скачать книгу бесплатно
Ранее, при рассмотрении предыдущего дела в связи с обращением в Конституционный Суд группы депутатов Госдумы, мы отмечали, что, не ставя перед собой задачи оценивать подлинность подписей депутатов Государственной Думы, мы как сторона, подписавшая оспариваемый федеральный нормативный акт, хотели бы иметь определенность, когда речь идет о соблюдении требований, установленных частью 2 статьи 125 Конституции РФ. Поэтому для исключения любых по этому поводу сомнений, особенно в тех случаях, когда подписи депутатами отзываются, процедура заверения поставленных под обращением в Конституционный Суд Российской Федерации подписей депутатов могла бы быть осуществлена Секретариатом Государственной Думы. В данном случае текст запроса направлен руководителем фракции С. М. Мироновым, никем не подписан. А собранные подписи депутатов прилагаются отдельно.
И еще бы хотел обратить внимание, что при обращении группы депутатов едва ли является уместным направление в Конституционный Суд от имени группы депутатов документа от имени руководителя одной из фракций Государственной Думы. Вот почему-то документы по данному запросу были направлены за подписью Сергея Михайловича Миронова не как представителя группы депутатов, а как руководителя фракции. Применительно к 90 депутатам, которые являются субъектами обращения, я думаю, в данном случае такого органа не может существовать. Но это опять-таки процессуальный аспект на будущее время.
1.2. Переходя к исследованию по существу поставленного заявителями вопроса, следует отметить, что парламентский запрос о проверке соответствия Конституции Российской Федерации положений федерального закона в порядке абстрактного нормоконтроля означает, что поставленный заявителем вопрос исследуется безотносительно конкретных обстоятельств и принадлежности к той или иной политической партии конкретного лица, депутатские полномочия которого были прекращены. Требование закона о прекращении полномочий в связи с осуществлением несовместимой с депутатским мандатом деятельности в равной степени распространяется на парламентариев от партии большинства и меньшинства (оппозиции).
1.3. Конституция Российской Федерации, часть 3 статьи 97 устанавливает, что депутаты Государственной Думы работают на профессиональной постоянной основе и не могут находиться на государственной службе, заниматься другой оплачиваемой деятельностью, кроме преподавательской, научной и иной творческой деятельности.
Тем самым Конституция устанавливает, что замещение депутатского мандата является профессиональной оплачиваемой деятельностью и единственным видом трудовой деятельности лица, избранного депутатом на весь период действия мандата.
Возможность досрочного прекращения полномочий члена Совета Федерации и депутата Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации в случае несоблюдения или отказа от соблюдения установленных Конституцией Российской Федерации ограничений и требований, в том числе на занятие оплачиваемой деятельностью, хотя и прямо не предусмотрена Конституцией Российской Федерации, но следует из самого запрета, установленного Конституцией, и, следовательно, является конституционно обоснованной.
Такое прекращение полномочий не нарушает принципы народовластия, избирательные права граждан и статус депутата Государственной Думы, а также члена Совета Федерации. Процедура обеспечения соблюдения нормы части 3 статьи 97 Конституции Российской Федерации, а также порядок разрешения возможной коллизии между занятием парламентской и иной оплачиваемой деятельностью могут быть конкретизированы. Такая конкретизация, при условии адекватного и соответствующего смыслу конституционных положений толкования, не только не противоречит указанным нормам Конституции, а, наоборот, должна способствовать их полноценной реализации.
В этой связи следует отметить, что тезис запроса о противоречии Конституции Российской Федерации нормы Федерального закона о невозможности для членов Совета Федерации и депутатов Государственной Думы заниматься предпринимательской деятельностью как якобы выходящей за рамки конституционного запрета на занятие иной, кроме парламентской, оплачиваемой деятельностью, вступает в противоречие с вытекающей из запроса претензии к Федеральному закону о недостаточно детальном урегулировании его положениями оснований для прекращения полномочий в связи с занятием несовместимыми со статусом парламентария видами деятельности.
Указание в Федеральном законе на предпринимательскую деятельность в определенной мере конкретизирует конституционное понятие «иная оплачиваемая деятельность». Общий запрет установлен в принципе на занятие депутатом любой оплачиваемой деятельности.
Предпринимательская деятельность предполагает получение постоянного дохода, но доход может быть получен как прямо, так и косвенно, оплата может быть осуществлена в качестве подарков или любой член семьи может получать доходы, которые будут находиться в прямой зависимости от осуществления депутатом предпринимательской деятельности.
Отсутствие же в пункте «в» части первой статьи 4 Федерального закона определения понятия «предпринимательская деятельность» само по себе не может свидетельствовать о неопределенности правовой нормы, влекущей признание ее неконституционной, поскольку, такое определение более уместно включить не в Федеральный закон о статусе члена Совета Федерации и депутата Государственной Думы, а в иные законодательные акты. В настоящее время следует руководствоваться данным в пункте 1 статьи 2 действующего Гражданского кодекса Российской Федерации определением понятия «предпринимательская деятельность», включающим указание на систематический характер такой деятельности и ее направленность на извлечение прибыли, как бы авторы запроса к нему не относились.
Конституционный Суд Российской Федерации, рассматривая вопросы, касающиеся деятельности, связанной с предпринимательством, исходит из содержания указанной нормы гражданского законодательства (постановления от 20 декабря 2011 № 29-П, от 28 января 2010 № 2-П, от 24 февраля 2004 г. № 3-П). Суды общей юрисдикции также руководствуются в своей практике указанным определением (постановление Пленума Верховного Суда РФ от 10 июня 2010 г. № 15; постановление Пленума Верховного Суда РФ № 6, Пленума ВАС РФ № 8 от 1 июля 1996 г. и др.)
Помимо судебных решений, термин «предпринимательская деятельность» используется в федеральных нормативных актах, в частности, в статьях Уголовного кодекса РФ (статьи 169, 171, 289 и др.), КоАП Российской Федерации (статья 5.9. и др.), других федеральных законов.
Закрепленное в гражданском законодательстве и многократно применяемое в судебной практике понятие предпринимательской деятельности хотя и носит общий характер, но не может рассматриваться как неясное или неопределенное. При устоявшейся доктрине отнесения той или иной деятельности к предпринимательской нет оснований полагать оспариваемые законоположения несоответствующими критерию правовой определенности.
