«Коктейль» для Литвы

Конфигурация экономического кластера

Фантастический, на первый взгляд, состав южно-балтийского экономического кластера в составе: Республики Беларусь, Литовской Республики и Калининградской области Российской Федерации, – является вполне реальным. Так как именно такой состав участвующих в нём сторон будет наиболее оптимальным для успешного развития всего данного региона.

Мешающие в настоящее время созданию кластера препятствия имеют субъективные причины и могут быть успешно и оперативно устранены. В основном, весь этот ворох нагромождения проблем связан с Литовской Республикой. Поэтому с неё и начнём уточнять способы их нейтрализации.

Сначала рассмотрим экономическую цель будущего экономического кластера в Южной Балтике. Два незамерзающих морских порта – Калининград и Клайпеда могут не конкурировать друг с другом, а совместными усилиями обеспечить морскую перевалку грузов из РБ, РФ и транзитные грузы азиатского региона. Для достижения этой цели на территории Литвы грузы из РФ, РБ и из Азии (Японии, Индии, Китая, Южной Кореи и других стран) обязаны получить беспрепятственный доступ к указанным двум портам.

Аэропорт “Храброво” потенциально является аэропортом-хабом, связывающим Калининградскую область с Азиатско-Тихоокеанским регионом (АТР) по воздушной линии Калининград – Сахалин. Будущая воздушная линия станет основным звеном двух аэропотов-хабов: аэропорт Южно-Сахалинска выполнит развоз авиапассажиров в основные города азиатского региона вплоть до городов Австралии и Новой Зеландии.

Аэропорт “Храброво” обеспечит перемещение авиапассажиров в города РБ и стран ЕС. Запасными аэропортами при полётах в “Храброво” объективно являются аэропорты Литовской Республики (Вильнюса, Паланги, Шауляя) и города Минска. Поток пассажиров в страны АТР на линии “Храброво” – Южно-Сахалинск будет, в основном, формироваться в странах ЕС и, вероятно, в Великобритании.

Вопросы выдачи краткосрочных виз, в том числе в электронном виде, на данный момент времени российской стороной уже решены, а удобство данной трассы для путешественников сделает маршрут конкурентоспособным. Поставки авиатоплива будут выполняться с НПЗ РБ и Литвы.

В связи с вводом в эксплуатацию атомной станции в Республике Беларусь для РБ, Литвы и Калининградской области РФ может быть создана оптимальная конфигурация электрических сетей. Безопасность Белорусской АЭС обеспечена передовыми российскими технологиями и возможным контролем (даже непосредственным участием в нём) литовской стороны.

Маршрут газового транзита Газпрома в Германию и далее в страны ЕС по территории РБ может изменить свою траекторию и в дальнейшем пройти из Беларуси в Литву, потом в Калининградскую область, а затем по будущему морскому газопроводу в Германию, минуя Польшу при завышении последней тарифов на транзит газа. От подобного изменения маршрута Беларусь только выиграет.

Все перечисленные транспортные и энергетические проекты не потребуют ощутимых изменений в международных обязательствах участвующих в кластере сторон. Так, Литовская Республика, в частности, сохранит своё участие в Европейском сообществе, в его структурах и в руководящих органах.

Единственным исключением, по всей вероятности, станет возможный выход Литвы из НАТО, который произойдёт по иной причине, чем вхождение Литвы в кластер, что будет подробно рассмотрено ниже.

Положительными результатами выхода из НАТО для Литвы станет экономия её бюджета за счёт снижения расходов на содержание вооружённых сил и выполнение иных обязательств по программам НАТО и США, а также повышение безопасности как самой Литвы, так и других участниц данного кластера.

В повышении своей безопасности заинтересована каждая сторона. Побочным результатом для Литвы станет, в этом случае, рост её авторитета в странах ЕС и в иных регионах мира. С учётом заинтересованности лидеров ЕС (Германии и Франции) в проведении более самостоятельной оборонной и внешней политики, подобная позиция ЛР переведёт её в премиальный сегмент международных отношений.

Смогут ли политики Литвы подняться на более высокий уровень дипломатии современного мира, покажет лишь их международная практика в последующие годы. Без сомнений, в условиях возможной трансформации ЕС с переходом к Европе “двух скоростей”, вхождение Литвы в экономический кластер Южной Балтики будет приветствоваться лидерами Европы. Да и США при Президенте Д.Трампе приветствуют развитие торговых отношений стран Балтии с РФ.

