скачать книгу бесплатно
– Эм… в смысле? – переспросил он.
Я махнул рукой и пошёл следом за Валерой. Бесполезно что-то объяснять этом стойкому «деревянному» солдатику.
Валера стоял на крыльце и медленно курил «Приму» без фильтра. От одного дыма этих ядерных сигарет можно копыта отбросить, а ему ничего!
– Ты ничего лучше не мог в военторге купить? Обязательно «Приму»? – спросил я, присаживаясь на ступеньку.
– Ничего другого не было. Да и под настроение подходит, – ответил Гаврюк и сел рядом. – Савелич в гневе?
– Будь кто-то другой у нас замполитом, мог бы раскрутить твоё выступление. Обеспечил бы тебе и зрителей, и овации, – улыбнулся я. – Ты как будто первый раз обнаружил, что в газетах тему Афганистана обходят стороной?
– Не первый, но чем дольше я здесь, тем меня это больше бесит, – сказал Валера. – Ты видел себя где-то в другом месте? Не в Советском Союзе?
Ой, и повезло же Валере, что он мне задаёт такие вопросы, а не кому-то другому! Сразу бы попал на карандаш к оперуполномоченному.
– Нет. Куда мне ехать, когда я ещё в нашей стране ещё ничего не видел. Да и не нужна мне заграница эта.
– А я вот насмотрелся за время службы. Ничего хорошего не увидел. Как ты думаешь, у них там, на Западе, лучше живётся? – спросил Гаврюк.
Ох, и пугает он меня! Я будто с последователем предателя Беленко сейчас разговариваю.
– Валер, за кордоном, может, и красиво, и цацек много разных. Но мы другие. Настанет время и у нас будет везде Пепси-кола. Только своя, – улыбнулся я.
– У нас людей не ценят. Мы как расходный материал. Почему скрывают от людей правду о войне?
– Время придёт, и все всё узнают. И будут ветераны Афганистана примером для будущих поколений, как для нас с тобой ветераны Великой Отечественной.
– Где-то прочитал умную фразу – свежо преданье да верится с трудом, – произнёс Валера цитату из «Горе от ума» Грибоедова.
– Пошли спать, Валерий Петрович, – похлопал я его по плечу. – Завтра много дел.
– У нас очередной день, как предыдущий – взлёт, форсаж, отход вправо, – махнул Валера, и мы зашли в модуль.
Утро встретило нас шикарной погодой. Небо чистое, ветер штилевой, а на аэродроме уже летают слухи о полной победе в Шаршари. Даже генерал Хреков сегодня больше по земле ходит, чем летает. Правда, это может быть связано с состоянием его вертолёта. Подавляющая часть бортов на задании, а в Шинданде остались только неисправные. Или исправные, но только на бумаге.
Мы с Валерой шли на очередной вылет, когда стали свидетелями очень театральной сцены. Хреков всеми правдами и неправдами лез в вертолёт, но его очень отговаривали от этой затеи.
Генерал собирался лететь на том самом борту, который был подбит во время захвата Масуда. Внешне вертолёт был целым. Скорее всего, один из двигателей нужно было заменить, если уж он загорелся после попадания из духовского пулемёта.
– Я тебя отправлю после Афганистана не в «дыру»… в глубокое дупло у меня поедешь! Знаешь, где это находится? – ругался генерал на зама по инженерно-авиационной службе ИАС вертолётной эскадрильи.
– Так точно! – громко отвечал инженер. – Я в Магдагачи служу, товарищ генерал.
Мда, такого парня уже ничем не напугать. Легендарное место, которое стало синонимом слова «звездец».
– Блин, тебе даже наказание нельзя придумать, с таким-то местом службы. Твою направо! Найди мне вертолёт, живо! – топнул ногой Хреков, и заместитель по ИАС рванул к другим вертолётам.
– Вы чего встали? – спросил генерал у нас с Валерой.
– Идём на вылет, Андрей Константинович, – ответил Валера.
– А нужно бежать. Хорошей работы, ребят, – пожелал генерал, и мы пошли дальше к своим самолётам.
Задача у нас была несложная. Выйти в зону ожидания и ждать команды авиационного наводчика. Он опознаёт цель, выводит нас в район сброса, и мы отрабатываем фугасными бомбами калибром 250. У каждого подвешены по четыре штуки.
– Держись на интервале 3 секунды. Всё как всегда. Прицельные данные… – продолжал меня инструктировать Валера, но я остановил его.
– Всё записано, Валерий Петрович. На прицеле всё установлю, – сказал я.
– Мне казалось, что только недавно мы с тобой над плотиной в районе Осмона летали на спарке. Допуск ты получал. А теперь уже и в моих советах не особо нуждаешься, – взъерошил мне волосы Гаврюк.