Норма Федерального закона о несовместимости статуса члена Совета Федерации и депутата Государственной Думы с вхождением парламентария в состав органа управления хозяйственного общества или иной коммерческой организации, в принципе, также является лишь конкретизацией и воплощением соответствующей конституционной нормы о невозможности для депутата Государственной Думы заниматься иной оплачиваемой деятельностью, поскольку посредством такого вхождения осуществляется руководство коммерческо-предпринимательской деятельностью. Особенно очевидно это обстоятельство для случаев, если при таком вхождении предполагается оплата соответствующей деятельности, либо участие в получении доходов от деятельности хозяйственного общества или иной коммерческой организации. В то же время юридико-техническое оформление нормы Федерального закона, содержащей указанный запрет, может привести при его узком буквальном толковании к ошибочному выводу, что несовместимы с сохранением депутатского мандата лишь действия депутата по новому вхождению, включению в состав органа управления хозяйственного общества или иной коммерческой организации, между тем фактически речь идет также о запрете для гражданина сохранять участие в составе органов управления указанных организаций, в которые он вошел ранее, до избрания его депутатом Государственной Думы.
Занятие предпринимательской деятельностью – это конституционное право любого гражданина, закон ни в коем случае не запрещает гражданину заниматься предпринимательской деятельностью и тем более не устанавливает ответственность в случае ее осуществления. Депутат лишается своего мандата вовсе не за незаконную предпринимательскую деятельность (в данном случае речь идет не об уголовной и административной ответственности), а за деятельность, несовместимую со статусом парламентария. Решение о досрочном прекращении полномочий депутата принимается по основанию, не связному с совершением им правонарушений в предпринимательской деятельности, и не является в этом смысле санкций. Сам факт осуществления депутатом предпринимательской деятельности противоречит конституционно-правовому статусу депутата и то, что в процессе ее осуществления оснований для привлечения депутата к уголовной или административной ответственности не имеется не означает, что он соблюдает конституционно установленные запреты, связанные со статусом депутата. Прекращение депутатских полномочий по смыслу оспариваемых законоположений связано с запретом на совмещение деятельности депутата с иной оплачиваемой деятельностью, с нарушением конституционного принципа несовместимости депутатского мандата, призванного устранить негативное влияние различных факторов на парламентскую работу.
Так, в целях обеспечения общественных интересов в парламентской деятельности и исключения возможного конфликта интересов частью 2.1 статьи 6 Закона о статусе члена Совета Федерации и депутата Государственной Думы устанавливается обязанность депутата передать принадлежащие ему и приносящие доход ценные бумаги, акции (доли участия в уставных капиталах организаций) в доверительное управление в соответствии с законодательством Российской Федерации.
Данная мера в системе механизма реализации запрета на занятие иной оплачиваемой деятельностью обеспечивает депутату возможность передать бизнес, не продавая его, с тем, чтобы по истечении срока депутатских полномочий иметь возможность возобновить свою предпринимательскую деятельность.
Хочу обратить внимание Высокого Суда на то, что почему-то исчерпывающая формулировка закона Российской Федерации, если она сформулирована чуть мягче, чем уголовный запрет, порождает иллюзию того, что и не обязательно выполнять. Ведь закон говорит, что может быть передано в случае конфликта интересов. А то, что конфликт интересов в данном случае прямо вытекает из статьи 97 Конституции, про это мы уже забываем, и поэтому считается, что депутат может как передать в доверительное управление, так и остаться членом хозяйственного общества, как соблюдать установленный запрет, так и не соблюдать его. Как раз, по-моему, норма очевидна: запрет общий, и никаких изъятий из него, кроме предусмотренных Конституцией, не содержится.
Установленные статьей 97 Конституции Российской Федерации конституционные запреты и ограничения во взаимосвязи с конституционными нормами, определяющими конституционный статус федерального парламента, порядок его формирования, статус его палат, членов палат федерального парламента, профессионализм депутатской деятельности (статья 10, статья 11 (часть 1), статья 94, статья 95, статья 96 (часть 2), статья 99 (часть 1) допускают возможность конкретизации положений Конституции в федеральном законодательстве и развития их с учетом конкретных социально-правовых условий реализации принципа несовместимости мандата члена Совета Федерации и депутата Государственной Думы.
Нельзя согласиться с утверждением заявителей, что перечень ограничений для осуществления полномочий депутатов Государственной Думы носит закрытый характер. Следует учитывать, что Конституция Российской Федерации принятая в 1993 году, заложив правовые основы для развития институтов местного самоуправления, органов публичной власти, государственной службы не могла установить исчерпывающий перечень всех должностей и всех видов деятельности, несовместимых с мандатом членов палат федерального парламента, поскольку на тот период еще не было ясности, как в дальнейшем будет развиваться законодательство.
Так, Конституция Российской Федерации прямо не устанавливает для депутата Государственной Думы запрета находиться на муниципальной службе, избираться выборным должностным лицом иного органа государственной власти или органа местного самоуправления, замещать иную государственную должность Российской Федерации, государственную должность субъекта Российской Федерации, несмотря на указанные обстоятельства федеральный законодатель вправе конкретизировать конституционные положения, устанавливающие общие начала принципа несовместимости депутатского мандата, в частности установив в Федеральном законе указанные ограничения на осуществление парламентской деятельности.
В соответствии с законодательством о государственной гражданской службе и построенной с ней на одних принципах муниципальной службе – обе являются оплачиваемой деятельностью, равно как и оплачиваемой деятельностью является в контексте оспариваемого законоположения предпринимательская деятельность.
Превентивной мерой возможных нарушений требований принципа несовместимости депутатского мандата является установленный избирательным законодательством своеобразный юридический «фильтр» для вновь избранных депутатов. В соответствии с положением статьи 85 Федерального закона «О выборах депутатов Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации» депутатский мандат может быть получен гражданином только после представления в Центральную избирательную комиссию Российской Федерации документов об освобождении от обязанностей, не совместимых со статусом депутата Государственной Думы, либо копии документа, удостоверяющего, что им было подано заявление об освобождении от таких обязанностей.
То есть в соответствии с избирательным законодательством именно на этой стадии избранный депутат разрешает все спорные вопросы, касающиеся своей деятельности, совершая осознанный добровольный выбор: или получает депутатский мандат, или продолжает занятие деятельностью, не совместимой со статусом депутата.
Получив мандат депутата, но начав в течение текущего срока полномочий осуществлять иную оплачиваемую деятельность, в том числе предпринимательскую, лицо, являясь законодателем, деятельность которого связана с разработкой и утверждением правовых основ государства, заранее знает, что его правовое положение становится не совместимым с установленным законом статусом и его полномочия должны быть прекращены.
Хочу обратить внимание уважаемого Суда на формулировки не только пункта 3 статьи 97, но начнем с пункта 1.
