Спам

Я так увлекся этой мыслью, что оставил на время поиски и представил себя самого. Вконец одичавшего, в каком-то тряпье и жутко заросшего, но при этом самозабвенно скребущего при свете лучины огрызком карандаша на клочке пожелтевшей бумаги вселенские откровения.

Хотя… Наверное, жутко тоскливо сидеть в земле, как какой-нибудь крот, и света белого не видеть. Без глотка свежего воздуха и без куска, опять же, свежего хлеба. Не говоря об элементарных удобствах. И это в наше просвещенное и цивилизованное время! Нет, мне такие крайности, пожалуй, ни к чему. Уж лучше я найду другой, более гуманный способ заставить себя плодотворно работать. В конце концов, чем мое нынешнее затворничество отличается от жизни в той же норе? По сути, одно и то же.

К тому времени как зарядник нашелся, мысль о норе так крепко засела в голове, что мне ничего другого не оставалось, как добросовестно все записать. Даже, несмотря на то, что пока я не поставил последнюю точку и не положил лист на стол, где он был уже далеко не первый, меня не покидало ощущение, что все это зря.

Я собирал эти бесконечные «скорочки» – листочки размером с ладонь – в надежде, что хоть что-то да пригодится. И упорно продолжал убеждать себя, что это тоже работа, и работа немалая. Но разве себя обманешь? Эти кусочки грели душу все меньше и меньше, почти не оставляя надежды, что будет с этих моих потуг хоть какая-то польза.

Как-то само собой получилось, что я включил нетбук и запустил почтовый клиент. Не то чтобы я ждал каких-то писем или собирался еще поработать. Я знал, что сегодня все равно не напишу ни строчки. Просто спать не хотелось, а о том, чтобы снова вернуться к оставленному на темной лестнице герою, не могло быть и речи. Рядом не было никого, кто мог бы упрекнуть меня в малодушии и заставить работать, а с самим собой я уже давным-давно договорился.

***

Пришло три письма. Немало, учитывая, что обычно у меня столько и за неделю не набирается. Только было бы среди них хоть одно стоящее.

Ну чем, к примеру, меня могут заинтересовать «крупные поставки из КНР»? Что значит «крупные», и почему именно из КНР, а не просто из Китая? Дешевые трюки неумелых продавцов. Думают, что от трех этих букв в моей душе что-то непременно должно перевернуться. Так вот, дорогие, ничего не перевернулось, а равно не затеплилось и не шевельнулось. Я стер эту хрень сразу и без сожаления, догадываясь, что ждет меня в следующем письме. И не ошибся. Некая Юлия, за «смешные», по ее мнению, деньги предлагала «совершенно замечательные часы» – реплику одной весьма известной в мире элитных хронометров фирмы. Плевать. Часов я все равно не носил. С тех пор, как купил свой первый мобильник.

Все это был спам – современный высокотехнологичный мусор, которым интернет уже буквально завален. А что будет дальше? Его объемы наверняка будут только прибывать, скрывая под собой то, что можно считать хоть сколько-нибудь полезным.

Удивительно, сколько сил и средств человечество потратило на создание того, что с чистой совестью можно назвать грандиозным и по-настоящему безграничным. И как бездарно теперь оно это свое достижение использует.

А ведь было время, когда само слово «спам» не имело никакого отношения не то что к интернету, но и к письмам вообще. «Ветчина со специями» – вот что буквально оно означало.

История этой, с позволения сказать, «еды» началась в далеком 1937 году, когда одна американская фирма, «HormelFoods», выпустила колбасный фарш, изготовленный из скопившегося на складе неликвидного мяса «третьей свежести». Понятно, что сами американцы были от такого продукта не в восторге и мистеру Хормелю, главе компании, пришлось как следует попотеть, чтобы пристроить свой товар. Зато куда! Благодаря его стараниям консервы стали поставляться в военные ведомства и на флот, а во время Второй мировой войны оказывались в рационе не только американских, но и союзнических войск.

Возможно, со временем значение этого слова и сошло бы на нет, но в новой истории оно получило мировую, без преувеличения, известность. В своей культовой книге «1984» Джордж Оруэлл буквально увековечил «розовые кусочки мяса», создавая у читателей всего мира прочную ассоциацию «спама» с чем-то отвратительным и неизбежным. Он, конечно, знал, о чем писал.