Для Республики Беларусь прямой выход к двум ближайшим от её регионов портам Балтийского моря является качественным улучшением экономических условий для своих предприятий, что повысит их конкурентоспособность, расширяя рынок сбыта продукции. Кроме того, станет легче устранять проблемы на рынках участвующих стран (РБ и ЛР) для их хозяйствующих субъектов, также как и для субъектов хозяйствования Калининградской области.

При транзите товаров из стран АТР в Европу и в обратном направлении для РБ не принципиальной является схема маршрутов передвижения товаров по белорусской территории: до границы с Польшей либо до портов на Балтийском море.

В политическом смысле президент РБ А.Г.Лукашенко явно “устал” от восточного и южного направлений своих устремлений. В этой связи, вывод его активности на берега моря позволит расширить границы использования его недюжинного личного потенциала.

В историческом плане уния славян и балтов уже существовала. В случае с созданием экономического кластера речь пойдёт не о каком-то глубоком интеграционном процессе соседей, а лишь об улучшении транспортно-логистической и энергетической инфраструктуры данного региона, которая позволит каждой из участниц кластера добиться в силу своих умений улучшения экономической, демографической, социальной ситуации у себя. Что будет вызвано, в частности, появлением дополнительного количества рабочих мест с высоким уровнем оплаты труда. Существенно вырастет мобильность населения региона, расширятся связи со странами АТР, ЕС и ЕАЭС.

Куршский залив является весьма благоприятным местом для развития яхтинга. Граждане РБ также вполне смогут насладиться яхтами и приобщиться к акватории Балтийского моря.

Для Калининградской области вхождение в экономический кластер с соседними странами позволит поднять долю гражданской составляющей во внутреннем продукте области, дав дополнительное развитие морскому порту, транспортной инфраструктуре, в том числе, авиации.

Кстати, для области настал подходящий момент для смены своего бренда. Вместо не слишком удобного для произношения в ряде языков наименования центрального города области, поименованного в честь не очень известного советского деятеля, город вполне может получить звонкое наименование – “Балтика”. А саму Калининградскую область давно пора переименовать в Балтийский край России. В геополитическом плане смена одного российского наименования на другое ничего не меняет.

Примем во внимание, что удачно подобранное наименование, особенно для приморского города, также важно как и название для судьбы корабля. Балтийский край России с его центральным городом Балтика – это знаковый начальный взнос РФ в появление экономического кластера в Южной Балтике, смена вех!

Снижение политической изоляции стран друг от друга позволит гражданам Литвы и, как это ни странно, даже гражданам Беларуси правильно воспринимать рост мощи военной группировки РФ в Калининградской области. Задачей российских флота и армии является купирование военных угроз в Балтийском регионе в целом, то есть выполнение стратегических задач в данном регионе Европы в интересах безопасности России.

Этим зонтиком безопасности могут воспользоваться, при наличии желания, также страны региона Балтийского и Северного морей.

Состав российских вооружённых сил вообще не предполагает оккупацию чужих территорий. Единственная цель российской группировки в Калининградской области – это уничтожение именно агрессора в данном регионе Европы. Если нет агрессора (допустим, его самолётов и кораблей, оснащённых наступательным вооружением с ядерными зарядами), то нет и контрдействий российских сил.

Любые иные домыслы по поводу предназначения российских вооружённых сил, в частности, в данном регионе – это недобросовестная пропаганда, целью которой является создание затруднений для развития своих экономических конкурентов. К российским военным следует относиться как к источнику доходов в данном регионе, получаемом при качественном обслуживании Вооружённых сил РФ.

Стоит ли расширить экономический кластер Южной Балтики за счёт Латвии? Вероятно, нет. Если рассматривать экономические аспекты, то компактность региона является его преимуществом. Для морской и авиационной транспортной инфраструктуры вхождение Латвии в кластер ничего принципиально нового не привнесёт.

А с политической точки зрения все эти рассуждения о некой общей судьбе и интересах стран Балтии, их народов имеют мало общего с объективной реальностью. По большому счёту, общим являлось нахождение на протяжении веков территории Прибалтики в Российской империи и в СССР.

Возьмём в качестве показательного примера исторические аспекты “любимого периода” в современной историографии балтийских стран, а именно: 20-е – 30-е годы прошлого века. После установления в странах Балтии националистических режимов отношения их друг к другу были далеки от дружеских, что подтверждено фактами депортации, в частности, литовцев из Латвии.

Ход событий, в частности, в августе и сентябре 1939 года, воспроизводимый сегодня в этих странах как кульминацию истории, только в предвзятой интерпретации может выглядеть общим, единым для стран Балтии, поэтому на нём следует остановиться подробней.