Депутатом Государственной Думы может быть избран гражданин Российской Федерации, достигший двадцати одного года и имеющий право участвовать в выборах. Можно поставить вопрос, а если он не соответствует требованиям, установленным Конституцией? Он не достиг возраста, он не имеет права участвовать в выборах, или он осуществляет предпринимательскую деятельность. В данном случае это одного уровня запреты. И этот запрет должен быть устранен до получения мандата. Если этот мандат получен в нарушение запрета, этот мандат подлежит прекращению. Никакой санкции, никакой уголовной или административно-правовой ответственности за это действующим законодательством не установлено, хотя как раз заявители нас к этому очень активно подталкивают. Обратите внимание, вся формулировка и вся аргументация заявителей как раз сводится к тому: нужно в соответствии с порядком, установленным уголовно-процессуальным законом; суд пусть разберется, есть ли состав правонарушения и так далее. Если бы был состав правонарушения, может быть, эта аргументация имела бы значение. Но Конституция не устанавливает при данном запрете каких-либо правовых последствий данного нарушения, если его считать нарушением. Это запрет предварительного условия.
Согласно правовой позиции Конституционного Суда Российской Федерации, выраженной им в Определении от 1 апреля 1999 года № 30-О, гражданин Российской Федерации, пожелавший реализовать свое конституционное право быть избранным в органы государственной власти (часть 2 статьи 32 Конституции Российской Федерации) добровольно принимает условия, с которыми связан приобретаемый им публично-правовой статус выборного лица, и выполняет соответствующие требования согласно установленной законом процедуре.
Следовательно, установленные законом запреты, обусловленные статусом, который приобретает избранное лицо, не могут рассматриваться как неправомерное ограничение конституционных прав.
2. Конституция Российской Федерации устанавливает, что носителем суверенитета и единственным источником власти в Российской Федерации является ее многонациональный народ; народ осуществляет свою власть непосредственно, а также через органы государственной власти (части 1 и 2 статьи 3). Согласно статье 94 Конституции Российской Федерации парламент Российской Федерации является представительным и законодательным органом Российской Федерации.
Реализация конституционных принципов народовластия и вытекающий из него принцип обеспечения представительного характера Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации осуществляется исходя из ныне действующей системы правового регулирования порядка формирования и организации деятельности Государственной Думы, закрепленных федеральными законами «О статусе члена Совета Федерации и статусе депутата Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации» и «О выборах депутатов Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации».
При прекращения полномочий конкретного депутата непосредственного противопоставления правогарантирующего механизма и воли избирателей не происходит, так как выборы депутатов Государственной Думы осуществляются на основании пропорциональной избирательной системы, и, в любом случае, мандат депутата сохраняется у той политической партии, к которой (к списку которой) принадлежал и депутат, чьи полномочия досрочно прекращены. Поэтому введенный законодательный механизм, гарантирующий соблюдение депутатом конституционных требований и ограничений, не может рассматриваться как предназначенный для того, чтобы выступать средством политической борьбы.
Лишение полномочий конкретного депутата не нарушает волеизъявление народа. В соответствии со статьей 89 Федерального закона «О выборах депутатов Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации» в случае досрочного прекращения полномочий депутата Государственной Думы коллегиальный постоянно действующий руководящий орган политической партии, в составе федерального списка кандидатов которой этот депутат был избран, вправе предложить Центральной избирательной комиссии Российской Федерации кандидатуру другого зарегистрированного кандидата из того же федерального списка кандидатов для замещения вакантного депутатского мандата. При этом указанная кандидатура предлагается из числа зарегистрированных кандидатов, включенных в ту же региональную группу кандидатов (в общефедеральную часть федерального списка кандидатов), что и депутат Государственной Думы, чьи полномочия прекращены досрочно. Если в течение 14 дней со дня принятия Государственной Думой решения о досрочном прекращении полномочий депутата Государственной Думы политическая партия не воспользуется названным правом, Центральная избирательная комиссия Российской Федерации в порядке, предусмотренном частью 9 статьи 82.1 или частью 8 статьи 83 данного Федерального закона, передает вакантный депутатский мандат другому зарегистрированному кандидату из того же федерального списка кандидатов, в составе которого был избран депутат Государственной Думы, чьи полномочия прекращены досрочно.
2.1. Ограничения, установленные в статье 97 Конституции РФ, притом что они имеют широкие пределы, но в отношении исключений содержат исчерпывающий перечень тех занятий, которые совместимы с депутатской деятельностью, а это: преподавательская, научная и иная творческая деятельность.
Законодатель, устанавливая в развитие конституционных положений запреты для членов Совета Федерации и депутатов Государственной Думы заниматься определенными видами деятельности, занимать определенные должности преследовал цель, в том числе предотвращения смешения различных источников финансирования деятельности названных субъектов.
Сама по себе недопустимость осуществления депутатом преподавательской, научной и иной творческой деятельности в случае, если данная деятельность финансируется исключительно за счет средств иностранных государств, международных и иностранных организаций, иностранных граждан и лиц без гражданства, если иное не предусмотрено международным договором или законодательством Российской Федерации, оправдана с точки зрения целей и меры ограничения прав, установленных частью 3 статьи 55 Конституции Российской Федерации. Установление таких ограничений в качестве основной цели преследует обеспечение безопасности государства и предотвращение внешнего воздействия на лиц, осуществляющих функции по управлению государством со стороны иностранных государств.
3. Что касается норм части пятой статьи 4 Федерального закона, регламентирующих процедуры прекращения полномочий депутата Государственной Думы при наличии оснований, предусмотренных в пункте «в» части первой статьи 4 Федерального закона, в свою очередь сводящихся к нарушению соответствующих ограничений и требований, содержащихся в части второй статьи 6 Федерального закона, то, как представляется, вопрос о конституционности указанных норм необходимо рассматривать не изолированно, а в совокупности со всеми условиями, основаниями и процедурой досрочного прекращения полномочий депутата Государственной Думы, то есть с общим механизмом досрочного прекращения полномочий, заложенным в Федеральный закон, и практикой его применения.
Конституционность норм части пятой статьи 4 Федерального закона, рассматриваемых вне связи с другими положениями, вполне бесспорна, поскольку в целях обеспечения реальной силы конституционного запрета на одновременное занятие депутатом Государственной Думы депутатской и другой оплачиваемой деятельностью, например, предпринимательской деятельностью (включая ее осуществление через вхождение в состав органа управления хозяйственного общества или иной коммерческой организации), законодатель обоснованно установил, что факт занятия такой деятельностью является одним из соответствующих оснований для прекращения полномочий депутата Государственной Думы и для принятия не позднее чем через 30 дней со дня появления этих оснований Государственной Думой решения, оформляемого постановлением Государственной Думы, в котором определяется день прекращения его полномочий.
