скачать книгу бесплатно
– Серый, я не специально, – начал оправдываться Барсов.
– Конечно, специально, – поправил его Валера.
– Я правда думал, что это мне, – продолжил объясняться Марик.
– Конечно, не думал. Не умеет, – иронично заметил Савельевич.
– Ну, а кому ещё могли принести? У Серёги ведь никого постоянного нет, – возмущался Марк, подпрыгивая на месте.
– Постоянно у меня только голова от тебя болит. Чего ты тут скачешь, мальчик-красавчик? Говори нормально, что случилось? – резко сказал я и Марик успокоился.
– Пришли мы, а на столе вот это, – отошёл в сторону Барсов и показал кастрюльку на столе.
В ней была большая порция картошки с несколькими кусочками селёдки и лука. Последний, судя по всему, был маринованный.
– И? – поинтересовался я.
– Я подумал, это мне Фрося подгон сделала. Она уже готовила такое для меня. Решил я поужинать ещё раз, а то в столовой опять гречка с тушёнкой были. Лёле поулыбался. Хотел её на вкусняшку развести, а она отказала, – объяснил Марк.
– Не отказала, а послала тебя. Вводишь в заблуждение Серёгу, – снова поправил его Гусько.
– Ну ладно. Если это твоё, то приятного аппетита, – сказал я и направился к кровати.
– Так именно, что тут записка, что это именно тебе. Пишут, что из штаба. А я не прочитал и почти всё съел, – утёр Барсов лицо от остатков картошки.
– Серый, знай! Он хотел твоей голодной смерти. Пока тебя там допрашивали, он тут твой подарок ел, – сказал Валера.
Барсов жалобно смотрел на меня. Видно, что мальчик хочет есть. Раз это моё, стоит мне самому поделить на всех. Остатка хватит для небольшого перекуса.
– Тарелки неси, Марк. Второй ужин у нас сейчас будет, – сказал я.
– О! Вот это хорошо сказал! – хлопнул в ладоши Гусько и потянулся к тумбочке. – Между прочим, тебе Серый положены сто грамм за сбитый, – улыбнулся Савельевич, достав бутылку «Московской» водки с зелёной этикеткой.
– Евгений Савельевич, я не пьющий. И завтра работать, – посмеялся я, раскладывая по принесённым Марком тарелкам картошку.
Как только всё было поделено, товарищи подсели к столу. Гусько, всё же, выпил немножко для аппетита. Его в этом деле поддержал Валера. А вот Барсов был чем-то расстроен, смотря на тарелки остальных.
– Чего-то ты неровно поделил, Родин. Жлоб ты, – возмутился он.
– Правильно. Ты же уже три картошины съел, пока Серый не пришёл. Всё по-честному, – посмеялся Валера, и мы продолжили свою вечернюю трапезу.
И всё-таки становится интересно, кто такие подарки мне присылает? В записке указано, что из штаба. Неужели Ася решила пойти по самому короткому пути к сердцу мужчины через желудок? Вот завтра и спрошу после постановки задач.
А спросить не получилось ни завтра, ни послезавтра, ни ещё неделю. Ритм этих дней был страшнейший.
Подъём в 3.30, когда ещё афганские петухи видят десятый сон. Темно, как в пещере, но столовая и в это время готова нас покормить своим «фирменным» блюдом – утренней гречкой с тушёнкой. Наверное, по возвращении в Союз я полностью сяду на «безгречневую» диету.
После приёма пищи проходит быстрая постановка задачи командиром Томиным. Далее ждём актуальную информацию по погоде в районе Шаршари, получаем разведывательные сведения и распределяем новые цели на сегодня. Первые вылеты в предрассветных сумерках, а экипажи оперативно перемещаются на самолёты.
Пока ожидаешь вызова на вылет, время есть полчаса поспать. Никто из старших тебе замечание за это не сделает. Даже командир не разбудит. Он и сам может в кабинете слегка покемарить между своими полётами. Главное – быть готовым по времени к своему вылету.