“Скользкая” тема августа-сентября 1939 года“

Обратимся к событиям 80-летней давности и их интерпретации. Речь пойдёт о сложном периоде в жизни СССР (идеологической фазе Российского государства) и других европейских стран, в том числе стран Прибалтики, в августе-сентябре 1939 года.

Толерантность к чужому мнению, что полезно сохранять в российском обществе как необходимый элемент отказа от конфронтации в нём, не следует “автоматически” переносить на иные общества и государства, тем более, на целенаправленно изолирующих себя от России. В данном контексте, не будем потакать чужим ухищрениям, играющим на российской толерантности при оценке исторических событий.

Итак, к августу 1939 года СССР, во-первых, был втянут в военный конфликт на своём Дальнем Востоке с Японией и её марионетками. Во-вторых, против СССР уже сложился действующий на тот момент блок агрессивных государств: нацистской Германии, фашистской Италии и милитаристской Японии (“антикоминтерновский пакт”). В-третьих, Вторая Мировая война уже полыхала в Азии. В-четвёртых, в Европе у СССР, по сути дела, не было союзников: антисоветскую позицию занимали и Германия, и Польша, и Великобритания, и Италия, и другие страны.

В результате, к августу 1939 года возникла опасность для СССР быть втянутым в войну на два фронта: в Европе и в Азии. К тому времени у нацистской Германии уже были подготовлены планы военной экспансии на восток.

Несколько дней ничего в масштабных геополитических и военных планах не решают, то есть, ничего не могут радикально изменить в ранее составленных планах. Иными словами, события 01 сентября 1939 года даже чисто теоретически никак не могут иметь причинно-следственную связь с событиями 23 августа 1939 года.

Все усилия советских дипломатов по созданию антигитлеровской коалиции оказались тщетными. Единственной страной, расположенной вблизи от Германии, ещё не сделавшей попытку заключить договор о ненападении с ней оставался в августе 1939 года лишь СССР.

Для избегания войны на два фронта советское руководство пошло на комбинирование своих усилий: по японским агрессорам наносился мощный военный удар, а с Германией проводились переговоры о заключении договора о ненападении.

20 августа 1939 года советско-монгольские войска начали генеральное наступление на силы японцев и их марионеток, получив с первых же дней определённый военный успех. А 23 августа 1939 года подписывается Договор о ненападении между Германией и СССР.

В итоге, вместо войны на два фронта СССР получил распад “антикоминтерновского” (антисоветского) блока держав. Япония, осознав смысл этого Договора, прекратила в сентябре свою военную кампанию, подписав на советских условиях Соглашение о прекращении военных действий между СССР, МНР и Японией с 16 сентября 1939 года.

Таким образом, военные успехи СССР на Дальнем Востоке помогли заключению Договора о ненападении с Германией, а подписание Договора позволило победно и досрочно закончить вооружённый конфликт на Дальнем Востоке.

Помимо того, возникло глубокое политическое охлаждение между Японией и Германией, которое в дальнейшем привело к отказу Японии от скоординированных с Германией военных действий против СССР в 1941-1945 годах. Это позволило СССР перебросить часть вооружённых сил с Дальнего Востока под Москву в наиболее напряжённый период Отечественной войны осенью 1941 года.

На момент начала сентября 1939 года конфигурация антигитлеровской коалиции не просматривалась. Польша продолжала занимать последовательную антисоветскую позицию. В то же время Польша имела договорные обязательства с Францией и Великобританией о военной помощи, опираясь на которые Польша занимала и антигерманскую позицию.

Развитие событий происходило по сценарию нацистской Германии – её войска вторглись в Польшу 01 сентября 1939 года. Сначала Великобритания, а затем и Франция объявили 03 сентября войну Германии, однако военных действий против Германии не предприняли.

Так продолжалось, по сути дела, до ликвидации Германией Польского государства. Польская армия, за редким исключением, не оказала существенного сопротивления войскам Германии, а польское правительство в начале сентября уже покинуло столицу, то есть, задолго до появления в ней немцев.

Наблюдая катастрофический развал Польского государства и отсутствие военной помощи Польше со стороны Великобритании и Франции, СССР принял решение вступить своими войсками в районы, исторически входившие в состав Российской империи, но оккупированные в 20-х годах Польшей.

Советские войска выдвинулись за пределы СССР 17 сентября 1939 года сразу после вступления в силу Соглашения о прекращении военных действий с Японией с 16 сентября, что означало для СССР закрытие своего “восточного фронта”. Движение советских войск по территории западных районов Белоруссии и Украины проходило без боевых столкновений с польскими войсками.