При этом решение палаты Федерального Собрания о прекращении полномочий депутата Государственной Думы или члена Совета Федерации в силу несовместимости статуса члена палаты с занятием иной оплачиваемой деятельностью, включая предпринимательскую деятельность или вхождение в состав органа управления хозяйственного общества или иной коммерческой организации, может выступать в качестве документа, оформляющего факт досрочного прекращения депутатских полномочий, принятого на основании подачи соответствующего заявлению самого депутата (со ссылкой на пункты «а» и «в» части первой статьи 4 Федерального закона или без таковой). Конституционность этой процедуры в случае признания депутатом соответствующего факта и подачи заявления о сложении депутатских полномочий представляется очевидной. Подобная ситуация может рассматриваться как аналогичная случаю подачи депутатом заявления о сложении депутатских полномочий и принятию соответствующего постановления Государственной Думы, констатирующего и оформляющего факт прекращения полномочий депутата Государственной Думы после его поступления на государственную или муниципальную службу, занятия государственной должности, вхождения в состав органа управления коммерческой организации.
Досрочное прекращение полномочий депутата производится на основании постановления Государственной Думы, которое конкретизировано правовыми основаниями и фактическими обстоятельствами, послужившими основанием для досрочного прекращения полномочий депутата Государственной Думы Федерального Собрания РФ.
Так, например, в постановлении Государственной Думы от 15 мая 2012 г. № 326-6 ГД содержится следующая формулировка: «в соответствии с пунктами «а» и «б» части первой статьи 4 Федерального закона Государственная Дума постановляет считать досрочно прекращенными полномочия такого-то депутата Государственной Думы». То есть полномочия считаются прекращенными на основании подачи заявления депутата о сложении полномочий в связи с назначением на должность губернатора области.
В постановлении Государственной Думы Федерального Собрания РФ от 21 ноября 2001 г. № 2098-III ГД содержатся ссылки на пункты «а» и «в» части первой и части пятой статьи 4 Федерального закона «О статусе члена Совета Федерации и статусе депутата Государственной Думы Федерального Собрания РФ» в качестве основания для досрочного прекращения полномочия такого-то депутата Госдумы по его письменному заявлению в связи с его назначением на должность заместителя председателя Правления открытого акционерного общества «Газпром».
Постановлением Государственной Думы Федерального Собрания РФ от 24 октября 2012 г. № 1005-6 ГД прекращены полномочия депутата Государственной Думы в соответствии с пунктом «а» на основании его письменного заявления о сложении депутатских полномочий.
4. Помимо того, что депутат сам может подать заявление о досрочном прекращении полномочий в связи с занятием деятельностью, не совместимой со статусом депутата, вопрос о досрочном прекращении полномочий может быть поставлен палатой Федерального Собрания и при поступлении соответствующей информации. Из какого источника информация поступила большого значения не имеет, имеет значение сам факт несовместимости деятельности.
Вследствие непринятия депутатом в добровольном порядке решения о прекращении деятельности, не совместимой с мандатом палата вправе досрочно прекратить полномочия парламентария, не соблюдающего установленные запреты и ограничения. Депутат в данном случае, проявляя правовой нигилизм, вынуждает орган государственной власти прекратить его депутатские полномочия с тем, чтобы конституционный запрет на занятие иной не связанной с профессиональной деятельностью депутата был реализован. Любой орган государственной власти должен иметь право на самостоятельное принятие решения о прекращении полномочий лиц, нарушающих конституционные запреты.
Соблюдение депутатами Государственной Думы ограничений и запретов, предусмотренных законодательством Российской Федерации, осуществляет Комиссия Государственной Думы по контролю за достоверностью сведений о доходах, об имуществе и обязательствах имущественного характера, представляемых депутатами Государственной Думы.
Деятельность Комиссии осуществляется в соответствии с Федеральным законом «О статусе члена Совета Федерации и статусе депутата Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации», другими федеральными законами, указами Президента Российской Федерации, постановлениями Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации, Регламентом Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации и Положением, утвержденным постановлением палаты от 16 марта 2012 г. № 171-6 ГД.
Положением о данной Комиссии определен порядок установления факта нарушения депутатом ограничений и запретов, предусмотренный законодательством Российской Федерации. Этот порядок включает меры, позволяющие объективно, на основе соответствующих документов публично рассмотреть и решить вопрос о нарушениях депутатом ограничений и запретов, обусловленных принципом несовместимости депутатского мандата. Депутату, в отношении которого проводится проверка, гарантируется возможность представить в Комиссию дополнительные материалы, дать пояснения по всем фактам, предполагаемых нарушений им запретов и ограничений.
Комиссия, образуемая из депутатов Государственной Думы на основе принципа пропорционального представительства фракций, осуществляя проверку сведений о нарушении депутатом соответствующих ограничений и запретов, определяет факты указанных нарушений на основе информации, если ее источник является прозрачным и предоставление такой информации не является средством политической борьбы.
Депутат вправе обжаловать постановление Государственной Думы о досрочном прекращении своих полномочий в суд.
Из материалов дела не следует, что право на судебную защиту было реализовано в конкретном случае, послужившем фактически поводом для направления рассматриваемого запроса.
Таким образом, процедура выявления фактов нарушения депутатом Государственной Думы ограничений и запретов, установленных законодательством Российской Федерации не противоречит Конституции Российской Федерации.
5. При отсутствии же согласия депутата на сложение полномочий для признания соответствующим Конституции Российской Федерации всей совокупности взаимосвязанных норм не только части пятой, но и иных частей статьи 4, а также других статей Федерального закона, определяющих механизм досрочного прекращения полномочий депутата Государственной Думы при нарушении им установленных запретов и ограничений, включая запрет на занятие предпринимательской деятельностью, должны быть реализованы процедуры, обеспечивающие необходимые гарантии соблюдения законности и обоснованности принимаемого палатой решения.
В постановлении Конституционного Суда Российской Федерации от 2 апреля 2002 года № 7-П, исходя из презумпции добросовестности законодателя и его приверженности общим правовым принципам, указывается, что лицо, полномочия которого досрочно прекращаются в связи с совершением определенных деяний, должно быть своевременно информировано о времени и месте проведения заседаний, где рассматривается соответствующий вопрос. Поэтому лица, инициирующие процедуру досрочного прекращения полномочий, а также должностные лица, ответственные за организацию заседания (сессии) представительного органа, учитывая общие принципы демократических правовых процедур, в том числе принцип «audiatur et altera pars», предполагающий обязанность выслушать обе стороны, должны обеспечить уведомление о времени и месте рассмотрения вопроса. Иное истолкование не согласуется с необходимыми гарантиями от злоупотреблений.
