Изнанка

– Видим, – буркнул Волохов, нервно теребя рукой лежащие в кармане сигареты. – Долго ещё идти?

Проводник усмехнулся.

– А что? Устал?

– Курить хочу! – сердито сказал Михаил. – Да и вообще…

– В борще, блин! – Стикс сверкнул глазами, затем кивнул на мальчика. – Кончай мне тут изображать из себя утомлённого экскурсией туриста! А не то я подумаю, что инвалид ты, а не он. Хотя…. – он тряхнул головой, – все вы инвалиды.

– Почему вы так считаете?! – вдруг возмутилась женщина.

Проводник повернулся к ней.

– Да потому-что в Изнанку лезете!

– Вы прекрасно знаете, зачем я туда иду!

Стикс на это ничего не сказал, молча развернулся и двинулся по грунтовке. Однако, не пройдя и двух шагов, неожиданно упал прямо в пыль. Пока Волохов пытался сообразить откуда в их проводника стреляли, и почему не было слышно выстрела, женщина вместе с сыном поступила аналогичным образом – рухнула вниз, на дорогу, затем, очевидно решив не тратить время на объяснения, сбила Михаила с ног подлой, хотя и весьма профессиональной подсечкой.

– Что за… – начал было возмущаться тот, но тут же его весьма чувствительно пнули в бок берцем.

– Тихо! – прошипела женщина. – Вы, что, не видите?!

– Чего я не вижу? – сердито уточнил Волохов, тоже перейдя на шёпот.

– Беспилотник!

– Где?!

– Вон!

Впрочем, Михаил теперь уже и сам разглядел военный дрон. Тёмный силуэт, похожий на пикирующего гигантского альбатроса, пролетел над полем и исчез за зарослями ольхи.

– Пронесло! – процедил проводник, затем медленно поднялся. – Встаём, идём дальше.

Они перевалили через небольшой холм, продрались сквозь молодой ельник, и вскоре уже подходили к высокому бетонному забору.

– А как мы через него перебираться будем? – свистящим шёпотом поинтересовался Волохов.

Стикс хмыкнул.

– Как везде в России. Через дыру.

– Что-то я никаких дыр пока не вижу.

Проводник, снова хмыкнув, свернул вправо, раздвинул ветви дикорастущего шиповника и сделал приглашающий жест.

– Прошу!

3.

Семисотка походила на обычный провинциальный городок, в котором вдруг случилась революция. Слишком много всяких военизированных личностей, слишком много мусора и слишком мало здравого смысла. Например, пока они двигались от окраины к центру, Михаил насчитал аж пять броневиков, стоящих на перекрёстках. На фига, спрашивается? Оставшееся гражданское население запугивать?

Причём, броневики были разные – и российские, и сил «международной коалиции», и вообще какие-то левые – со снятыми башнями, да ещё разрисованные граффити.

На группу, сопровождаемую Стиксом никто не обращал внимания, что Волохову показалось весьма странным. Ребёнок – даун, в одном из самых опасных мест в мире, это что – нормально?!

Проводник, добравшись до центральной площади, остановился и посмотрел на своих подопечных.

– Значит так, – сказал он, – сейчас женщина с ребёнком идут со мной, а ты, – Стикс хамски ткнул пальцем в Михаила, – топай вон туда. Видишь, где здание бывшего горисполкома?

Волохов поглядел в указанном направлении. Там, за памятником Ленину, разрисованному какими-то шутниками серпами-молотами, цветочками и свастиками, располагалось приземистое двухэтажное здание.

– Ну, вижу. А что там?

– Кабак местный.

Михаил насупился.

– Я вроде-как не бухать сюда приехал.

Стикс фыркнул.

– Я разве говорил про бухалово?!

– Блин! – разозлился Волохов. – Да у меня и на бутылку минералки денег не хватит! Всё тебе отдал!

Проводник тяжело вздохнул.

– Просто – зайдёшь, сядешь куда-нибудь в уголок и будешь ждать меня. Я через полчаса подойду. Понял?