Окончательную же судьбу слова «спам» определил случай, произошедший в 1993 году. В одну из конференций компьютерной сети Usenet – прототип современных чатов и форумов – администратором, по ошибке или намеренно, было отправлено две сотни сообщений-близнецов, чему негодующие собеседники очень быстро нашли подходящее название. Неудивительно, ведь предпосылки для этого уже были. И теперь понятие «спам» неразрывно связано и с интернетом, и назойливыми электронными сообщениями. Стоит отметить, что продукция Хормеля выпускается в Соединенных Штатах и по сей день, и в рекламе, понятное дело, не нуждается.

Анонимные непрошеные массовые рассылки электронных сообщений – аналог бумажной рекламной корреспонденции, которой до сих пор набивают обычные почтовые ящики, рекламируя какой-нибудь товар или услугу. Главное – донести информацию до максимального числа адресатов при минимальных затратах. Интернет подходит для этого идеально. Он безграничен, а значит, безгранична и его аудитория. Он дешев, и поэтому спам на сегодняшний день самая эффективная реклама, на которую есть спрос и которая сама по себе уже является неплохим бизнесом.

Важен ли при этом состав аудитории? Ее интересы или предпочтения? Вряд ли. Спамеры рассылают огромное количество сообщений, наживаясь на тех, кто им отвечает, все чаще даже не преследуя ни рекламных, ни коммерческих целей, а используя свои рассылки для накручивания счетчиков посещения на сайтах, проведения фишинговых атак и распространения вредоносных программ.

Платные звонки, реклама денежных пирамид, незаконный сбор информации, засылка троянов. Вам предлагают товар, но, позвонив по указанному номеру, вы получаете лишь внушительный счет за телефонное соединение. Вам обещают баснословные барыши, но просят предварительно перевести незначительную сумму. Под видом оформления заказа о вас собирают подробную информацию или просто воруют пароли с вашего компьютера. Вы получаете ссылку на сканер-антивирус, за которой на самом деле может скрываться вредоносная программа.

Подобное уже не редкость даже для абонентов сотовой связи. «Получи подарок!» – это уже не просто назойливое SMS-сообщение. Ответ на него чреват немалыми проблемами, и потеря средств со счета не самая большая из них. Незадачливая жертва и сама может стать инструментом для совершения незаконных действий в отношении других абонентов и даже знать об этом не будет. Пока не придет время отвечать.

А интернет-издания уже вовсю пестрят заголовками:

«Индия – мировой лидер по объему исходящего спама»

«Серверы Applei Cloud могли быть скомпрометированы»

«Спам-кампания в Twitter нацелена на Android»

«Мошенники рассылают вредоносный спам от имени Pay Pal»

«Абоненты мобильной связи стали жертвами массовой спам-рассылки»

«Лаборатория Касперского отчиталась о мартовском спаме»

«Адреса электронной почты американских военных продаются в сети»

«Стерильные форумы»

«Лига избирателей сообщила о взломе своей электронной почты»

«Спам-сообщения инфицировали компьютеры американских налогоплательщиков»

«ICO разоблачило английскую компанию, разославшую тысячи нежелательных SMS-сообщений»

«GFI Labs: спам – причина компрометации компьютерных систем компаний США и Великобритании»

«В Facebook1 зафиксирована новая спам-кампания»

«Sophos: Американские налогоплательщики подверглись спам-атаке»

«Вирусы-шифровальщики – продукт антивирусных лабораторий»

«На кого работают спамеры?»

Практически все свои усилия спамер тратит впустую, но, тем не менее, оптимизма не теряет. Он готов браться за все, даже за давно забытые форумные темы. Оказывается и там есть чем поживиться, ведь человек, который ищет информацию, делает это не сам. Он лишь вбивает текст запроса, порой весьма вольный, в строку поиска, перекладывая всю работу на поисковые системы, которые, не разбираясь особо в тонкостях свободной формулировки, вываливает на пользователя все, что хоть мало-мальски подходит под его запрос. И все потому, что такие ссылки для грузных и неповоротливых китов-поисковиков не более чем обычный планктон.

