Криминальные сны

Суздальцев сделал ещё какие-то записи, отложил блокнот в сторону и внимательно посмотрел Андрею в глаза.

– Скажите, я могу вам доверять? – спокойно, но очень серьёзно обратился он к Сабирову.

– Смотря что вы имеете в виду? Если, как врачу, то, пожалуй, да. Правда сам не знаю почему, – слегка ухмыльнулся Андрей и даже удивился своей внезапной откровенности.

– Что ж, благодарю! Приятно слышать, не скрою. Но я в данном случае не совсем об этом. Точнее, совсем не об этом. Скажите, Николаич предупреждал вас о том, что я использую новаторский метод лечения?

– Да. Что-то говорил, кажется.

– Дело в том, что эта методика пока официально нигде не зарегистрирована и находится в стадии апробирования, что ли… В связи с этим мне хотелось бы иметь от вас какие-то личные гарантии или, точнее сказать, согласие на его использование. Вы понимаете?

– Кажется, да. Не волнуйтесь. Жаловаться в минздрав я в любом случае не пойду, а полиция, считайте, итак уже у вас. Тем более, что к вам меня прислал наш общий друг. Так что никаких проблем, доктор! Делайте то, что считаете нужным.

– Ну что ж, отлично! Думаю, судорожными расстройствами вы не страдаете, так как служите в полиции. Ведь так?

– Разумеется. Со здоровьем всё в порядке. Правда за исключением вот этой проблемы теперь, – вздохнул Сабиров и беспомощно развёл руками.

– Ничего, ничего. Уверен, что мы с этим справимся. Пойдёмте, – пригласил его за собой доктор, поднявшись из-за рабочего стола.

Суздальцев привёл Андрея в соседнюю комнату, где стояла обычная медицинская кушетка. Рядом с ней на специальной подставке располагался какой-то лабораторный прибор в жёстком пластиковом кофре размером с большой дорожный чемодан.

– Это экспериментальный аппарат электронного сна, – словно угадав вопрос пациента, пояснил доктор. – Именно с его помощью мы и будем лечиться. Ложитесь поудобнее, по возможности расслабьтесь и постарайтесь ни о чём не думать. Я одену вам на голову эту сетку с датчиками и подключу к аппарату. Под воздействием токов специальной модуляции и определённой частоты вы быстро уснёте, а когда проснётесь мы продолжим нашу беседу. Хорошо? Располагайтесь.

Сабиров внимательно выслушал доктора и даже успел достаточно хорошо рассмотреть сетку с виду ничем не отличавшуюся от той, что используют при снятии энцефалограммы.

Он улёгся на вполне удобную кушетку и положил голову на плотную и очень необычную подушку, которая видимо была специально сделана для того, чтобы датчики не давили на область затылка.

Когда все приготовления были завершены, доктор убедился, что Андрея ничего не беспокоит и приступил к процедуре.

Было слышно, как щёлкнул тумблер, и комната мгновенно наполнилась еле слышным тонким писком, который вскоре начал плавно менять свою тональность. Андрею даже показалось, что он услышал некую мелодию, очень необычную и красивую. Затем его разум словно затуманился и Сабиров медленно погрузился во что-то мягкое и тёплое. Света вокруг не было совсем. Только сплошная абсолютная темнота.

Постепенно ощущение тепла прошло, и Андрей полностью перестал ощущать себя в собственном теле. Недавнее чувство тяжести и сдавленности исчезло. Вместо этого появилось странное, совершенно незнакомое ощущение лёгкости, которое очень удивило его.

Андрею вдруг показалось, что он неподвижно повис в пространстве. И стоило ему пошевелиться, как он тут же полетел куда-то, постоянно меняя направление, всё быстрее и быстрее.

«Стоп! – от испуга скомандовал он сам себе и мгновенно замер всё в той же невесомости, – Чёрт! А ведь этим похоже, можно управлять! – догадался Андрей и начал мысленно задавать скорость и направление движения своему «бестелесному телу».

Всё это походило на занятие по управлению, только не воздушным судном, а самим собой в абсолютно свободном пространстве.

В результате Андрей очень быстро освоился с появившимися способностями, и в состоянии подобном лёгкому покачиванию на волнах, окончательно расслабился, получая от этого несказанное удовольствие.

Сколько по времени длился этот сеанс сообщить после пробуждения Сабиров не мог. По возникшим у него ощущениям он провёл там не меньше часа, а то и больше. Поэтому, когда доктор рассказал ему о пяти минутах, Андрей был немало удивлён.

