скачать книгу бесплатно
Стеклянные глаза смотрели на Колю из дупла с усмешкой.
– Ишь, любознательный какой, – усмехнулась борода. – Тебе в лес уже не надо? Охота разговоры поговорить?
– Охота, да, – упирался Коля. – Я тут ничего не понимаю. Где я, с кем я, что происходит, как отсюда выбраться? У меня много вопросов, но сейчас я хочу знать только одно: кто у вас главный – борода или дерево?
– Дупло, – ответила, будто сплюнула, борода. – Давай к реке подойдём, я тебе по пути что смогу, расскажу.
И дерево двинулось дальше. Коля последовал за ним.
– Мы духи, – каркнуло дерево.
– Духи деревьев? – решил уточнить Коля.
– Вот торопыга! Не перебивай, – на шаг запнулось дерево.
– Не буду, обещаю! – заверил Коля.
– Мы духи рода людского. Вот есть род Рюриковичей, а я его дух. Род вырождается – я умираю. Корни – это все предки, ветки – потомки. Ствол – это живущие сейчас. Видишь, все ветки у меня сухие, а ствол – с дуплом старым. Значит, последние из Рюриковичей уже не живут, а тихонько помирают. И болеют тяжело. Гниёт тело человека – гниёт ствол дерева. Дух и дерево едины, но я могу от ствола отделиться и в человеческом облике показаться. Мы так делаем, когда с людями встречаемся, особлива с такими, как ты, мальцами ещё, чтоб понятней было и легче вам. Но я уже такой старый и страшный, что тебе легче не станет, если я тебе человеком покажусь.
– Значит, вы можете входить и выходить из дерева? – загорелся интересом Коля.
– Далеко отходить не могу. Трухлявый ствол не отпустит до конечного срока. А уж потом да, испустит дух деревце, и я на гору дымком поднимусь, – мечтательно проговорил дуб обычным старческим голосом.
– Вы хотите, чтобы ваш род умер? – удивился Коля.
– Я? Нет! – остановился дуб. – А на кой чёрт я в лес иду? Ради тебя, что ли? Нет. Я хитрый! Хочу найти молодую веточку и привить к своей трухлявой плоти.
– А разве это возможно? Вы же уже развалюха совсем, – забыл о вежливости Коля.
– А на то потаённые места и часы есть, когда можно силу вашего живого мира взять да и продлить свои годики века так на полтора, если повезёт, – с азартом ответило дерево уже на подходе к речке.
– Так а мне вы поможете? – оббежал дерево и стал на пути к реке Коля.
– Я тебе дорогу в лес покажу, как обещал. Ты ж туда вернуться хотел. А потом уже сам разбирайся, – отодвинуло Колю веткой и пошло прямо к воде дерево.
– Я так несогласен! – остановился Коля. – Эй, ворон-стражник, забирай этого беглеца назад на полигон, пока от оврага ушёл недалеко.
Ворон, сидящий на ветке, даже не пошевелился.
– Ты чего буянишь, малец? – остановилось и повернулось к Коле дерево. – Ты ж тут без меня пропадёшь!
– Часом раньше, часом позже – какая разница? Если вы меня в лесу бросите, так я там пропаду. А здесь хотя бы тепло. Речка вот, искупаться можно. И никаких тебе ни учителей, ни воспитателей, ни строго директора детского дома. Можно и здесь жить. Надо только придумать, чем питаться, – рассуждал Коля.
– Так, значит? – показались из дупла сердитые глаза и взлохмаченная борода. – Ну, хорошо. Сиди здесь, отдыхай, пока тебя волки не съели. Им же тоже нужно чем-то питаться. Не ты один у нас тут такой голодный. А я пойду откуда пришёл. Что мне ветками в воде барахтать? Ещё снесёт от воспоминаний! Вернусь! И дело с концом! – махнуло веткой дерево и пошло в сторону оврага.
Коля ощутил прилив упрямства, снял шубу Деда Мороза и улёгся на траву на берегу реки, боковым зрением наблюдая за тем, как дерево уходит всё дальше.
Что теперь делать, Коля пока не придумал. Речка была широкой и быстрой. Казалась чистой, но глубокой. Где здесь брод, разобрать невозможно. Да и не умеет Коля переходить реки вброд, не было у них в детдоме такого практикума. Мост искать тоже бесполезно. У них тут всё не так, как у людей. Так рассуждал Коля.
Очень хотелось есть. После всех разговоров и перемещений, которые как-то отвлекали от голода и боли в ногах и руках, болезненные ощущения вернулись. Но конфеты Коля решил поберечь.
