Элинор. Опустевшая Долина. Книга 1

– Как зайдёте в чащу, – сказал Доко, – Встаньте перед моховой шапкой на любом дереве… Указательный и средний палец должны быть направлены точно по направлению, как растёт мох. А большой будет показывать куда идти. Вот! Запомни, насколько его нужно отогнуть. Если не собьётесь с пути, на двадцатый день достигнете огромной реки Кавы, а дальше ступайте вдоль её берега вниз по течению.

– Спасибо, Доко! – выпалила Ина, явно не ожидавшая, что тавр выполнит её просьбу.

– Только что бы ни случилось, не смейте говорить, что дорогу подсказал вам я! – почти рявкнул тавр с небывалой строгостью. Но это было лишнее: Фао и Ина тут же заверили его, что исполнят наставление.

– А ты сам отправишься в Долину? – спросила Фао.

– Сейчас же! Только прямым путём, – ответил Доко и полез на спину Кешол-Ирайка. Тавры-помощники стали седлать лосей.

6

Девочки, грустные, шли по полянам Сва-Иолэдэ.

И всё происходящее вокруг совершенно не радовало их глаз. Тавры ушли, и жизнь вернулась в прежнее русло. Зеваки, тайком поглядывавшие на гостей, уже давно попрятались в дома на своих деревьях.

У ели, где жила Фао, её прапрадедушка, на которого она утром так бесцеремонно упала, играл в гурру со своим товарищем примерно тех же лет.

Гурра {Щука} – народная игра ведичей. Отражает природную гармонию мира. Шесть – священное число, шестиугольник – идеальная форма. На игровом поле в виде шестиугольника, поделённого на более мелкие шестиугольники наподобие пчелиных сот, стоят шесть белых и шесть чёрных фигурок: медведь, филин, лось, орёл, сабр и лиса. Задача – съесть фигурки противника. Но иногда из проруби может всплыть щука и поменять расклад сил на поле.

Чем старше ведич, тем больше он любит играть в гурру… Не любишь играть в гурру – считай, проведёшь старость в одиночестве. Целыми днями игроки гремят костями и переставляют фигурки по полю. Год за годом, круг за кругом жители леса Докол-Мо оттачивают своё мастерство в игре.

Один раз Фао сказала, что считает игру в гурру пустой тратой времени. Ох, как она была наказана! С тех пор она просто возненавидела эту традиционную забаву.

А старики всё сидели, задумчиво глядя на шестиугольную доску, иногда медленно передвигая дрожащими пальцами фигурки…

Фао огляделась вокруг.

Дородная ведичанка, медведица, толкла в ступе ягоды. Рядом с ней в сени дуба сидела ещё одна, моложе и гораздо стройнее, лань, и вышивала узоры на рубашке. Двое мужей плели большой гамак и готовили настил для нового подвесного моста между деревьями.

И тут у Фао на глазах выступили слёзы, она поняла, что подобную картину она будет видеть всю свою жизнь.

Да, лес Докол-Мо невероятно красив. Да, у неё есть мохнатые друзья в медвежьем перелеске… Но ничего, ни-че-го больше не поменяется в городе Сва-Иолэдэ, разве что явится новое посольство от тавров или забредёт путешественник-исследователь из Долины.

Как же всё это надоело! Жить на свободе, только мнимой. Жить так, как велят старейшины — старейшины, что нарушают священные клятвы, что ставят предрассудки выше разума! Слушать сказки про шестипалых, хотя шестипалых никто никогда и не видел. Наблюдать, как старики играют в гурру и делать вид, что наслаждаешься этим зрелищем. Получать взбучку за любознательность! Получать лишь оплеухи вместо ответов на вопросы! Вот он какой, лес Докол-Мо!

– Слушай, – Фао посмотрела на Ину; слёзы вмиг пропали, а голос стал уверенным, – А ты спрашивала у Доко про путь в Долину на полном серьёзе?