– Ну, что? Как ощущения? Голова не кружится? – поинтересовался Суздальцев, внимательно рассматривая своего пациента, когда тот медленно поднимался с кушетки.

– Да. Есть немного, – признался Андрей. – И ощущение тяжести во всём теле опять вернулось. А там так хорошо было! А вот голова, вы знаете, действительно намного легче стала! Будто из неё лишнюю воду откачали. Ту, которая все последние дни у меня там бултыхалась.

– Отлично! Всё именно так и должно быть! Немного посидите и резко не вставайте, пожалуйста, – попросил доктор. – А завтра снова ко мне. Вам утром удобно будет? Часиков в девять?

– Да. Вполне, – подтвердил майор, пока доктор снимал сетку с его головы.

– Тогда я вас записываю. Не опаздывайте, пожалуйста. И ещё. Если сегодня ночью не удастся уснуть, что скорее всего, постарайтесь просто вспомнить это новое состояние, о котором вы мне рассказали. И главное, не нервничайте и не расстраивайтесь по поводу отсутствия сна! Всё восстановится в ближайшее время. Процесс идёт именно так, как нужно. Поверьте мне!

Уснуть этой ночью Андрею действительно не удалось. Вспомнить, как советовал доктор, возникшее в электронном сне состояние, оказалось не самой простой задачей. Вновь налетевший поток самых разных мыслей упорно мешал ему это сделать.

Поэтому Сабирову пришлось приложить немало усилий над собой, чтобы хоть немного расслабить тело и наконец зацепиться за короткий обрывок воспоминания о, тех самых, лёгких покачиваниях на волнах.

В результате Андрей сумел ненадолго погрузиться в некий транс, который нельзя было назвать полноценным сном, но на утро он почувствовал себя гораздо лучше.

После лёгкого завтрака Сабиров сразу отправился в офис к Суздальцеву, который тот арендовал в одном из помещений бывшего заводоуправления, специально переделанного под коммерческие помещения.

– Ну, как наши дела? – приветливо поинтересовался Александр Петрович, когда Андрей вошёл к нему в офис.

– Спасибо! Поспать действительно не удалось, но определённый прогресс есть. – Не скрывая оптимизма, сходу доложил Сабиров.

– Вот и отлично! Я так и думал. Ну, что? Продолжим?

Андрей одобрительно кивнул в ответ и на этот раз сам, без специального приглашения, прошёл в комнату. Там в ожидании нового сеанса он сразу уселся на кушетку и руками расправил волосы, готовясь одеть на голову сетку с датчиками.

Погружение в электронный сон произошло, как и в прошлый раз, по уже знакомому сценарию. Андрей снова ощутил волшебную лёгкость, но в этот раз он решил расширить границы новых возможностей, чтобы научиться летать. В результате он попеременно, то устремлялся в головокружительные пике, то словно взмывал в высь, а затем спокойно парил в необъятном пространстве.

Когда сеанс завершился, он ощутил сначала заметное расслабление в мышцах тела, а следом эмоциональное равновесие, о котором он практически забыл в последние годы своей бесконечной напряжённой работы.

Андрей уже собирался рассказать об этом доктору, но тот опередил его своим вопросом, словно знал заранее, что хотел сообщить ему пациент.

– Послушайте! Вы когда в отпуске были в последний раз?

– Года два или три тому назад, – пытаясь вспомнить хотя бы приблизительную дату, пожал плечами Андрей.

– Я так и думал. Вы себя просто загнали. Это же очевидно. А, что делают с загнанными лошадьми? Правильно. Их пристреливают. Вот вы себя уже почти и пристрелили. Понимаете? Поэтому, чтобы наши сеансы были более эффективными, я советовал бы вам немедленно уйти в отпуск. Хотя бы дней на десять. Это возможно?

Услышав предложение доктора, Андрей хотел сначала привычно возразить. Мол, что вы, что вы! У меня столько дел висит не закрытых. Какой там отпуск?! Он даже набрал воздух и уже открыл рот, чтобы выдать свою стандартную заготовку, но поймав на себе ироничный взгляд Суздальцева, моментально заткнулся.

– Вот, и правильно, – улыбнулся Александр Петрович, будто выслушал всё, что собирался сказать ему майор. – Дуйте-ка вы к своему начальству и немедленно просите отпуск! Иначе они вас просто потеряют. И это не преувеличение, поверьте! А сегодня ночью продолжаем самостоятельно летать. Понятно?

