Элинор. Опустевшая Долина. Книга 1

Тропа Ужаса.

Самое жуткое место во всём Элиноре!

Джуманна резко отложила книгу.

Тропа Ужаса… Ужас…

Желание читать дальше пропало. Внезапно её посетил тот самый пророческий страх. Знакомый страх! Страх, что терзал её перед получением вестей из Долины, страх, что терзал её перед злоключениями в пустыне…

Будто бы эта книга сейчас тянула её отсюда, из южных пустынь, на север, на Тропу Ужаса, будто именно там должно было случиться что-то неотвратимое, готовое навсегда изменить судьбу человечества… И каким-то образом здесь оказалась замешана она, Джуманна Аматт.

Она прекрасно помнила наизусть, что в книге Азира будет описано дальше… Как бесподобна красота дочери императора Цветшо, как Азир прошёл по Тропе Страха, как оказался в прекрасной горной стране Улутау, как постиг учения горного народа. Азир описывал этот народ в ярких красках и восхищался его образом жизни…

Голос, внутренний голос Джуманны, снова проснулся и будто бы подсказывал, что судьба её тесно переплетётся с судьбами представителей народов севера… Но главное событие произойдёт именно там, на Тропе…

Это было лишь предчувствие. Но как после всего произошедшего можно было не довериться ему?

Джуманна подняла голову вверх, обратив взор на созвездие Льва.

– Я снова попрошу тебя о помощи, великий герой… – прошептала она.

12

На следующий день Джуманна и её ученики вошли в город Моо.

Глава 2. CУТЬ ВОИНА

Жизнь человеку даётся ради славы и бесстрашия.

Из кодекса Доцу

1

Из густого тумана показались тёмные контуры крепости Лаухан, самого южного форпоста империи Ито. С каждым новым шагом становилось всё светлее. Сигнальные огни крепостных башен разрезали плотную белую пелену спасительными лучами.

Отряд подошёл к оборонительному рву.

Успели!

Мост ещё не был поднят. Итошины, в отличие от других народов – джунитов или предателей-механиков, никогда не пользовались часами, однако острый глаз опытного дозорного всегда мог определить точное время по густоте тумана. Когда слабый солнечный свет, заблудившийся в сером мареве, угасает, когда наступает время дымки и тьмы, тогда все мосты поднимаются, окна и ставни домов плотно запираются, а на открытых площадках крыш домов разводятся костры… Так империя Ито встречает наступление времени демонов. Но огня демоны боятся, а оборонительные сооружения итошинов с каждым годом становятся всё эффективнее.

Эта война длится много веков, но рано или поздно итошины одержат в ней победу!

И«До показал До’Эйве жестом, чтобы тот подошёл к воротам, а сам обратился к иле.

– Спасибо тебе, наш добрый проводник! Ещё раз предлагаю разделить с нами ужин в Лаухане, а поутру отправиться в обратный путь.

– Благодарю тебя, доблестный удоган И’До, – степенно ответил ила, – Но я уже сказал, что долг мой – вернуться в Шохан как можно раньше. Уже через семь дней я должен провести новый отряд. Ночь и демоны же не страшат меня, ибо свет, который я несу в себе, будет сильнее их…

Илами народ итошинов именовал проводников в тумане… Илы наделены особой силой. Они не становятся воинами, при этом обладают великой силой света – способны пройти даже через самую непроглядную завесу и ни разу не оступиться. Демоны не трогают их – чувствуют свет. Илы же не должны браться за меч – так им определено судьбой!

Когда в семье итошинов рождается ила, в доме праздник! На улице вывешиваются жёлтые фонарики, а счастливые родители раздают соседям сладости. Жизнь итошинов сурова, но и в ней порой находится место для радости. А рождение илы – это великая радость, ибо вместе с илой рождается свет.

Все илы – беловолосые, с тонкой светлой кожей. Все носят белые одежды.

Ила по имени Кану был одним из самых умелых. Император лично поручил ему водить отряды на юг*, к Лаухану.

С караванщиками ходили более слабые илы. Но караваны перемещались по торговым трактам, где туман был не столь плотным, а демоны атаковали значительно реже. Самые сильные илы уходили в гущу тумана по особым распоряжениям великославного Тошо.

Сейчас был именно такой случай.