Процесс выдвижения советских войск на запад объективно мог восприниматься как подготовка к вступлению СССР в конфронтацию с Германией. Однако Франция и Британия, объявившие войну Германии уже 3 сентября 1939 года, даже при таком развитии событий не предприняли усилий для создания антигитлеровской коалиции с СССР. Был лишь слабый сигнал со стороны Польского правительства: распоряжение своим войскам на востоке Польши не оказывать сопротивления советским войскам.

Контуры антигитлеровской коалиции и к концу сентября не были по вине наших будущих союзников ещё сформированы. Более того, существовала также реальная опасность обновления “антикоминтерновского пакта”, но уже с участием в нём Франции и Великобритании.

В частности, после завершения Францией мобилизации своей армии объединённое англо-французское командование, в условиях уже объявленной войны Германии и критического положения Польши, отказалось от наступления союзных войск на Германию при наличии своего превосходства в силах.

В тот момент СССР располагал ещё свежим, недельной давности, Договором о ненападении с Германией, а военного союза с западными странами как не было, так и не намечалось. Что делать СССР?

Прошёл целый месяц с момента начала немецкой оккупации Польши и две недели прошли с момента начала выдвижения советских войск на запад, а военных действий против Германии, кроме одной локальной наступательной операции, на западном фронте не было. В подобной ситуации СССР не пошёл на военный конфликт с Германией.

Сначала следовало определить контуры возможной коалиции. Однако соприкосновение с линией войск германского вермахта резко ухудшило стратегические позиции СССР: вероятность боестолкновений с перерастанием их в открытую затяжную войну резко возросла, что лишало СССР дипломатического маневрирования. А в идеологическом плане советским агитаторам приходилось крутиться как “ужам на горячей сковороде” – это был сильный психологический удар Германии по своему будущему противнику (СССР).

Что касается секретных протоколов к Договору о ненападении между Германией и СССР, то это была универсальная практика в дипломатии того времени. Вот, например, Великобритания максимально засекретила всё, что связано с её дипломатическими усилиями и правительственными решениями того периода времени. А российские договорённости как в Первую Мировую войну, так и советские договорённости перед Второй Мировой войной выставлены на общее обозрение.

Единственная “крамола” в данных договорённостях заключалась в том, что они были достигнуты без участия США и Великобритании. Без англосаксов были приняты какие-то общие рамки отношений Германии и СССР, устраняющие потенциальные риски их взаимного противостояния, в том числе масштабных военных действий.

То есть, речь шла не об обязательных манипуляциях какой-либо из сторон, а о гипотетическом развитии событий. Вариантов на тот момент могло быть много и обе стороны, в определённой мере, страховались от прямого военного столкновения между собой, одновременно, мешая друг другу создать коалицию с Францией и Великобританией.

По поводу содержания так называемых протоколов к Договору: каждый из участников современного международного сообщества “думает в силу своей испорченности (зловредности)”, а точнее, пытается использовать любой повод против России в рамках “Большой игры англосаксов”, добиваясь своих узких интересов.

По сути дела, эти протоколы были частью дипломатических интриг и стратегического расклада сил между участниками событий в Европе и в мире. Сложно представить, что два потенциальных врага, которые уже схлестнулись друг с другом в Испании, а также хорошо понимая весь антагонизм противной стороны, сошлись в выработке общего плана. Сторонам ясна была опасность общей границы между ними.

Антикоммунист Гитлер пошёл на Договор о ненападении легко, так как и не собирался его соблюдать, а старался обезопасить себя от создания антигерманской коалиции. А СССР обоснованно опасался общего фронта западных стран против себя, поражаясь отсутствию боевых действий уже объединённых сил Франции и Великобритании против Германии после объявления ими войны Германии 03 сентября 1939 года.

Нацистская Германия, руководствуясь исключительно своими военными планами, после провокации, используемой в качестве повода для агрессии, вторглась в Польшу 01 сентября 1939 года.

С нелёгкой руки Польши эту дату в советское время стали трактовать как дату начала Второй Мировой войны. Но, во-первых, война уже велась и самым жестоким образом в Азии, да и в Европе уже была в 1938 году сначала разделена Германией Чехословакия с оккупацией её Судетского региона, а затем в 1939 году оккупирована полностью и вся Чехия.

На момент вторжения немцев и поляков в 1938 году чехословацкая армия всё-таки была способна оказать сопротивление, но Чехословакию кинули Великобритания и Франция. Кроме того, в Словакию вторглась ещё и Венгрия.

Во-вторых, военное противоборство Польши германским войскам не подпадает под определение полномасштабной тотальной войны, точнее, речь может идти об ограниченных боях и об оккупации территории.