В ответ Андрей усмехнулся, покачал головой, а потом добавил.

– Ну вы даёте, доктор! Чёрт, а с вами приятно работать! Ничего не могу обещать, но постараюсь.

– Вот, и отлично! Тогда завтра жду вас в это же время.

Решение уйти в отпуск далось Сабирову совсем не просто. Весь день он искал разного рода оправдания для того, что суметь отказаться от глупой, как ему казалось, затеи. Однако ближе к окончанию рабочего дня он неожиданно для самого себя, закрыл все текущие дела в сейфе и отправился к начальству.

– Разрешите, товарищ полковник? – обратился он к своему шефу, входя в кабинет.

Начальник следственного комитета полковник Рязанов Олег Георгиевич в это время молча стоял у окна. На стук в дверь он обернулся и, увидев Сабирова, устало ответил: «Конечно, Андрей, заходи».

– Я по личному, Олег Георгиевич, – начал немного не уверенно Сабиров, так как с личными просьбами обращаться к начальству ему ещё не приходилось.

– Вот как? – удивился полковник. – Что-то случилось?

– Не то, чтобы случилось, но … – начал подбирать слова майор.

– Ну ты говори, как есть. Не стесняйся, Андрей! Что ты, ей-богу! Как будто первый день знакомы.

– Мне бы в отпуск дней на десять, товарищ полковник. Не то, чтобы хочу, просто врач советует.

– Врач, говоришь? А, что случилось?

– Да, бессонница вконец замучила. Пришлось по совету эксперта нашего, Николаича, обратиться к специалисту. А тот говорит, что для эффективности лечения нужен отпуск. Правда сам не понимаю, что я там делать буду?

– Ах, вот в чём дело? – улыбнулся полковник. – А я-то думаю… Представь себе! Мне же тут докладывают, что Сабиров с красными глазами, будто с хронического похмелья ходит. А я им говорю, что быть такого не может! Вот ведь, черти! – покачал головой Рязанов. – А, ты знаешь, видок у тебя и в самом деле не очень. Напомни, что у тебя сейчас на руках? Хотя, подожди. Давай так. Всё, что терпит, пока в сейф! А, что горит передавай Герасимову и с завтрашнего дня дуй на десять дней. Я сейчас распоряжусь.

Когда Андрей закончил передавать Дела, за окном уже стемнело. Майор вышел из здания управления, медленно огляделся по сторонам, будто впервые увидев перед собой окружающие дома, а затем сел за руль, но поехал не домой.

Выехав на городскую набережную, он вышел из машины и решил немного пройтись.

Ещё холодный и влажный мартовский воздух сразу подействовал отрезвляюще.

Под ногами в свете уличных фонарей поблёскивали небольшие лужицы, а за серой лентой, ещё скованной льдом реки, горели огни, перекинувшегося на противоположный берег, города.

Сабиров молча брёл вдоль гранитного парапета набережной. Странное состояние пустоты вдруг овладело его сознанием. «Отпуск? И что мне теперь с ним делать? Отсыпаться? Так ведь, если бы! – мысленно рассуждал он на ходу».

Одинокая дворняга, пробегавшая ему навстречу, вывернув на ходу голову, внимательно осмотрела его, и побежала дальше.

«Вот. Даже у неё есть какие-то дела! – подумал Сабиров, провожая её взглядом, – Один я теперь не понятно, за чем, и не понятно куда!»

Потратив на прогулку с философскими размышлениями около получаса, Андрей отправился домой и провёл ночь уже в глубокой дрёме, что безусловно придало ему хорошую порцию оптимизма наступившим утром.

По окончании четвёртого сеанса, на которые Сабиров продолжал ездить ежедневно, к нему наконец-то начал возвращаться сон. Ещё короткий, не более часа, но уже по-настоящему крепкий. Поэтому к концу недели в пятницу, когда он появился в офисе Суздальцева, доктор даже не стал расспрашивать своего пациента о его состоянии.

– Вижу, вижу! – не скрывая удовольствия, улыбнулся он. – Как я и обещал, динамика у вас более, чем положительная! Скажу, по правде, я надеялся выйти на ваш сон только на следующей неделе. Что ж, не скрою, очень рад этому обстоятельству! Поэтому сегодня продолжаем, как обычно, а на выходные делаем перерыв до понедельника. Не забываем медитировать, вспоминая свои прошлые состояния. Летаем, раскачиваемся и так далее. Это понятно, я думаю. А теперь прошу к нашему "чудо аппарату"!