– Понял! – Михаил сплюнул, поправил лямки рюкзака и, не оглядываясь, потопал по раздолбанной асфальтовой дорожке, ведущей к «горисполкому».

Первое, что его поразило, в вестибюле здания – это чучело, так называемого изнаночника, стоящего на постаменте, где когда-то, наверняка располагался ещё один Ильич – уже в виде бюста.

«Ох, ё!…» – Волохов остановился и уставился на порождение Изнанки.

Он, разумеется, и раньше видел их изображения, но одно дело – разглядывать подобное чудовище на экране монитора, и совсем другое – наблюдать воочию.

В общем-то, понятно, что ЭТО когда-то было человеком. По крайней мере тело имело две руки, две ноги и одну голову. Что же до всего остального….

Во-первых кожа. Серо-зелёная, и словно кем-то пережёванная – сплошные складки, морщины, непонятные то ли порезы, то ли болячки.

Во-вторых глаза. Конечно, у чучела они и не могли быть живыми, но таксидермист хорошо передал их изначальное, если можно так выразиться, состояние – две мутные линзы с полу размытыми зрачками.

Ну, и разумеется сама морда чудовища – будто сплющенная под прессом, с огромной кривой пастью, утыканной… не клыками даже, а острыми обломками гнилых зубов. Красавец!

Что любопытно – рядом с чучелом, справа на стене, висело большое, в человеческий рост, зеркало. Словно тем, кто разглядывал изнаночника, предлагалось сравнить его со своим зеркальным отражением и решить: стоит ли лезть в Изнанку или ну его на фиг?!

Михаил хмыкнул и перевёл взгляд с порождения тьмы на собственную физиономию. Ничего особенного – не то серые, не то наполовину седые волосы, стянутые в хвост на затылке, самое обыкновенное лицо, высокий лоб, крупный, чуть кривоватый (сломанный в драке) нос, плохо выбритый тяжёлый подбородок, тонкие губы. Мешки под глазами.

«Ещё бы!» – Волохов вздохнул. «Весь последний месяц недосыпаю! То одно, то другое…».

Он заправил в берцы выбившиеся из голенищ чёрные джинсы, расстегнул молнию потёртой кожанки и двинулся влево – там виднелась стальная дверь, явно снятая с какой-то квартиры (то есть с глазком и даже номером – 58), а рядом вывеска: «Ресторан «У Локуса».

«У Локуса?!» – удивился Михаил. «А при чём тут локус?! Насколько мне известно, локус, в переводе с латыни – „место“, и это – что-то, связанное с биологией. С генетикой в смысле…. Может, названо так потому, что в Семёрке учёных много? Особенно биологов…».

Потянув на себя тяжёлую дверь, Волохов шагнул за порог, огляделся. Достаточно просторное помещение «ресторана» было явно переделано из части вестибюля бывшего горисполкома и ещё нескольких комнат – на потолке виднелись остатки перегородок. Слева возвышалась стойка бара, сколоченная из каких-то подозрительных деревянных щитов, справа располагались столики. Посетителей было мало, только в дальнем углу веселилась компания негров в камуфляже, с Ооновскими шевронами на рукавах. Похоже, они сидели здесь ещё с вечера. Двое уже дремали, положив головы на стол, ещё трое приканчивали литровую бутылку виски.

– Доброе утро, – поприветствовал Михаила возникший внезапно, как чёрт из табакерки, тип в несвежей белой рубахе. Официант, кажется. – Хотите поужинать? Или позавтракать?

– Мне тут нужно дождаться одного человека, – буркнул Волохов. – Заказ мы потом сделаем.

– Без проблем, – официант улыбнулся и махнул в противоположный от «международных» вояк угол. – Присаживайтесь.

Михаил выбрал столик у окна, стащил с плеч рюкзак, потом снял кожанку и, повесив её на спинку стула, сел.

