же нет!

Я вынужден был с ним согласиться и киваю головой. Император: – «Граф продолжает вести присущий ему образ жизни». Проходит год, крестьяне собирают урожай, веселятся. Им не надо платить графу оброк, отрабатывать барщину и т.п. У них на руках остаётся весь богатый урожай, часть которого они продают и получают хорошие деньги. А у графа эти деньги кончаются. Да и продукты уже все вышли, жена хочет новое платье, дружина требует платы. Но графу нечем платить. И что ты думаешь, Фёдор?

– Что? – спрашиваю я.

– А то, – говорит император, – что дружинники, выбирают себе руководителя, уходят в сторону соседнего графа и нападают на одну из его деревень. Грабят крестьян и возвращаются в замок, так как у них нет другого жилья. Своего графа, они, в лучшем случае выгоняют, в худшем, кормят остатками своего обеда. А дружинники соседнего графа, приходят и грабят вашу деревню. Крестьяне приходят к бывшему сюзерену и просят их защитить, ведь сами они не в состоянии этого сделать.

У них нет оружия, да и не умеют они сражаться. А что им говорит граф? Он говорит, что он уже им не начальник и они сами должны себя защищать. Тогда крестьяне обращаются к новому командиру дружины и тот соглашается их защищать, если они будут за это платить. И всё возвращается на круги своя. Но главное в том, что граф, никогда не поступит таким образом и будет сражаться до конца, за свои привилегии, как и его дружинники. Поэтому, чтобы декларация о правах человека была принята, нужно уничтожить графов, баронов, королей и их армию до последнего человека.

– Они никогда не изменят своих взглядов и принципов. А уничтожив их, вы не построите нового общества, так как все крестьяне безграмотны и беспомощны. Это я привёл лишь слабый пример, но на самом деле, всё будет гораздо хуже. Но сама суть, создания совета Европы, вполне жизнеспособна. Совет вполне можно организовать, пересмотрев некоторые принципы. Совет должен будет рассматривать жалобы отдельных государств и коллегиально решать их затруднения, где советом, а где и силой. -

В сущности, я понял совет Иоанна Ватаца и принял его доводы. Да, он абсолютно прав. Ещё не пришло время менять порядки. Это в России мы можем менять существующий строй, когда он растоптан, а его руководство, физически, уничтожено. Ну а затем последовал ужин с возлияниями, и я вернулся на корабль, ведомый под руки, своими солдатами. Я велел отчаливать и ушёл в свою каюту. Плавание продолжилось. Следующим пунктом стала Сицилия. Мы вошли в порт Мессины 5 мая, рано утром.

Нас помнили, как союзников почившего короля Фридриха, сын которого Конрад IV, в настоящее время находился в Германии и воевал со своими соперниками, борясь за престол императора Священной Римской Империи. Мы прикупили продуктов и дополнили запасы пресной воды. В этот же день отплыли и направились к Испании. Следующую остановку сделали в Малаге, куда прибыли 9 мая.

Город будет ещё 200 лет принадлежать мусульманам. Войны нет и Малага, встречает нас, как обычных купцов. Таможенники требуют платить за стоянку, но я отказываюсь, предъявив пайцзу Батыя. Им этот документ незнаком, но я показываю на свой флаг и они, вспомнив кое-какие несчастья, связанные с ним, уходят. Добавив воды и купив свежих продуктов, мы плывём дальше, к Канарам. Это наша последняя остановка перед длительным прыжком в неизвестность.

Между нами обсуждалась версия, что мы находимся не на Земле, а в параллельном мире, где Америки может не оказаться. Это нам предстояло выяснить. До сих пор, каких-либо расхождений, мы не находили. 14 мая, с рассветом, мы увидели на горизонте, в южном направлении, горы. Через 3 часа показалась земля. По нашим расчётам, это должен был быть остров Тенерифе, Канарского архипелага. Мы на верном пути, поделился я с Михеем, стоя на капитанском мостике. Михей разглядывал остров в бинокль и ответил – слава Богу!