Заглатываясь терабайтами в спешке, эта информация так и оседает на серверах практически необработанной. По сути, бесполезным грузом. И тут возникает проблема. На первый взгляд, она вроде бы и не видна, но решать ее все-таки придется, вероятнее всего, следующим поколениям.

Дело в том, что возможности современной вычислительной техники, и в особенности облачных технологий, таковы, что уже сейчас вся произведенная человеком информация, и даже та мелочь – необработанная, бесполезная, собранная впопыхах и многократно продублированная на всевозможных ресурсах, – имеет все шансы на настоящее бессмертие.

Отработав считанные годы, компьютер неизбежно отправляется на свалку, медленно превращаясь там в ржавую труху или идет на переплавку. Но то, что было за это время создано на нем, не то что не исчезнет, даже не потускнеет.

Человечество убийственными темпами продолжает наращивать этот бесполезный объем и рискует захлебнуться в инфожиже, опрометчиво оставляя решение этой проблемы на потом.

Но найдется ли среди людей тот Геракл, который сможет навести в этих информационных стойлах хоть какой-нибудь порядок? И не приведет ли такая беспечность к тому, что густо сдобренная вирусами сама инфосфера явит нам новую форму жизни? Взбунтуется и в результате цифрового апокалипсиса породит нечеловеческий, неоднократно предсказанный и воспетый человечеством машинный разум, поведение которого невозможно будет предсказать…

Конечно, все это слишком фантастично, но как минимум не исключает появления новых профессий и сообществ. Вроде субкультуры энтузиастов инфодиггеров или чего-нибудь более благородного – сетевой, информационной археологии. А почему нет?

***

Последнее письмо было довольно пространным, написанным на английском, и не шло ни в какое сравнение с предыдущими. Это было почище хронометров.

«Dear Friend…

я Дэвид Боуэн, главный сотрудник инспекции грузов Дипломатического фонда ООН международного аэропорта Лондона Гатвик. Во время осмотра я обнаружил груз, который за 12 месяцев так никуда и не был отправлен. Я решил его проверить, и оказалось, что стоимость груза, металлического контейнера весом около 180 кг, не указана. Я считаю, что груз был оставлен, так как содержимое было указано как личные вещи, вероятно, чтобы избежать утечки информации. Дальнейшее расследование показало, что отгрузка производилась президентом одной из коррумпированных стран. Таким образом, он решил украсть деньги из казны.

По моим предположениям, в контейнере находится около четырех или пяти миллионов американских долларов в стодолларовых купюрах. По крайней мере, это показало высокоточное сканирование. Подробная информация о грузе все еще указана в официальных документах дипломатического представительства ООН, но ни я, ни кто-либо еще не может в одностороннем порядке переместить этот багаж без человека, который будет выступать в качестве получателя. Так как данные оригинального получателя совпадают с вашими, я могу использовать новые документы отгрузки и переправить груз к вам, как к оригинальному получателю.

Если вы согласны, то я устрою доставку контейнера из этого аэропорта в ваш и вопрос безопасности беру на себя. Моя доля в этом 60 процентов, и 40 процентов для вас. Я долго искал подходящего человека, прежде чем нашел вас.

Пожалуйста, укажите ваш телефон, полный адрес, название ближайшего удобного для вас аэропорта и другие детали, которые могут понадобиться для осуществления этого проекта. Ниже указан адрес электронной почты, куда вы должны отправить свой ответ уже сегодня, в противном случае я буду считать нашу сделку несостоявшейся…

David Bowen

Gatwick International Airport, London United Kingdom».

Чепуха и бред. Или чья-то странная шутка? Как можно этому верить, и кто в здравом уме и по доброй воле расстанется с такими деньжищами? И кстати, почему именно долларов, а не евро?

Я выпал на какое-то время из реальности и пришел в себя, только когда почувствовал, что от неудобного сидения перед компьютером затекла шея.

Ладно. Пачку из ста сотенных бумажек я себе представляю. Ее без труда можно положить в карман куртки или даже брюк. А это ни много ни мало – десять тысяч. Три такие пачки будут, наверное, размером с мой ежедневник, и даже меньше, что не очень впечатляет. Но миллион? Или даже два?

Как на самом деле выглядит такая куча денег, я представлял себе уже с трудом. Поэтому покрутив как следует головой, чтобы избавиться от неприятного ощущения, и попутно думая о том, что к написанному не стоит относиться всерьез, все-таки полез за справками в интернет.