«Вот уж не думал, что в Семисотке ресторан имеется! Хотя….» – он уже более внимательным взглядом обвёл помещение. «Рестораном это можно назвать с очень и очень большой натяжкой! Одна барная стойка чего стоит!».

И действительно, на деревянных щитах виднелись полустёртые буквы «брутто», «нетто», ещё – изображения зонтика и какие-то цифры. Короче – из ящиков сколочено.

Тут от компании европейских негров отделилась пошатывающаяся фигура и направилась через зал прямиком к столу Волохова.

Тот удивлённо поднял глаза, разглядывая «миротворца». Протокольная рожа со шрамом на щеке, курчавые волосы, в ушах – серьги.

– Хай! – негр вяло махнул рукой и плюхнулся на свободный стул. – Ты есть охотник за головами?

Михаил, не зная, как на это реагировать, пожал плечами.

– Почему – охотник?

Европеец горестно вздохнул.

– Все русские – охотники. А мне нужна голова.

«Это точно!» – мысленно скривился Волохов. «Головы у тебя, мой черномазый друг, нет. Иначе ты бы не задавал столь идиотские вопросы незнакомым людям».

Он посмотрел на «миротворца», хмыкнул.

– А если я из ФСБ?

Тот замотал головой.

– Ноу! Ты не из контрразведка. Выпьем? – и негр достал откуда-то из внутреннего кармана фляжку. Явно – не с минеральной водой.

– А давай! – неожиданно развеселился Михаил. – Угощаешь?

– Ес! – кивнул его собеседник и, подозвав официанта, приказал притащить две рюмки, по коим и разлил янтарную жидкость, воняющую самогоном.

Выпили.

«Неплохой вискарь!» – удивился Волохов. «Неужели такой в Семисотке продают?!».

– И всё же, – «миротворец», совсем по-русски, занюхав высокоградусное пойло рукавом, продолжил: – Достанешь мне голову? Я хорошо заплачу.

– Какую голову? Изнаночника?

– Изнаночника, – подтвердил европеец. – Мне очень надо.

«Так это ж подстава!» – догадался Михаил. «Сейчас начну торговаться, тут-то меня и свинтят. В столы наверняка микрофоны вмонтированы…».

– Я не охотник, – он, вздохнув, откинулся на спинку стула. – Я турист.

Негр выпучил глаза.

– Кто?!

– Турист. Экстремальный. Путешествую по всяким стрёмным местам. Чернобыль, Фокусима, Магадан, деревня Гадюкино….

– Гадюкино?! – озадачился «миротворец». – Это где?

– Везде, – Волохов обвёл рукой вокруг себя. – Куда в России не ткни – везде Гадюкино.

Тут, наконец, в дверях зала нарисовался Стикс, обвёл помещение взглядом и, обнаружив Михаила, направился к его столику. Следом за ним ввалились ещё двое – пьяных, растрёпанных, но явно отечественного производства – совершенно рязанские морды и «городской» камуфляж без знаков различия. Менты? Сотрудники УФСИН?

– Чего ему от тебя надо? – строго поинтересовался проводник, тыча пальцем в негра словно в предмет.

Подошедшие «УФСИНовцы» тоже уставились на представителя «международных сил» с неодобрением.

– Слышь ты, – наконец изрёк один из них – рыжий, под два метра ростом и примерно столько же в ширину, – шоколадный заяц, вали к своим!

Негр посмотрел на них злобным взглядом, однако в бутылку лезть не стал. Молча убрал в карман флягу, молча встал и вернулся в свой угол.

– Так всё-таки, – поинтересовался Стикс, усаживаясь за стол вместе с типами в «городском» камуфляже, – что ему от тебя нужно было?

Волохов усмехнулся.

– Голову.

– Голову?! – второй «УФСИНовец» – невысокий, с лысой башкой, скорчил удивлённую гримасу. – А шнурки погладить не просил?

Михаил покачал головой.

– Шнурки не просил. И вообще, я думаю – это подстава была. Они меня проверяли.

