Танго теней

– Виктор шантажировал меня, – наконец произнесла она, и слова эти, казалось, вырвались из нее с болью. – У него были… некоторые письма. Из моего прошлого. Ничего криминального, но… они могли разрушить все, что у меня есть сейчас. Мою карьеру, мои отношения с Маркусом. Харгроув требовал денег. Больших денег. И еще… он хотел, чтобы я сделала для него кое-что, связанное с Торном. Какую-то услугу, касающуюся их бизнеса. Я отказалась. В ту ночь я пошла к нему, чтобы попытаться договориться в последний раз, умолять его.

– И что произошло?

– Мы поругались. Сильно. Он был пьян, зол. Угрожал. Я испугалась, выбежала из кабинета… Кажется, сережка тогда и слетела. Я даже не заметила. А когда я уже была в холле, я услышала выстрел. Один. Я замерла от ужаса. Потом… потом я просто убежала. Я не знала, что делать. Я боялась идти в полицию. Боялась, что обвинят меня. Боялась Маркуса…

Она закрыла лицо руками. Ее плечи сотрясались от беззвучных рыданий.

История звучала… правдоподобно. По крайней мере, ее часть. Шантаж, ссора, страх – все это укладывалось в картину. Но кто же тогда нажал на курок? И какое отношение ко всему этому имел Маркус Торн, если Харгроув хотел использовать Лилу против него?

– Лила, – мягко, но настойчиво сказал я. – Что Харгроув хотел, чтобы вы сделали против Торна? Что это была за услуга?

Она подняла заплаканное лицо.

– Я не знаю точно. Какие-то документы… он хотел, чтобы я получила доступ к каким-то бумагам в офисе Маркуса. Говорил, что это поможет ему уничтожить Торна. Но я не могла… Маркус… он, конечно, не ангел, но он был добр ко мне. По-своему.

Значит, Харгроув пытался втравить ее в промышленный шпионаж против ее же покровителя. Ситуация становилась все более мутной. Лила Вэнс – жертва шантажа, случайная свидетельница или что-то большее? Ее страх казался неподдельным. Но инстинкт подсказывал, что она все еще не договаривает чего-то важного.

Глава 7: Хрупкий альянс под покровом ночи

Слезы Лилы высохли, оставив на бледных щеках соленые дорожки. Она сидела, съежившись на стареньком диване, и в тусклом свете лампы казалась не звездой порочного «Синего Гарлема», а испуганным ребенком, заблудившимся в темном лесу. Ее рассказ, сбивчивый и полный страха, тем не менее, нес на себе отпечаток чего-то подлинного. В этом городе лгали все, лгали искусно и многослойно, но страх в ее глазах, когда она упоминала Маркуса Торна, был слишком натуральным, чтобы быть частью игры. По крайней мере, так хотелось верить.

– Хорошо, Лила, – сказал я, стараясь, чтобы мой голос звучал спокойно, хотя внутренне я ощущал, как расследование делает очередной крутой вираж. – Допустим, я тебе верю. Допустим, ты действительно была лишь свидетельницей, которую шантажом пытались втянуть в чужую грязную игру. Но ты понимаешь, что сейчас находишься в очень незавидном положении?

Она кивнула, не поднимая глаз.

– Если Харгроув был убит из-за того, что пытался через тебя добраться до Торна, то ты – опасный свидетель. Если же Торн узнает, что ты рассказала мне хотя бы половину из этого… – я не стал заканчивать фразу. Последствия были очевидны.

– Я знаю, – прошептала она. – Маркус… он не прощает предательства. Или того, что он считает предательством. Он способен на все.

– Значит, первое, о чем нам нужно подумать – это твоя безопасность. Эта квартира… насколько она надежна? Торн знает о ней?

Лила покачала головой.

– Нет. Никто не знает. Это было мое… убежище. Даже когда тетя была жива, я иногда приходила сюда, чтобы сбежать от всего. От клуба, от… мужчин, от их денег и их требований.

– Это хорошо. Значит, пока оставайся здесь. Не выходи без крайней нужды. Не пользуйся телефоном, если он здесь есть и может прослушиваться. Не контактируй ни с кем из «Синего Гарлема». И главное – если Торн попытается с тобой связаться, веди себя как обычно. Ни слова о нашем разговоре. Ни намека. Поняла?