Долина опустела… Караваны перестали приходить в Шохан. Император поручил лучшим удоганам собрать отряды и поскорее добраться до Великих Городов. Водить же эти отряды должны были только умелые илы, что находили трудные и опасные, но самые быстрые маршруты.

_______________________________________________________

* – направление Юг даётся для понимания читателя. Сами итошины используют шестиконечную Розу Ветров (прим. автора).

До’Эйве уже подошёл к воротам крепости и громко постучал.

– Кто там? – раздался хриплый голос.

– Да будет славен бессмертный император Тошо! Меня зовут До’Эйве, я помощник доблестного удогана И’До. Наш отряд направляется в Долину и просит разрешения переночевать в крепости.

– Да будет славен император! – раздалось за воротами. Заскрипели тяжёлые ставни, створы задрожали.

– Меня зовут Мицу, – из ворот к До’Эйве вышел седой стражник с длинными засаленными волосами. На вид ему было лет пятьдесят пять… Дожить до седин у итошинов всегда считалось признаком трусости.

Однако До’Эйве обратил внимание на то, что у дежурного нет правой руки. Это сразу поменяло представление о человеке. Для воина нет ничего хуже, чем потерять возможность сражаться! А человек, лишившийся в бою правой руки, – уже не воин… Потому седому Мицу стоило выказать только почтение. Он не сдался, он помогает делу воинов, как может: стоит на воротах, дабы предупреждать об опасности, пропускать в крепость добрых людей и выставлять укрепления.

– Простите, что так долго, – продолжил Мицу, – Демоны всё хитрее и хитрее… Теперь порой приходят и до дымки. Вам повезло, я уже должен был поднимать мост!

– Не за что просить прощения, почтенный Мицу! Ты выполняешь свой долг. Мы действительно спешили! Наш отряд вышел из Шохана неделю назад.

– Неделю?! – удивился Мицу, – Вас вёл воистину великий ила!

– С этим сложно поспорить!

К воротам подошёл И’До, и стражник низко поклонился ему.

Отряд прошагал в крепость. Сначала вошли рослые опытные бойцы, после – навьюченные яулы и последними – несколько юных послушников. И’До взял в поход и таких. Послушникам запрещено выходить в туман до присяги кодексу Доцу и посвящению в воины империи. Но ситуация была особая. Эти юноши и несколько девушек прекрасно владели Общим Языком, и удоган рассудил, что в Долине подобное оружие может иной раз быть полезнее верного меча.

– Закрывай ворота и поднимай мост! – приказал И’До стражнику Мицу, – Добрых гостей сегодня можно больше не ждать! – а затем обратился к своему отряду, – Идём прямиком к донжону удогана Горо!

Картина на улицах Лаухана царила мрачная. Вообще весёлых картин в жизни итошинов не встретишь. Но ночной Шохан всё-таки был прекрасен.

Светила отражаются на чёрной глади Лунного Озера. Дома залиты магическим светом… Если выйти на боевую поляну и обнажить свой меч, отблески луны и звёзд начнут гулять по выточенному лезвию… Разве может быть на свете что-то выше этой красоты?

Для молодого и умелого воина До’Эйве – ничего! Почти ничего…

На Лаухан же навалилась кромешная тьма. Лишь сигнальные костры горели на специальных площадках пристроек у крыш домов. «Не развёл огонь – жди ночного гостя», – гласила давняя итошинская мудрость.

В домах стали зажигаться лучины. Окна озарялись слабыми сияниями. Похоже, жители Лаухана уже легли спать, но проснулись, потревоженные рокотом тяжёлых шагов и бряцаньем металла. Несколько зевак высунули свои головы из оконных створок.

– Да будет славен император Тошо! – выкрикнул один, видно, различив в тумане доспехи удогана И’До.

– Да будет славен император! – спокойно ответил тот.

Дома в городе были простыми: фундамент сложен из камня, стены – из толстых брёвен, промазанных глиной, крыша устлана ядовитой колючкой. Дороги же покрыты отшлифованным камнем; не для красоты, больше для практичности. Туманы в Лаухане отличались особенной сыростью, дороги быстро превращались в грязь. Если не выкладывать камнем мостовые, то скоро внутри крепости захлюпает настоящее грязевое болото.

