Беременна не по правилам, или Цена одной ошибки

– Привет, – улыбнулась, приветствуя подругу.

– Привет, будущая мамочка, – ответила Люся. – Скажи, ты сидишь? Если не сидишь, то немедленно сядь! У меня для тебя крышесносные новости!

Ого! Подруга была явно взбудоражена чем-то, и её распирало от желания со мной этим чем-то поделиться.

На всякий случай присела на кухонный диванчик и сказала:

– Сижу. Теперь выкладывай, что у тебя произошло.

– Не у меня! А у тебя! Точнее не совсем у тебя, но тебя это тоже касается! – затараторила Люся.

– Ничего не поняла, – пробурчала я в ответ.

– Так, не перебивай меня и слушай! – воскликнула она. – Я познакомилась вчера с новым мужчиной, и знаешь, кем он оказался?

– Думаю, ты меня сейчас просветишь, – произнесла со вздохом. Не любила я, когда, чтобы добраться до сути вопроса, люди рассказывали долгую предысторию.

– Конечно, просвещу! Так вот, моим новым знакомым оказался сам Давид Ткачёв! Он является финансовым управляющим благотворительного фонда помощи брошенным детям-малюткам! А кто этот фонд основал, догадываешься?

– Если честно, то нет… – сказала ей и добавила с усмешкой: – Но не Ладомирский же…

– Ладомирский, моя дорогая! Именно он основал фонд, но только не афиширует это. Он перечисляет в помощь деткам огромные суммы! А что это значит? Это значит, что он может быть вполне порядочным человеком. Ещё я узнала от своего Давида, что детство Ладомирского было не из лёгких, но подробности выпытать так и не смогла. Вот такие дела, подруга. Что скажешь?

Почесала кончик носа. А что тут сказать? Я была немного дезориентирована этой новостью.

– Знаешь, как-то не ассоциируется у меня образ Ладомирского с человеком, который помогает детям. Но ещё не факт, Люся, что этот фонд действительно создан для помощи детям. Может, он деньги через него отмывает, или ещё какие тёмные дела проворачивает, – произнесла я с долей скепсиса. – Так что не факт, что фонд создан для благородного дела.

– Пф! – фыркнула Люся. – Думаешь, я не подумала точно так же? Именно такой же вопрос задала Давиду. Так он обиделся сначала, а потом сказал, что благодаря фонду были сделаны ремонты в домах малютки, установлено самое лучшее оборудование для медицинской помощи на месте, куплена хорошая мебель, детям даётся только качественное питание. А ещё Ладомирский помогает тем детям, которым нужна медицинская помощь – операции, лекарства… Давид так рассказывал об этом, как художник говорит о своих творениях… Тома, он и правда помогает им.

Я вдруг явственно представила этих несчастных маленьких детишек, от которых по разным причинам отказались родители, и на глаза навернулись слёзы.

А ведь в памяти навсегда останется боль души, когда их бросили и они остались одни в этом большом мире. Их крошечные души, наверное, не понимают, за что и почему их оставила Мама…

Мне вдруг стало стыдно перед этими детьми, ведь я, сказать честно, особо об их судьбах никогда не задумывалась. А Ладомирский, если информация правдива, помогал им. Они живут, а ведь могли и умереть… Я всегда считала себя честной, порядочной, с правильными… почти правильными жизненными ценностями, но сейчас… Неужели Ладомирский не такое уж чудовище?

Боже! О чём я только думаю?!

Положила ладонь на свой ещё плоский живот, всхлипнула и сдавленным голосом перебила Люсю, которая продолжала нахваливать, восхищаться Ладомирским и советовать мне, чтобы я к нему присмотрелась.

– Люсь, это, конечно, всё замечательно, но даже его… кхм… благородство не умаляет того факта, что он предложил мне. Мы не можем знать, вдруг он помощью брошенным детям пытается замолить свои грехи? Я не сильно верю в его сострадание. Скорее это лишь продуманная на несколько ходов вперёд акция, чтобы в будущем при не очень удачных обстоятельствах показать, какой он хороший.

– Томка! Ну ты даёшь! – воскликнула подруга. – Взяла и всё испортила… Между прочим, он тоже скоро станет отцом, как и ты мамой. У вас общий ребёнок…

– Стать отцом очень легко, Люся. А вот быть отцом – это труд, – произнесла я рассержено. – Не знай я тебя почти пятнадцать лет, сейчас бы сильно обиделась. И вообще, на чьей ты стороне?