Погода была слегка ветреная, не более 4-х баллов, видимость отличная. Мы решили проследовать до самой южной точки острова, чтобы дальше плыть от самого края. Плывём вдоль острова, держа его справа. Отчётливо видно вулканическое происхождение острова, прямо в середине его высокая гора с кратером на верху. Высота горы не менее 2-х км. По пути, практически, не попадаются равнины. Всюду мы видим склон горы, резко поднимающийся из океана и идущий к верхушке. Берег скалистый, море у берега усеяно отдельными скалами, о которые бьются волны.

Наконец берег начинает заворачивать вправо. Это наверняка оконечность острова. Мы движемся ещё пару километров в поисках лучшего убежища и натыкаемся, на, приличных размеров, бухту, в которую впадает маленькая речушка, скорее ручеёк, хотя ширина русла несколько метров. Видимо, в сезон дождей, по этому руслу сбегает уже река. Место было достаточно удобное и мы решили здесь остановиться на сутки, чтобы выпасти лошадей и самим размяться, так как впереди нас ждали более 5 тысяч км по океану.

В этом месте, где до подножия горы было около 10 км, на сравнительно ровной поверхности, росла, довольно чахлая, трава, уже выжженная солнцем, росли кактусы и пальмы, но видно было, что выше к горам, трава была зеленее и гуще. Кони паслись на равнине, захватывая 3-4 гектара. На всякий случай, вокруг табуна разъезжали два десятка верховых драгун. Почти все мореплаватели выбрались на берег и отдыхали, кто как умел. Некоторые стирали одежду, кто-то просто дремал под деревьями.

На корабле готовили обед. Я, конечно, использовал это время, чтобы искупаться в океане. Ко мне присоединились многие солдаты. Всё-таки, наши привычки, а также отдых в Гармене, научили людей использовать свободное время с пользой для организма. После обеда, мы продолжили отдыхать, а также перебирать продукты, выбрасывая порченые, готовясь к длительному переходу.

В это время, ко мне прискакал один из драгун и сообщил, что с гор, в нашу сторону направляется большая группа людей. Я приказал объявить тревогу и всем собраться у места стоянки корабля. Лошадей велел отогнать в сторону от предполагаемого пути следования аборигенов к кораблю. Зная, что местное население, Гуанчи, живут в каменном веке, я не опасался нападения, которое мы сможем без труда отбить.

Но, лучше не рисковать. Половину людей послали на корабль, а остальные разместились в обе стороны от меня, сидевшего в середине, за походным столом. Оружие держали наготове. Толпа гуанчей приближалась и было видно, что они настроены мирно. Впереди толпы следовал крепкий мужчина с седой головой. Я мог бы добавить к этой характеристике –высокий, но это касалось всех. В толпе было не менее 100 человек разного возраста и все они были, как минимум, с меня ростом, а это 1м 93 см. Они подошли на 20 шагов и остановились.

Что интересно, они не болтали между собой, делясь впечатлениями, как поступили бы любые другие дикари, хотя головами они вертели и смотря друг на друга жестикулировали беззвучно. Это поражало. Впереди, сразу за главным, встали человек 20, держа в руках корзины, наполненные фруктами, овощами, зеленью. Остальные, наверно являлись просто любопытствующими. Все они рассматривали наш корабль, бросая взгляды на меня и стоящих сзади меня и по бокам, солдат. По виду это были обычные люди, но очень высокие и крепкие, широкие в плечах, загорелые до черноты, но явно европейцы и у многих глаза имели голубой и серый цвет, а волосы от блондинистого до рыжего и каштанового.

На них, практически, не было никакой одежды, кроме юбочки на бёдрах, но на женщинах, кроме юбки была накинута распашонка, скрывающая грудь. Я отличаюсь достаточно крепким телосложением, но, если меня можно было поставить в этой толпе, раздетым, я бы выглядел весьма бледно, на уровне слабака. Благодаря каблукам, я приходился вровень с ними, не имеющими никакой обуви, кроме их вождя, обутого во что-то наподобие мокасинов. Я читал об этом загадочном народе и знал об их трагической судьбе. Через 250 лет, они будут уничтожены испанцами и португальцами, возмущёнными, что какие-то дикари, выглядят гораздо представительнее их – чернявых, кривоногих и малорослых.