Донжон удогана Горо чёрной скалой возвышался среди низеньких домиков. Башня была выстроена в форме пирамиды: грузный монолит в основании, следующий ярус – блок менее массивный, следующий – ещё меньше, самый верхний – каменный конус. Сигнальные костры горели на каждом верхнем углу каждого яруса, а самый большой – на возвышении. Донжон, как и весь город, был сложен из камней, дерева и глины.

Часовые башни окликнули отряд. До’Эйве уже выступил вперёд, чтобы ответить, но И’До ответил сам. На башне некоторое время царила тишина, а после раздался ответ:

– Почтенный удоган Горо ожидает доблестного удогана И’До в своих покоях!

Внутренние ворота распахнулись.

– Тодо, за старшего! – распорядился И’До, – До’Эйве, со мной!

Отряд расположился на стоянку у каменного основания донжона. Яулов согнали в кучу и начали стреножить.

До’Эйве последовал за удоганом. Ступеньки, ведущие наверх, были очень неудобными, высокими и скользкими. До’Эйве подумал, что настоящему итошину не следует сетовать на подобное неудобство, но тут же услышал, как его командир выругался по поводу планировки башни.

– Воин же должен привыкать ко всему … – удивился До’Эйве.

– Да, – ответил ему И’До, – Воин обязан уметь лазать по отвесным скалам, ступать по горным тропам, передвигаться в тумане… Но если мы строим оплот, то должны построить его таким, чтобы он помогал воину, а не мешал ему! Можно было сделать ступеньки удобнее… Тогда бы воин потратил меньше сил на подъём, зато вложил бы больше сил в свой удар при схватке с демоном.

Не случайно И’До был любимым удоганом императора. Не только доблесть и сила были его отличительными чертами, но также мудрость и рассудительность. До’Эйве и на этот раз не мог не согласиться со своим командиром.

Приёмный зал удогана Горо, под стать всей крепости, был обставлен очень просто и грубо. Единственным украшением зала было оружие, висящее на стенах, и чучела демонов – личная коллекция поверженных врагов Горо. Каждый удоган обычно собирал коллекцию из самых страшных особей. Традиция эта пошла от императора.

– Да будет славен всемогущий император Тошо! – одновременно выкрикнули И’До и Горо, а после заключили друг друга в крепкие мужские объятья.

До’Эйве преклонился перед удоганом Лаухана на одно колено.

Горо – человек зрелых лет, на вид ему было около сорока. Встречал гостей без брони, в лёгкой холщовой тунике, перевязанной верёвочным поясом. Видимо, считал, что регалии удогана на этом приёме излишни. Руки и лицо Горо были сплошь покрыты шрамами. Демоны оставили много памятных меток своими когтями… Держался удоган гордо и прямо, голос его так и отдавал звенящей сталью.

И«До и До’Эйве было предложено присесть на грубые деревянные стулья. Сам Горо расположился в более широком кресле, выбитом из камня и покрытом яульей шкурой. Он вопросительно поглядел на До’Эйве. Молодому воину сделалось немного не по себе.

– Это мой помощник! – пояснил И’До, – У меня нет от него секретов.

– Он слишком молод! – заметил Горо, но До’Эйве к подобным замечаниям в свой адрес уже привык.

– В свои восемнадцать он убил столько демонов, сколько рядовой итошин не убивает за всю свою жизнь! – встал на защиту И’До. И До’Эйве было лестно подобное заступничество.

– Похвально… – заметил Горо и выдержал некоторую паузу, – Значит, в Долину?

– В Долину! – подтвердил И’До, – А потому хотел спросить у тебя совета, умудрённый жизнью удоган.

– Совета в чём?

– Совета, что мне делать… Я умею сражаться с демонами. И я делаю это хорошо. Так же хорошо это делают мои воины. Но в Долине демонов нет.

– Да-а… – потянул Горо, – В Долине есть кое-что похуже демонов… Знаешь, храбрый И’До, я рад, что вернулся в земли империи. Рад, что император оставляет меня удоганом Лаухана и не посылает на юг. Мне здесь проще. Я ровно так же, как и ты, умею воевать с демонами и тоже делаю это хорошо. Это – моё ремесло, моя суть, суть воина. И мне это нравится. Войны должны вестись мечом, а в Долине не всегда так. Не всегда… Но также я рад, что туда следуешь именно ты! Ты молод, отважен и предан императору! А твои бойцы преданны тебе… Что ещё нужно?