– Кто?! – удивился проводник, после чего пренебрежительно скривился. – Ниггеры?! Бред! Да они сами тут всего бояться! Их же нацгвардейцы вот где держат! – и Стикс сжал кулак.

– Кстати, познакомься, – он повернулся к своим спутникам – Роман и Алексей. Мужики с нами пойдут.

Волохов несколько неуверенно пожал протянутые руки, после чего поинтересовался:

– Вы… э-э…. охотники?

Рыжий – Алексей кивнул.

– Они самые. Только вслух об этом говорить не рекомендуется.

Михаил оглянулся на стойку и понизил голос:

– А вы уже бывали… там?

– За Локусом, что ли? – лысый Роман пьяно усмехнулся.

– Каким Локусом? – не понял Волохов. – Рестораном?

– За Периметром, – пояснил Стикс. – В Твери.

– А…. граница этой… хм!… запретной территории так и называется?

– Ну, не совсем так, – проводник пожал плечами. – Полное название – Локус контроля.

– Локус контроля?

– Угу. Сокращённо – Контрлокус.

– Не понимаю, – Михаил насупился. – Ведь это, кажется, как-то связано с биологией?

– Нет, – со скучающим видом сказал Алексей. Он выглядел трезвее своего товарища. – Локус контроля – склонность человека приписывать успех или неудачи в жизни либо внешним обстоятельствам, либо – собственным способностям.

– Почему именно такое название?

– Да какая разница! – несколько раздражённо произнёс Стикс. – Надо ж было как-то назвать ту черту, за которой человек либо остаётся человеком, либо превращается в чудище?! Вот и назвали.

Про превращения Волохов, разумеется, знал. Читал в интернете. Эдакая, смертельно – опасная лотерея. Повезёт – останешься самим собой, и если не погибнешь при первой же встрече с изнаночниками, станешь охотником за их головами. Ну, а если не повезёт….

Михаил потёр ладонью подбородок.

«Если не повезёт, то никогда уже об этом не узнаешь. Поскольку твоя личность после пересечения границы, попросту исчезнет. И вместо неё возникнет нечто новое. Чужое… Правда, о Локусе в мировой паутине ничего не говорилось».

Он перевёл взгляд на своих будущих спутников.

– Вы давно уже этим занимаетесь?

– Два года, – рыжий криво улыбнулся.

– И вы… видели, как человек превращается в изнаночника?

– Видели. Неприятное зрелище. Мягко говоря.

– Как это происходит?

– Трудно описать, – Стикс поморщился. – Если вообще возможно.

– А насколько велик… э-э… риск?

Алексей хотел что-то ответить, но проводник его резко перебил.

– Пятьдесят на пятьдесят, – быстро сказал он.

– Да, – Волохов задумчиво кивнул. – На форумах в сети тоже так писали.

Роман снова ухмыльнулся.

– Страшно?

– Страшно! – не стал врать Михаил.

– Ничего, – проводник оскалился. – Пятьдесят процентов – это неплохой шанс. Пройдёшь через Локус и забудешь. Зато потом… – он закатил глаза. – Обеспечишь себя на всю оставшуюся жизнь.

Волохов снова посмотрел на охотников.

– А вы, действительно, головы изнаночников караванщикам продаёте?

– Когда как, – Алексей недовольно скривился. – Ты, вообще, поменьше в интернете сиди. Там тебе расскажут!

– Чего расскажут?

Роман поднял палец.

– Всё, что пишут об Изнанке в Сети надо делить на восемь. Или на двадцать восемь. Усёк?

– И мы не только головы добываем, – добавил рыжий. – Любая часть тела изнаночника денег стоит. Понятно?

– Как он вообще за Локус идти собирается?! – удивился Роман. – Да его почикают на первом же километре! – он повернулся к Михаилу. – Информацию надо не в интернете искать, а умных людей расспрашивать.