В Регламенте Государственной Думы содержатся правила внутрипарламентской деятельности, возможность запроса информации у других органов и организаций, обязательные для исполнения, что может являться достаточной гарантией, обеспечивающей объективное исследование фактов при рассмотрении вопросов палатой парламента. Таким образом, сами по себе оспариваемые положения Закона о статусе парламентария не свидетельствуют о том, что такие гарантии отсутствуют.
6. Представляется, что предположение авторов запроса о том, что необходимым элементом таких гарантий является обязательное участие суда в рассмотрении вопроса о прекращении полномочий по рассматриваемым основаниям, не только не вытекает из Конституции Российской Федерации, но и отчасти противоречит принципу разделения властей, функциям и предназначению судебной власти, основам взаимодействия органов законодательной и судебной власти.
Следует учитывать, что предусмотренные соответствующими пунктами части первой статьи 4 Федерального закона случаи принятия судами решений, ставших основаниями для досрочного прекращения полномочий членов Совета Федерации и депутатов Государственной Думы, относятся к осуществлению судами своих обычных полномочий безотносительно к тому обстоятельству, является ли участвующий в судебном процессе гражданин депутатом, а не к рассмотрению споров с участием граждан, выступающих именно в качестве депутатов.
Федеральный закон «О статусе члена Совета Федерации и статусе депутата Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации» не предусматривает обязательности предварительного установления судом фактов, служащих основанием для принятия решения о прекращении депутатских полномочий.
Однако возможность судебной защиты для лица, чьи права затрагиваются решением о досрочном прекращении полномочий депутата, как и для любого иного, чьи права затрагиваются решением органа государственной власти установлена в статье 27 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, в соответствии с которой дела об оспаривании ненормативных правовых актов палат Федерального Собрания рассматриваются Верховным Судом Российской Федерации в качестве суда первой инстанции. Проведение Верховным Судом Российской Федерации тщательного судебного исследования всех обстоятельств соблюдения внутрипарламентских процедур и голосования, а также проверка наличия и обоснованности обстоятельств, послуживших основанием для принятия решения о досрочном прекращении депутатских полномочий, обеспечивает защиту прав депутата и иных заинтересованных лиц.
6.1. Привлечение же к разбирательству споров при обсуждении в палатах Федерального Собрания, связанных с нарушением парламентарием запретов, иных государственных органов (а не только судов), как представляется, не имеет конституционных оснований.
Фактически установленная Законом процедура прекращения полномочий депутата Государственной Думы заявителями как таковая не оспаривается, а предлагается свое собственное видение данной процедуры.
6.2. Парламентский иммунитет, закрепленный статьей 98 Конституции Российской Федерации – не личная привилегия, является одним из основных элементов статуса депутата, имеет публично-правой характер и не дает привилегий в иной деятельности, как собственно депутатской. Институт неприкосновенности предусмотрен как дополнительная гарантия против необоснованных уголовных преследований и, соответственно, в связи с этим незаконного прекращения полномочий депутата Государственной Думы. Рассматриваемая в настоящем деле ситуация не связана с депутатской неприкосновенностью. Полномочия депутата прекращаются самим органом за несоблюдение установленных Конституцией Российской Федерации ограничений. В данном случае прекращение полномочий депутата связано с тем, что статус депутата ставится под сомнение в связи с несоблюдением им запретов и ограничений на осуществление предпринимательской деятельности.
На основании изложенного можно заключить, что конституционность оспариваемых положений пункта «в» части 1 и части 5 статьи 4 Федерального закона «О статусе члена Совета Федерации и статусе депутата Государственной Думы Федерального Собрания» не вызывает сомнений.
Спасибо.
Конституционный Суд Российской Федерации.
ПОСТАНОВЛЕНИЕ
от 27 декабря 2012 г. № 34-П
По делу о проверке конституционности положений пункта «в» части первой и части пятой статьи 4 Федерального закона «О статусе члена Совета Федерации и статусе депутата Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации» в связи с запросом группы депутатов Государственной Думы
Именем Российской Федерации
Конституционный Суд Российской Федерации в составе Председателя В. Д. Зорькина, судей К. В. Арановского, А. И. Бойцова, Н. С. Бондаря, Г. А. Гаджиева, Ю. М. Данилова, Г. А. Жилина, С. М. Казанцева, М. И. Клеандрова, С. Д. Князева, А. Н. Кокотова, Л. О. Красавчиковой, С. П. Маврина, Н. В. Мельникова, Ю. Д. Рудкина, О. С. Хохряковой, В. Г. Ярославцева,
с участием представителей обратившейся в Конституционный Суд Российской Федерации группы депутатов Государственной Думы – депутата Государственной Думы Е. Б. Мизулиной, адвокатов Е. А. Лукьяновой и В. Ю. Прохорова, полномочного представителя Государственной Думы в Конституционном Суде Российской Федерации Д. Ф. Вяткина, полномочного представителя Совета Федерации в Конституционном Суде Российской Федерации А. И. Александрова, полномочного представителя Президента Российской Федерации в Конституционном Суде Российской Федерации М. В. Кротова,
руководствуясь статьей 125 (пункт «а» части 2) Конституции Российской Федерации, подпунктом «а» пункта 1 части первой, частями третьей и четвертой статьи 3, частью первой статьи 21, статьями 36, 74, 84, 85 и 86 Федерального конституционного закона «О Конституционном Суде Российской Федерации»,
рассмотрел в открытом заседании дело о проверке конституционности положений пункта «в» части первой и части пятой статьи 4 Федерального закона «О статусе члена Совета Федерации и статусе депутата Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации».
Поводом к рассмотрению дела явился запрос группы депутатов Государственной Думы. Основанием к рассмотрению дела явилась обнаружившаяся неопределенность в вопросе о том, соответствуют ли Конституции Российской Федерации оспариваемые в запросе законоположения.
