скачать книгу бесплатно
Утро Ши начиналось всегда одинаково. Он просыпался в предрассветной мгле, умывался, выпивал чарку чистой воды и, усевшись на носу корабля, встречал восход солнца с открытыми глазами, но в странной полудреме. Ближе к полудню сицзанец выполнял дыхательные упражнения, а после принимался за зарядку. Первая ее часть состояла из плавных движений, больше напоминавших танец. Во второй Ши отрабатывал удары, в третьей – прыжки, силовые подтягивания и отжимания.
По завершению сих действий мастер вновь погружался в полудрему, потом дышал, потом опять делал зарядку, и так по кругу до самого вечера. По сути, в этом заключался весь его день, лишь с небольшими перерывами для приема пищи. К праздным разговорам этот человек был совершенно не расположен. Несколько дней он мог молчать и не обмолвиться ни с кем ни единым словом. Олсандру иногда казалось, что у Ши проблемы со слухом.
Сегодня было довольно прохладно, дул ледяной северный ветер, но, несмотря на непогоду, Ши вышел на палубу раздетым до пояса и босиком.
– Эй! – окликнул его Корвел. – Накинул бы на себя что-нибудь потеплее! Глазом не успеешь моргнуть, как подхватишь простуду!
Ши не отреагировал. Он встал на носу судна, там, где порывы ветра были особенно сильными, с силой покрутил головой, взмахнул руками, ногами, сделал повороты корпусом и, усевшись на голые доски, прикрыл глаза.
– Ну и черт с тобой! – буркнул моряк. – Проснешься завтра с соплями, вини только себя. Тебе не удивить нас глупой бравадой!
Чуть позже из трюма поднялись моряки и сменили товарищей из ночной смены. Освободившаяся часть команды направилась завтракать, а потом спать, и только Олсандр вновь поднялся наверх. Он встал за мачтой, осторожно выглядывая оттуда одним глазом, старался не пропустить ни единого движения человека в черном.
Между тем Ши поднялся на ноги и приступил к разминке. Он прыгал вверх, в стороны, и каждый его прыжок был вдвое выше и дальше предыдущего. Заканчивалось все мощными, размашистыми ударами ног, после которых сицзанец мягко падал на спину и делал кувырок через себя. При каждом взмахе Олсандр слышал резкий свист разрезаемого воздуха. Нет сомнений, что каждый такой удар мог бы проломить противнику голову, а может, повалил бы и быка.
«Я тоже хочу научиться так драться!» – восторгался удивительной гибкостью, прыгучестью и силой сицзанца юный хаттхаллец.
Вскоре ему надоело просто так наблюдать за увлекательным представлением Ши, и, наплевав на насмешки окружающих, он попытался копировать его движения. Первые упражнения дались ему на удивление легко, но при повороте он не смог сохранить равновесие, с громким стуком упал на пятую точку и громко взвыл от боли.
Моряки «Морской Звезды», которые в этот момент были на палубе, расхохотались до слез. Даже Ши не удалось сохранить невозмутимость. На неподвижном, словно бы вытесанном из камня лице проскользнула хитрая улыбка.
Так продолжалось несколько дней, пока одним прекрасным утром мастер не сжалился над упрямцем, а может, ему просто надоело слушать за спиной его натужное пыхтение. Он повернулся к Олсандру и выполнил движение медленно, как бы исправляя его ошибки.
– Рука летит вперед, за ней плечи, – продолжил Ши. – Нога шагает назад, за ней следует бедро и остальное тело. Не напрягайся. Все должно происходить само собой. Доверься Сознанию. Просто следуй за ним. Вот так…
Олсандр повторил прием. Не сдержавшись, вскрикнул от радости. Ши одобрительно кивнул и добавил:
– Я стану твоим Учителем, мой круглоглазый друг, но ты должен добросовестно выполнять все мои правила и советы.
– Я согласен! – расплылся в довольной улыбке хаттхаллец.
– Первое правило и главный совет, – Ши поднял указательный палец и прикрыв глаза произнес:
Будь лютым тигром, змеем, кошкой и лисой,
Чтоб в битве победить врага, не цепенея.
Ты овладеешь тайным знанием – Борьбой,
И дабы не прослыть простым злодеем,
Используй, что узнаешь, с головой.
С этого дня Олсандр стал учеником у удивительного человека – Мастера Восточных Боевых Искусств. Он почерпнул от него много нового и впоследствии часто использовал его приемы в драках.
