скачать книгу бесплатно
Нет, поэтому так и радовался!
Где вы жили?
Каждый у себя. Я с родителями, Настя – с мамой. Никто не ставил нам условий, мол, сначала – под венец, потом – в постель, но все же существовали определенные устои. Настя переехала в нашу квартиру на улице Воровского, когда официально расписались. Свадьбу играли в ресторане ВТО. Нет, путаю, в ВТО гулял Андрон, а мы праздновали в «Метрополе».
Наверняка и на собственном торжестве умудрились подраться?
Надо бы у Насти уточнить, кажется, что-то такое было. Да вел себя безбашенно, но пикантными деталями опять-таки не порадую, поскольку лез в драку в изрядном подпитии, когда башка не соображала и запоминала плохо…
Мы начали жить у моих родителей, а параллельно строили жилье в кооперативе на улице Чехова. Правда, въехать в него не успели. К моменту окончания строительства пришлось менять общую квартиру на две отдельные, поскольку наша семейная жизнь дала окончательную и бесповоротную трещину.
Недолго музыка играла? Любовная лодка разбилась о быт?
Если бы так просто!
Поначалу все шло хорошо. Родился Степан, как две капли воды похожий на меня, и это положило конец сплетням, будто он не мой ребенок, а Андрея Миронова или Иннокентия Смоктуновского.
Боялись, что слухи окажутся правдой?
Об этом шептались за спиной, в глаза никто ничего не говорил. В таких ситуациях ты узнаешь все последним, живешь как в вакууме. Наш социум – вещь поразительная! Читай «Горе от ума» Грибоедова…
Совместной жизни с Настей нам было отпущено года три или четыре. Почему так мало? Нет однозначного ответа. Наверное, оказались не готовы к ролям мужа и жены. Я тогда даже плохо понимал, каково иметь маленького ребенка, хотя сейчас благодарен Господу, что Степа рано появился на свет…
Почему совместная жизнь с Ассоль не заладилась? Могло сложиться по-другому?
Думаю, все же нет.
Трудно в одной берлоге ужиться двум сильным характерам. У Насти была своя, особенная дорога, по которой она шла не сворачивая. «Современник», МХАТ, кино…
А Вы искали домохозяйку, стирающую закаканные отпрысками подгузники и готовящую мужу обеды?
Не в том дело…
Как ни парадоксально, мы оказались очень разными людьми. Настя сильная, умная, целеустремленная, полная чувства собственного достоинства, умеющая строить отношения с миром вокруг.
Нахожу эти черты и в себе, но все же я с другой планеты. Не говорю, лучше или хуже, – с другой. Мы могли двигаться параллельно, однако не должны были пересекаться.
Пытались подмять друг друга, проверить, кто кого?
Вроде бы нет. Поводы не появлялись…
Так отвечу: меня интересуют несколько иные вещи, нежели ее.
Не понял. Конкретнее.
Если начну приводить примеры, получится, что я хороший, а она плохая. Так нечестно. Посмотри наши работы, тогда, может, поймешь…
Вертинская щадила ваше мужское самолюбие?
Молодость жестока и бескомпромиссна, но я не позволял себя жалеть, был агрессивен и верил, что обязательно покажу всем, чего стою.
Но это когда еще должно было случиться, а пока не чувствовали себя бесплатным приложением к удачливой жене: мол, вон Вертинская с мужем?
Да, Настя получала одно интересное предложение за другим, снялась в «Алых парусах», «Гамлете», «Войне и мире», «Анне Карениной»… Мне же по-прежнему нечего было положить на другую чашу весов. Кроме известной фамилии. Нас не сравнивали. А если бы кто-то и шепнул гадость, тут же получил бы в лоб.
Кстати, не хотели, чтобы Настя стала Михалковой?
Даже тема не возникала.
Мама моя не меняла фамилию, и я этого не требовал от жен. Таня захотела, но это личный выбор.
И все же с чего-то ваш разлад с Настей должен был начаться?
Пожалуй, тень набежала после моего возвращения из деревни Ирхино Вологодской области.
Кажется, в журнале «Новый мир» прочитал очерк Юрия Черниченко о местных кружевницах и поехал к ним в надежде найти материал для съемок. Увиденное легло потом в основу характера героя моей дипломной работы «Спокойный день в конце войны».
Поездка произвела столь ошеломляющее впечатление, что, вернувшись рано утром домой, не стал ждать, пока Настя проснется, а растолкал ее и принялся рассказывать о солдатских вдовах, потерявших мужей на войне, но продолжающих хранить им верность, о нравах, царящих в русской деревне, о хлебосольстве и гостеприимстве простых людей, встретивших нас, московских студентов, как ближайшую родню.
Я говорил, говорил, говорил, а потом поднял глаза и увидел вежливую, чуть печальную улыбку.