– Где ж я вам этих самых «умных людей» найду? – Волохов покачал головой. – Знаете, никто из ваших на углу не стоит и не кричит: «а вот информация из Изнанки! Недорого! Лохам – пятидесятипроцентная скидка!».

Алексей рассмеялся.

– Да, на углу никто не стоит. Но можно ведь добыть соответствующую литературу. Например – выпущенные для нацгвардейцев брошюры, инструкции для командного состава. Там всё без вранья.

4.

Как ни странно, охотники «догоняться» не стали. То ли не хотели идти к Периметру поддатыми, то ли не были совсем уж законченными алкашами. Они заказали себе по огромной тарелке солянки, минералку и лимоны.

– Пойду покурю, – буркнул Михаил проводнику и вышел на улицу. Есть хотелось ужасно, но денег и вправду не было.

«Твою мать!» – он прикурил, затянулся. «Полезу в Изнанку на голодный желудок. Да и там ещё неизвестно, когда пожрать получится! А, кстати, чем сами охотники за Локусом питаются? Или у них договорённость с караванщиками? Мы вам – головы… вернее – части тел изнаночников, вы нам – провиант, патроны и шнапс. Наверное так….».

Волохов сплюнул набежавшую слюну, и посмотрел на площадь, через которую двигалась странная компания – толстый мужик, словно выскочивший из древней советской комедии о Гражданской войне – в красных галифе, сапогах и тельняшке, ещё один тип – в грязном ватнике и ушанке, а замыкал шествие пацан лет пятнадцати, в рваном камуфляже. У всех троих имелось оружие – автоматы Калашникова.

«Это что ещё за клоуны?!» – удивился Михаил. «Местные сумасшедшие? Ну да!… С оружием! Гармошки только не хватает!».

Незнакомцы обогнули разрисованный памятник и остановились на пороге «ресторана».

– Закурить не будет? – поинтересовался толстяк.

– Последняя осталась, – соврал Михаил.

– Жаль, – тип в ватнике вздохнул. – Не знаешь, Полипыч там? – и он кивнул на дверь.

– Чего ты у него спрашиваешь? – недовольно сморщил конопатый нос пацан. – Не видишь, что ли, этот – из новообращённых?!

– Правда? – вдруг обрадовался обладатель «революционных шароваров». – Ты с Большой Земли? Давно?

– Только сегодня приехал. То-есть пришёл, – неуверенно пробормотал Волохов.

– С кем пришёл-то? Со Стиксом?

– Я не знаю, как зовут проводника, – уклончиво ответил Михаил, выбрасывая окурок в стоящую возле входа в ресторан, урну.

– Зато мы знаем, – буркнул подросток.

– Ты лучше скажи, – перебил его толстяк, подаваясь вперёд, – правда, что там, на Большой Земле смертную казнь вернули, а аборты наоборот – запретили?

Волохов выпучил глаза.

– Э-э… не в курсе. Вроде, ничего похожего не было…. А вы, что, сами не можете новости посмотреть? Ну, или там послушать?…

Незнакомцы невесело рассмеялись.

– Я ж говорю – новообращённый, – вздохнул подросток, после чего поднял взгляд на Михаила. – Здесь, в Семёрке, и возле Периметра, и в самой Изнанке, ни телевиденья, ни радио, ни интернета не существует. Неужели вы об этом не слышали?!

– Не слышал, – озадаченно протянул Волохов.

– Действуют только армейские средства связи, – продолжил пацан. – И если вы собрались туда, – он махнул рукой на север, – телефон лучше сдайте на хранение бармену. Так все делают.

Совершенно уж ничего не понимая, Михаил вытащил из кармана свой, изрядно потяжелевший, после подпольного «абргрейда» айфон и уставился на экран. Действительно, никакой связи больше не было.

– А… а зачем тогда мне в Москве эту штуковину ставили? – он постучал пальцем по корпусу.

– Затем и ставили, – проворчал тип в ватнике, – с ним ты хотя бы до Семёрки дошёл. Иначе перехватили бы ещё там, – кивок на юг. – Где телевизоры работают.