На стоянке всегда в готовности восьмёрка наших самолётов плюс два в резерве. Ещё одно звено с ракетами «воздух-воздух» для вылетов на прикрытие нашей авиации от иранцев.
Однако за неделю ни одного инцидента. Крутятся «Томкэты» в двадцати километрах от границы с Афганистаном и ближе не подходят. Даже прицелы не включают, чтобы попугать нас.
Очередной мой вылет на прикрытие наших экипажей закончился успешно. Штурмовики дома, отработали полностью, вернулись целыми и невредимыми. Зарулив на стоянку, медленно открыл фонарь и понимаю, что голова соображает слабо. Усталость накапливается.
– Сергеич, конфетку скушай, – показал мне на нагрудный карман Дубок, когда поднялся по стремянке.
– Не помогает чего-то, – сказал я, но конфету, всё же, достал.
Развернул карамельку, в обёртке с изображением желудей. Медленно положил её в рот и с удовольствием съел. Пожалуй, на всю жизнь «Дубок» теперь стали моим любимым лакомством.
– Полегчало? – улыбнулся Елисеевич.
– Как и всегда, – кивнул и стал отстёгиваться от кресла. – Ненадолго только. Еды бы нормальной, а то в столовой одна только гречка за прошедшую неделю.
– Тю! Зажрались вы товарищ старший лейтенант, – с укором сказал мне Дубок. – Лётному составу, грех жаловаться на еду. Да и нам техникам тоже.
– Согласен. Как представлю, что ребята на передовой едят, передёргивает, – согласился я, но представить себе могу каков именно там рацион.
Не так уж давно и мне приходилось питаться на заданиях чем придётся, да беречь запасы из сухого пайка. Честно сказать, пить на боевом задании хочется больше.
На одну из рулёжек коряво начинает заходить Ми-8 с чёрным шлейфом из отсека двигателей. Со всех сторон уже к нему едут «пожарные» ЗИЛы и комбинированные поливомоечные машины КПМ той же марки с большими щётками между мостами колёс. Боковая сдвижная дверь вертолёта открылась, и из грузовой кабины стали выползать «песчаные люди». Воздушный поток от винтов сдувал с них пыль, которая летела в разные стороны.
Именно так можно обрисовать внешний вид бойцов этого спецотряда. У большинства отпущены бороды. Почти никого славянской национальности. Одеты не в советскую форму, а в одеяния духов. Вместо сшитых разгрузок «лифчиков» для переноски боекомплектов, эти парни экипированы трофейными жилетами китайского производства.
– Странное у них обмундирование, – заметил Дубок. – Чем их наши разгрузки не устраивают?
– Они стараются выглядеть как духи. На ногах даже обуты чабли. Сандалии значит, – объяснил я, указывая на обувь у наших бойцов.
Из грузовой кабины спрыгнул на бетонную поверхность пленный. Издалека его профиль был мне очень знаком, но стоит рассмотреть получше. Я решил пойти наперерез бойцам, которые его сопровождали, чтоб убедиться в своей теории.
– Братишка, нечего на него глазеть, – остановил меня один из бойцов, когда я подошёл к ним ближе.
За спиной послышался визг тормозов машин. Несколько УАЗиков и один ГАЗ-66 остановились, чтобы в них загрузились бойцы.
– Взяли, значит. Молодцы, – похвалил наших бойцов полковник Громов, вышедший из машины.
Рядом с ним появился и тот самый Лазарев Александр Иванович, командир отряда «Каскад». Ему один из бойцов протянул что-то замотанное в брезент. По очертаниям похожее на винтовку.
– Народ надо убрать, – донеслось до меня, когда солдаты из ГАЗ-66 стали оттеснять собравшихся поглазеть на пленного.
Перед тем как афганца оградили от нашего чрезмерного внимания, я успел разглядеть его. Очень важную птицу поймали наши ребята.
Пленный держался уверенно и оглядывался по сторонам, злобно улыбаясь. Одет он был в одежду голубого тона и серую жилетку. На груди пустая разгрузка с множеством заклёпок, выложенных в какой-то специальный узор. А на голове присуща этой личности шапка-паколь или просто пуштунка.