Андрей вместе с доктором вошёл в комнату и через десять минут погрузился уже в знакомое ему, абсолютно тёмное, бесконечное пространство. Он даже начал маневрировать в нём, пытаясь найти новое положения для расслабления, как неожиданно, эту густую темноту по горизонтали пронзил острый и очень яркий луч света, похожий на молнию.

Он зафиксировался в пространстве и вскоре задрожал словно тронутая струна. Его амплитуда начала быстро увеличиваться, пока не раздался мощный электрический разряд, озаривший окружающее пространство необыкновенно ярким светом. И если бы это происходило наяву, то Андрей наверняка мгновенно зажмурил бы глаза от такой ослепительной вспышки.

Прежняя темнота исчезла и Сабиров смог осторожно осмотреться по сторонам.

С удивлением он обнаружил, что стоит посреди огромного поля, усыпанного белым пушистым снегом. Чуть вдалеке Андрей заметил очень большое дерево. И как только он решил направиться в его сторону, то моментально оказался прямо под его раскидистой кроной.

Он поднял вверх голову и увидел мощные ветви векового дуба, которые также были осыпаны лёгким свежевыпавшим снегом.

Сабиров опустил взгляд вниз и обратил внимание на узкую, словно протоптанную дорожку, которая уходила куда-то вдаль. Он осторожно ступил на неё, но к удивлению своему, не почувствовал под ногами привычного утоптанного наста, а вместо этого сразу помчался по ней вперёд с неимоверной скоростью.

Вскоре яркий белый свет померк, и Андрей увидел вокруг себя бушующий океан. По небу неслись огромные чёрные тучи, которые почти цеплялись за мачту корабля, на палубе которого он очутился.

Сабиров крепко схватился за штурвал, оказавшийся прямо перед ним, и резко повернул его вправо, пытаясь вскочить на гигантскую волну, налетевшую с правого борта.

«Главное не подставить волне борт! – одновременно пронеслось откуда-то из далёкого детства, где летние каникулы он обычно проводил вместе с дедом на реке».

Сабиров даже успел разглядеть худое лицо старика и его слегка прищуренные глаза, как картинка перед глазами сначала задрожала, а потом мгновенно исчезла, вернув его в привычную темноту.

– Андрей! С вами всё в порядке? – услышал он будто издалека взволнованный голос доктора. – Вы меня слышите, Андрей?

Сабиров тяжело открыл глаза и, медленно фокусируя зрение, осмотрелся по сторонам.

– Что это было?

– Что? Что было? Вы что-то видели? – продолжал волноваться Суздальцев. – Как вы себя чувствуете? С вами всё в порядке?

– Пожалуй, что да, – медленно произнёс Андрей и осторожно пошевелил головой. – Чёрт! Если это был сон, то лучше сразу сдайте меня в психушку. Точнее, это конечно же был сон, но он был настолько ясным, что я теперь даже не понимаю в чём разница. Хотя да! Здесь нельзя перемещаться так же быстро, как там. Это потрясающе доктор!

Пока Суздальцев снимал с сетку с его головы, Сабиров максимально подробно рассказал ему обо всём, что с ним только что произошло.

– Потрясающе! – воскликнул доктор, дослушав рассказ. – Это просто невероятно! Но, если бы вы знали, как я испугался! Дело в том, что буквально через минуту, как вы погрузились в электронный сон, произошёл какой-то дикий скачок напряжения. Я слышал, как затрещал чайник, включенный в розетку. Он похоже сгорел к чёртовой матери, ну да чёрт с ним! Главное индикатор! Вот этот.

Александр Петрович пальцем показал на традиционный стрелочный индикатор, раскрашенный в три разных цвета. Левый крайний сектор был выкрашен в зелёный цвет, центральный в жёлтый, а крайний правый в ярко-красный.

– Обычно, когда аппарат работает, стрелка всегда находится в зелёном секторе. Дальше она никогда не заходила. После же скачка напряжения стрелка мгновенно перескочила в жёлтый, а ваши глазные яблоки начали судорожно шевелиться, словно вы осматриваетесь по сторонам, находясь в опасности. Я, разумеется, тут же выключил аппарат, но просыпались вы дольше, чем обычно. Всё это, разумеется, очень меня напугало.