Наверное, с таким видом Елена Андреевна слушала доктора Астрова, рассказывавшего, как русские леса трещат под топором. В какой-то момент Михаил Львович остановился на полуслове и спросил Серебрякову: «Да Вам, похоже, это вовсе не интересно?»
Вот так и со мной: реакция Насти меня надломила. Смешно, правда?
Из сказанного совершенно не следует, будто я прав, а она – нет. Разбудил человека, нес какую-то ахинею и требовал живого участия. В принципе Настя могла сразу послать меня далеко-далеко, но не сделала этого. Слушала, хотя хотела спать. Встав на ее сторону, готов все понять и оправдать, но… Степень моего восторга и возбуждения была так высока, что отстраненность жены неприятно резанула. Какая-то струна внутри лопнула, и с этого момента трещина между нами стала расти.
Неужели не было ничего более существенного, типа измен?
Попадались сумасшедшие, пытавшиеся за ней ухаживать. Вокруг Насти постоянно вились мужчины. Так было на киноплощадках, где ее окружали знаменитости, и в «Щуке», из которой меня уже успели выгнать за участие в съемках, что у нас категорически запрещалось.
А почему Вас из училища выперли, а ее за то же самое – нет?
Для звезды сделали исключение… Словом, Настя не давала оснований сомневаться в супружеской верности, но я находил, к чему придраться: кто-то не так посмотрел или не то сказал… Это отдавало ребячеством, и Настя не воспринимала мои наскоки слишком серьезно.
С бытовыми проблемами мы тоже не сталкивались, поскольку жили в городе с моими родителями или на даче на Николиной Горе. В любом случае рядом постоянно находились люди, готовые помочь. Тем не менее семью сохранить не удалось.
Кто первым произнес слово «развод»?
Не помню. Правда.
Отношения медленно, но верно сошли на нет, лишая необходимости делать какие-либо заявления. И так все было ясно. Не скажу даже, кто из нас в суд подал, хотя развод собирал толпы зевак. Народ валил, как на премьеру во МХАТ. К счастью, формальная процедура не затянулась.
Квартирный вопрос вас не испортил?
Не надейся.
Разменялись на две квартиры в одном доме, но на разных этажах. Это высотка на углу Садового кольца и улицы Чехова, ныне Малой Дмитровки. Раньше дом за «прекрасную» акустику называли «Матросской Тишиной».
По-моему, Настя до сих пор там живет…
Став холостяком, наверное, пустились во все тяжкие?
Не без того… Мы хорошо погуляли с Сережей Никоненко в его коммуналке!
Вы ушли из дома?
Да, а Настя осталась в квартире моих родителей на Воровского.
Сергей Владимирович и Наталья Петровна обитали на даче?
Нет, там же, в городе. Ситуация была занятная: я собрал вещички и съехал, Степа жил у Настиной мамы… Так продолжалось несколько месяцев.
Но почему Вы отчалили, а не наоборот?
В этом вся Настя!
Она всегда обладала железной логикой: «Ты захотел уйти и ушел. Это твоя проблема. Своей жизнью я распоряжусь сама».
С курса ее было не сбить.
Ваши родители приняли сторону невестки?
Они не вмешивались в наши конфликты. И когда паковал чемодан, никому в голову не пришло задаться вопросом: а на каком, собственно, основании ухожу я? Такое даже теоретически невозможно было вообразить. Не представляю, чтобы мама сказала: Никита наш сын, это его дом, а ты, Настя, теперь здесь чужая. Исключено! Они общались, будто ничего не случилось. Я периодически звонил, разговаривал о том, о сем, но ни разу не услышал: «Возвращайся!» И отец вел себя похожим образом. Дескать, твое решение, сам за него и отвечай.
А из-за чего Вы хлопнули дверью?
В очередной раз крупно поссорились с Настей, мне это все надоело, и я решил: хватит. Долго не думая, отцедил у мамы бутылку нашей фирменной «кончаловки» и отправился отдыхать в даль светлую, слабо представляя, куда же теперь податься… Было холодно, зима стояла не в пример нынешней, и я, чтобы окончательно не задубеть, залез в «подстаканник» к регулировщику. Тому было скучно одному. И вот представь картину: три часа ночи, я сижу в милицейской будке на перекрестке Садового кольца с Красной Пресней и переключаю светофор. Пустая заснеженная Москва, ни души вокруг, все словно вымерло, лишь Сережа Никоненко вышагивает прямо по центру улицы – в пальтишке, в шапке-пирожке… Такой аккуратный маленький Есенин. Он забрался к нам в «подстаканник», мы на троих распили бутылку водки и отправились дальше.
С гаишником?