Оказалось, что полудрема, в которой так часто пребывал Ши, называлась Созерцание. Хаттхаллец долго не мог понять, для чего оно нужно, а сицзанец недостаточно хорошо знал язык, чтобы внятно объяснить что к чему.
– Хорошо. Что я должен делать? – в который раз спросил Олсандр, удобно устроившись на палубе.
Ши сидел рядом с ним и терпеливо твердил одно и то же.
– Выбери неподвижную точку перед собой. Глаза должны внимательно смотреть на нее, а Сознание сосредоточиться на себе самом. Отбрось мысли в сторону, ни о чем не думай. Погрузись в свои ощущения. Постарайся собрать всего себя воедино и поместить в одно место – над линией бровей, ровно посередине лба.
– Зачем? Какой смысл сидеть и ни о чем не думать?
– Помолчи! Слушай меня внимательно! Ты можешь видеть, слышать, нюхать, осязать, ощущать, двигаться. Все это делает наше тело – Плотная Энергия. Мышцы, глаза, уши, нос. Но мы состоим не только из крови и плоти, в нас есть душа. Она связана с Тонкой Энергией. Переживания, предчувствия, воспоминания, мир снов, взаимосвязь с душами умерших предков. Общение с Тонкой Энергией происходит через точку, расположенную на лбу. Именно там у человека находится «третий глаз». Глаз, «открыв» который, ты сможешь увидеть то, что находится за гранью реального, осязаемого Мира. Предвидеть события, которые еще не произошли, слышать голоса Всевышних, Могущественных Духов, души мертвых. Когда-то давным-давно, в стародавние времена, каждый человек знал все это и в совершенстве владел чувством Тонкого Мира, но, к сожалению, а может, к счастью, мы утратили его. Практика Созерцания помогает Избранным и их добросовестным ученикам возродить эту связь вновь.
– Ши, почему люди утратили это чувство?
– Однажды наши предки чрезмерно возгордились своими сверхъестественными возможностями, стали высокомерными, использовали свои способности во зло, а вскоре попытались приравнять себя к богам. Гнев Всевышних был неумолим, и они лишили нас этого дара. Так гласит древняя легенда. Но лично я считаю, что это произошло из-за простой лени, отсутствия времени и желания слушать. Люди целиком и полностью посвятили свою жизнь жажде наживы, желанию получить в свои руки власть над другими людьми. Все вместе это приводит к тому, что в человеке вначале умирает радость, а потом светлые, возвышенные и духовные начала. Но пустота всегда наполняется чем-то другим, а потому на это место приходят черные, низменные желания, звериные инстинкты. Убивать, разделять и властвовать над Миром.
Олсандр послушно уставился на статую, которая раскачивалась на волнах вместе с ним. Ее спина была исполосована копьями и стрелами и напоминала ему его собственные шрамы. Смотреть в одну точку не составило большого труда, но ни о чем не думать оказалось совсем не просто. Только через несколько дней ему удалось первый раз достигнуть нужного состояния.
– Что ты видишь? – спросил Ши.
– Ничего, – разочарованно ответил хаттхаллец. – Лишь небольшое желтое пятнышко.
– Хорошо, – удовлетворенно вздохнул Ши. – Обычно в самом начале все видят красный цвет. Но люди, пережившие в своей жизни много зла, стоят на несколько ступеней выше новичков. Их душа травмирована, более чувствительна. Это выглядит так, если бы с живого существа сняли кожу.
Олсандр с горечью хмыкнул.
– Это не хорошо, не плохо, – заметил Ши. – однако, если ты выберешь для себя верный путь, начнешь подниматься по духовной лестнице вверх, а не вниз, то сможешь достигнуть Просветления раньше, чем все остальные. Если нет, то зло вновь вернется в твою жизнь и, скорей всего, разрушит твою душу окончательно.
– Понятно.
– Первая, самая низшая ступень, ведущая к Цели, – красного цвета, вторая – оранжевая, та, на которой ты сейчас стоишь, третья – желтая. Потом ты сможешь увидеть зеленый цвет, затем голубой, синий. Просветление достигается в тот момент, когда ты увидишь сияние, включающее в себя все цвета радуги. Это значит, ты смог собрать всего себя в одну точку и открыл свой третий глаз.
– Просветление, что это?