Заслушав сообщение судьи-докладчика О. С. Хохряковой, объяснения представителей сторон, выступления приглашенных в заседание представителей: от Министерства юстиции Российской Федерации – Е. А. Борисенко, от Генерального прокурора Российской Федерации – Т. А. Васильевой, исследовав представленные документы и иные материалы, Конституционный Суд Российской Федерации установил:
1. Группа депутатов Государственной Думы оспаривает конституционность положений статьи 4 Федерального закона от 8 мая 1994 года № 3-ФЗ «О статусе члена Совета Федерации и статусе депутата Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации», согласно которым полномочия члена Совета Федерации, депутата Государственной Думы прекращаются досрочно в случаях поступления члена Совета Федерации, депутата Государственной Думы на государственную или муниципальную службу, вхождения их в состав органа управления хозяйственного общества или иной коммерческой организации, осуществления ими предпринимательской или другой оплачиваемой деятельности, кроме преподавательской, научной и иной творческой деятельности, финансирование которой не противоречит требованиям, предусмотренным пунктом «в» части второй статьи 6 данного Федерального закона, т. е. не производится исключительно за счет средств иностранных государств, международных и иностранных организаций, иностранных граждан и лиц без гражданства, если иное не предусмотрено международным договором или законодательством Российской Федерации (пункт «в» части первой); решение о прекращении полномочий депутата Государственной Думы по основаниям, предусмотренным частью первой данной статьи, оформляется постановлением Государственной Думы, в котором определяется день прекращения его полномочий и которое принимается не позднее чем через 30 дней со дня появления основания для досрочного прекращения полномочий депутата Государственной Думы, а если это основание появилось в период между сессиями Государственной Думы – не позднее чем через 30 дней со дня начала очередной сессии Государственной Думы (часть пятая).
Заявители утверждают, что названные законоположения, не предполагающие необходимость предварительного судебного контроля с целью установления факта осуществления депутатом Государственной Думы деятельности, несовместимой с депутатским статусом, позволяют Государственной Думе прекращать полномочия депутата во внесудебном порядке, притом простым большинством голосов, и в условиях доминирования одной парламентской фракции создают возможность принятия необоснованного решения; кроме того, они неправомерно расширяют перечень конституционных запретов, предусмотренных в отношении деятельности, которую вправе осуществлять депутат Государственной Думы, вводя несоразмерное ограничение в отношении преподавательской, научной и иной творческой деятельности депутата в случае ее иностранного финансирования, а также используют не отвечающие критериям правовой определенности понятия, такие как «предпринимательская деятельность» и «вхождение в состав органа управления хозяйственного общества или иной коммерческой организации», допуская их неоднозначное истолкование, а значит, и произвольное применение. Тем самым, по мнению заявителей, оспариваемые законоположения нарушают конституционные принципы народовластия, народного суверенитета и свободных выборов, разделения государственной власти на законодательную, исполнительную и судебную, политического и идеологического многообразия, неприкосновенности народных представителей, ущемляют свободу мысли и слова, не отвечают конституционным критериям соразмерности возможных ограничений прав и свобод, а потому противоречат Конституции Российской Федерации, ее статьям 3, 10, 13 (части 1 и 3), 17, 18, 29 (части 1 и 3), 32 (части 1 и 2), 46 (часть 1), 55 (часть 3), 97 (часть 3), 98 и 103 (части 1 и 2).
Таким образом, исходя из предписаний Федерального конституционного закона «О Конституционном Суде Российской Федерации», в том числе части третьей его статьи 74, согласно которой Конституционный Суд Российской Федерации принимает постановления только по предмету, указанному в обращении, и лишь в отношении той части акта, конституционность которой подвергается сомнению, не будучи при этом связанным основаниями и доводами, изложенными в обращении, предметом рассмотрения Конституционного Суда Российской Федерации по настоящему делу являются следующие положения статьи 4 Федерального закона «О статусе члена Совета Федерации и статусе депутата Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации»:
– пункт «в» части первой – в части, предусматривающей досрочное прекращение полномочий депутата Государственной Думы в случае его вхождения в состав органа управления хозяйственного общества или иной коммерческой организации, осуществления им предпринимательской или другой оплачиваемой деятельности, кроме преподавательской, научной и иной творческой деятельности, финансирование которой не противоречит требованиям, предусмотренным пунктом «в» части второй статьи 6 данного Федерального закона;
– часть пятая – в части, закрепляющей во взаимосвязи с пунктом «в» части первой той же статьи правомочие Государственной Думы – в случае вхождения депутата Государственной Думы в состав органа управления хозяйственного общества или иной коммерческой организации, осуществления им предпринимательской или другой оплачиваемой деятельности, кроме преподавательской, научной и иной творческой деятельности, финансирование которой не противоречит требованиям, предусмотренным пунктом «в» части второй статьи 6 данного Федерального закона, – принять решение о досрочном прекращении полномочий депутата Государственной Думы при отсутствии предварительного судебного контроля.
2. Согласно статье 97 Конституции Российской Федерации одно и то же лицо не может одновременно являться членом Совета Федерации и депутатом Государственной Думы; депутат Государственной Думы не может быть депутатом иных представительных органов государственной власти и органов местного самоуправления (часть 2); депутаты Государственной Думы работают на профессиональной постоянной основе; они не могут находиться на государственной службе, заниматься другой оплачиваемой деятельностью, кроме преподавательской, научной и иной творческой деятельности (часть 3).
Профессиональный характер депутатской деятельности, обеспечивающий ее эффективность и надлежащее качество, является характерной чертой современного парламентаризма, а ограничения на занятие другой, помимо депутатской, оплачиваемой деятельностью (так называемое требование о несовместимости) – общепринятым в правовых государствах с развитыми традициями демократии и парламентской деятельности принципом, притом что виды, условия, параметры и пределы такой несовместимости в этих государствах имеют определенные различия.
Как следует из статьи 97 (части 2 и 3) Конституции Российской Федерации, замещение депутатского мандата – единственная (помимо преподавательской, научной и иной творческой деятельности) профессиональная оплачиваемая деятельность, которую гражданин Российской Федерации, избранный депутатом Государственной Думы, вправе осуществлять в течение всего периода легислатуры: именно правовой природой депутатского мандата, а также конституционным статусом Федерального Собрания – парламента Российской Федерации как представительного и законодательного органа государственной власти Российской Федерации, действующего самостоятельно и независимо на основе принципа разделения государственной власти на законодательную, исполнительную и судебную (статья 10; статья 11, часть 1; статья 94 Конституции Российской Федерации), и, соответственно, природой деятельности депутатов, обязанных полноценно и эффективно участвовать в парламентской деятельности, прежде всего в законотворческом процессе, сложность и интенсивность которого в современных условиях существенно возросли, и одновременно уделять значительное внимание работе с избирателями, обусловлено положение о несовместимости этой деятельности с пребыванием на государственной службе или с занятием другой оплачиваемой деятельностью, за исключением творческой.