– Сколько там люди без еды живут? Три дня, кажется, – сорвал стебель какой-то травы и стал кусать его Коля. – А без воды?
Коля всмотрелся в речку, пытаясь определить, подходит ли эта вода для питья. Рисковать побоялся.
Дерево уже почти дошло до оврага, и Коле стало и зло, и тоскливо. Злился он оттого, что этот лжепомощник вызвался ему помогать только в своих корыстных интересах. А затосковал от невозможности что-то предпринять. В овраг возвращаться смысла нет. Всё равно он сам из него на эту сторону не выберется.
Коля закрыл глаза и постарался ни о чём не думать. Это было его проверенное средство в трудных ситуациях. Когда они в пятом классе выбросили с Лёнькой стопку контрольных тетрадей по математике в металлическое ведро с грязной водой, оставшееся после уборки класса, Коля точно так лежал в кровати и понимал, что завтра всё обнаружится, их с Лёнькой обязательно вычислят, отругают, но зато оценок за контрольную ни у кого не будет. А он почти ничего не решил, как и Лёнька. Беспокоиться об этом бесполезно, переживать тоже, адреналиновая вспышка радости прошла, можно лежать и ни о чём не думать. Так он и уснул тогда, не зная, что контрольную придётся всем классом переписывать. А за это ему досталось уже не только от учителя математики и директора, но и от всех одноклассников. Даже от Лёньки. Друга Коля выдавать не стал, взял всю вину на себя, и для правдоподобности подговорил Лёньку больше всех возмущаться.
После этого Коле пришлось ходить на дополнительные занятия по математике и полюбить этот школьный предмет.
Вот и теперь Коля лежал без мыслей и без воспоминаний, просто дышал и наслаждался покоем. Но через какое-то время услышал странное шуршание. Это торопливо возвращалось сухое дерево с кружащимся над ним вороном.
– Добре, уговорил! Помогу я тебе, малец! Я ж обещал, а Рюриковичи своих обещаний на ветер не бросают и в воде не топят, – с жаром обратилось к Коле дерево. – К тому ж я вброд реку эту без тебя не перейду. Снесёт меня от воспоминаний как пить дать. А у тебя и воспоминаний-то тех одна жменька. Удержимся как-нибудь, – добавило дерево и направилось к воде. – Ходь за мной!
Коля подскочил на ноги, подхватил шубу Деда Мороза.
– Что ты таскаешься с этими лохманами? Брось их на берегу. Лисы себе в нору утащат, – посоветовал Дуб Коле.
– Вы что?! Это же костюм Деда Мороза! Меня Татьяна Львовна, музыкантша наша, за него прибьёт. Я просто обязан его вернуть. Хоть порванный и грязный, но вернуть. Иначе и возвращаться не стоит, – по-настоящему распереживался Коля.
– Ну, как знаешь, – махнуло веткой дерево. – Только оно тебе мешать очень будет. Длинное слишком и тяжёлое. Намокнет в воде и на дно потянет. Давай, в дупло ко мне положи, а потом заберёшь, когда реку перейдём.
– А не обманете? – с сомнением посмотрел на дерево Коля.
– Я? Да ты что? – возмутился Дуб. – Когда я тебя обманывал?
Глава 7. Река воспоминаний
Дерево топталось в воде на берегу, будто ощупывая что-то.
– Брод ищете? – спросил Коля.
– Нет, золото и бриллианты, – каркнуло дерево. – Ты по канату ходить умеешь?
– По канату – это как? – удивился Коля.
– Как канатоходцы! Чего непонятного?! – вышел из воды Дуб.
– Нет, не умею. Нас такому не учили, – пожал плечами Коля.
– Да знаю я, что вас ерунде всякой учат, а самых главных умений и не дают, – ворчал Дуб.
– А самых главных – это каких? – ухмыльнулся Коля.
– Из лука стрелять, по канату ходить, облака в сито собирать, – нетерпеливо похлопывало по воде корнями дерево. – Что ж мне с тобой делать? Ладно, уговорил. Понесёшь меня на руках! – сказал Дуб, и ворон взлетел с ветки в небо.
– Как это на руках? – опешил Коля.
– Да просто. Я ж нетяжёлый. Во мне веса два фунта.
– Стерлингов? – удивился Коля.
– Да нет, фунт – это сто золотников. Ну, почти полкилограмма на ваши, – терпеливо объяснял Дуб. – Не боись, тяжело не будет. Будешь мною балансировать на канате. Я у тебя вместо шеста буду.