– Расскажи мне о кланах!

– О кланах? К чему такой интерес?

– Император разрешил мне и моим воинам вступать в кланы, —ответил И’До.

– Вот как! – Горо задумался.

Уже несколько столетий итошины посылали в Долину военные отряды для патрулирования городов и охраны порядка. Долг итошина был всегда один: служить императору. А если император отправлял итошинов в Долину, то итошины должны были слушаться правителей Долины, как самого императора. Однако удоганы первое время сталкивались с тем, что посадник одного города мог давать приказ, расходящийся с приказом посадника другого города. Тогда император Тошо отправил в Долину гонца с требованием выработать единый закон, которому бы служили итошины. С тех пор посадники стали не властны над воинами империи, особое распоряжение мог отдать лишь Совет Четырёх. Итошины же пресекали на корню кражи, грабежи, контрабанды, фальшивомонетничество, драки с оружием, бродяжничество и попрошайничество. За подобные нарушения они сдавали виновных в городскую тюрьму, где уже местный суд выносил решения. А ещё итошины могли карать смертью на месте за убийство, чёрное колдовство и торговлю людьми, но подобный приказ должен был быть отдан лично удоганом, и то в случае крайней необходимости.

Итошины никогда не вступали в кланы. Однако теперь император отменил запрет ввиду особых обстоятельств.

Удоган И’До вёл свой отряд не просто для охраны порядка. Он получил от императора личное задание выяснить, что же произошло в Долине. До’Эйве всё это знал. У И’До не было тайн от собственных воинов, и приказ правителя был процитирован слово в слово. Отряд И’До продолжал служить закону Долины, однако должен был также действовать в собственных интересах. Именно этим было диктовано решение императора о вступлении в кланы.

– Император помнит о твоих заслугах, верный удоган Горо, – добавил И’До, – Потому сам посоветовал мне расспросить тебя о жизни в Долине, ибо ты более других знаешь об этом!

Более других из живущих поныне удоганов.

Наверное, так сказать было бы правильнее, но И’До тщательно выбирал слова. Действительно, возраст Горо был уже почтенный. Но он командовал крепостью и явно не избегал битв. Шрамы, многие из которых совсем свежие, тому свидетельство. При этом Горо долгое время провёл в Долине и многое о ней знал.

По суровому лицу хозяина крепости расплылась скромная улыбка. Ему явно пришлось по душе подобное внимание со стороны императора.

– Тогда скажу вот что… – начал удоган Лаухана, – Ты, доблестный И’До, конечно же, слышал, что в Долине всё иначе. Я очень люблю наш народ и нашу культуру за простоту. Есть император, и никого над ним. Воля императора есть истина. А волю выполняют удоганы. Если ты воин отряда – слушай удогана, командира отряда. Если городской житель – слушай удогана, распорядителя города. Если удоган – слушай императора. Всё! Сила в простоте. Но не так всё обстоит в Великих Городах. В каждом городе свой посадник, а единой власти нет. Представь себе, храбрый удоган, один посадник задумал одно: ну, скажем, поставить меж городами торговый пост, а другой на этом же месте захотел заложить ристалище. И как быть? Кого слушать? Да-да, Совет Четырёх! То есть остались ещё два посадника. А как быть, если один поддержит торговый пост, а другой ристалище? Тут-то и сыграют свою роль кланы. Кланы – это скрытая сила. Не та сила, которую почитаем мы. Она кроется не в быстроте удара, а во влиянии, влиянии на прочих жителей Долины. Красивые слова там разят сильнее заострённых клинков. Ложь, коварство, плетение интриг и вечные козни за спиной – вот оружие кланов! И истинная власть. Власть посадников – показательная. Любой посадник всё равно будет исполнять волю самых влиятельных кланов.

– Даже если это противоречит закону… – проговорил И’До. Это был не вопрос, а скорее утверждение.

– Потому император и посылает тебя, – одобрительно продолжил Горо, – Ты проницателен и всё схватываешь на лету. А мне понадобились годы, чтобы осознать это. Поначалу я верил, что посадники – благороднейшие люди, которые заботятся о благе жителей своих городов. Но нет, доблестный И’До. Не все правители так честны и прямолинейны, как наш император, да будет славиться его имя в веках и эпохах!