Жаль, но может быть, в теперешней истории, им удастся выжить? Как помочь им не исчезнуть с лица Земли? Я велел принести 20 ножей, 20 топоров, 20 луков и 100 стрел с железными наконечниками. Бедняги понятия не имели о металле. Всё их оружие было изготовлено из дерева и камня. Наши подарки понравились островитянам. Все предметы пустили по рукам и люди ощупывали их, даже пробовали на язык. Вождь, не зная, чем отдариться, снял с шеи ожерелье с камнем и передал его мне.

Я принял подарок с почтением и слегка поклонился, а затем надел на свою шею. Не разбираюсь в камнях, разглядел лишь, что камень зелёного цвета, слегка обработанный, чтобы придать ему слегка округлую форму с гранями. Камень имел размер спортивного секундомера и занял место вместе с золотой цепочкой с крестиком. Между прочим, вождь назвал своё имя –Менсей Бенехаро. Язык их мне был совершенно не знаком, как и им русский. Тем не менее, мы изъяснялись жестами и Бенехаро приглашал меня к себе, куда-то в горы, но я отказался, объяснив, что рано утром мы отплываем на юг.

За всё время общения, к толпе присоединялись всё новые любопытные жители, прибывающие со всех сторон острова и их число, выросло до 2-3 сотен. Мужчины имели в руках, хоть и деревянные, но весьма внушительные орудия-копья, дубины и это начало меня раздражать. Кое кто подходил к лошадям, которые отбегали и волновались. Я попытался объяснить вождю, что не стоит трогать лошадей и тот, неожиданно, громким свистом, подал какой-то сигнал разбредшимся по долине соплеменникам.

Сигнал возымел действие и гуанчи оставили в покое наших лошадей, собравшись к толпе, чтобы ещё полюбоваться на корабль. Я, знаками объяснил, что вынужден заняться делами и помахал рукой вождю. Тот понял меня и, опять же, свистками, принудил толпу разойтись. Вскоре мы остались одни, разве только в отдалении несколько групп гуанчей продолжали наблюдать за нами. Так мы дотянули до ужина, а потом улеглись спать.

Утром 15 мая, после завтрака, мы начали загонять лошадей на корабль. К этому времени, нас вновь посетил вождь с группой соплеменников. Нам принесли несколько корзин с овощами и фруктами, среди которых преобладали ананасы, бананы и финики. Я попрощался с вождём, подарив на память ему зажигалку, и мы расстались. Далее, мы продолжали плыть уже курсом на юго-запад. Время тянулось медленно и однообразно.

Время от времени я забирался на капитанский мостик один или с Михеем, и мы разглядывали горизонт, хотя я и был уверен, что нам никто и ничто не встретится. Попадались дельфины, касатки, акулы и киты, от вида которых, весь экипаж приходил в изумление, провожая их взглядами. Ночи очаровывали своей тишиной, прерываемой шумом волн, бьющих о борта корабля. На небе сияли тысячи звёзд, и я показывал желающим созвездия, рассказывая о причине их названия этими именами. На шестой день плавания, когда, по моим расчётам, мы прошли уже половину расстояния, что-то около 2500 километров, мы попали в шторм. Это было что-то грандиозное.

Волны высотой в 20 метров, гнали корабль в неизвестном направлении, обдавая дежурных потоками морской воды вперемешку с ливнем. Всё, что мы могли противопоставить волнам, так это держаться носом против них, чем мы и занимались. Конструкция корабля весьма гасила поперечную качку, оставляя продольную – то есть корабль клевал носом вверх и вниз. Все люки были задраены и волны перехлёстывали через борта, оставляя помещения сухими. Шторм длился двое суток, держа всех в напряжении. Наконец ветер утих и тучи разошлись, показав яркое солнце.