– Достичь Просветления – означает познать Истину. Истина – это великая Тайна Мира. Открывается она не каждому Мудрецу или Мастеру Восточного Боя. Только Избранные удостаиваются этой чести. А еще те, кто много работает над собой. Работа над собой самый долгий, самый сложный, самый непростой путь. Но терпение, трудолюбие и настойчивость рано или поздно помогают нам постичь Великую Тайну.
Олсандр был заинтригован, услышав слова учителя. Он сильно сомневался, что сможет когда-нибудь стать по-настоящему мудрым человеком. Но будучи с детства крайне любопытным, тут же страстно возжелал узнать то, что знают только лучшие из лучших, умнейшие из умнейших.
– А тебе? Тебе открылась Великая Тайна, Истина? – полюбопытствовал парень.
По лицу Ши мелькнула тень обиды, но он быстро справился с собой.
– Много лет я наблюдал за тем, как моих ровесников одного за другим посвящали в Избранные, а затем в Мудрецы. В конце концов я остался единственным учеником у своего учителя. Признаюсь, это сильно мучило меня. Постыдные чувства зависти и злости охватили меня с головы до ног, и я скатился с верхних ступеней Просветления в самый низ! Только тогда я понял, что мне пора покинуть место, где я прожил всю свою жизнь. Теперь я пытаюсь познать Истину сам, без чьей-либо помощи.
– И как? Получается?
– Должен признаться, это непросто, – кивнул Ши. – но все это не важно. Мой учитель больше ничем не мог мне помочь. Он научил меня всему, что знал сам. Теперь все зависит только от меня. Я точно знаю, что однажды передо мной появится радужное сияние, а за ними голоса Тонкого Мира. Они расскажут мне все, что я хочу знать, я в этом уверен.
Более-менее освоив практику Созерцания, Олсандр приступил к изучению Дыхания Бога Дха, так называл свои дыхательные упражнения сицзанец. Как выяснилось, эта практика тоже включала в себя глубокий смысл.
– Весь наш мир, как и сам человек, – это мощные потоки Ци, – объяснял моряку ШиШенг. – Есть хорошие Ци, есть плохие. Что бы ни делал человек в течение дня, он наполняет себя самыми разными потоками. С помощью Дха ты можешь изгонять из своего тела плохие Ци и накапливать хорошие.
– Как я пойму, какие потоки хорошие, а какие плохие?
– Это довольно просто, – улыбнулся учитель. – Любовь матери – положительная Ци. Помощь неимущему тоже. Видеть радость и счастье в глазах ребенка, женщины, живого существа, наблюдать за течением реки, полетом птицы, цветением садов или падением капель дождя – все это положительные потоки. Ну а с плохими ты разберешься сам.
– Зачем нужно изгонять плохие Ци?
– Зачем ты стираешь свои грязные рубашки, моешь сапоги, сам купаешься в море? Иногда, мой круглоглазый друг, болезнь дается человеку богами. Но чаще всего это происходит из-за того, что в нем скопилось слишком много плохих Ци. Именно они разрушают наше тело и душу. Зарождают в жилах смертельные, неизлечимые болезни, толкают на необъяснимые, жестокие поступки. Таков закон природы.
– Ха! – воскликнул Олсандр. – Если б это было так, все мои предки умирали бы в ранней юности!
Ши поднял на него глаза и многозначительно произнес:
– Этот закон работает лишь с теми, кто четко различает, где есть Добро, а где Зло. К сожалению, среди нас достаточно людей с мертвой душой. Человек вроде жив, он ходит и дышит, но это всего лишь оболочка. Внутри него нет света. Он, как пузырь, поднятый на поверхность воды, – или пустой, или наполнен тленом и гнилью, осевшими на дне водоема.
– Может, и я такой? Как этот пузырь? – задумался Олсандр.
Учитель промолчал. Ему надоело болтать. Он несколько раз глубоко вздохнул, смежил веки и погрузился в Созерцание. Хаттхалльцу пришлось последовать его примеру.
Он принялся осваивать учения ШиШенгШэна с таким азартом, на который только был способен. Спустя пару дней к Олсандру присоединился Нано. Впрочем, из всех практик его интересовало лишь Созерцание. Поэтому, пока Олсандр подражал движениям Ши, прыгал, отжимался и подтягивался на мачте, тот находился с открытыми глазами во сне и лишь иногда радостно хихикал, когда его друг пропускал болезненные удары от своего учителя.
Вскоре вся остальная команда возжелала научиться драться, как сицзанец, но, не обладая упрямством Олсандра, они быстро перешли из разряда учеников в простые зрители. Так, незаметно для всех, пролетело время по дороге до Чжангонга.