– Да будет так! – ответил До’Эйве одновременно со своим командиром.

– Пусть ты и называешь меня проницательным, но я пока не могу понять, что может дать нам право вступления в кланы, – продолжил И’До, глядя в лицо собеседнику, – Мой отряд всё равно останется верен закону, а плетение интриг мне чуждо и противно, даже если сие будет служить великой цели. Как же нам поступить?

– Ты уже сам ответил на этот вопрос, – усмехнулся Горо.

– Как? – нахмурился молодой удоган.

– Остаться верным закону! – правитель Лаухана приподнялся с кресла, стал расхаживать по залу, а речь его стала более эмоциональной, – Не стоит вступать в существующие кланы. Учреди свой собственный клан! Пусть управляет им тот, кому ты сможешь полностью довериться. Противопоставь коварству своё благородство, лжи – правду. Поддерживай посадников, но опираясь только на букву закона. Долина пока не заселена, даже старым кланам с именем и традициями придётся отстаивать свои позиции заново. Не теряй времени, пока прочие будут слабы, укрепись силой закона!

И«До сделался задумчив, но в глазах его блеснул огонёк. Он слегка кивнул головой и поблагодарил Горо за добрый совет. До’Эйве же слушал как завороженный, благодаря судьбу за то, что позволила ему присутствовать при беседе этих замечательных людей, молодого и справедливого удогана И’До и бывалого мудрого удогана Горо.

– Есть ещё один нюанс, о котором я хочу поведать тебе, удоган, – продолжил И’До после короткой паузы, – И прости, что не рассказал об этом сразу… Император ведёт переписку с правителями других народов. Князем тавров, председателем Совета Академии джунитов и губернатором Бандабаза. Всесильный Тошо настаивает на том, чтобы Великие Города объединились под властью единого правителя до тех пор, пока не станет известно, почему именно Долина опустела.

Горо снова присел в кресло, сложив руки домиком у лица.

– Да благословит весь Элинор нашего императора за проявленную мудрость. Проживая в Долине, я только об этом и мечтал. Только бы иным народам хватило разума согласиться с этим! Не поверишь, бесстрашный И’До, сколько проблем решилось бы разом… Но! Доверь правление Долиной тавру – сделают повсеместно культ своей богини, гуавару – подомнёт под Бандабаз всю морскую торговлю… Неужели… – Горо поднял глаза на И’До.

– Не думаю, – сразу оборвал тот, – По крайней мере, божественный император ничего об этом не говорил. Но я уверен, что он лучше нас осознаёт происходящее и сможет настоять на правильном выборе достойного правителя.

– Воистину… – согласился правитель Лаухана, – Но, право, мы заговорились, а ведь твоему отряду необходим отдых! Вы можете расположиться в моих приёмных покоях.

– Мы встанем на постоялом дворе! – сразу же отказался И’До, – Не хочу тебя обижать этим, почтенный могучий Горо, но я не привык иметь больше того, что необходимо.

– Мне доложили, что с вами дети…

– Послушники! – поправил командир До’Эйве, – Младшему уже четырнадцать. Совсем скоро они станут воинами империи. Не стоит переживать за них.

– Позволь спросить, зачем ты их взял с собой?

– Я брал только тех, кто прекрасно говорит на Общем Языке.

– В очередной раз восхищаюсь твоей предусмотрительностью! А ещё в тебе говорят жёсткость и прямота, но именно в них и кроется правда. Ты очень похож на своего отца, доблестный И’До! – напоследок сказал Горо.

В ответ И’До ещё раз поклонился и молча вышел. До’Эйве за ним. Он знал непростую историю своего командира и его семьи. Потому допустил, что даже у стойкого непоколебимого И’До после таких, на первый взгляд, банальных слов на сердце может сделаться неспокойно.

2

Жизнь итошинов – это постоянная война с демонами. Кодекс Доцу гласит, что человек рождается ради бесстрашия, ибо только бесстрашие может помочь ему в суровой войне. Кодекс не призывает стремиться к смерти, нет. Человек должен жить. Но жить он обязан достойно. До’Эйве старался жить достойно, жить по кодексу, а пример удогана И’До вдохновлял его.