– Советы твои, Петрович, всегда нужны. Просто мы с тобой такое задание выполняли уже много раз. Ничего особо не поменяется, – ответил я и взглянул на техников под нашими самолётами.
Началась какая-то суета. С самолётов стали снимать бомбы и в спешном порядке тянуть тележки на склад. У вертолётов тоже забегал народ во все стороны.
– Это «жжж» неспроста, – предположил я, и Валера утвердительно кивнул.
Со стороны штаба бежали к своим самолётам Гнётов и Мендель. Григорий Максимович что-то кричал нам, но его голос тонул в шуме двигателей проезжающих машин.
Хреков активно жестикулировал, тыкая пальцем в приехавшего к нему главного штурмана авиации округа. Рядом с генералом стояло три экипажа вертолётчиков, полностью экипированных. Их Андрей Константинович никуда не пускал.
– Почему так поздно? Как так могли проворонить? Это же люди! – кричал генерал, надевая на голову шлем.
– Товарищ генерал, у нас техники нет. Давайте в Лашкаргах звонить, – предлагал штурман вызвать вертолёты с другой базы на западном направлении.
– Из «Ложкаревки» пока долетят, наших ребят всех положат, – выругался генерал, назвав соседнюю базу на местном военном жаргоне. – Живо координаты.
– Не пущу, товарищ генерал! Убьётесь, а я меня расстреляют, – настоятельно инженер просил генерала не садиться в вертолёт.
– Сам тебя сейчас расстреляю. ЖПВ сюда! – вырвал Хреков из рук инженера журнал приёма вертолёта перед полётом и расписался в нём. – Гаврюк, Родин! Чего встали? Бомбы подвесили? – крикнул нам генерал.
Я обернулся и увидел, как техники очень быстро цепляют на балочные держатели на крыле объёмно-детонирующие бомбы ОДАБ-500. По одной на каждую сторону.
– Заканчивают, – ответил Гаврюк.
– Поторопитесь. Там «каскадёров» в ущелье зажали. Я вас буду по поиску и спасанию обеспечивать, – сказал генерал и запрыгнул в вертолёт.
К нам подбежал Гнётов и довёл новую задачу.
– Идём звеном. Мы с Менделем атакуем с ходу, – показал Григорий Максимович место удара на карте. – Авианаводчик на месте. Позывной Торос, связь на втором канале.
– Чего срочность такая? Если их сильно зажали, зачем ОДАБы? – спросил Валера.
– Проще неуправляемыми снарядами отработать, чтоб своих не зацепить. И почему не вертолёты атакуют? – продолжил спрашивать я.
– Родин, не ко мне вопрос, – сказал Гнётов, надев перчатки. – Спецов около границы зажали. Они, похоже, в окружении сейчас бьются. Вертолёты подойти не могут. Ущелье небольшое и узкое. Со всех сторон бьют ДШК и зенитки.
– Максимыч, ты чего-то не договариваешь. Мы будем по противнику там работать или по площади? – спросил Валера.
– Гаврюк, лезь в самолёт, – сказал сквозь зубы Гнетов, злобно посмотрев на Валеру. – Это приказ.
Ну всё! Применил своё фаталити наш заместитель командира эскадрильи. У него, кстати, подвешены С-24. Ими можно более точно отработать по противнику.
– Валер, что-то не то. Чего они опять удумали? – спросил я, подходя к своему самолёту, который уже подготовили по новому варианту боевой зарядки.
– В воздухе разберёмся, – хлопнул меня по ладони Валера, и я полез в кабину.
Пока производил запуск, поглядывал за вертолётом Хрекова. Винты начали раскручиваться, а главный штурман и инженер нервно топтались неподалёку. Как генерал собрался сейчас лететь? Не боится народ погубить? Неужели все исправные вертолёты уже на заданиях?
– 733й, разрешите взлёт, – запросил генерал у руководителя полётами.
Ещё и собрался со стоянки взлетать! Если бы с полосы, по самолётному, без зависания у земли, то куда ни шло. А тут с места!
– 733й… разрешил вырулить на полосу для взлёта. Полоса свободна, ветер…733й! – воскликнул в эфир руководитель полётами, но повлиять на решение генерала он уже не мог.
Ми-8, как мяч от пола, подскочил вверх и, наклонив нос, начал разгон в метре от бетонки. Произошёл тот самый «клевок», который возможен при падении мощности на взлёте у вертолётов. Люди разбежались во все стороны, чтобы не попасть под винты. Пара секунд и вертолёт Хрекова набрал нужную скорость и взял курс в район выполнения задания.