Вместе с тем запрет для депутата Государственной Думы замещать иные должности в органах публичной власти и заниматься другой оплачиваемой деятельностью – по его смыслу в системе приведенных норм Конституции Российской Федерации – направлен на обеспечение независимости парламентария при осуществлении возложенных на него полномочий: с одной стороны, ограждая депутатов от неправомерного влияния, которое может быть на них оказано в связи с осуществлением иной, помимо парламентской, оплачиваемой деятельности, а с другой – препятствуя использованию ими своего должностного положения в целях извлечения выгод для себя или иных лиц, он преследует правомерную цель исключить конфликт интересов, гарантировать статус депутата Государственной Думы как представителя всего российского народа, а не отдельных граждан. В современных российских условиях данный запрет приобретает особую актуальность в связи с острой необходимостью предотвратить сращивание политической власти и бизнеса как питательную почву для коррупции и других злоупотреблений депутатскими полномочиями, подрывающих принципы юридического равенства и верховенства права и в конечном счете – представляющих угрозу конституционному строю Российской Федерации в целом.
Принцип несовместимости депутатской деятельности с нахождением на государственной службе и занятием любой другой оплачиваемой деятельностью, кроме преподавательской, научной и иной творческой деятельности, находится в неразрывном нормативном единстве с другими закрепленными в Конституции Российской Федерации принципами и нормами, которые определяют основы конституционно-правового статуса депутата Государственной Думы и вместе с тем статус Федерального Собрания, – прежде всего, принципами народовластия и свободных выборов (статья 3), выражающими правовую природу федерального парламента как представительного и законодательного органа Российской Федерации (статья 94), правом граждан Российской Федерации участвовать в управлении делами государства как непосредственно, так и через своих представителей, правом избирать и быть избранными, в том числе в Государственную Думу, на основе принципа равенства (статья 19, части 1 и 2; статья 32, части 1 и 2; статья 60; статья 97, часть 1), а также верховенством права, высшей юридической силой Конституции Российской Федерации, ее прямым действием, обязанностью органов государственной власти, органов местного самоуправления, должностных лиц, граждан и их объединений соблюдать Конституцию Российской Федерации и законы (статья 15, части 1 и 2), правомочиями Государственной Думы как самостоятельного органа законодательной власти Российской Федерации, действующего на постоянной основе и в соответствии с принципом разделения властей (статья 10; статья 11, часть 1; статьи 94 и 103), и, соответственно, вытекающей из этих конституционных положений независимостью депутатов Государственной Думы от чьих бы то ни было указаний, их связанностью лишь Конституцией Российской Федерации и своей совестью.
К основным элементам конституционно-правового статуса депутата Государственной Думы относится также неприкосновенность, которой депутат Государственной Думы, равно как и член Совета Федерации, обладает в течение всего срока полномочий (статья 98 Конституции Российской Федерации). По своему содержанию неприкосновенность парламентария – это гарантия более высокого уровня по сравнению с общими конституционными гарантиями неприкосновенности личности, однако она не является личной привилегией, а имеет публично-правовой характер и призвана служить публичным интересам, обеспечивая повышенную правовую охрану личности парламентария в силу осуществляемых им государственных функций, ограждая его от необоснованных преследований, а следовательно, и от незаконного прекращения полномочий, способствуя беспрепятственной деятельности парламентария и парламента в целом, их самостоятельности и независимости.
Соответственно, правовое регулирование отношений, связанных с обеспечением соблюдения запрета, установленного статьей 97 (часть 3) Конституции Российской Федерации, должно осуществляться федеральным законодателем в контексте других ее положений, в том числе относящихся к статусу парламента и статусу депутата, включая депутатскую неприкосновенность, а также гарантирующих право на участие в управлении делами государства, избирательные права граждан (как активное, так и пассивное) и их судебную защиту (статья 3, часть 3; статья 32, части 1 и 2; статья 97, часть 1, и др.), исходя из взаимосвязи и взаимообусловленности конституционно защищаемых ценностей и с учетом того, что Конституция Российской Федерации – по смыслу ее статьи 2 во взаимосвязи со статьями 1 и 3–16 – не устанавливает их иерархию (приоритет), но вместе с тем провозглашает в качестве высшей ценности права и свободы человека, а признание, соблюдение и защиту прав и свобод человека и гражданина – именно обязанностью государства.
Обеспечивая баланс частных и публичных интересов при осуществлении правового регулирования в сфере народовластия, федеральный законодатель, обладающий достаточно широкой – с учетом конкретно-исторических и политических факторов, свойственных российскому государству, – свободой усмотрения в выборе вариантов правового регулирования, обязан соблюдать конституционные требования, касающиеся условий реализации и возможных ограничений указанных конституционных прав, и гарантировать выражение воли народа посредством свободных выборов и независимость избранных в парламент граждан Российской Федерации, устанавливая только конституционно оправданные и обусловленные конституционным статусом парламентария требования к кандидату в депутаты и избранным в Государственную Думу гражданам Российской Федерации.
При этом возможные ограничения прав и свобод, в том числе связанные со статусом депутата и его деятельностью, в силу статей 17 (часть 3), 19 (части 1 и 2) и 55 (часть 3) Конституции Российской Федерации допустимы, как неоднократно указывал Конституционный Суд Российской Федерации, только в целях защиты конституционных ценностей на основе принципа юридического равенства и вытекающих из него критериев разумности, соразмерности (пропорциональности) и необходимости в правовом демократическом государстве и не должны искажать основное содержание конституционных прав и свобод и посягать на само их существо; вводя федеральным законом ограничения того или иного права в соответствии с конституционно одобряемыми целями, государство должно использовать не чрезмерные, а только необходимые и строго обусловленные этими целями меры (средства). Указанные конституционные требования – по их смыслу во взаимосвязи с предписаниями статьи 18 Конституции Российской Федерации – обращены не только к законодателю, но и к правоприменителям и согласуются со статьей 3 «Право на свободные выборы» Протокола № 1 к Конвенции о защите прав человека и основных свобод в ее истолковании Европейским судом по правам человека (постановление от 1 июля 1997 года по делу «Гитонас (Gitonas) и другие против Греции»).
3. Определяющая в порядке конкретизации предписаний статьи 97 (часть 3) Конституции Российской Федерации условия осуществления членом Совета Федерации, депутатом Государственной Думы своих полномочий статья 6 Федерального закона «О статусе члена Совета Федерации и статусе депутата Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации» устанавливает для парламентариев ряд запретов, которые во многом аналогичны предусмотренным для лиц, замещающих государственные должности, муниципальные должности, должности государственной и муниципальной службы, т. е. связаны с особым публичным статусом указанных лиц и направлены на создание условий, не допускающих возможных злоупотреблений с их стороны при осуществлении публичной власти.