Оказывается стандартная американская купюра, неважно какого достоинства, имеет размер 6,14 на 2,61 дюйма и весит 0,03 унции. В переводе на общечеловеческий и после округления выходит бумажка пятнадцать с половиной на шесть с половиной сантиметров и весом примерно в один грамм. На четверть – лен, все остальное – хлопок плюс еще немного синтетики.

В теории должно получиться что-то около восьми с половиной килограммов на один миллион стодолларовыми купюрами. Это в теории. Но до меня уже все давным-давно посчитали, и даже то, что я по неопытности упустил из виду.

На самом деле эта же сумма новенькими, непотертыми купюрами, фасованными по сто, весит порядка десяти с половиной кило. Так что вся моя доля тянет ни много ни мало на двадцать один килограмм настоящего живого веса. И с таким «портмоне» уже особо не побегаешь.

Еще я выяснил, что бывают купюры по 500, 1000, 10 000 и 100 000. Но такие бумажки в ходу только на территории США, и вывоз их за пределы страны запрещен. А последние, стотысячные, вообще никогда не покидали стен федеральных резервных банков. Но это ладно. В письме же было ясно сказано: «по сто».

Дальше я не удержался и проделал те же нехитрые манипуляции с евро. Здесь банкноты разного достоинства весили по-разному. Я выбрал самую достойную и интересную, на мой взгляд, – пятисотенную в 1,1 грамма. Два миллиона такими тянули примерно на 4,5 кило. И это было уже совсем другое дело, учитывая, что курс евро выше доллара.

Стоп, а как же объем? Эта задачка была бы увлекательна для тех, кто в беззаботном детстве не наигрался в разноцветные кубики. Но мне подробности были не важны. Хватило и того, что миллион долларов умещался в кейс среднего размера. Главное, что всю свою долю я смогу засунуть в дорожную сумку, что валяется в углу у окна. И еще присыпать все это сверху носками. Так, на всякий случай, для маскировки.

Воображение не подвело. Сработало сразу и без осечек. Живо трансформировало стопку из пяти железных кейсов в один симпатичный хромированный куб с бронированной дверцей в заклепках и ручкой-штурвалом. Тут же, откуда ни возьмись, нарисовался, словно какой-то сказочный джинн, добродушный малый в фирменной спецовке. «Не извольте беспокоиться, к самому порогу!» – протягивает мне заветный бланк, в котором только и осталось, что расписаться… И улыбается, зараза!

Нет, определенно в этом что-то было. Такое, что даже палец знакомо зарефлексировал. Но я этот приятный зуд переборол, и ручка осталась там, где ей сейчас было самое место, – в отвалах моего бумажного Клондайка. Закинув руки за голову, я стал мечтательно разглядывать стену, как будто в этих рыжих пятнах неизвестного происхождения мне неожиданно открылась настоящая карта. Старая пиратская карта сокровищ…

Забавно, конечно, размышлять о том, что было бы, случись то-то или то-то. То есть о том, чего все равно никогда не будет. Занятие настолько же глупое, бесперспективное и совершенно пустое, насколько приятное и чертовски затягивающее. Лицо у меня при этом, наверное, сильно поглупело. Но это ничего. Кто меня сейчас видит?

Я все-таки ответил. Я просто не мог не ответить. Но сделал это несколько уклончиво, оставив себе небольшую лазейку, на случай если это действительно чей-то розыгрыш. В том смысле, что я – русский, и не совсем понимаю о чем, собственно, идет речь. Я даже не стал проверять то, что написал. Только адрес, на который должен был ответить. Мне он был не знаком.

***

Спать не хотелось. И вовсе не потому, что я уже выспался. Просто, после того как письмо ушло, на душе стало как-то неспокойно. Назойливая мыслишка о дармовых миллионах все не отпускала и тянула к компьютеру, к уже открытому браузеру. Мне просто необходимо было кое-что проверить.

Выделив первую строчку из письма, я скопировал ее в поисковик, и через мгновение в глубине бесконечной Цифры встрепенулось Нечто, способное за один удар своего могучего кремниевого сердца найти ответы на все вопросы. Даже на те, которые я еще только собирался себе задать. Взметнулось черной тенью, схватило наживку и тут же схлынуло, оставив на песке всю мою добычу.