Взгляды подруг встретились. Глаза Ины опять блеснули тем самым огоньком. Девочки вновь поняли друг друга с полуслова.

7

Сваол-Ней была не такая бойкая, как Фао и Ина. Но не менее любознательная. Однако своё влечение к открытиям скрывала. С подружками секретами делилась, а при родителях и пращурах, и уж тем более при старейшинах, держала рот на замке. Зато Сваол-Ней много читала и много знала. Если к кому и нужно было идти за советом, то только к ней.

Сваол-Ней внимательно выслушала подружек и покачала головой.

– Вы обезумели! Вы обратились в белок и после этого стали мыслить, как белки! Примитивно! Как так?! Просто взять и уйти! Как вы себе это представляете?! – она разгорячалась всё больше и больше.

– Просто взять и уйти! – глядя ей в глаза, заявила Фао. Хотя сама стала понимать, что их затея безумна, – Никто же не пробовал…

– И Долина… – добавила Ина, – Туда же зовут все народы… Пусть мы идём вразрез с мнением старейшин, но ведь мы выполняем волю… э-э-э… всего Элинора…

– Конечно… – насупилась Сваол-Ней, – Весь Элинор вот взял и стал упрашивать ведичей идти в Долину.

– Так ты не с нами?! – поставила вопрос прямо Ина.

Сваол-Ней замолкла, повесила голову, а потом выдала ответ, которого Фао уже и не ждала:

– С вами!

Радостные Фао и Ина принялись обнимать подругу, а когда эмоции чуть утихли, разом спросили:

– Ну и как нам это лучше сделать?..

Сваол-Ней изменилась в лице.

– Значит, пришли, чтобы я сама за вас всё придумала?!

– Ну, ты же главная выдумщица у нас… – виновато заметила Фао.

– Нужно сначала понять, кто ещё готов уйти, – заявила Сваол-Ней.

– Но чем больше нас будет, тем нас легче будет поймать… остановить… – предположила Ина.

– Как ты можешь такое говорить! – возмутилась Фао, – Может быть, кто-то тоже давно мечтает увидеть другие народы, увидеть Долину. Тогда мы поступим нечестно не только по отношению к родителям и старейшинам, но и к нашим единомышленникам!

– Ладно-ладно… Давай так! – смутилась Ина, а Фао успела поразиться собственному красноречию.

– А вообще нам нужен кто-то более старший, более опытный, кто знает Общий Язык! – снова стала рассуждать Сваол-Ней, – Как мы пойдём в Долину, не зная языка?

– Точно… – согласилась Фао. Они с Иной даже и не подумали об этом.

– Но ведь говорят, что те, кто уже прошёл инициацию, не смогут жить вне Докол-Мо, – начала Ина, – Да и вообще, вряд ли кто-то из старших согласится нас поддержать… А никто из молодых не знает Общего Языка.

– Вей-Лея! – вспомнила Фао, – Вей-Лея знает Общий Язык!

Вей-Лея была ещё достаточно молода, лишь на пять лет старше девочек. Однако уже успела побывать у тавров, где обучилась говорить на Общем Языке, правда, по её собственным словам, совсем чуть-чуть. И знали про это немногие… Вей-Лея свои умения скрывала.

– Действительно, Вей-Лея сможет помочь… – обрадовалась Сваол-Ней, – Значит, делаем так: сейчас каждый из нас пойдёт по своим знакомым и предложит тем, кого считает подходящим для побега, отправиться в путь… Уходить нужно прямо сегодня! Ночью! Вы же не верите в сказки про шестипалых?!

– Нет! – Фао и Ина покачали головами. Хотя на самом деле, чёткого ответа на этот вопрос пока что не могли дать даже самим себе.

– А другие верят! Кто не испугается, тот и с нами! Нас хватятся на рассвете, значит, есть шанс убежать далеко… – закончила Сваол-Ней.