Я была возмущена поведением подруги.

– Эй, тихо-тихо, не кипятись. Конечно, я за тебя, Тома. Какое бы решение ты не приняла, я всегда буду на твоей стороне. Просто я хотела поделиться с тобой тем, что узнала, и объяснить, что, возможно, Ладомирский не такой уж и козёл?

– Ага, ты ещё причисли его к лику святых! Но за информацию спасибо. Может пригодиться.

Раздался вздох подруги.

– Ладно, прости, Тома, что немного переусердствовала, но я хотела как лучше, – покаянно пробурчала Люся.

– Знаю. Поэтому сильно не сержусь. До связи, у меня ещё много дел.

– До связи… И не сердись, пожалуйста…

– Хорошо.

* * *

– Что это? – указал взглядом на серебристую небольшую коробку с логотипом известной фирмы ювелирных изделий. Рядом с коробкой Матвей положил бежевый конверт. – Я просил привезти Тамару Юрьевну Жданову, а не это!

Она решила, что я буду с ней шутки шутить?!

– Тамара Юрьевна была расстроена, что не смогла поехать к вам, но попросила передать лично в руки коробку и конверт и ещё просила сказать… чтобы вы заехали за ней в семь вечера в эту субботу, – доложил мой водитель.

Скрипнул зубами и сжал кулаки.

– Это всё? – холодно спросил его.

– Да, Руслан Германович. Это всё.

– Можешь идти, – отпустил его, не сводя взгляда с коробки и конверта.

Что же ты задумала, Тамара? И почему не предприняла попытку сбежать из города?

Сначала открыл конверт.

Синяя открытка-приглашение, выполненная из дорогой бумаги с золотым тиснением, оповещала, что я приглашён в эту субботу как особенный гость на закрытую вечеринку. Приглашение было от компании, в которой работала Тамара.

Та-а-а-ак… Какого чёрта?

Отложил приглашение и развернул сложенный вдвое обычный лист бумаги. Это было письмо.

«Уважаемый, Руслан Германович, искренне сожалею, что я не смогла приехать к вам, несмотря на вашу настойчивую просьбу. (Да, я так и поверил, что ты пожалела). Но мы обязательно должны встретиться с вами.

В эту субботу в компании, в которой я работаю, будет проходить закрытое мероприятие. Я вас приглашаю в качестве своего спутника. Приглашение найдёте в конверте с этим письмом.

Вам необходимо заехать за мной к семи часам вечера. И настоятельно рекомендую надеть мой подарок. Надеюсь, он придётся вам по вкусу.

Тамара Юрьевна».

Тамара писала письмо с сильным нажимом на ручку, буквы были строгие и ровные, чуть склонённые вправо, что свидетельствовало о большой силе воли, выдержке и терпеливости.

И её подпись – решительная, уверенная в себе личность всегда имеет простую, без всякой вычурности. Что ж, благодарю, Тамара, что приоткрыла свои личностные качества – так мне проще будет тебя победить.

Любопытно… Но что же ты всё-таки задумала?

Открыл коробку и вынул из неё чёрный кожаный футляр. Открыл его и хмыкнул. Вкус у Тамары имелся.

Квадратные запонки в минималистском стиле, выполненные из платины, украшенные крупным чёрным бриллиантом в центре и россыпью мелких прозрачных бриллиантов по периметру, впечатляли. Это был достойный подарок. Но только зачем она его мне преподнесла?

Задумчиво побарабанил пальцами по столу, продолжая рассматривать запонки.

Тамара решила вести свою игру – храбрая малышка. Решила потягаться со мной?

В любом противостоянии есть победитель и есть побеждённый. Тамара, очевидно, до конца не осознала, что я не привык проигрывать.

Сначала я расстроился и даже ощутил ярость, что она посмела не приехать. Но сейчас моё настроение поднялось.

Что ж, сделаю вид, что принял её правила и попался на уловку.

В предвкушении большой игры набрал своего помощника и дал ему задание узнать абсолютно всё о предстоящей вечеринке, особенно меня интересовал список гостей.

Ради возможности стать отцом ребёнка, которого выносит для меня Тамара, я пойду на многое. Меня не мучили угрызения совести, что родившая его женщина не будет принимать участия в воспитании, ведь это благодаря мне возникла новая жизнь.