К землям Дальнего Востока морской караван успел добраться до начала сезона дождей. В первом же крупном прибрежном городе Детберт и сыновья шахиншаха продали часть своего товара, который привезли из Элама, и продолжили путь дальше.
Стараясь не привлекать лишнего внимания, корабли неторопливо передвигались от стоянки к стоянке и спокойно занимались торговлей, пока не подобрались максимально близко к полуострову Южного Чжангонга, где находилась крепость Бокин.
С первыми каплями дождя корабли зашли в пролив между грядой необитаемых островов, которые очень кстати располагались совсем недалеко от интересовавшего их берега.
Эти куски суши состояли из крутых скал, покрытых скудной растительностью, на камнях которых селились стаи птиц. Здесь можно было не опасаться быть обнаруженными. Из-за коварного течения местные рыбаки старались избегать этих мест, боялись попасть в водоворот или разбиться о камни. Детберт знал эти места, как свои пять пальцев. Он показал эламцам отличное место, где караван смог встать на якоря, команды отдохнуть и приготовиться к предстоящим испытаниям.
Теперь, когда путешественники оказались так близко от цели, сыновья шахиншаха совершенно перестали доверять Детберту и старались не спускать с него глаз. Тот же, словно из вредности, совершенно не желал сидеть на одном месте. Как только темнело, он отправлялся на полуостров, чтобы ознакомиться с обстановкой.
Несколько ночей хозяин «Звезды» и еще несколько человек из его команды изучали расположение и количество местных поселений, а также численность проживающих там мужчин. Эламцы молча следовали за северянами по пятам. Трое из четверых сыновей Феруза были сильными и выносливыми, не доставляли отряду особых неудобств. Они с завидным упрямством лазали по скалам, спускались в овраги и ничем не выказывали своего недовольства. Единственный, кто всех беспокоил и кто ужасно страдал от длительных походов, был толстяк Аса.
Этой ночью отряд вновь сделал незапланированную остановку в ущелье между гор. Люди мокли под дождем и, не скрывая раздражения, наблюдали за тем, как слуги пытаются протиснуть своего хозяина через узкий лаз в скалах. Эламец злился, тряс пухлыми щеками, орал на несчастных и грозился расправиться с ними, как только очутиться на свободе. От его воплей становилось только хуже. С каждой минутой его спасатели нервничали все больше и больше. С одной стороны, они боялись сделать своему господину больно, порвать дорогую одежду, с другой стороны, как можно быстрее освободить его из каменного плена.
В какой-то момент Аса застрял так крепко, что уже не мог пошевелить ни рукой, ни ногой и от отчаянья завыл. В конце концов слуги выдохлись, упали на колени и залились слезами, моля о пощаде.
– Нано, Олсандр, помогите им! Скоро рассвет, а мы еще полпути не прошли! – приказал Детберт и попытался скрыть издевательский смех, прикрывшись ладонью.
Олсандр в два прыжка перебрался через скалы и спустился с другой стороны расщелины. Нано подошел к Асе спереди.
Он произнес как можно мягче:
– На счет три, постарайся втянуть в себя все, что сможешь. Расслабься. – При этом Малыш по привычке скроил злобную физиономию и оскалил рот в кривой ухмылке.
– Подождите! – испуганно завопил толстяк и сделал безуспешную попытку вырваться на волю. – Я не готов! Стойте!
– Олсандр, давай! – заорал Нано.
Хаттхаллец уперся руками в скалы и со всей силы наподдал эламцу в нижнюю часть спины. В это время риттец ухватил несчастного за воротник и пояс и дернул его на себя. Аса вылетел на свободу со звуком пробки. Не удержался на ногах, шмякнулся в грязь лицом и пропахал носом землю.
К нему тут же поспешили на помощь. Сын шахиншаха с оскорбленным лицом позволил своим людям поднять себя на ноги, привести в порядок одежду, а за тем с красным, расцарапанным и перекошенным от злости лицом набросился на Детберта с гневной тирадой.
– Зачем мы тратим столько сил на эти непонятные вылазки?! – орал он. – Мы уже выяснили, что на берегу есть три деревни с полсотней мужчин! Они занимаются рыбной ловлей и не смогут оказать нам должного сопротивления!
– Да. Они не смогут, – подтвердил его слова Детберт. Он ухватил толстяка за локоть и насильно подтащил к обрыву, – а вот эти смогут вполне!
