скачать книгу бесплатно
Встрял опер:
– А что ему сегодня обвинение не предъявили, ведь все ясно… Собачки что, зря бегали?..
Зубов:
– Не гони лошадей… Не найдем никого, тогда с ним решим… – сжал кулаки.
«Самый веский аргумент для непонятливых», – подумал Мортынов.
– Есть еще члены банды, – вмешался капитан-дежурный.
– Обождите, – подал голос Мортынов: – Еще толком ничего не известно, только нащупываем, а уже обвинение…
Зубов:
– Да-да… Это ж дело областное, даже республиканское… Если бы наше, местное, то с тобой согласен, нечего цацкаться, уже бы предъявили… Да, должен вам сказать, какой-то шкет в Марьино объявился, зашел в хату и стрелял. Мне из сосенского отделения милиции должны бумаги привезти…
– Ладно, банда. А что мне с остальными делать? – Капитан-дежурный беспокоился о свезенных с разных уголков бедолагах. – Весь коридор забит. Того и гляди, разбегутся…
Зубов:
– А сколько их?
– Под сорок…
– Все равно, отпускать рано. Еще какую-нибудь рыбеху упустим… И весь труд насмарку…
Решили на следующий день вкалывать не покладая рук. Грищенко с самого утра отправит докладную в Калугу, займется задержанными. Снова выедут в монастырь, продолжат допросы, усилят посты на дорогах, расширят поиски по деревням, милиционеры пойдут с подворовым и поквартирным обходом, проверят, что там в Сосенском.
Первые результаты мало обнадеживали, но на крайний случай в загашнике имелся запасной вариант: Карташов с бандой, на кого могли свалить убийство монахов.
Разъехались в час ночи.
Визитеров из Калуги дежурка отвезла в гостиницу, где им забронировали номера.
Утром в Калугу ушла докладная, а через час прокурор области отправил телетайпограмму в Москву:
«Генеральному прокурору Степанкову…
18.04.93 после окончания ночной праздничной литургии около 6 часов на территории монастыря Оптина пустынь (Козельск) на звоннице были убиты иноки Трофим (Татарников Алексей Иванович, 1957 г. р.) и Ферапонт (Пушкарев Владимир Леонидович, 1955 г. р.). Смерть обоих наступила от проникающего ножевого ранения. В 20 метрах от звонницы смертельное ножевое ранение получил иеромонах Василий (Росляков Игорь Иванович, 1960 г. р.). Неустановленный преступник оставил на месте происшествия шинель военного образца, в которой находился кинжал с выгравированными цифрами “666”, нож типа тесака, лезвие 64 см, на лезвии надпись “Сатана 666”, изъят фрагмент отпечатка обуви типа кед или кроссовок. Создана оперативно-следственная группа… Выдвинуты восемь версий, ведется их отработка… Прокурор области…»
Генеральный прокурор Степанков
Книга «Кремлевский заговор»
В Москве донесение прочитали без особого энтузиазма и рвение прокурора области вряд ли оценили. Степанкова в это время волновало другое. Его полоскали на суде гэкачепистов, обвиняя во всех смертных грехах. Ему ставили в вину выход его книги о «ГКЧП»[8 - Степанков В., Лисов Е. Кремлевский заговор: [Версия следствия]. М.: Огонек, 1992.], чем он, как Генеральный прокурор, предвосхищал решение суда, чего делать не имел права. И гэкачеписты воспользовались оплошностью – заявили всему составу обвинителей отвод, а Генерального прокурора потребовали отправить в отставку. Так и сказали: если этот состав прокуроров в суде останется, они на вопросы таких горе-обвинителей отвечать не будут. А это уже бросало тень на всю прокуратуру. И людей из Кремля ляпсус Степанкова порадовать не мог. Вот о чем в это время болела голова у Генерального прокурора, и ему было не до убийства монахов. Ведь недаром говорят: своя рубаха ближе к телу.
10. Выстрел в Орлинке
Когда осмотр в монастыре находился в полном разгаре, в отделение милиции в поселке Сосенском, что в тринадцати километрах от Козельска, вбежал дачник. Он ехал с дачи, и по дороге его встретили и просили передать в милицию, что в деревне Марьино неизвестный вошел в дом лесника и стрелял в пол.
Рядовое событие не вызвало бы интереса у милиции: в лесу вокруг Сосенского мог бродить кто угодно, но весть об убийстве в монастыре уже разлетелась по округе, и приходилось действовать.
Поселок Сосенский
Дежурному по отделению попался на глаза старший оперуполномоченный:
– Эй, Таджик! – крикнул переведенному из Душанбе капитану Соснину. – В Марьино надо смотаться…
– Орлинку, что ли? – Опер, не обижаясь на кличку, произнес другое бытовавшее там название села.
– Да, туда…
– А что там?