Новый человечек, когда родится, может, станет самым успешным предпринимателем или же пойдёт в политику. Как много возможностей будет у моего ребёнка! Я сделаю всё, чтобы мой малыш никогда и ни в чём не нуждался. Я подарю ему весь мир.

Согласен, Тамара, я принимаю твою игру. Да только играть будем по моим правилам.

Отправил ей сообщение: «Запонки хороши. Заеду за вами в субботу ровно в семь».

Глава 7

* * *

– Должна сказать, вам невероятно повезло, Тамара Юрьевна. Не всегда искусственное оплодотворение получается с первого раза. Но и, конечно, сыграл тот фактор, что у вас прекрасное здоровье. И не последнюю роль сыграли специалисты репроцентра, в котором вы сделали ЭКО. Они сработали профессионально. Правда, я слышала, что у них начались какие-то проблемы и центр вскоре закроют.

– Да, именно поэтому я перевелась к вам для дальнейших обследований, – ответила врачу. Вдаваться в подробности совершённой теми специалистами ошибки не стала.

– А теперь, – сказала доктор, – вы поедете домой. Главное, запомните, вам нельзя волноваться. Следующее обследование назначу вам через две недели. Как раз на седьмой неделе при помощи эхоскопии вы сможете услышать биение сердца плода. Также мы возьмём вашу кровь на анализ для определения пола. Вы сможете уже знать, кто у вас будет, раньше, не придётся томиться в неведении до девятнадцати недель.

Врач отдала мне снимок УЗИ, и я внимательно начала вглядываться в его изображение. Какая крошечка… Совсем-совсем маленькое создание. Мой малыш на снимке… Он во мне – растёт и развивается. Моё сердце замерло, когда я смотрела на снимок и молча шептала своему ребёночку слова любви и нежности… Моё настоящее чудо. Только моё и ничьё больше.

«Здравствуй, моя маленькая горошинка», – прошептала про себя.

Голос врача вернул меня из размышлений.

– И, Тамара, только не отказывайтесь от привычного образа жизни. Занимайтесь своими делами, гуляйте, делайте всё то, что делали и раньше, без экстрима и вредных привычек, конечно же. Но если вдруг почувствуете слабость, тошноту, головокружение, прилягте и отдыхайте. Все эти симптомы обычны в первой половине срока. Так что не стоит волноваться. И ещё кое-что, очень скоро вы почувствуете, что начали уставать быстрее, чем обычно, возможны перепады настроения, смены вкусовых предпочтений. Тоже не пугайтесь, это нормально. Больше спите. Не перенапрягайтесь, знакомьтесь с новой собой и наслаждайтесь этим чувством. Всё понятно?

Я кивнула, думая про себя, что не волноваться мне вряд ли позволит господин Ладомирский. Если снова начнёт лечить мне нервы, придётся объяснить ему, чем чреваты его наезды и требования.

– Я пропишу вам витамины, и обязательно следите за тем, что вы едите. Употребляйте больше овощей, фруктов и обязательно пейте чистую воду. Ещё запишитесь на гимнастику для беременных. В нашем центре она проводится, если хотите, могу вас записать.

– Да, запишите, пожалуйста.

– У вас остались вопросы? – дружелюбно поинтересовалась доктор.

Оторвавшись от снимка, я подняла на нее взгляд и сказала:

– У меня нет вопросов.

Она улыбнулась.

– Тогда всего доброго, и берегите себя, Тамара. За день до обследования вам позвонит наш администратор, чтобы напомнить.

– Спасибо.

Попрощалась с доктором и вышла из кабинета. Улыбка как приклеенная не покидала моего лица.

Так, теперь пришло время сообщить о радостном событии своим родителям. Мама и папа уже отчаялись когда-нибудь стать бабушкой и дедушкой. Пора их обрадовать.

Очень бережно я убрала снимок своей крошки в папку и услышала голос, от которого всё моё волшебное настроение скатилось в канализацию.

– Тамара, неужели было трудно позвонить и сообщить, что вы собрались на обследование? Я также, как и вы, хотел посмотреть на своего ребёнка и узнать его состояние. Покажете снимок?

Ладомирский собственной персоной. Стоял передо мной, неизвестно, откуда выскочивший, и улыбался своей бездушной и холодной улыбкой на совершенном лице, которое я с удовольствием бы поправила при помощи кирпича.

