Тайна Зеленой аллеи. Искра души

– Представьтесь, пожалуйста, не вешайте трубку, – исходило из динамика, – я буду вас консультиро… – связь прекратилась, батарея и экран выдавились из пластикового корпуса телефона, а осколки без промедления впились под бронзовую кожу. Мускулистая длинная рука подняла гостя в воздух и с легкостью отбросила как плюшевую игрушку в стену к трубам водоснабжения. Дыхание сбилось в глухом ударе со звоном перебитого голоса.

– Неожиданный подарок судьбы. Я же не ослышался? Ты Ким Рицин?

Убийца завел нож под пояс брюк и затянул удавку на шее парня, протащив его волоком до лестницы. Ким захрипел, разжимая пальцами петлю веревки.

– Тебе понравится, будет интересно, не бойся, мой друг, – произнес мужчина грубым басом и перекинул конец веревки через балку под потолком со звуком трения о борт корабельного каната. – Я покажу тебе, что сделаю с ней, – сказал исподлобья маньяк. Каменный узел стянул ножку токарного стола. Капроновая петля пережала горло Кима под тяжестью собственного веса. Парень вытянулся на носочки ступней, как балерина на сцене Большого театра.

– Я тебя убью, сволочь! – захрипел он.

– Конечно, только нежно, как я убил Бетти. Помнишь эту малютку? Ты же с Зеленой аллеи, – улыбнулся верзила. Лицо покрывали глубокие морщины, в тени похожие на ровные порезы на рябой, грубой, скомканной коже. Глаза безжалостные, хладнокровные, черные, пустые, дикие, голодные, жестокие. Волосы жирные, грязные, растрепанные. Стрижка неотесанная. Будто он сам себя укладывает на ощупь с помощью мачете.

– Ты? – выкрикнул Ким, выдавив последний воздух, как в клапане резиновой камеры, и не смог вдохнуть, перетянутый петлей на шее.

– Она протянула мне маленький букет из трав и одуванчиков. Мне никто не дарил подарков. Я помню до сих пор запах и вкус ее карамельного тела, упругого, девственного, чистого, юного. Сопротивлялась она, как невинная шлюха. «Я заставлю тебя слушаться! Заткнись!» Слышу сейчас ее тонкий голосок, вибрирующий под водой в истерике от боли. Хорошо, вот так, хорошо. Привлекателен пригород простодушными жителями, доверчивыми, общительными, добрыми. Мне здесь нравится, Ким, и я тебе понравлюсь, и ты мне понравишься. Мы подружимся, мой дорогой друг. Я всех помню.

– Сука! – выкрикнула женщина из последних сил, в аффекте, и воткнула в спину убийцы мачете, вырванное из его брюк. Острый клинок разрезал мякоть тела, как масло, и вылез окровавленным острием из плеча. – Это за мужа, мразь! – обессиленно добавила вдова. Здоровяк вытащил лезвие, как будто не почувствовал боли, и со свистом разрезал, рассек воздух, а вместе с ним и голову женщине, в один длинный, легкий, непринужденный взмах. Обезглавленное тело немного постояло, как будто могло существовать без мозгового аппарата управления, выдавливая из разреза артерий, вен, мышц в пульсе струйки горячей крови и багряные ленты, а потом рухнуло на бетонный пол, соединяя свежую кровь с застывшей лужей от другого трупа. На улице раздались звуки приближающихся сирен патрулей.