Негусто. Всего четыре ссылки, три из которых вели в никуда. Я даже не собирался их проверять. Все и так было ясно – отдельные слова, взятые невесть откуда, которые просто не складываются в искомую фразу.

Мыслей не было. Зато было острое и чистое чувство некой близкой тайны. Происходящее как-то уж слишком выходило за рамки привычного, и это приятно щекотало нервы.

Казалось бы, кликай единственную правильную ссылку и жди, что судьба подкинет тебе на этот раз и куда занесет. Но сделал я это не сразу. Только после небольшой паузы палец коснулся тачпада и тут же рефлекторно потянулся к кнопке escape. Так, на всякий случай, чтобы остановить загрузку, если что-то пойдет не так. Все. Дальше мне оставалось только наблюдать за тем, как пустую страницу заливает темным фоном и появляется текст с зеленой разметкой.

«Прикиньте, братья, чё мне тут пришло…»

Письмо я узнал сразу, и машинально отметил время, когда сообщение о нем было сделано. Позавчера. Около семи вечера. Плюс-минус пара часовых поясов в данном случае совершенно ничего не решали. Некритично.

«Это знак, чувак!»

«Какой?»

«Это приход, брат!!!»

Шутки, смайлы и оживленное обсуждение того, можно ли в такое письмецо тиснуть нужный код или «пирог» выйдет слишком уж подозрительным. Пустой треп. Судя по всему, им было неинтересно.

Я быстро пробежал глазами по теме, а потом еще раз, но так и не понял, ответил автор темы на это чертово письмо или нет.

Убогий дизайн, кислотные тона, черепа, кости и ненормативная лексика. Мрачновато, но все равно как-то по-детски. И на кого только рассчитано? Тусовка пришибленных на вирусах полудурков. То ли идейных борцов за свободу информации, то ли, наоборот, уродов, от переизбытка гормонов плодивших высокотехнологичную заразу. Так сразу и не разберешь. Но в любом случае здесь на жуткой смеси английского и немецкого здесь активно обсуждались именно компьютерные вирусы.

Хакеры любители. И хоть бы кто-нибудь спросил: «А что же ты ему ответил, брат?» Так нет, все больше про девок, железки да про бухло. А на остальное плевать. Им и друг на друга, наверное, плевать. Торчат тут просто потому, что у каждого прыщи. А простая жизнь за дверью как выход в открытый космос. Чужой, враждебный и совершенно непривычный мир. Знакомы ли они друг с другом в реале? Не знаю, но их здесь по-настоящему объединяет только одно: каждый хочет показать остальным, какой он крутой. Сидят и общаются, но как будто боятся пропустить что-то важное. А любую тему обязательно сведут к тупому ржанию и похабщине. Школота.

Ладно, чего уж там. Радуйся хотя бы тому, что тебя, бездаря и лоботряса, расшевелили и заставили немного поработать. Мозгами. Что в последнее время у тебя получается все хуже и хуже. А есть эти миллионы, или нет… Оставим пока этот вопрос открытым.

Я выключил свет, лег и попытался уснуть, прислушиваясь, как на кухне в одиночестве в пустой тишине что-то сам себе бормочет старый холодильник.

«Прикиньте, братья, чё мне тут пришло…»

«Это приход, брат!!!»

***

Проснулся я рано. Раньше обычного. Проснулся с ясной мыслью, что скучать мне сегодня не придется. Тем более сидеть без дела, тупо уставясь в одну точку. От подобных медитаций я уже начинал потихоньку звереть. Встал, не разлеживаясь, и позавтракал, стараясь эту процедуру особо не затягивать. А завершив привычный утренний моцион – чего не делал уже давно – сразу сел за работу.

А ведь я почти сдался. Совсем опустил руки, уверенный, что никаких моих усилий не хватит, чтобы изменить ставший привычным порядок вещей. И вот удача. Спам, который в наше время, считай, что ничего не стоит, для меня оказался просто находкой. Не знаю, какому сумасшедшему взбрело в голову написать это дурацкое письмо, но я был ему сейчас искренне благодарен.