Так, согласно части второй данной статьи член Совета Федерации, депутат Государственной Думы не вправе находиться на государственной или муниципальной службе (пункт «б»), заниматься предпринимательской или другой оплачиваемой деятельностью, кроме преподавательской, научной и иной творческой деятельности, которая, в свою очередь, не может финансироваться исключительно за счет средств иностранных государств, международных и иностранных организаций, иностранных граждан и лиц без гражданства, если иное не предусмотрено международным договором или законодательством Российской Федерации (пункт «в), а также не вправе состоять членом органа управления хозяйственного общества или иной коммерческой организации (пункт «г»). При невыполнении этих требований полномочия члена Совета Федерации, депутата Государственной Думы в силу пункта «в» части первой статьи 4 того же Федерального закона прекращаются досрочно.
3.1. Принцип несовместимости парламентского мандата с занятием другой оплачиваемой деятельностью, как он урегулирован в конституционном праве современных правовых государств, имеет существенные различия не только в определении видов, условий, параметров и пределов этой несовместимости, но и в способах ее преодоления, включая возложение на парламентария обязанности или принятие им самим мер по устранению соответствующего нарушения, корпоративные, дисциплинарные и этические меры воздействия, а также предусмотренное непосредственно конституцией или законом применительно к определенным ими случаям в целях восстановления конституционной законности прекращение парламентского мандата.
Правовой институт прекращения парламентского мандата вследствие нарушения депутатом запрета заниматься определенными видами оплачиваемой деятельности, не являясь универсальным, тем не менее имеет относительно широкое распространение и принят в ряде государств, например в Австрии (до 2013 года), Азербайджане, Армении, Белоруссии, Бразилии, Венгрии, Греции, Грузии, Испании, Италии, Казахстане, Киргизии, Латвии, Литве, Мальте, Молдове, Польше, Португалии, Турции, Украине, Франции, Швейцарии. Вместе с тем правовое регулирование данного института в указанных странах также различается, в связи с чем – при отсутствии соответствующего международно-правового регулирования – не представляется возможным определить какие-либо общие международные или международные региональные (в частности, европейские) стандарты в применении данного правового института.
3.2. Сама по себе возможность досрочного прекращения депутатских полномочий в случае несоблюдения депутатом Государственной Думы предписаний статьи 97 (часть 3) Конституции Российской Федерации, запрещающих ему осуществление другой, помимо творческой, оплачиваемой деятельности, хотя непосредственно и не предусмотрена Конституцией Российской Федерации, но имплицитно содержится в самом запрете, поскольку обусловлена несовместимостью депутатского мандата с такой деятельностью, за исключением случаев, прямо оговоренных в Конституции Российской Федерации: гражданин Российской Федерации в случае его избрания в Государственную Думу должен сделать выбор между депутатским мандатом и несовместимой с ним иной должностью (иной оплачиваемой деятельностью) и не вправе принять депутатский мандат, не отказавшись от иной должности (иной оплачиваемой деятельности); в случае же, если такая несовместимость возникнет или будет установлена в период легислатуры, депутат лишается своего мандата – его полномочия прекращаются досрочно.
Претерпевание указанных негативных последствий, как не связанное по своей природе с уголовным, административным или гражданско-правовым деликтом либо дисциплинарным проступком, не является мерой уголовной, административной или гражданско-правовой ответственности, не относится оно и к мерам дисциплинарной ответственности. Подобное претерпевание выступает, по сути, в качестве специальной меры конституционно-правовой ответственности: полномочия депутата Государственной Думы прекращаются досрочно и он утрачивает свой статус вследствие нарушения запрета (несоблюдения требования), установленного непосредственно Конституцией Российской Федерации, которая имеет высшую юридическую силу, прямое действие и применяется на всей территории Российской Федерации и которой не должны противоречить положения законов и иных правовых актов, принимаемых в Российской Федерации (статья 15, часть 1, Конституции Российской Федерации).
Иное истолкование предписаний статьи 97 (часть 3) Конституции Российской Федерации, а именно как не влекущих досрочное прекращение полномочий депутата Государственной Думы в случае нарушения конституционного запрета на осуществление другой, помимо творческой, оплачиваемой деятельности, обессмысливало бы сам запрет, поскольку означало бы возможность совмещения полномочий депутата с другой оплачиваемой деятельностью и тем самым преодоление императивного по своему характеру требования Конституции Российской Федерации, в силу которого такое совмещение недопустимо. Таким образом, досрочное прекращение полномочий депутата Государственной Думы вследствие несоблюдения им установленных ограничений является также и способом восстановления конституционной законности, т. е. носит правообеспечительный характер.
Следовательно, сама по себе возможность законодательного закрепления в качестве последствия несоблюдения предписаний статьи 97 (часть 3) Конституции Российской Федерации – с целью обеспечения действенности конституционного запрета на осуществление депутатом Государственной Думы другой, помимо творческой, оплачиваемой деятельности – такой принудительной меры конституционно-правовой ответственности, как досрочное прекращение полномочий депутата Государственной Думы, не может рассматриваться как несовместимая с требованиями Конституции Российской Федерации.
3.3. Как неоднократно отмечал Конституционный Суд Российской Федерации применительно к различным видам деятельности по отправлению публичных функций, гражданин, добровольно избирая такой род занятий, соглашается с условиями и ограничениями, с которыми связан приобретаемый им правовой статус (определения от 1 декабря 1999 года № 219-О, от 7 декабря 2001 года № 256-О, от 20 октября 2005 года № 378-О и от 5 марта 2009 года № 377-О-О).
Положения пункта «в» части первой и части пятой статьи 4 и пунктов «в», «г» части второй статьи 6 Федерального закона «О статусе члена Совета Федерации и статусе депутата Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации» находятся в системной связи с предписаниями частей 1 и 2 статьи 85 Федерального закона от 18 мая 2005 года № 51-ФЗ «О выборах депутатов Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации», согласно которым гражданин, избранный депутатом Государственной Думы, может получить депутатский мандат только после представления в Центральную избирательную комиссию Российской Федерации документов об освобождении от обязанностей, несовместимых со статусом депутата Государственной Думы, либо копии документа, удостоверяющего, что им было подано заявление об освобождении от таких обязанностей. При этом еще на этапе представления политической партией в Центральную избирательную комиссию Российской Федерации при проведении выборов депутатов Государственной Думы списка членов политической партии, включенных в федеральный список кандидатов, в числе документов, необходимых для заверения списка, должно быть заявление каждого включенного в него кандидата, в котором он дает обязательство в пятидневный срок со дня получения извещения об избрании депутатом представить в Центральную избирательную комиссию Российской Федерации копию приказа (иного документа) об освобождении от обязанностей, несовместимых со статусом депутата Государственной Думы, либо копию документа, удостоверяющего, что в трехдневный срок со дня получения извещения им было подано заявление об освобождении от таких обязанностей (приложение № 5 к постановлению Центральной избирательной комиссии Российской Федерации от 3 августа 2011 года № 23/234-6).