Вдвоем! Я поселился у Сережи в Сивцевом Вражке, и началась веселая жизнь…
Через полгода нас с Настей официально развели, от Сережи Никоненко я вернулся домой… Словом, что упало, то пропало. Я мог встречаться с кем заблагорассудится, она – тоже…
Градский в ее жизни тогда появился?
Кажется, позже.
Впрочем, я не вел учет Настиным кавалерам, не считал нужным отслеживать и как-то комментировать подробности ее биографии: Градский, Ефремов, Козаков… лишь внутренне посмеивался: ну-ну, ребята, посмотрим, что у вас получится… (II, 57)
ВЕТЕРАНЫ
(2010)
Я не задумывался раньше, а сейчас мне интересно понять, почему люди, воевавшие на одном и том же фронте с разных сторон, сегодня, дожив до восьмидесяти пяти лет, так по-разному живут. Немецкий ветеран – побежденный – нормально живет в доме престарелых. И наш ветеран без руки, который восемь месяцев мыться не может, потому что у него воды нет. Я хочу понять, чего не хватает нам, победителям, чтобы отнестись к нему как к родному. Хорошо, там есть закон и он оберегает этих людей. В России закона нет, но вместо него было сострадание.
Как оценить невероятную фразу молодых из старого анекдота про ветерана, который кинул сколько-то копеек, ему налили полкружки кислого пива, он пьет, морщится, а молодые говорят: «Да, отец, хуже бы воевал – сейчас бы баварское пили»?
Это невероятный цинизм. Но это и правда. Мы не сумели воспользоваться результатами нашей победы.
Интервьюер:Почему так произошло?
Причин много, но основная – тотальное безбожие.(II, 64)
ВИНО (2013)
Информация:Мэтр отечественного кино Никита Михалков презентовал именную коллекцию вин в модном ресторане итальянской кухни «Пробка».
Осознание того, что есть земля, и ей бесконечное количество лет, есть лоза, и из этой лозы делают потрясающее вино…
Кто пил вино из этого места когда-то? Может быть, апостол Павел? Когда ты понимаешь, что можешь иметь к этому отношение, не просто присобачив к этому свою этикетку, а продолжая традиции людей, которые там выросли, для которых это семейный бизнес, который разваливался, а ты помог им его сохранить, – это очень достойное ощущение вызывает.
Первым, так сказать рабочим, названием напитка было «Очи черные». Однако несколько позже мои партнеры предложили мне назвать вино в честь другого моего фильма – «12», и я согласился. Потому что никогда не дал бы напитку название собственного кино, если бы не был уверен в том, что это действительно хорошее вино. (XV, 81)
ВЛАСТЬ
(1989)
Интервьюер:Вы давно завоевали имя, славу и прочее. Но в вашем поведении незаметно стремления к власти. Это странно – ведь по характеру Вы лидер…
Это не странно.
Я действительно никогда не стремился к власти, потому что она мне не нужна. Мне нужна власть только над тем, что я делаю. Я всегда сопротивлялся и буду сопротивляться любому насилию над собой, над тем, что я делаю, и над тем, что я думаю.
Нет, я не хочу власти. Я слишком субъективен и слишком боюсь этой субъективности… Я не хочу брать на себя ответственность за человеческие судьбы. И делать выбор: судить других по избранным для себя критериям или же быть просто добрым человеком, могущим понять чужую слабость… (II, 18)
(1999)
Я думаю так, кто-то думает по-другому.
Но стоит только выразить свою точку зрения, чтобы она была кем-то услышана, мгновенно тебя записывают претендующим на власть.
Я не претендую ни на какую власть.
Я живу в своей стране. Мне интересно и важно, что будет в ней дальше. Мне важно знать, как будут жить мои дети и внуки. Почему же я не имею права высказывать мою точку зрения и почему сразу же она должна расцениваться как претензия на какую-то узурпацию власти?
Господь с вами.
Я помогу любому, в ком почувствую, что для него власть есть обуза, тяжкий крест, а не вожделенное желание. (VI, 3)
(2005)
Власть – это тяжелейший крест. И давать ее можно только тем людям, для кого это действительно крест, а не мечта. Я очень боюсь тех, для кого власть – мечта. Боюсь смертельно и очень не хочу, чтобы эти люди власть получали. Знаете, есть такая замечательная короткая молитва. Владыка Сергий сказал: «Господи, сделай так, чтобы моя воля не перешибила Твоей».
Другой разговор, что человеку, облеченному властью, иногда приходится совершать поступки и принимать решения, которые, в общем-то, лежат за пределами христианских заповедей и канонов. Подписывать приказ о смертной казни, например. Поэтому Михаил Федорович Романов так и упирался, не желая становиться царем. «Не хочу быть царем воров», – говорил он.
За власть расплачиваешься одиночеством. Человек, идущий во власть, себе уже не принадлежит: не может любить кого хочет, не может идти куда хочет, не может жить как хочет.