– Хорошо, встречаемся у Вей-Леи с последним закатным лучом! – объявила Фао.

8

Сначала Фао поспешила к Номесдесолдоку {Номе}, будучи уверена, что он точно не откажется вступить в их общество заговощиков. Номе через полтора года должен был пойти на третий малый круг, относительно девочек он был взрослее. Он имел пронзительный взгляд и необычные зеленоватые волосы оттенка еловых иголок. Номе прослыл любимцем среди сверстников, а девочки так вообще восхищались им. Яркий, инициативный, творческий, обладающий особым обаянием. Вот уж кто-кто, а он явно родился не в том месте. Как и ожидала девочка, Номе сразу согласился на авантюру с походом.

Номе в свои годы очень сильно преуспел в искусстве перевоплощения. Он уже умел обращаться в хищных животных. До медведей и волков, конечно, было далеко, но вот принять облик лисицы или сабра мог спокойно.

Фао была очень близка с Номе, тот приходился ей одним из лучших друзей. Настолько близким по характеру, по духу, по интересам, что Ина даже ревновала к нему свою подругу.

Номе не задавал лишних вопросов и даже не поколебался перед столь ответственным шагом. Сказал: «Да!» и уточнил время, когда они должны собраться на Запретной Поляне.

Условленное время было – восход полной луны в наивысшей точке.

Поговорив с Номе, Фао отправилась к Комос. Комос – потомственная ведунья. Среди сверстников в знании трав и приворотов ей не было равных. Ей на роду было написано стать лучшей знахаркой Сва-Иолэдэ. Только мечтательная Комос желала от жизни чего-то большего… И Фао предоставила ей этот шанс.

Комос, тихая и немного робкая, не была столь категорична, как Номе. Однако Фао сразу же заявила, что не собирается её уговаривать, а времени на подготовку остаётся в обрез. Комос, вздохнув, сдалась. Сообщила, что присоединится. Было видно, что расставание со Сва-Иолэдэ дастся ей тяжело. Однако по пронзительному взгляду темноволосой девочки стало ясно, что своего решения она не поменяет.

Следующим был Докомол-Ильдас. Тот мечтал стать ремесленником. Руки у него были просто золотые. Мастерил всё: от ложек до красивейших амулетов. Ходил в любимцах у старейшин. Только Фао показалось, что своей активностью он точно не подходит для жизни ведичей. Докомол-Ильдас сначала испугался предложения Фао. Та приготовилась уходить, но молодой ремесленник неожиданно поменял решение и с уверенностью заявил, что придёт на Запретную Поляну.

Фао поражалась, с какой лёгкостью её сверстники соглашаются на столь ответственный, столь авантюрный шаг.

Как можно? Жить долгие годы, не меняя своего образа жизни, хранить традиции, придумывать законы и учения… А потом вдруг одно слово, одно событие напрочь меняет привычный уклад… Оказывается, все наши сверстники, все, кто молод, даже ещё совсем юн, желают уйти! При том, что каждый из нас чтит своих предков, любит родителей, любит всю свою большую семью… уважает старейшин. Хотя нет! По поводу старейшин вопрос спорный… Не только у меня есть мнение на этот счёт. Так может, всё из-за них? Может быть, если бы не эти суровые, а порою просто глупые, законы, эта постоянная закрытость, мы бы не хотели покинуть Сва-Иолэдэ так рьяно?

Ещё Фао переговорила с Айнурмо. Они никогда особо не дружили, но имели один общий интерес – медведей. Айнурмо после инициации хотел стать медведем и вообще находил этих животных верхом силы и совершенства. Однако сам превратиться в медведя пока не мог… Да и вообще мало кто из молодых, к слову, мог это сделать. Чтобы стать медведем, ведичу требуются характер, терпение, воля, сосредоточенность и опыт. А мало того, что Айнурмо был на год младше Фао, так ещё и отличался небывалой рассеянностью.