– На каком ещё канате? Мы же реку переходить собираемся. Вброд, если я не ошибаюсь.
– Не ошибаешься, это верно. Но и без каната никак. Дело в том, малец, что брод этот такой тонкий, что по нему моими толстыми корнями не пройдёшь. Он толщиной с твой кулак. А в речке ж ещё течение. И воды в ней не простые: всё сплошь воспоминания. Как войдёшь в речку, так и нахлынут, только держись. Свалишься с броду и утонешь в воспоминаниях. И я с тобой вместе. Ещё и ко дну тебя потяну. У меня знаешь, сколько воспоминаний за тышшу веков накопилось? Тебе и не представить, не фантазируй.
– Так это вы в реке топтались – воспоминания освежали? – ухмыльнулся Коля.
– Эх, смышлёный какой! Может, мне тебя веточкой привить, а? Раз ты своему роду особлива-то и не нужен, – усмехнулось дерево.
– А я ему не нужен? – вдруг огорчился Коля.
– Ну, так ты ж его не знаешь. Ни отчества у тебя настоящего, ни фамилии. Кто ты есть? Каких будешь, Николаша? Молчишь? То-то и оно. Тебе твой род не надо, и ты ему не очень-то.
– Мне надо! Мне очень надо! – почти закричал Коля. – Я всегда хотел! Я просто не знал как! Мне надо!
– Да не кипятись ты так! Не хочешь прививаться – не надо. Другую веточку найду, посговорчивей. Как я понял, ты из того места, где таких веток – целая оранжерея. А сейчас нам реку перейти надо. Сымай обутак, клади мне в дупло. Закасывай штанины, – командовал Дуб.
– А носки тоже снимать? – застеснялся Коля своих несвежих ног.
– Сымай-сымай, в туфли положи. Да не конфузься ты так. Меня человечьим духом не напугаешь, акха-кха-кха, – рассмеялось дерево.
Коля послушно снял туфли и носки, подкосал штанины брюк. Обувь положил в дупло вместе с шубой Деда Мороза и конфетами. Дупло показалось ему вместительным и чуть сырым. Ожидаемой головы с бородой и стеклянными глазами он там не нашёл. Тухлый противный запах пропал. Коля подумал, что это прогулка дерево проветрила.
Коля подошёл к речке и спросил у дуба:
– Что дальше?
– Подойди вот сюда, – тыкнуло дерево веткой в береговую линию. – Бери меня на руки. Я сопротивляться не буду.
Коля обхватил трухлявый ствол двумя руками и легко поднял дерево.
– Нет, не так, – неодобрительно закряхтел Дуб. – Как девушек на руки берут. Я буду помогать тебе держать баланс.
Коля вернул дуб на землю. Дерево стало прямо перед Колей, чуть наклонилось всем стволом. Коля подхватил его с одной стороны на левую руку, а потом правой, поднял перед собой. Дерево было лёгким. Кривые погрызенные корни уравновешивали сухую крону. Коля вспомнил, как на одном из цирковых представлений видел канатоходцев, попробовал балансировать деревом, понял, что это удобно.
– А теперь что? – спросил он у дерева.
Ворон кружил над ними и отвлекал Колю.
– А теперь войди в реку и нащупай стопами узкую каменную дорогу.
– Вы ж говорили, что канат, – напомнил Коля.
– Это я так, образно. Чтоб тебе понятней было.
Коля попытался сделать шаг в воду, но Дуб его остановил:
– Погодь! Тебе сразу начнут приходить разные моменты из прожитой жизни твоей цыплячей, так ты на них, как на зерно, не отвлекайся. Найдёшь дорогу – и ступай, осторожно. Спешить не надо. Спешка в этом деле всё только портит.
– Я понял, – сказал Коля и шагнул в реку.
Сперва он ничего, кроме прохлады воды, не ощутил. Ему просто вспомнилось, как несколько лет назад их вывозили на отдых в какой-то санаторий, а рядом была речка. Детям категорически запрещалось бегать на речку без взрослых, но мальчишки часто туда убегали, разувались, бегали по воде вдоль берега, обрызгивали друг друга, однажды даже кого-то уронили в воду, потом долго сушили на берегу, боясь возвращаться в санаторий в мокрой одежде.