Минут через десять, Андрей окончательно пришёл в себя и по ощущениям чувствовал себя гораздо лучше, чем до начала сеанса. Его голова стала абсолютно ясной и лёгкой.

– Скажите, Александр Петрович, а для чего вообще обозначены эти сектора на индикаторе? Если ваш прибор всегда работал в зелёном, то для чего тогда нужны остальные? – поинтересовался Андрей.

Суздальцев заметно смутился, услышав вопрос майора, и ответил не сразу, очевидно подбирая нужные слова.

– Думаю, что водить за нос мне вас не стоит. Поэтому расскажу всё, как есть, а вы уж сами решайте, что со мной делать, – начал доктор, явно рассчитывая на снисхождение со стороны со своего пациента и закона, который он был призван защищать. – Дело в том, что аппарат этот оказался у меня практически случайно. В конце восьмидесятых, когда я был ещё аспирантом на кафедре, мой научный руководитель проводил эксперимент с этим самым прибором. Программа была закрытой и никого постороннего к ней не допускали. Заведующий нашей кафедрой профессор Хазин работал с аппаратом сам. Но, знаете, как бывает? Зайдёшь раз, другой, увидишь что-то, а потом вдруг начинаешь понимать, что тут к чему. Вот так вприглядку, можно сказать, я кое-чему и научился. Понял, как и для чего можно использовать это устройство. Скажу вам честно. Здесь ещё достаточно много всевозможных переключателей и каких-то регуляторов, о которых мне ничего не известно, но я их не трогаю. «Не навреди!» – основной закон медицины. Понимаете? То, что вы мне сегодня рассказали, безусловно, расширяет границы работы прибора, но как этим пользоваться я не знаю.

– Понимаю, – обдумывая на ходу рассказ доктора, произнёс Андрей. – Кстати, Вы можете мне объяснить, как этот аппарат оказался у вас?

– Разумеется. Я его не воровал, поверьте! В девяностые начался страшный бардак! Программу закрыли, а прибор, разработчики, кажется, должны были приехать и забрать сами, но не приехали. В результате он пылился в лаборатории больше двадцати лет. Стоял себе в углу, заваленный различным барахлом и всё. Помог ремонт, который затеяли пару лет тому назад. Начали разбирать вещи и тогда я наткнулся на него. О его предназначении, кроме меня, уже никто понятия не имел. Вот тогда я и решил попробовать его в деле и на свой страх и риск провёл несколько сеансов с сотрудниками, страдающими от бессонницы. Ведь это всё, что я знаю о возможностях прибора. Эффект оказался положительным в ста процентах случаев. И тогда я решил практиковать его применение. Разумеется, незаконно, но с пользой для пациентов. Вот такая история.

– Да. Любопытно. Даже очень! – покачал головой Сабиров. – Но вы не волнуйтесь! Никому докладывать я не буду. Сначала нужно во всём разобраться. Да, и мне на ноги нужно встать, как говориться! – засмеялся он, глядя на взволнованного доктора. – Поэтому, если вы не против, давайте продолжим сеансы в режиме уже нашей с вами секретности.

– Что ж, спасибо за понимание! Приятно иметь дело с адекватным человеком! – заметно успокоился Суздальцев.

– Я вам больше скажу, Александр Петрович! – решил продолжить майор, но доктор неожиданно его прервал.

– Стоп! Прошу прощения! Давайте отныне: просто Александр или Саша! – перебил его Суздальцев и в знак дружбы протянул Андрею свою раскрытую ладонь для рукопожатия.

– Хорошо! Я не против, – согласился с улыбкой Сабиров и пожал руку доктору. – Мало того. Я готов стать вашим подопытным и продолжить эксперимент в этом вашем жёлтом секторе! – азартно заявил он.

Суздальцев от неожиданности сначала оторопел, а затем начал нервно чесать лоб.

– Скажу вам откровенно. Мне тоже теперь этого очень хотелось бы, но риск в этом всё же есть. Причём абсолютно конкретный. Вы понимаете? Даже несмотря на ваше благополучное возвращение, так сказать, и хорошее самочувствие.

– Не просто хорошее, а прекрасное! По крайней мере, по моим личным ощущениям! – поправил его Андрей. – А учитывая, что профессия моя сама по себе предусматривает риск, то я безусловно согласен стать вашим подопытным. – рассмеялся он.