5.

Вернувшись в зал, Волохов злобно посмотрел на проводника.

– Почему вы мне не сказали, что связь здесь отсутствует?!

Стикс откинулся на спинку стула.

– Я думал – ты знаешь.

– Нет, я не знал!

– А вот это уже – твои трудности! Я – проводник, а не справочное бюро.

– С нами прошлой зимой такой же крендель за Локус собрался, – обращаясь к длинноволосому сказал Алексей. – Вся информация – из интернета. Главное, нормально экипирован – оружие, амуниция, то, сё…. Но тупой! – он закатил глаза. – Говорит, я, мол, все изнаночные засады и ловушки изучил, как собственную квартиру! С закрытыми глазами по Твери ходить буду!

– И чего?! – окрысился Михаил, обводя взглядом разулыбавшихся охотников. – Скажите ещё – там никаких ловушек нет!

Рыжий снова рассмеялся. Следом за ним захихикали Роман со Стиксом.

– Ну, конечно же нет!

– То есть? – совсем уж растерялся Волохов. – Подождите, подождите…. А как же «чёрные дыры», «бегущие огни», «вечный снег»? Это что, всё – выдумки?!

Алексей сделался серьёзным.

– Нет, это не выдумки. Но и не ловушки.

– А что?!

– Изнанка! – проводник поднял палец. – Которая уродует не только людей.

Михаил тряхнул головой.

– Не понимаю!

– Ничего, – «успокоил» его рыжий. – Если человеком после Локуса останешься – поймёшь.

Волохов посмотрел отсутствующим взглядом на компанию «клоунов», сейчас устраивающихся за столиком в центре зала, поморщился.

«Может действительно, охотник прав, и мне пока не следует лезть в Изнанку?».

Он повернулся к Алексею.

– И что с этим вашим упакованным челом случилось?

Тот тяжело вздохнул.

– Мы его отговаривали. Честно. Но он всё-таки пересёк Локус.

Волохов дёрнул щекой.

– В монстра превратился?

– Нет. В монстра он не превратился. Но влетел в первую же Яму. Только мы его и видели.

– В Яму?

– Это то, что в интернете называют «чёрной дырой», – со скучающим видом произнёс Стикс. – Обыкновенный канализационный люк.

– Угу, – рыжий хмыкнул. – Этот же чудик зачем-то решил бросить в него гайку. На верёвочке.

– Какую гайку?!

– Обыкновенную. Железную.

– Зачем?!

– «Обозначить границы», – Роман скривился. – Игроман недоделанный.

– И что?

– Да ничего, – Алексей пожал плечами. – Эта гаечка с верёвочкой его вниз и утянули.

– А…. – Михаил обвёл глазами собеседников, пытаясь понять – не разыгрывают ли его, – а почему он не отпустил верёвку?

– Потому что за Локусом не всегда получается управлять собственным телом. Точнее – собственным сознанием. Хочешь разжать руку, а вместо этого ещё крепче её сжимаешь, хочешь – сделать шаг вперёд, а пятишься назад…. Это – Изнанка, парень!

– Ладно, – Стикс хлопнул себя по коленям. – Нам всем надо немного отдохнуть. Пошли!

– Куда? – Волохов удивлённо на него посмотрел.

– В местную ночлежку, – Роман ткнул пальцем в потолок. – Здесь, на втором этаже хостел имеется. Поспим немного.

– У меня денег не осталось, – помрачнел Михаил.

– Не парься! – рыжий вдруг подмигнул. – Новичкам, особенно тем, кто приходит с проводником – бесплатно.

Они вышли из ресторана, поднялись по лестнице на второй этаж.

– Вон там душевые, – показал Стикс, – там спальное помещение. Сейчас нам постельное бельё принесут.

Глава 2

29 апреля 2014 года

1.

– Знаете, – Михаил Олегович Петелин окинул здание Тверского Речного вокзала холодным, внимательным взглядом. – Каждый раз, когда я сюда приезжаю, то словно оказываюсь в фильме тридцатых годов прошлого века.