– 118й, выруливаем, – дал мне команду Валера, и мы стронулись со своих мест.
– 117й, за нами пойдёте. Вы в зоне ожидания, а мы работаем первыми, – вышел в эфир Гнётов, который вместе с Менделем резво вырулил перед самолётом Валеры.
– Понял, – недовольно ответил ему Гаврюк.
Вот что значит пошла делёжка! Чувствует Гнетов, что операция подходит к концу, а он ещё себя не проявил. Плюс во время боя с иранцами сразу не взлетел. Хочет реабилитироваться.
Пара Григория Максимовича взлетела, и через несколько секунд в воздух поднялись и мы с Валерой.
Уходим парой на 5000 метров. Пускай и полная боевая зарядка, но самолёт хорошо управляется. Валера летит впереди слева от меня. Гнётов с Менделем на большом интервале и на 500 метров ниже.
На установленном рубеже перешли на второй канал. Эфир сразу наполнился интенсивным радиообменом. Горные вершины района боёв затянуты клубами дыма. С востока видны пуски систем «Град». И над ущельями кружат вертолёты, отстреливая по целям из блоков неуправляемыми реактивными снарядами.
– 107й, 117му, – запросил Валера Гнетова, когда мы подходили к району нашей работы.
– Ответил.
– Встаём в вираж в этом районе. Выход по команде Тороса, – доложил Валера.
– Принял, – быстро сказал нам Гнетов, который продолжал говорить недовольным тоном.
– 118й, вираж вправо, крен 45, паашли! – скомандовал Валера, и мы принялись крутиться в районе города Гуриан.
Даже с такой высоты можно разглядеть отдельные зелёные участки вдоль реки Герируд. Говорят, здесь раньше выращивали виноград, овощи, зерновые культуры. Вот такой регион противоречий – оазисы и страшная война соседствуют друг с другом.
– Торос, 107й, к вам для работы, дайте целеуказание, – запросил авианаводчика Гнётов.
В ответ ничего. Посмотрел вперёд и вижу, что пара наших товарищей продолжает свой заход в район цели.
– Торос, торос, 107му, – повторил запрос Гнётов, но в ответ опять тишина. – 733й, 107му, – запросил Гнетов Хрекова.
– Ответил. 50 километров мне до расчётной зоны дежурства, – сказал генерал.
– Торос не отвечает.
– Запрашивай дальше. Ответит, – дал указание генерал.
– 107й, 107й, – прорывается в эфир чей-то крик.
Самолёт Валеры в этот момент слегка дернулся, и его понесло мне наперерез. Пришлось уйти ниже под него, чтоб не столкнуться. Не ожидал наверняка Валера такого появления в эфире.
– 107й, ущелье на западе от Чахардель. Повторяю, Чахардель. Их много, со всех сторон. Ориентир – горящий кишлак, – надрывался авианаводчик.
– Понял. Выход на боевой подскажу, – ответил ему Гнётов.
Пара Григория Максимовича начала заход на цель. Доклад о видимости противника прозвучал. Сейчас будет пуск.
– Выходим! Выходим! – громко сказал Гнётов.
– Есть попадание! Боевой курс прежний, ориентир – сопка с каменным укреплением, скопление духов, – продолжал наводить ПАНовец, а на заднем фоне слышна плотная стрельба.
Гнётов с Менделем сделали ещё три захода, отстреляв весь комплект. По команде Хрекова, пара ушла на аэродром.
– Торос, 117й парой в зоне ожидания, – подсказал Валера, но ему не ответили.
В эфире пошли помехи вперемешку с голосом авианаводчика.
– Если кто слышит, ориентир – крепость, место удара обозначено дымом. Как приняли? – запросил авианаводчик.
В его голосе слышалась какая-то обречённость.
– Торос, я 743й, парой двух вертикальных иду к вам, подготовьте площадку, – появились в эфире ещё два вертолёта.
Я бросил взгляд вниз и увидел, как к ущелью стремятся вертолёты. Ещё минута и они выйдут в район эвакуации.
– Справа по тебе ракета!
– Ухожу, ухожу!
В эфире друг за другом звучат женские голоса, возвестившие о пожаре левого двигателя. Внизу чёрный дым и вертолёты друг за другом уходят в сторону.
– Не могу сесть. Двигатель выключил.
– Подбит, Торос, подбит! Сесть не могу, – расстроено докладывает командир пары.
– Понял, – снова обречённо говорит в эфир авианаводчик. – Есть ещё кто в воздухе?
– Торос, 117й на связи, – быстро отозвался Валера. – Четыре большие капли с собой. По две у каждого. Готовы к работе, – доложил Валера о наших боеприпасах.
– 117й, разре…