Это случилось к обеду 23 мая. Мы, наконец, смогли выйти на мостик и начали разглядывать горизонт. Не имея никаких приборов, мы не могли угадать место нашего положения, но Михей передал приказ, вновь взять курс на юго-запад. Офицеры доложили о состоянии корабля и его механизмов. Всё оставалось в порядке, разве что несколько лошадей поранились, падая и ударяясь о стенки стойл. Кое-где упали шкафы, разбилась посуда, сорвало одну шлюпку и унесло в океан.

Кстати, шлюпку было ещё заметно, она находилась в 2-3 милях севернее, и мы решили её догнать. Изменили курс и пустились следом. Шлюпку гнало тоже на север, но мы плыли быстрее и через час её удалось догнать. С трудом изловили и вытянули её на борт и тут заметили на севере землю. Это было поразительно и непонятно. Не должно было там быть земли! Однако, я велел держать курс в ту сторону.

Атлантида

По нашим грубым расчётам, мы находились сейчас в 300-400 км севернее нашего маршрута, как раз посередине океана, между Флоридой и Западной Сахарой. По мере приближения к замеченной нами суши, через 5 часов плавания, стало видно, что это гора, торчащая из воды на 150-200 метров. Уже, почти в сумерках, приблизились к острову и, найдя удобную бухту, вошли в неё, и встали на якорь в самой её середине. Пока была видимость, прикинули, что размер острова, примерно 2 х 3 км, почти круглого очертания, весь заросший тропическим лесом. Решили ждать до утра.

24 мая 1251 года. Среда. Утро обещало прекрасную погоду. Корабль стоял в бухте, имеющей почти 500 метров в диаметре. Было видно, что это часть ущелья этой горы, идущее почти от вершины вниз. Мы стояли в центре, а вокруг находился тропический рай. Высокие деревья с лианами, росли тесно между собой. Имелись пальмы, финиковые и банановые деревья. По веткам скакали обезьяны, а выше летали разноцветные попугаи. Мы спустили шлюпку и выслали команду, проверить наличие подводных камней. Всё оказалось чисто, и мы пристали кормой к берегу.

Гора полого уходила вглубь океана. Берег не был песчаным, деревья росли прямо из воды, а кое где виднелись верхушки затопленных деревьев. По всему выходило, что гора опускается и достаточно быстро, на дно. С высоты мостика было заметно, что верхушка горы свободна от деревьев. К тому же, вполне ясно, проглядывалась тропинка среди деревьев, ведущая наверх. Тропинка использовалась, это было заметно по оставленным на ней следам человека. Мало того, на берегу лежала лодка, но по виду её, можно было догадаться, что ею очень давно не пользовались.

Чтобы не рисковать, я велел взводу легионеров одеть кольчуги и вооружившись копьями и мечами, с карабинами за спиной, мы двинулись по тропинке. Подъём почти не ощущался, не более 10 градусов. Пройдя примерно 600 метров, мы вышли из леса на открытое пространство. Вся верхушка горы, была свободна от деревьев и на этой территории паслись козы и овцы, голов до 200. Площадь пастбища составляла около 200-250 гектаров, с хорошей высокой травой. Было ясно, что деревья в этом месте, вырублены специально, чтобы дать место для пастбища. В некоторых местах были оставлены кучки деревьев, где скотина могла спрятаться от солнца.

На кромке леса, стоял довольно приличный, совершенно современный, двухэтажный, кирпичный дом. Это было просто невероятно. Вокруг дома, на огороженном забором участке, располагался огород. Тропинка оканчивалась у ворот ограды, где, на лавочке, сидел человек, одетый в длинную, до земли, белую рубаху, расшитую узорами. В руках он держал посох. Видно было, что он стар. Его голова была седа, а волосы взяты в пучок сзади, который доставал до середины спины. Была у него и длинная, до самого живота, седая борода. Мы подошли ещё ближе и остановились в 5 шагах.