И«До {Сын Меча} родился в маленькой деревушке на севере империи, недалеко от Тропы Ужаса. Его отец Цу’Онэ {Бесконечная Храбрость} отправился в Долину, будучи командиром отряда закона, когда его жена вот-вот должна была родить первенца. Цу’Онэ оставил жене свой меч Ганвет и попросил сделать подарок от отца новорождённому ребёнку, ибо не знал, как долго пробудет в Долине.

И вот однажды на деревню напали демоны. Сколько их было, уже не ведает никто. Ибо не осталось таких, кто бы мог описать подвиги местных жителей в битве с ужасными тварями. Выживших после той атаки не осталось… никого, кроме одного… Когда воины императора вошли в опустошённую деревню, то им явилось чудо! Среди погибших тел людей и чудищ лежал младенец, плотно сжимавший маленькими ручками меч Ганвет. Рядом с ним же распластался убитый демон, и сомнений в том, что смертельная рана была нанесена именно Ганветом, не было! Младенец был настолько маленьким, что воины поняли, что он был рождён во время битвы. Но возможно ли, чтобы едва появившийся на свет ребёнок взял в руки меч и поразил демона? Ответа не было! Бытовало два мнения: либо демона убил кто-то другой, а младенец после схватился за меч, принадлежащий ему по праву, либо неизведанная сила снизошла на чудного ребёнка и помогла ему совершить невероятный подвиг.

Император принял ребёнка к своему двору, нарёк его славным именем и сам занялся воспитанием. Ходили даже слухи, что он позволил своей дочери, прекрасной Цветшо, которую прятал от глаз прочих мужчин, проводить время с необычным мальчиком.

И«До взрослел очень быстро. Он отличался рассудительностью, силой, умом и железным характером. Когда он прошёл посвящение и стал сражаться с демонами, жители империи Ито стали всё меньше говорить о его чудесном появлении на свет, больше же обсуждали подвиги молодого воина. Широкий в плечах, с длинными тёмными волосами и мужественным грубоватым лицом, он стал желанным гостем любого поселения туманного севера. И’До оправдал доверие императора, сделавшись настоящим кошмаром для демонов и примером для подражания молодым воинам империи. Уже в девятнадцать лет И’До был пожалован титул удогана. Новейшая история не знала примеров, чтобы кто-то получал ответственный титул в столь молодом возрасте. Хоть жизнь итошинов и коротка, обычно командирами становились воины лет тридцати.

К сожалению, И’До так и не узнал своего отца, подарившего ему чудный меч. В Долине храбрый Цу’Онэ со своим отрядом противостоял банде отъявленного пирата и бандита из народа гуаваров по имени Беда. Имя это было или прозвище, неизвестно. Но, судя по рассказам, действительно его шайка стала настоящей бедой для всей Долины. Пираты грабили караваны, убивали людей, но постоянно уходили от правосудия. Доблестный Цу’Онэ со своим отрядом окружил логово Беды и уничтожил опасную банду. Однако, как оказалось, одному гуавару удалось спастись… Через несколько дней труп Цу’Онэ был найден на площади города Далаал с ножом в спине…

Эту печальную историю много лет спустя поведал тогда ещё юному И’До удоган Горо, некогда сражавшийся под началом Цу’Онэ. И’До поклялся рано или поздно отомстить убийце.

Историю своей жизни И’До рассказал До’Эйве тёмной ночью у костра, когда они ходили в очередной рейд на демонов. Тогда молодой До’Эйве настолько впечатлился своим командиром, что на следующий день убил аж десяток тварей.

Знал До’Эйве и о заветной мечте И’До – найти старинную реликвию, именуемую Плотью Демона. Именно с помощью этого предмета, наделённого древней магией, путешественник с юга Азир Амунджади однажды прошёл Тропой Ужаса и попал в страну Улутау. И’До же возжелал навсегда очистить Тропу Ужаса от страшных тварей и, покончив с демонами северо-запада, освободить тракт, ведущий к дружественному народу.

В судьбе же самого До’Эйве, к слову, ничего, что бы он сам посчитал поистине героическим, не было. Он родился в простой семье, сражался, как обычный воин. Сражался достойно. Но сражаться достойно – это долг, обязанность любого итошина, а за исполненный долг негоже ждать похвалы.