Айнурмо сразу отказался, и Фао не стала настаивать.

Последними в списке Фао были неразлучные подружки Лаол-Ямаль и Молайнур. С ними разговор получился ещё короче. Последовало резкое «Нет».

Фао даже пожалела, что доверила свой секрет такому большому количеству людей.

Нет-нет, да кто-то и проболтается взрослым. И тогда жди беды! Не видать уже Долины никогда.

Полная тревожных предчувствий, Фао поспешила к Камышовой Заводи, к домику Вей-Леи.

9

Родословная Вей-Леи шла из древнего семейства Камышовых Лисиц. Рождённая на границе с Нанол-Мо, она с детства общалась с таврами. Удивительно, но, будучи совсем ещё маленькой девочкой, Вей-Лея получила родительское разрешение посетить лес соседнего народа…

И как же на это отреагировали старейшины её деревни?

Возможно, именно поэтому Вей-Лея сейчас перебралась в Сва-Иолэдэ. Кто знает, может быть, её и вовсе не захотели принять назад бывшие соплеменники из родного поселения. Несколько лет жизни среди тавров покажутся любому ведичу достаточно странным обстоятельством.

По городу упорно ходили слухи, что Вей-Лея знает Общий Язык и даже сильна в торговом ремесле, что, проживая вместе с таврами, она общалась со странными людьми, приводившими караваны из пустынь… Что такое пустыня, Фао так и не смогла понять. Судя по описаниям, огромная поляна без деревьев и травы, где очень-очень жарко.

И как тогда на таких полянах жить? Говорят, что в пустынях обитают люди с цветом кожи коры старого дуба и ездят они верхом на жирных лосях без рогов, зато с огромными горбами. Да мало ли каких небылиц могут горлопаны напридумывать, пусть лучше Вей-Лея сама всё расскажет!.. По дороге в Долину!

Над лесом раскинулся закат. У домика Вей-Леи Фао уже ждали Ина и Сваол-Ней.

Вей-Лея приняла их радушно, но не стала скрывать удивления от прибытия нежданных гостей. Девочки прошмыгнули в уютный домик из тростника и глины, действительно похожий на лисью норку. Да и сама Вей-Лея имя своего семейства полностью оправдывала. Небольшого роста, с красивыми вьющимися рыжими волосами, тёмными глазками и доброй улыбкой.

Наверное, здесь и думать не нужно, кем стать после инициации.

Вей-Лея выслушала девочек. Улыбка исчезла с её лица, а игривый взгляд сделался задумчивым.

– Вы понимаете сами, что хотите сделать? – со строгостью спросила она. Вей-Лея была ненамного старше девочек, однако по её виду сразу было понятно, что жизнь успела преподать ей много печальных уроков, – Видимо, нет! – продолжила Камышовая Лисица, – Вы хотите нарушить запреты, что чтились веками! Вы собираетесь отречься от своих семейств… Дороги назад не будет!

Девочки молчали. Наконец, Фао робко сказала.

– Но ведь и жизни здесь теперь не будет тоже…

Вей-Лея грустно улыбнулась…

– Я поведу вас! – сказала она, – Старейшины моего племени уже прокляли меня, и от проклятия старейшин Сва-Иолэдэ ничего не изменится. Однако знайте: будет трудно! Невообразимо трудно! И наказание всем нам в случае провала будет страшным…

10

Придя на Запретную Поляну, Фао опешила. Там она обнаружила и Лаол-Ямаль, и Молайнур, и Айнурмо, которые сначала наотрез отказались покидать Сва-Иолэдэ. Те же объяснили ей, что взвесили все за и против и всё-таки решили променять лес ведичей на нечто большее. Такому повороту событий Фао была приятно удивлена…

…Зато разозлилась на Сваол-Ней. Та позвала совсем ещё детей – Периовуля, Моолвуля, Маямолайва, Молсабра и даже совсем маленького Буку. Сваол-Ней лишь развела руками:

– Ну они же хотели!