Ответив такой же холодной улыбкой, достала снимок из папки и протянула Ладомирскому.

Он долго его изучал с таким выражением, будто хоть что-то понимал! А потом, ничего не сказав, убрал снимок моей крошки во внутренний карман своего пиджака!

– Эй! – возмутилась я и с силой сжала ручки сумки. – Верните немедленно. Это моё.

– Хорошо, верну, если сейчас поедете и пообедаете со мной.

Он подставил свой локоть, приглашая взяться за него, продолжая улыбаться.

– Да бросьте, Тамара, я не кусаюсь, – рассмеялся Ладомирский. – Всего лишь обед. Должен же я отблагодарить вас за подарок.

Вздёрнула в удивлении бровь:

– Благодарность за подарок в виде обеда?

Он пожал плечами:

– Скажите, чего вы желаете, и я это исполню.

– Исчезните из моей жизни. Навсегда.

– Нет, нет и нет. Только не сейчас и только не это желание.

– Слушайте, вы меня утомляете своим многословием, – пробормотала недовольно. – Хорошо, я пообедаю с вами. Дайте слово, что вернёте снимок.

– Верну. Обещаю.

Кивнула.

Ладомирский победно улыбнулся и, видимо, ждал, что возьму его за локоть, но я проигнорировала и пошла отдельно.

– Вы за мной устроили слежку? – спросила ехидно, обернувшись.

– Я уже понял, что вы серьёзная и ответственная женщина, Тамара. Поэтому слежки за вами нет. Это всего лишь присмотр. Мало ли, какие ситуации бывают в жизни.

Ничего не сказала на его слова. А для себя поняла, что Ладомирский настоящий гад. Буду надеяться, что мне удастся провернуть небольшое дело на вечеринке в субботу. Правда, господин Ладомирский будет очень и очень зол, но это уже будут не мои проблемы.

Ррррр… А сейчас, Боже, дай мне сил пережить этот обед и не воткнуть вилку в глаз Ладомирскому.

* * *

Водитель Ладомирского привёз нас в небольшой, но очень дорогой ресторан, который, конечно же, был абсолютно пуст.

Неужели он забронировал ВЕСЬ ресторан?

Взглянула на мужской профиль и хмыкнула про себя. Если он хотел меня удивить или как-то поразить, то не вышло.

Мы сели за столик возле панорамного окна, откуда открывался вид на набережную. Под окнами были разбиты клумбы, которые буквально утопали в зелени и цветах, напоминая о бескрайних лугах вдали от шумного и суетливого города.

Официант услужливо подал меню, где предлагались весьма изысканные блюда.

Ладомирский заказал себе стейк минимальной степени прожарки, овощи на гриле, салат и несколько видов закусок. Значит, Руслан Германович любитель крови. Хотя чему я удивляюсь?

Я выбрала салат из морепродуктов под французским соусом и на этом всё. В обществе Ладомирского нормально поесть вряд ли получится, а вот заработать себе несварение – запросто.

Официант принял заказ, а потом налил в наши бокалы из тончайшего стекла кристально прозрачной воды и оставил нас одних.

Мы молча смотрели друг на друга, не отводя глаз. Между нами повисло молчаливое напряжение. Воздух вокруг нас накалялся, хотя мы даже не проронили ни слова.

– Это вам, – громом раздался голос, прерывая тишину. Я вздрогнула и моргнула. Уставилась на футляр из красного бархата, который Ладомирский подтолкнул в мою сторону.

– Что это? – спросила вдруг осипшим голосом, даже и не думая прикасаться к футляру.

– Я смотрю, в ваших глазах не возникло любопытства и радости, – с сожалением произнёс Ладомирский. – Можете не открывать, но надеть вы его обязаны на приём, на который вы меня сами же пригласили.

Я ответила ему холодной улыбкой и кивнула. Отодвинула футляр в сторону и взглянула Ладомирскому в глаза в ожидании дальнейших действий.

Очевидно, он не ожидал такого от меня.

– Вы, правда, не посмотрите, что там? – уже не скрывая своего изумления, спросил он.

– Нет, – был мой короткий ответ.

Мужчина сощурил гневно глаза, а потом улыбнулся.

– Хорошо. Тогда у меня к вам будет два вопроса, Тамара. Почему вы не уехали из города и почему пригласили меня на приём?