– Ага, – его спутник, в мятом, не очень чистом плаще, в широкополой, но опять, же – мятой шляпе и в очках с толстыми стёклами, кивнул. – «Волга-Волга». Или «Весёлые ребята».

– Пройдёмся? – Петелин показал глазами на улицу, открыл дверцу огромного, сверкающего чёрным лаком джипа и выбрался наружу. – Вылезайте, Игорь Семёнович.

Очкарик совершая множество суетливых, ненужных движений, полез наружу. При этом он зацепился плащом за дверцу, чуть не порвал штаны; из кармана у него вывалились ключи, пачка сигарет и коробок спичек, шляпа съехала сначала на лоб, потом на затылок. Водитель, с внешностью вышедшего в отставку наёмного убийцы, бросил на него презрительный взгляд, отвернулся.

– Не спешите, – спокойно произнёс Петелин. На фоне своего спутника он выглядел, как Рокфеллер рядом с вокзальным бомжем.

Золотой «Ролекс» на запястье, бриллиантовая заколка в галстуке, аккуратная стрижка с благородной сединой на висках, очень хороший и очень дорогой костюм, элегантный кожаный плащ. Правда, вот лицо….

Бывают такие люди, встретив которых, тут же понимаешь: лучше держаться от них подальше. Километров эдак за сто. А ещё лучше – за тысячу. Целее будешь.

Тонкие, бледные губы, тяжёлый подбородок, но главное – глаза: будто два куска льда вставили в глазницы, вот только они не растаяли, а совсем наоборот – заморозили всё остальное тело. Навсегда. Хотя, если говорить о возрасте – не старый, и уж точно – не дряхлый. Сорок – сорок пять лет, в самом крайнем случае – сорок восемь.

Когда тот, кого назвали Игорем Семёновичем, всё-таки вылез из машины, Петелин поправил на нём шляпу, улыбнулся.

– Я вот всё не могу понять, уважаемый господин Линцевич, зачем вы каждый раз, когда мы отправляемся в Тверь, начинаете так нервничать? Всё же идёт хорошо!

– Боюсь! – буркнул очкарик.

– Чего именно? Того, что должно получится или того, что ваша теория окажется неверной?

– Уж в чём – в чём, а в своей собственной правоте я не сомневаюсь! – Игорь Семёнович вскинул голову, что в сочетании с его дурацкой шляпой и не менее дурацким плащом выглядело забавно.

Петелин снова улыбнулся

– Вот и прекрасно! Пойдёмте, посмотрим, как идёт работа.

Они двинулись к Речному вокзалу.

– Что такое? – удивился Линцевич, кивая на вход в здание. – Никак снова Пульман буянит?

– Не позволим! – долетел до них истошный вопль бородатого, растрёпанного типа, одетого, впрочем, очень даже неплохо. Если под этим словом понимать – «дорого». Те, кто стоял рядом с ним, выглядели гораздо хуже – дешёвые куртки, грязные джинсы, стоптанная обувь. Все, как один с неопрятной щетиной на щеках, с немытой растительностью на головах и с надменными рожами. Художники, типа.

Чуть в стороне тусовались телевизионщики – с микрофонами и видеокамерами. Оператор в оранжевом жилете с надписью «ГТРК Тверь» на спине, снимал «митинг», установив штатив на небольшой площадке перед входом.

Михаил Олегович окинул сборище хмурым взглядом, процедил:

– Да, это он. А где полицейские?

– Сейчас! – засуетился очкарик, вытаскивая из кармана сотовый телефон, вместе с блокнотом, ещё одной связкой ключей, тремя флешками, заскорузлым носовым платком и пластиковой коробочкой сахарозаменителя. Всё это, разумеется, посыпалось на землю, чертыхаясь, хозяин опустился на карточки, запихал выпавшее имущество обратно, поднимаясь же, чуть сам не упал. Поскольку наступил на полу собственного плаща.