– Они ещё не понимают, чего хотят! – Фао кипела от злости. Но отступать уже было нельзя. Либо рискнуть и идти даже таким отрядом, либо остаться и ждать, что их заговор рано или поздно раскроется.

Ина привела Мо-Тенге-Лиойве, Моолкомес, Лоолай, Моолдоке и Родолрода. Присутствие последнего совсем не радовало Фао. Тот был всегда себе на уме, то ни с того ни с сего хмурился, то шутил невпопад. Тень улыбки на его лице могла за мгновение смениться оскалом. Юмор у него был странный, порой слишком грубый и не понятный прочим. Родолрод был достаточно взрослым, но ещё не научился обращаться ни в одно животное, хотя вроде был неглупый и довольно умелый. От одного взгляда Родолрода Фао иногда становилось не по себе. Но смириться сейчас пришлось и с его присутствием.

– А я хочу попрощаться с мамой! – неожиданно заявил Молсабр.

– И я тоже! – влез Бука.

Фао сразу же прокляла момент, когда доверилась Сваол-Ней. Она была готова наброситься на подругу.

Но тут дело под контроль взяла Вей-Лея.

– Никаких прощаний! – заявила она, – Кто хочет уходить – уходит с нами сейчас! Кто хочет оставаться – оставайтесь!

– Я остаюсь! – выкрикнул Бука.

– И я! – добавил Молсабр.

– Хорошо! Тогда мы вас привяжем к деревьям! А утром вас найдут!

– Ты серьёзно?! – Фао схватила Вей-Лею за рукав.

– Я не хочу второй раз оказаться на суде старейшин! – уверенно заявила та, и Фао даже смутилась своей собственной мягкости.

– Но нас же утащат шестипалые… – запричитал Бука.

– Если они будут так вопить, точно разбудят кого-то из взрослых, – шепнула Ина.

– Идём! Мы все идём! – разрядил ситуацию Номе, выступив вперёд, – Дети тоже!

Те согласились… Лишь понуро повесили головы. Страх остаться на ночь связанными на поляне пересилил страх неизвестности.

Отряд юных ведичей проследовал в тёмную чащу.

11

Сначала шли аккуратно, но, отдалившись от города, перешли на лёгкий бег. Вёл вперёд Номе, отличавшийся прекрасным зрением. Вей-Лея подгоняла маленьких детей сзади своими угрозами. Ина бежала рядом с Номе и отмеряла направление движения. Ведь Доко объяснял путь до Кавы по её руке. Кто знает, если начать измерять мох ладонью Номе, то куда они попадут?

Фао и Сваол-Ней оказались в середине. Сразу же за Фао расположился Родолрод. Подобное соседство не слишком радовало. Она всё время чувствовала на своём затылке его грузный взгляд.

Ну почему мне так тяжело рядом с ним?

Ближе к утренней зорьке всех разморила усталость. Кто был помладше, не просто клевали носом, а засыпали на ходу. Решили сделать стоянку.

Когда проснулись, солнце стояло уже высоко. Вей-Лея тормошила самых заядлых сонь.

Фао, до сего дня всегда просыпавшаяся рано, всегда бодрая и весёлая, сейчас чувствовала себя угнетённой и разбитой. Готова была раскаяться и вернуться назад. Но, посмотрев с каким рвением Вей-Лея поднимает отряд, отбросила подобные мысли.

Вей-Лея принялась срывать с куста орешника ещё зеленоватые плоды. Опавших не нашли.

– А Мать-Природа не обидится? – осторожно поинтересовался кто-то из маленьких ведичей.

– Мать-Природа уже подарила нам эти орехи! – настояла Вей-Лея, – Рано или поздно они всё равно опадут. Так какая разница?

– Но старейшины говорят… – начала было Лаол-Ямаль.