Пожала плечами и откинулась на спинку кресла, сложив руки на груди. Да, это был защитный жест, и мужчина прекрасно понял, что я волнуюсь и побаиваюсь его.

– Уезжать я не планирую, по крайней мере пока. Но как только соберусь на отдых к морю, уверяю, Руслан Германович, посвящать в свои планы вас точно не стану. А пригласила вас потому… потому что… – никак не могла придумать причину!

– Чтобы засветиться со мной? Так, Тамара? Вы думаете, что несколько снимков от дешёвых журналистов помогут вам каким-то образом? – в его голосе прозвучала явная насмешка и щепотка презрения. Ну и сволочь же он.

Отвернулась к окну, сжала руки в кулаки. Красивый пейзаж не радовал и не успокаивал.

– Да бросьте, неужели вы и правда так подумали?

Я в недовольстве поджала губы.

Он рассмеялся. И смех прозвучал мягко, прошёлся по моему телу, как пушистый и ласковый мех, вызывая мурашки. Передёрнула плечами, сбрасывая с себя это наваждение.

– Раз вы всё прекрасно понимаете, тогда зачем подарили это? – я кивнула на футляр. – Неужели действительно пойдёте со мной на приём?

– Милая Тамара, я уже всё знаю о ваших намерениях. Вы только подумали, а я уже просчитал все ваши шаги на десять ходов вперёд. Хотя, признаться честно, некоторые ваши поступки вызывают во мне недоумение и удивление.

– Зачем тогда вы пригласили меня на обед? – спросила и повторила: – И зачем тогда вам идти со мной на приём?

– Ох, просто захотел с вами пообедать. Ничего особенного. И на приём пойду с вами, чтобы посмотреть, на самом ли деле вы задумали маленькую пакость для меня или я ошибся в своих суждениях? Не могу отказать себе в таком удовольствии.

Ну да, так я и поверила. Примчался в клинику, как только его шестёрки доложили обо мне и о месте, куда я приехала.

– Ладно, я надену ваш подарок, – сказала таким тоном, будто делала великое одолжение.

Ладомирский отпил из своего бокала и широко улыбнулся.

– Прекрасно.

Вдруг его телефон издал звук. Пришло сообщение. Ладомирский просмотрел его, потом убрал в карман и довольным тоном произнёс:

– Мне только что сообщили последние данные вашего сегодняшнего обследования. Я рад, что с моим ребёнком всё хорошо. Но впредь прошу согласовывать со мной любые ваши походы, поездки и обследования, а лучше бы вы подписали…

– Я сама знаю, что лучше для меня и МОЕГО ребёнка, Руслан Германович, – с нажимом произнесла я, чувствуя, что начинаю терять терпение. – И если ваши люди такие Шерлоки, то вы должны знать, что мне нельзя волноваться, нельзя нервничать и нельзя переживать. А в данную секунду вы вызываете во мне только эти эмоции и чувства.

– Прошу прощения. Немого забылся. Не волнуйтесь, Тамара. И да, мои люди очень ответственно и дотошно относятся к своей работе, – согласился он. – Я узнал о вас много всего, в том числе и то, что вы, Тамара, очень ответственный, обязательный и порядочный человек. Именно поэтому я прекратил своё давление на вас. И я очень рад, что мой ребёнок родится с некоторыми вашими личностными данными. Вы отличаетесь от многих женщин по ряду причин… Но мне это как раз и нравится. Вчера, получив вашу посылку и письмо, я вас даже стал уважать. Немного. Поэтому я принял решение.

Его речь прервал официант, принёсший наш заказ.

Я сделала большой глоток воды, стараясь унять волнение. Чувствовала, что от Ладомирского ничего хорошего ждать не стоит, и пыталась к этому подготовить себя морально. Мне нужно лишь держать лицо, не психовать, не нервничать. Он всего лишь мужчина. Со своими страстями и огромными тараканами в голове.

Официант удалился, но Ладомирский не спешил продолжить разговор, а принялся за свой салат.

Я немного поковыряла своё блюдо, которое наверняка было восхитительным на вкус, но его я сейчас не ощущала.