Лишь поспешное бегство (возможно, с “подачи” западных союзников) правительства Польши и провалы её военного руководства привели к абсолютному успеху Гитлера. Вполне возможно, что начальные планы Германии относительно Польши были несколько “скромнее”, так как не ясна была активность её военных союзников – Франции и Великобритании.

Таким образом, трактовать именно 01.09.1939 года как начало Второй Мировой войны в Европе можно с тем же основанием, что и оккупацию части территории Чехословакии в 1938 году Германией и Польшей или окончательную оккупацию Чехии в марте 1939 года Германией.

Ещё корректней в качестве даты начала войны в Европе можно считать 03 сентября 1939 года – дату объявления сначала Великобританией, а затем Францией войны Германии.

В общем, использование Договора между Германией и СССР, событий сентября 1939 года для клеветы на СССР, а также использование фактов истории тенденциозно в интересах современной политической конъюнктуры не повышает силу аргументации политиков в странах Балтии, Польше и в иных политических кругах, заинтересованных в разжигании русофобии и в проведении антироссийской политики.

Конечно, для участника кластера – Литвы исторические грани событий 1939 года были намного ярче, чем у Латвии и Эстонии. Так, в марте 1939 года Литве под угрозой применения Германией силы пришлось ей отдать Клайпедский (Мемельский) край.

Президент Антанас Сметана был вынужден от лица Литвы сразу и подписать, и ратифицировать договор об этом с Германией 22 марта 1939 года. Именно по этой причине в протоколе между Германией и СССР (23 августа 1939 года) особо отражена позиция Германии по признанию новой северной границы Литвы.

Крайне националистические (по сути дела, фашистские) режимы в Латвии, Литве и Эстонии на протяжении 30-х годов не “церемонились” с бывшими подданными Российской империи, с представителями наций своих соседей, с остзейцами (восточными немцами), веками жившими на территории данных прибалтийских государств. Людей репрессировали и высылали, их собственность захватывалась представителями “титульных наций”, таким образом, эти нации пропитывались национал-социализмом.

После позора с Клайпедой Литва согласилась на создание нескольких военных баз на своей территории в обмен на возвращение Литве Виленского края (с городом Вильнюс), который был занят советскими войсками после их вхождения в западные районы Белоруссии в сентябре 1939 года.

В ноябре 1939 года советский ограниченный воинский контингент разместился в ряде отведённых для своей дислокации мест в Литве. При этом советские военные, по настоянию принимающей стороны, были выведены из Виленского края.

По сути дела, Литва, так же как и западные страны, легитимировала возвращение к статус-кво западной пограничной линии до польской агрессии в 20-х годах прошлого века.

В дальнейшем Вторая Мировая война в Европе резко стала набирать свои разрушительные обороты в результате агрессии нацистской Германии против западных стран, в том числе и объявивших войну Германии. В этой связи СССР вынужден был предпринимать меры по укреплению своих позиций на западных рубежах.

Политики Литвы, опасаясь и СССР, и Германии, вели с последней закулисные переговоры и маневрировали, наблюдая постоянно растущую мощь нацизма, с которым у них было, в частности в ментальной плоскости, много общего.

В апреле 1940 года Германия вторглась в Данию и Норвегию, отрезав акваторию Балтийского моря от английского флота. В мае нацистская Германия вторглась в Бельгию, Нидерланды и Люксембург, а в июне 1940 года разгромила Францию. Германия начала бомбардировки Великобритании. События нарастали, как “снежный ком”.

Не надо быть большим стратегом, чтобы выдвинуть гипотезу, что война СССР и Германии в какой-то момент станет неизбежной. Это хорошо понимали политики Прибалтийских государств. В свою очередь германская разведка использовала свои приёмы для создания проблем между СССР и странами Прибалтики. А СССР нуждался в военном укреплении своего положения на границах с Германией в Восточной Пруссии.

К лету 1940 года военная мощь Германии резко выросла, Франция была разгромлена, а Великобритания оборонялась на своём острове, США были нейтральны к участникам войны в Европе.

В прибалтийских государствах разом прокатились цветные революции, приведшие к власти просоветски настроенные круги. Советские войска в этих событиях участия не принимали. Однако СССР с удовлетворением пошёл навстречу, судя по всему, инспирированным пожеланиям новых властей трёх прибалтийских стран, пожелавших вступить в состав СССР на правах самостоятельных республик.

В определённом смысле возвращение Прибалтики в состав СССР (в идеологическую форму Российского государства) создавало определённость в его контрдействиях германской экспансии в данном регионе Европы.

Вооружённые силы СССР приступили к строительству линии укреплений на новой западной границе СССР, проходящей с 1940 года, в том числе, по северной границе Литвы.