– …что нельзя покидать лес Докол-Мо, – закончила Фао, сама поразившись, как всего лишь за сутки изменилось её представление о мире. Ещё вчера она бы посчитала поедание недозрелых орехов чёрным надругательством над природой.

Проглотив лёгкий завтрак, поспешили дальше. Тут Номе резко остановился. Закрыл глаза и сделал прочим жест рукой остановиться. Он простоял несколько мгновений молча, а затем открыл глаза и объявил:

– Сабры! Бегут очень быстро!.. И ещё несколько крупных зверей!

– Погоня! – догадалась Фао.

– Медлить нельзя! Скорей! – скомандовала Вей-Лея.

Вскоре Фао сама услышала звуки погони. Пока что они были далеко, но постепенно становились всё отчётливее. Вдруг из кустов впереди резко высунулась медвежья морда. Из пасти раздался рёв. Отряд остановился. Первая мысль была, что земляки из Сва-Иолэдэ окружили их. Однако очень быстро Фао поняла, что перед ними не ведич, а просто зверь. Медведь мотнул головой и скрылся в кустах.

Неужели?! Неужели?!

Сердце Фао учащённо забилось.

– Он зовёт нас! – объявила она и последовала за медведем.

– Невозможно! – возразил Номе, но бросился за подругой.

Заросли расступились, и взору Фао открылась лесная река. Была она довольно широкой – просто так не переправишься, только искать брод. Однако Фао увидела ещё четырёх медведей, катящих к берегу огромный сухой ствол.

Они помогают! Да! Они помогают!

– Как такое может быть? – прошептала Вей-Лея, видимо, не веря своим глазам.

– Это потому, что они мои друзья! – гордо заявила Фао.

Медведи закатили ствол в реку, после чего двое из них нырнули в воду, чтобы дотолкать сухое дерево к другому берегу. Переправа была готова! Беглецы быстро миновали новоявленный мост, и, после того как последний завершил переход, мощные лесные звери повернули ствол вдоль реки. Его подхватило течение, и переправа исчезла, будто её и не бывало.

– Спасибо вам! Спасибо! – кричала с берега радостная Фао, – Я никогда вас не забуду, – а Вей-Лея уже тянула её за рукав.

Из чащи на противоположном берегу стали показываться хищные глаза сабров.

12

На привале все сидели грустные и хмурые.

– Что мы наделали! – первым начал сокрушаться Докомол-Ильдас, – Мы же предали собственный народ! Нам не будет прощения…

– Об этом нужно было думать раньше! – сурово напомнила Вей-Лея.

Самые младшие при ней уже не нудили. Она донесла до них, что дороги назад, в родительские дома – нет. Но Вей-Лея вовсе не была такой уж жёсткой. Покрикивая на младших товарищей в дороге, она порой развлекала их на привале, часто шутила, улыбалась. Вскоре весь отряд полюбил Камышовую Лисицу.

– Мы не предавали свой народ! – возразил Номе, – Его предали наши старейшины! Если прочие народы Элинора решили идти в Долину, то почему мы должны отсиживаться в лесу? Что говорил Доко? Что люди из Долины внезапно исчезли! Теперь правители всех народов посылают караваны в Долину, чтобы выяснить, что случилось… А если вдруг внезапно опустеет Докол-Мо? Если внезапно исчезнем все мы? Кто вспомнит о нас? Слушайте, мы все останемся ведичами! Давайте поклянёмся в этом друг другу! Мы будем соблюдать традиции своего народа! Хранить его быт, культуру, предания… Но ведь это не значит, что мы не можем общаться с другими народами? Общались же ведь с таврами? Так что не время корить себя! Нужно идти вперёд!

– Клянёмся! – вскочила на ноги Фао, гордая за Номе и его воодушевляющую речь.

– Клянёмся! – повторила за ней Ина.

– Клянёмся! – отозвалась Вей-Лея.

– Клянёмся! Клянёмся! – причитали все хором.