Я громко приветствовал его, сказав: – Мир тебе, о человек! Старик не реагировал, обводя нас взглядом. Мы стояли не шевелясь, пока тот, наконец задвигался и сделал мне знак приблизиться. Я подошёл и встал совсем рядом. Дед указал на место рядом с ним. Я уселся вплотную. В разрез его рубахи, на груди, висел какой-то амулет, а кожа была сплошь в татуировке, как и лицо. Я сообразил, что он весьма схож с гуанчами, белый, европеоидный и высокий, даже сидя. Его пальцы были унизаны перстнями, голову обнимал золотой обруч с камнями по всей длине.

Пока ещё, он не проронил ни слова, хотя его губы шевелились, как будто он что-то говорил беззвучно. Я молчал, не зная, что сказать. Дед, вдруг, протянул руку и прижал ладонь к моему лбу, будто бы, меряя температуру. Я было отшатнулся, но он шикнул и продолжал прижимать ладонь, одновременно прижав ладонь другой руки к своему лбу. Я опять замер. Может он слепой? –возникла мысль. Но только что, дед вполне явно осматривал меня и моих людей, да и подозвал он конкретно меня. Значит вполне зрячий. Через минуту я почувствовал, что у меня в голове будто кто-то копошится.

Это было очень странно и непонятно. Я терпел, а легионеры молча стояли и взирали на наш диалог. Минуты три продолжалась эта сцена, когда я увидел в мозгу не то, что слова, а мысленные образы, очень ясно показывающие желания старика, передаваемые мне. Я отлично понял, что спрашивает у меня старик и также мысленно, смог ему отвечать. Он говорил: – Я вижу, что ты человек, ищущий средства, для спасения целого народа. Ты не жадный и не требуешь поклонения, хотя под твоей рукой служат сотни людей, но ты не считаешь их своими рабами и даже слугами, а равными себе. Это очень меня удивляет, но одновременно, успокаивает. Я уверен, что могу тебе довериться. Давно я не встречал таких людей, которым чуждо корыстолюбие.

Я прочитал все твои желания и теперь мы можем побеседовать откровенно. Отпусти своих людей. Пусть они выйдут и займутся чем-угодно. Пусть отдыхают или гуляют. Старик отнял руку от моего лба, и я почувствовал облегчение. По моему приказу, легионеры вышли за калитку огорода и расселись в тени деревьев, лениво переговариваясь между собой. Старик вновь положил руку мне на лоб и продолжил беседу. Меня зовут Аттабонера, и я последний жрец Атлантиды.

Я прочитал в твоём мозгу, что ты знаешь об этой стране. К сожалению, я вижу, что люди ещё не достигли такого уровня, когда бы они могли понимать друг друга без слов, поэтому я вынужден держать свою руку на твоей голове. Чуть больше 2-х тысяч лет назад, ещё существовал огромный остров, едва 10-я часть бывшей Атлантиды, погибшей настолько давно, что я уже и не могу сказать точно. Это был всего лишь осколок огромной империи, потерявшей большую часть своих знаний и умений.

Люди пытались восстановить своё могущество, но не смогли достичь даже малой её доли, когда произошла ещё одна катастрофа, окончательно погубившая нашу цивилизацию. Учёные не доглядели и вызвали взрыв, невиданной силы, происшедший в результате опасного эксперимента. Остров раскололся и затонул в течении 3-4 часов. Все, кто не погиб от взрыва, утонули, застигнутые огромной волной, а остров провалился под воду, утащив за собой, пытающихся спастись на кораблях.

Но на самом краю острова, именно в этом месте, катастрофа произошла не так быстро и многие люди, живущие в городе, у подножия этой горы, высота которой до этого достигала 6 километров, смогли спастись на её вершине. Тысячи людей кинулись бежать на гору, а волна гналась за ними в течении целого дня, пока не остановилась, не достигнув вершины двух километров.

Добежать до безопасной отметки удалось самым сильным и быстрым. С ними добежали и жители небольшой деревни пастухов, которая располагалась чуть ниже отметки затопленной водой. Пастухи гораздо раньше смогли увидеть катастрофу и сберегли свои семьи и скот, поднявшись до самых снегов. Когда всё успокоилось, а это произошло через сутки, вновь вышло солнце и обогрело спасшихся и те смогли осмотреться. Гора теперь выглядывала из океана всего на 2 км и снег начал быстро таять и стекать вниз. Выжившие спустились к берегу и пересчитали друг друга.