И тут Коля понял, что у него уже начались воспоминания, а каменную дорогу он ещё не нашёл. Стал шарить голыми стопами по дну. Посмотреть в воду он не мог, потому что всё обозрение было перекрыто деревом. Коля вспомнил, как однажды залез на очень старый дуб в лесу около детдома. Высоко залез. Было так весело карабкаться всё выше и выше, до холодка в груди. Солнце садилось, и сквозь ветки и листья можно было рассмотреть удивительно красивое разноцветное небо. Коля высматривал это небо и карабкался всё выше и выше. Ветки становились всё тоньше. На самой высокой ветви Коля сумел выпрямиться и выглянуть из листьев. Он тогда ощущал себя на вершине мира, самым свободным и бесстрашным, самым главным на всём свете. Он видел вдалеке идущих людей, таких крошечных, как пуговицы, что их и не рассмотреть вовсе. И в этот момент услышал голоса откуда-то снизу.
– Солнечный, а, Солнечный! Ты куда забрался? Ты совсем с ума сошёл? А если ты сорвёшься и разобьёшься? – ругался женский голос внизу.
Коля не мог рассмотреть, кто там стоит, и по голосу определить не мог. Он тогда казался ему похожим сразу на все женские голоса. А женщина внизу всё ругалась и ругалась, требовала, чтобы Коля немедленно спустился, грозила, что ему всыпят по первое число, будто он не знал, что ему в любом случае достанется. Спускаться не хотелось. Он сидел на самой верхушке и смотрел, как солнце опускается за горизонт. Потом приехала большая пожарная машина, и мужчина в цветном костюме и яркой каске помог Коле перебраться в металлическую корзину.
Когда пожарник спустил Колю на землю, то мальчика уже больше никто не ругал. У Коли было такое отстранённое лицо и такой отсутствующий взгляд, что взрослые растерялись. К тому же он перестал реагировать на все слова и всё время молчал.
Его отвели в комнату, накормили. Велели детям не приставать с расспросами. Но мальчишки и из его комнаты, и из соседних сразу облепили кровать Коли и стали наперебой что-то ему говорить. Кто-то восхищался его смелостью, кто-то обзывал дураком. А Коля лежал на кровати и никого не слышал. У него перед глазами до сих пор было заходящее солнце, а в ушах у него пели птицы.
Коля пытался вспомнить ещё что-то о том, как на следующее утро прибежала вся заплаканная Катя, как она трясла его и рассказывала, что испугалась, что прорыдала весь вечер и всю ночь, а её не пускали к нему и даже сделали укол, после которого она уснула, хотя очень хотела прийти к брату. Коля вспомнил, как она больно укусила его за руку, чтобы он перестал делать вид, что её нет рядом. И только тогда Коля очнулся.
Вот и сейчас он очнулся, потому что вместо щебета птиц и криков Кати услышал противное карканье:
– Ты дорогу нашёл, малец? Или мы тут вечно стоять будем?
Коля понял, что всё ещё не отошёл от берега даже на шаг. Стал активно нащупывать камень. Больно ударился о какой-то булыжник. Это напомнило ему ещё одну историю из дошкольных времён, но он усилием воли отогнал её и продолжил свои поиски. И наконец-то, что-то твёрдое и ровное попалось ему под ногу. Он продвинулся вперёд: точно, есть узкая каменная тропинка. Коля поставил на неё всю стопу, попробовал сделать шаг – всё получилось, потом ещё один, и ещё, осторожно, не торопясь.
– Солнечный, сколько раз тебе говорить, что списывать бесполезно? От этого знаний в твоей голове не прибавится, – кажется, это была учительница литературы.
– Я не списываю! – тут же отрапортовал Коля.
– А что твоя голова делает в тетради соседа по парте? Подглядываешь? – голос учительницы был уверен в разоблачении провинившегося.
– Нет, я проверяю. Надо же убедиться, что он всё правильно написал, – не сдавался Коля.
– И как, проверил? – не верила ему учительница. – Всё там правильно написано?
– Нет, я не успел. Вы мне помешали, – удивлялся собственной наглости Коля.
– Да тебе все учителя мешают, Солнечный, то в носу ковыряться, то спать на уроке, – отчитывала Колю учительница.
– Неправда, он на уроках никогда не спит, – вмешалась в разговор защитница Катя.
– А что же он делает, когда лежит на парте? – повернулась к Кате учительница.
– Он мечтает, – не растерялась Катя.
– О, мечтать мы все любим. Я вот тоже очень мечтаю, чтобы вы все полюбили русский язык и литературу, – разоткровенничалась учительница.
– Так мы язык любим, мы же им разговариваем, – ответила Катя. – И книжки читаем. Я каждую неделю в нашу библиотеку хожу. Уже две полки книг перечитала. Я литературу люблю.