13

Лес менялся.

Каждый день за время перехода можно было окунуться в новые и новые краски.

То в едко-зелёные, где сочная трава растёт по пояс, где заросли боярышника и бузины цепляют ветвями пленников своих ловушек и рвут их расшитые одежды, где ароматы цветов бьют в ноздри, заставляя чихать.

То в более скромные, где вдоль бежевого покрова опавшей листвы робко всходят голубые незабудки и жёлтые соцветия чистотела. Где дубы, шутя, сбрасывают на головы нерадивых путников тяжёлые жёлуди, а из-под корней доносится довольное хрюканье лесных кабанов.

То и в вовсе мрачные, где тёмно-зелёные иголки колют и в лицо, и в спину, где шишки больно врезаются в подошвы сапог, заставляя потом полдня хромать, где серый мох и паутина стелются по хрупким ветвям.

То в коричнево-чёрные, где стволы дерев покрыты липкой плесенью и сырою корой, где вырастают огромные грибы почти по пояс; какие-то можно есть, а какие-то одним запахом могут вызвать перед глазами образ говорящего сабра.

Переходы давались тяжело, но путешествовать по родному лесу было невероятно интересно. Ведичи даже не знали, что их Докол-Мо может быть столь разнообразным. Стоило лишь уйти из родного города в глушь на несколько переходов…

14

Как-то ночью, когда уже стемнело, Фао не могла уснуть. Бессонницей также страдали Ина, Номе и Комос. Они разговорились.

Общались тихо, почти шёпотом, чтобы не разбудить других. И только одинокое уханье сов сопровождало их беседу и придавало ей зловещую окраску.

– А помните, – сказала Фао, – Как нас пугали шестипалыми? Мол, запирайте на ночь все окна и двери, а то придёт шестипалый и утащит вас! А сейчас? Мы уже спали три раза по шесть ночей на голом мху в самых мрачных чащах – и ничего! Нас пугали сказками! Пугали, чтобы удержать…

– Странно, – стал рассуждать Номе, – Сказки сказками, но ведь откуда-то пришли образы этих шестипалых. Почему пугают именно ими? Мне вот бабушка рассказывала сказку про болотное чудище, что могло проглотить медведя… Ох я тогда испугался! Только представил, что это за чудище, если оно медведя заглатывает! А тут просто шестипалый… Вот у меня и страха особого не было. Но про болотных чудищ легенд мало, а вот про шестипалых каждый знает.

– А помните, что говорят про богиню смерти, которой поклоняются тавры? Что она тоже шестипалая! – напомнила Ина.

– Нет никакой богини смерти! – фыркнула Фао.

– Богини смерти, может, и нет, – предположил Номе, – А Айдуэн была… Да, пусть и шестипалая! Просто собрала раз отряд и оставила Сва-Иолэдэ, как это сделали мы! Вот старейшины её и назвали богиней смерти. Чтобы отомстить.

– Ага, а сейчас богиню смерти у нас называют Фаолабр! – хихикнула Ина.

Фао шлёпнула её рукой:

– А почему не Инаономос?!

– Погодите, – сказала Комос, до этого молчавшая, – А может быть, и были шестипалые. Только жили они давно-давно… и были похожи на людей, но пальцев у них было шесть. И были они очень-очень злые… Убивали всех… Люди их победили, а страх остался.

Сказала это Комос тихо, задумчиво и даже как-то мечтательно. От этого стало жутковато. Ведичанка поёжилась, точно испугалась собственной интонации. Фао и Ина разом перестали смеяться.

А тут ещё и совы громче стали ухать. Всем сделалось не по себе.

– Ты пугаешь… – прошептала Фао.

– А я историю слышал, – серьёзным тоном продолжил Номе, – Что где-то далеко-далеко на западе нашего леса в одной деревушке родился младенец с шестью пальцами. И родители его так испугались, что тут же убили его…