– Да постреляли малость…
– Там каждый день стреляют…
Старший оперуполномоченный отнекиваться не стал. Сел на мотоцикл, завел и затарахтел в деревню. Ехал через лес и думал: «Здесь разве стреляют, вот в Душанбе стреляли по-черному». Припоминал события не столь давних лет. Тогда многим русским пришлось бежать из Таджикистана. Так и Соснин со своей семьей подался на историческую родину, и ему предложили место старшего опера заштатного отдела в еще более заштатном отделении. Выбирать не приходилось, и он продолжил служить в милиции в Сосенском.
На въезде в Орлинку увидел пятистенок. Здесь его ждали. Из калитки выскочил седовласый мужичок в потертом изумрудно-зеленого цвета кителе:
– Где ж вы запропастились…
– Да бывает, капитан Соснин, – показал красную корку.
Мужичок проводил милиционера по палисаднику на веранду, оттуда они зашли в сени и попали в горницу:
– Вот видите, дырка от пули… – показал на щелку в полу и на след обуви. – А это он ходил…
Бутылка
У окна охала бабулька.
– Загулял кто-то… – сказал Соснин.
Осмотрел горницу: погрома нет. Посмотрел на окна: стекла целы. Заглянул в чулан:
– Криминалом не пахнет, но все же…
Бросил планшет на стол и сел на скамью рядом:
– Ну, что было-то, рассказывайте…
– Бабка пускай говорит. У нее лучше получается…
– Ну, давайте, бабуля….
После сумбурного рассказа старушки Соснин вытащил из планшета листок:
– Давайте теперь по порядку. Сначала как вас звать?
– Марченко Пелагея Павловна… Родилась в Орлинке в 1923 году… На пенсии…
Соснин записал данные старушки и задал снова вопрос:
– Что случилось?
– Сегодня утром мы с дедом…
Старший опер слушал, уточнял, записывал:
«18 апреля 1993 года, примерно в 9 часов 15 минут, мы с дедом сели завтракать. Еще не прикоснулись к еде, как к нам в комнату вошел мужчина».
– Какой из себя? – спросил опер.
После объяснений записал:
«30–35 лет, роста примерно 165 см, телосложения среднего».
– Во что одет?..
Записал:
«На нем была надета рубашка темно-стального цвета, левый рукав оторван по плечо. На правом плече была видна ссадина багрового цвета, в виде той, что бывает при царапании ногтями. Под правым глазом такая же ссадина. Ссадины свежие».
«Откуда-то бежал», – подумал и спросил:
– Лицо какое?
Со слов бабули записал:
«Лицо круглое, голова лысая с редкими волосами, светло-русого цвета, борода русая с сединой, полукруглой формы, небольшого размера. Брюки в клетку серые, на ногах кроссовки белого цвета, грязные. В руках был обрез охотничьего ружья, двухствольного…»
– Что в комнате произошло? – спросил Таджик.
Записал:
«Когда он прошел в комнату, дед сказал ему: почему он зашел в комнату со взведенными курками. Он стал разряжать, и произошел выстрел с одного ствола. Заряд пробил доску пола».
У бабули затряслись руки, опер успокоил:
– Спокойнее, бабуля, гроза миновала…
– Вам легко говорить. У вас вон пушка есть. – Посмотрела на кобуру на ремне: – А у нас…
– Да он больше не заявится, поверьте… – сказал дежурную фразу.
Продолжал спрашивать и писать:
«Я пригласила его за стол, так как испугалась. На столе у нас была бутылка водки».
– Эта? – показал на четвертинку на краю.
– Да…
Опер писал:
«Он присел, дед налил ему, он выпил, закусил. Потом завязался разговор».
– Из оружия что-то было еще?
– Под рубашкой у него был патронташ. Дед спросил в отношении патрон, ведь обрез он положил рядом с собой.
Записал новые сведения, выяснял:
– А обрез какой?
– Да, а как же, я рассмотрела…
«Помимо срезанного ствола была срезана часть приклада, осталась только шейка приклада», – легло в объяснение.
– Что рассказывал?
Записал:
«В ходе разговора он сказал, что был на охоте и отобрал это ружье у них».
– У кого отобрал?
Бабуля пожала плечами.
– Как зовут гостя?
Из-под кончика ручки потянулось:
«За столом он назвался Николаем Николаевичем. Просидел минут двадцать и стал собираться. Перед этим он оставил у нас на столе маленькую бутылочку с этикеткой, на которой надпись латинским шрифтом… Потом он вышел. За ним следом вышла я».
«Осмелела», – подумал старшой и спросил:
– Куда направился?
– Он вышел на дорогу и пошел на основную трассу. Но куда именно, я сказать не могу.
– Ушел и все?
– Нет, перед уходом отдал деду двенадцать патронов…