– Я принял решение, Тамара, – заговорил Ладомирский снова, когда расправился с салатом и попробовал свой кровавый стейк. – Вы мне нравитесь как личность, поэтому после рождения ребёнка мы составим соглашение, по которому вам будет дозволено иногда с ним или с ней видеться, но без объявления вас как матери. Заметьте, дорогая Тамара, ранее я даже посметь не мог думать о таком. Это вы повлияли своими поступками на моё решение, и я позволил себе быть с вами щедрым. Согласитесь, это и есть та самая золотая середина, которая удовлетворит и меня, и вас…

Видит Бог, я сдерживалась из последних сил! Схватила свой бокал и выплеснула из него воду в лицо Ладомирскому. Жаль, в бокале была не щёлочь и не кислота, а обычная вода!

– Это. Мой. Ребёнок, – произнесла я по слогам со всей силой и яростью, которые только смогла в себе найти. – Я не собираюсь отказываться от своего малыша. Никогда. Запомните это, Руслан Германович. Максимум я готова согласиться на совместную опеку. И я никак не могу взять в толк, почему вы не хотите согласиться на это? Именно совместная опека и является золотой серединой, а не ваша «щедрая» подачка!

Кажется, Ладомирский был поражен моей выходкой и тирадой.

– Сядь! – рявкнул он.

Вся его маска благородства, которую он так старательно держал, начиная с сегодняшней нашей встречи в клинике, мгновенно испарилась.

Я хотела не послушать его, а взять и уйти, но решила, что всегда успею, тем более его глаза в данный момент метали гром и молнии, губы были плотно сжаты, желваки ходили ходуном, делая черты лица более хищными. Вода каплями стекала по лицу Ладомирского. Он вытер лицо салфеткой, но одна-единственная капелька осталась и повисла на кончике его носа, как самая настоящая сопля. И весь такой грозный Ладомирский с этой соплёй уже не казался мне таким страшным и свирепым.

Я еле сдержала рвущийся истеричный смех.

– Твоё счастье, что кроме нас и персонала в этом ресторане больше нет никого. Я прощаю тебе эту выходку. Но если в следующий раз выкинешь нечто подобное, то сильно пожалеешь. Даю слово, Тамара, – в словах сквозила прямая угроза.

Ладомирский снова перешёл на «ты», пытаясь меня как-то задеть. Но странно, мне почему-то не было страшно.

Не знаю, что на меня нашло, но вдруг стало жарко, я расстегнула намерено медленно две первые пуговицы своей блузки.

Взгляд, который заткнувшийся Ладомирский бросил на меня, задержался как раз на уровне оголившейся кожи на поверхности приоткрывшейся ему груди.

Я одарила его сияющей арктическим льдом улыбкой и произнесла таким же тоном:

– Я наелась, а ещё устала. Вы утомили меня своими разговорами. Отвезёте меня или мне вызвать такси?

Чёрт! А ещё придётся завтра ехать к клинике, чтобы забрать свою машину. Ладомирский создаёт лишь одни проблемы!

Демонстративно поднялась, стараясь не искрошить свои зубы от той ярости, которую испытывала. Взяла футляр и небрежно закинула его в сумочку. Это не осталось не замеченным Ладомирским.

Он схватил меня за руку, тесно прижал к себе, точно так же, как в тот день в его чёртовом кабинете, и ласковым, но при этом сексуально-зловещим тоном прошептал:

– Тамара, советую тебе хорошенько подумать, прежде чем играть со мной в такие игры. Запомни, я никогда не проигрываю.

Я промолчала, губы Ладомирского изогнула довольная усмешка.

– Идём. Отвезу тебя домой.

* * *

Когда мы вышли из ресторана на улицу, неожиданно из тени деревьев ко мне метнулся какой-то мужчина. В его руках что-то блеснуло. Я не успела ничего понять, лишь на мгновение замерла от неожиданности. Но в тот же миг Ладомирский дёрнул меня за руку и спрятал за своей спиной.

Из автомобилей, припаркованных рядом с автомобилем Ладомирского, выскочили мужчины в чёрных костюмах и с огнестрельным оружием в руках. Вот теперь мне стало страшно.

Они быстро разобрались с непонятным мужчиной, уложили его на асфальт вниз лицом и заломили ему руки. Судя по молящим крикам, они с ним не особо церемонились.

– Ты в порядке? – спросил меня Ладомирский, приобняв за плечи, когда мужчину погрузили в один из автомобилей.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

Фармазон (по фене) – мошенник, занимающийся подделкой документов, ценных бумаг, драгоценностей.