Все посмотрели вверх и от удивления раскрыли рты. Никто из них не мог себе представить, что практически на отвесной скале, на самой ее вершине, словно соты в улье, могут располагаться небольшие подвесные домики, сообщающиеся между собой веревочными лестницами. Было совершенно непонятно, каким образом люди смогли забраться на такую высоту, не имея крыльев, а уж тем более затащить туда материал для строительства жилья.
На одном из вертикальных переходов вдруг показались люди. Путешественники едва успели спрятаться за камнями. Они увидели, как несколько мужчин, одетых в одинаковые оранжевые короткие халаты и черные штаны, ловко перебрались по небольшим выступам и веревкам к едва приметной горной тропе и растаяли в темноте.
– Кто это? – не удержался от вопроса Олсандр. – На рыбаков и крестьян не похожи!
– Это воины южного Чжангонга, – объяснил Ши. – Личная охрана императора. Только лучшие из лучших служат в этом отряде. Оранжевые рубашки их отличительный знак. Они получают их после того, как пройдут через серьезные испытания и пролитой кровью докажут преданность своему повелителю.
– Почему они сидят здесь, на горе, а не в крепости? – удивился Али.
– Потому что с этой высоты отлично просматривается море, дороги, весь полуостров в целом, – усмехнулся Детберт. – А еще потому, что ни один нормальный человек по доброй воле не решится жить в Бокине, если у него нет с собой солидного запаса сонного зелья.
– Почему? Для чего нужно сонное зелье? – заинтересовался Синбэд.
– Говорят, что там живут омерзительнейшие из всех созданий, которых когда-либо видел человек, – объяснил моряк. – Эти существа очень опасны и выглядят как нечто среднее между рыбой и крокодилом. Местные их называют Нюй-Гуа. Это самая надежная охрана для Золотого Лотоса, что только можно было придумать! Парни в оранжевом нужны лишь для того, чтобы, в случае необходимости, перенести цветок в другое место.
– Какие крокодилы? О чем ты говоришь? – перепугался юноша. – Почему ты не рассказал нам об этом в Эламе?!
– А зачем? – Детберт окинул парня насмешливым взглядом. – Тебе не стоит переживать о Нюй-Гуа, малыш. Нам не придется лезть за Лотосом в крепость. Мы заберем волшебное растение, когда воины императора начнут спасать его от потопа. Они сами принесут его к берегу, прямо к нам в руки.
Просидев в горах до следующего утра, моряки смогли насчитать в странном горном поселении около двадцати мужчин.
– Отлично. На это я и рассчитывал, – пробормотал Детберт. Он поспешил спуститься с горы к лодкам, пока не рассвело окончательно.
Уже следующим вечером им вновь предстояло преодолеть новый нелегкий подъем. Нужно было забраться на другую гору и осмотреть крепость Бокин, о которой они были столько наслышаны. Добравшись до своего корабля, Бешеный отдал приказ всем отдыхать, и моряки послушно завались спать.
Олсандр долго ворочался с боку на бок. Несмотря на усталость, сон не желал его посещать. Чтобы не мешать своим товарищам, он тихонько поднялся на палубу. Не обращая внимания на моросящий дождь, уселся на носу корабля.
Моряк сосредоточился на точке перед собой и погрузился в Созерцание. Тихий шорох за спиной вывел его из состояния покоя. Хаттхаллец незаметно опустил руки на доски и приготовился отразить атаку, но все же пропустил болезненный удар в затылок.
Упав на живот, Олсандр развернулся, скрестил руки на груди, поймал ногу нападавшего в захват. Ему удалось повалить неизвестного на спину. Человек совершенно бесшумно упал на обе лопатки, но тут же подпрыгнул и вновь поднялся на ноги.
– Как тебе? – спросил страшно довольный собой хаттхаллец. – По-моему, в этот раз я справился неплохо.
– Неплохо, – согласился нападавший.
– Удивительно! Ты первый раз меня похвалил, – рассмеялся парень.
Ши сел рядом с Олсандром и, приняв привычную позу, спросил:
– Почему не спишь?
– Терпеть не могу дождь. Он слишком сильно напоминает мне о доме. Как по мне, уж лучше гроза или шторм.
Ши скосил на него глаза и понимающе кивнул.
– Бессердечный человек никогда не станцует от радости, не заплачет от жалости. Он не чувствует счастье, горе или боль, не разочаровывается, не замирает в ожидании, его сердце никогда не будет трепетать от любви к своим детям.