Нет, в самом тексте письма я не увидел ничего такого, что можно было бы перенести в книгу. Разве что использовать саму идею как основу для следующей. Но та наглость, с которой оно было написано, навела меня на одну интересную мысль. Довольно неожиданную.

Впервые за столько дней застоя локомотив под названием «Воображение», который я безуспешно пытался вытолкать из тупика, неожиданно сдвинулся сам. Изрыгая клубы густого, черно-смоляного, пусть пока еще бесполезного дыма и снопы искр, он уже набирал обороты, явно собираясь снова прогреметь своей неизмеримой мощью.

Я только теперь понял, чего мне все это время не хватало. Вернее, не мне, а моему герою. И сейчас это было так же очевидно, как и то, каких объемов работу мне предстоит сделать. Достаточно было лишь разок посмотреть на проблему по-новому, как все сразу стало на свои места. Ниточка, которая еще недавно связывала меня с собственным произведением и так неожиданно оборвалась, наконец-то блеснула, как лесная паутина бисером влаги на солнце. И конечно, не там, где я ожидал ее увидеть.

Все дело было в персонажах. Тот, кого можно было бы назвать главным героем, был в целом неплох и в чем-то даже интересен. Он совершал поступки и делал это искренне, без фальши, но действовал лишь в рамках, которые устанавливал ему я. Я управлял им напрямую, и это было ошибкой.

Я должен оставаться за кадром. А дергать за ниточки – главный мерзавец, злодей и провокатор. Действуя при этом из своих собственных, пусть мне пока еще и непонятных побуждений. Вот так настоящий сюжет должен играть своими героями.

А у меня злодей был откровенно никакой. Просто никакой, и теперь это стало очевидно. Он существовал в моем мире, но как бы сам по себе и творил свое зло без цели, просто так. Что было банально и превращало ключевого персонажа в ширму, которая сама по себе не интересна, а главный герой на ее фоне оставался один. Плохо. Такой персонаж мог испортить любой, даже самый захватывающий сюжет. Превратить его в фарс и сделать скучным.

Главному герою нужен соперник помасштабней. В конце концов он этого заслуживает. Злодей, алчущий медяков, не вызовет ни уважения, ни страха. Но личный мотив – совсем другое дело. Женщина! И лучше, если она погибнет. В самом начале – чтобы не пришлось с ней долго возиться и много переписывать. А мой самый главный, самый положительный герой будет иметь к этой смерти непосредственное отношение. Вот тогда все будет по-настоящему. Это естественно, понятно и легко объяснит личную неприязнь и, главное, мотив. Такой злодей вызовет если не уважение, то как минимум понимание и сочувствие. А это уже полдела.

На глаза попалось написанное вчера – кусок вымученный, слабый и жалкий. А ведь я видел его таким еще вчера, но за неимением лучшего продолжал цепляться за него до последнего, надеясь вытянуть из него хоть что-то. Нет, теперь этому убожеству в моей книге не место, и переписывать его я уже не буду.

В руке зашуршал скомканный лист, и сразу стало легче. Я понимал, что поступаю правильно, и останавливаться не собирался. Это был гнет, который не просто давил. Он делал желанное недоступным, мешал идти к цели, сковывал. И от него пришло время избавляться.

Теперь много чего придется выбросить, а то, что останется, переписать. Тщательно и возможно не раз, чтобы все окончательно выправить. Правда, пока не ясно, как долго, но это сейчас не главное. Куда важнее, что в конечном счете окажется на полках книжных магазинов. Пылиться среди прочих в мои планы не входило.

Пустое и пресное жизнеописание туповатого героя вряд ли кому-то придется по душе. А чтобы зацепило, писать нужно так, как никто до этого не писал. Это над каким-нибудь учебником истории можно особо не ломать голову. Перечисляй даты, всем давно известные, да вставляй по мере надобности сухонькие комментарии. Слова – чем проще, тем лучше. Ни сюжетов, ни фабул. И герои все давным-давно известны. Ничего лишнего.

Жанровая литература – совсем другое дело. Куда более тонкое и трудоемкое. Тут уж, хочешь не хочешь, а придется здорово попотеть, чтобы не только найти нужные слова, без которых никак, но и расставить их по местам, мучительно подбирая каждому свое. Хороший, добротный стиль может обеспечить интерес к книге лишь одним своим наличием. И это уже независимо от жанра.