Спаслись 24 семьи пастухов с 32 детьми, а также 214 молодых крепких парней и 87 девушек. Среди парней оказался молодой жрец бога солнца, которого, выжившие, избрали главным над собой. В первую очередь им требовалось устроить себе жилища. Вода прибила к горе громадное количество хлама, досок, разбитых кораблей, брёвен и вырванных с корнем деревьев. В те времена, площадь острова достигала 120 кв. км, где ничего не росло, кроме корявых деревьев, чахлых кустиков и такой же травы, потому что здесь начинались снега. Но снег растаял в течении месяца, оставив несколько крупных массивов, продолжающих таять и выпускать из себя ручейки воды. Пастухи пригнали наверх несколько сот голов овец и коз, которых, большей частью пришлось зарезать из-за отсутствия растительности.

Однако, через год, под тёплыми лучами солнца, трава поднялась на всей территории острова и животные смогли найти себе пропитание. Люди начали сажать деревья выбирая семена из прибитых к острову стволов. Через 4 года, люди более или менее, приспособились к жизни. Удалось выловить из моря несколько кораблей, в которых нашлись запасы зерна и кое-какие приборы, облегчающие жизнь. Но возникла проблема – женщин было слишком мало, всего 87 на 214 парней.

Начались стычки и тогда жрец повелел девушкам самим выбрать себе мужей, а оставшимся парням, велел чинить корабли и уплывать в поисках земли. Так и сделали. На острове остались 24 семьи пастухов с детьми и 87 пар горожан. Остальные уплыли, кто на восток, а кто на запад. Они взяли с собой некоторые приборы, облегчающие жизнь и знания, которые хранились у них в головах. Никто не вернулся. А оставшиеся остались жить, постепенно применяясь к действительности.

Жрец выбрал одного из детей и начал передавать ему свой опыт. Так и пошло. Вначале было весело. Все были молоды, у них рождались дети, которых учили тому, что знали сами. Построили лодки и пытались найти другие острова, но не нашли. Со временем заметили, что остров быстро погружается в пучину. В первые годы это было очень заметно. Опускание происходило по 2-3 метра в год. Но даже не это было главным.

На острове отсутствовала вода. Пока не растаяли ледники, люди выкопали небольшое водохранилище, куда стекала таявшая вода и стоки дождя. Для себя набирали дождевую воду в имеющиеся ёмкости. Этого, в течении долгого времени, хватало. Через 500 лет, число жителей перевалило за 3тысячи и не стало хватать еды, а плохая вода вызывала болезни и люди строили длинные пироги и уплывали в поисках других земель. Неизвестно что с ними стало.

Постепенно, люди забыли все науки, которым их учили. Началась деградация. Стали сражаться из-за еды и воды. Количество людей резко сократилось и в последние пару сотен лет продолжало сокращаться, пока 80 лет назад, последние люди покинули остров. Остались мои родители и я. Остров ещё будет существовать лет 300, но он не сможет дать приют и пищу достаточному количеству людей. Я последний из жрецов. Я ещё полон сил и смогу прожить лет 20 и останусь здесь до самой смерти.

К сожалению, я ничего не могу вам передать. Все знания утеряны и единственное, что я знаю, так это историю своего народа, которая никому не интересна, разве только в качестве назидания, как не следует жить. Вы можете отловить себе овец и коз, они мне уже не нужны, разве что оставьте мне несколько голов, чтобы доить молоко. Я выслушал старика с огромным интересом. Я всегда верил, что Атлантида существовала и многие знания в мире, получены от её жителей. Нам больше нечего было здесь делать. Я предложил Аттабонеру оставить остров и уехать с нами, но он категорически отказался. Я встал и начал прощаться со стариком. Тот тоже поднялся и даже обнял меня от полноты чувств. Его грудь упёрлась в мою, и он ощутил минерал, подаренный мне вождём гуанчей.