– Всё это замечательно! Вот только как настроить аппарат на работу в жёлтом секторе я понятия не имею, – виновато пожал плечами доктор. – Не устраивать же ради этого очередное короткое замыкание в сети!

– Не беда. Разберёмся. Я, конечно, не специалист в области электроники, но что-то мне подсказывает, что раз существуют эти сектора, значит есть и способ настроить аппарат для работы в них. Кстати! – воскликнул он, сообразив на ходу, – Есть у меня один умный человечек в этой области. Вы не против, если я привезу его завтра к вам и попрошу аккуратно покрутить его настройки? Какое-нибудь более-менее логичное объяснение придумаете сами. Хорошо?

Суздальцев не сразу, но всё же осторожным кивком дал своё согласие. Хотя по его лицу было видно, что он был не в восторге от подобного предложения и всё ещё находился в лёгком замешательстве.

На такой оптимистичной ноте Андрей почти, по-дружески, распрощался с доктором и покинул его офис.

Почувствовав себя заметно лучше, Сабиров несколько раз за день порывался набрать рабочий номер своего отдела, чтобы узнать о состоянии накануне переданных им дел.

Теперь, когда его голова наконец освободилась от тяжёлого груза, ностальгия по любимой работе всё настойчивей стучалась в его дверь. Поэтому Андрею пришлось приложить немало усилий над собой, чтобы не сорваться и довести до полного окончания курс лечения.

Чтобы не впасть в соблазн, он отправился в спортзал и там намеренно довёл себя почти до полного физического изнеможения силовыми упражнениями у станков и боксёрской груши.

Утром Сабиров появился у доктора в компании с мужчиной, которого он представил Олегом.

– Это отличный электронщик! – добавил Андрей, провожая своего знакомого в комнату, где находилось загадочное изобретение неизвестного автора.

Осмотрев сначала снаружи, Олег попросил разрешения вынуть устройство из жёсткого кофра и вынес его из комнаты туда, где был хороший дневной свет.

Инженер долго крутил его в руках, внимательно изучая со всех сторон. Наблюдавший со стороны доктор, заметно волновался, будто боялся, что аппарат выскользнет из рук специалиста, но от замечаний всё же воздержался.

– Схемы, как мне рассказали, на этот агрегат у вас нет? – обратился он наконец к Суздальцеву

– Увы! Потерялась, к сожалению, – соврал доктор и слегка покосился на Андрея.

– Понятно, – кивнул Олег. – В общем, что я могу тут сказать. Не имея схемы, вскрывать его здесь я смысла не вижу. Если хотите, могу забрать его к себе в институт. Нужны лабораторные приборы, чтобы разобраться что к чему.

Услышав предложение инженера, Суздальцев мгновенно отреагировал своим категорическим отказом и нервно замотал головой.

– В таком случае могу лишь предположить, что устройство способно работать в нескольких режимах. Как мне кажется, судя по условным обозначениям, вот этот переключатель меняет те самые режимы работы. И их, судя по всему, три. – указал рукой Олег на лицевую панель прибора.

– Ну, что я говорил? – вмешался радостно Андрей. – Голова, а?!

Олег слегка покосился на Сабирова и, с улыбкой приняв комплимент в свой адрес, продолжил.

– Ясно. Судя по всему угадал. Тогда в чём проблема? Щёлкайте себе на здоровье, да и всё.

– Вы уверены? – переспросил его Суздальцев. – Тогда вы не против, если мы в вашем присутствии это попробуем сделать?

– Да, ради бога, пожалуйста, – пожав плечами, подтвердил инженер.

Получив символическое разрешение, Александр включил питание прибора и немного нерешительно повернул переключатель вправо, как показал ему Олег. Однако, несмотря на это, стрелка прибора, по-прежнему, продолжала находиться в зелёном секторе.

– Странно. Очень странно! – недоумевал Олег, внимательно разглядывая приборную доску. – У меня такое впечатление, что здесь защитная блокировка предусмотрена. Чтобы вы случайно не переключили, видимо. Вот этот тумблер тоже имеет три положения и его предназначение мне непонятно. Вы позволите?

И не дождавшись разрешения, Олег сначала быстро вернул всё в начальное положение, затем пере щёлкнул непонятный ему тумблер и снова перевёл переключатель в среднее положение. Стрелка индикатора мгновенно метнулась вправо и застыла в жёлтом секторе.

– Ай, да Олегин! Ай, да голова! – воскликнул Андрей и, по-дружески, обнял его за плечи.