Для меня теперь стало окончательно ясно, что ход войны в Афганистане для Советского Союза теперь изменился. Ахмад Шах Масуд, легендарный «Панджшерский лев» попал в плен.
Глава 3
До конца дня разговоры на базе были только про Ахмад Шаха. Каждый, кто заходил в наш класс в штабе, сразу получал повод для удивления, ведь момент прибытия Масуда видели далеко не все лётчики.
– Я вам говорю, что это ещё не конец, – сделал заключение Гусько. – Масуд фигура серьёзная, но у духов полевых командиров много.
– Да какая разница, сколько их там?! – отмахнулся Барсов. – Всех поймают. А кого не поймают… ну, тут уж достанем мы, – разводил руками Марк.
– Вот же пустозвон! – качал головой Валера. – Чем ты доставать их собрался?
– Как чем? Есть у нас способы и средства! ФАБ, БетАБ, ОДАБ и так далее, – перечислял номенклатуру вооружения Марик.
– Видишь ли, наш юный любитель всех БАБ, – начал Гусько, подойдя ближе к Барсову. – У больших самолётов не получилось должным образом взломать укрепления во время бомбардировки. Наша мощность удара с ними несопоставима.
– Товарищ майор, да вы не верите в мощь советского оружия? – иронично заметил Гаврюк.
– Я, товарищ капитан, смотрю на вещи не через розовый светофильтр и трезвым взглядом, – улыбнулся Гусько, и по классу прокатилась волна смешков. – И ничего смешного! Не удивляйтесь, что я употребил слово «трезвый».
Естественно, всем на ум пришлись знаменитые вставки про возможность выпить от замполита.
– Евгений Савельевич, вы уж извините, но из вас замполит так себе, – улыбнулся Валера и по классу пронеслась волна смеха. – И выпивку не критикуете, и отечественные бомбы забраковали.
Гусько обижаться не стал и присоединился к обсуждению этой шутки. Действительно, Савельевич своеобразный. По сути, своим высказыванием он разом подорвал веру в самолёты, на которых мы летаем. А по правде – так оно и есть.
– Единственное, чем наши удары лучше бомбардировок «туполей», так это точность, – заметил Бажанян. – Как и штурмовики, так и МиГи, мы можем ближе подлететь и сбросить. Правда и получить можно сразу по первое число от духов.
В класс вошли двое вертолётчиков, активно обсуждающих свой полёт. Это те ребята, которые и привезли пленного Масуда. Со всех сторон сразу посыпались вопросы – что и как произошло.
– Да мы то, что? – удивился командир вертолёта, которому тут же поднесли кружку чая и предложили сигарету. – Слетали, подобрали, доставили.
Вертолётчики рассказали, что бойцы «Каскада» вышли на ту самую пещеру, где прятался Масуд. Самого полевого командира взяли живьём, хотя он и отстреливался долго.
– И ни одного ранения не получил? – удивился Бажанян.
– Ни царапины. «Каскадёры» сами сильно удивились, – ответил командир вертолёта, назвав бойцов «Каскада» их общепринятым прозвищем.
Вот уж и, правда, везунчик! Масуд – являлось одним из прозвищ «панджшерского льва». Оно, в переводе с арабского, означает «счастливый».
– Духи в этих горах везде. За каждым камнем, скалой, холмом и верблюжьей колючкой, – делился своим впечатлением командир Ми-8.
– По нам с ДШК отработали. Левый двигатель сразу в отказ. Дым, пожар и в ушах сирена орёт, – жестикулирует лётчик-штурман вертолёта, который является на борту правым лётчиком.
– Ну а Масуд чего? – спросил Гусько.
– Мне, как бы некогда было на него смотреть, но бортовой техник говорит, что улыбался всю дорогу. Непрошибаемый мужик вообще, – ответил лётчик-штурман.
– А что за свёрток был? – поинтересовался я. – В брезент что-то завёрнуто было.
– О! Это гордость спецов! Они весь полёт рассказывали бортачу, что они смогли добыть, – ответил командир вертолёта.
Как я и думал, предмет, завёрнутый в брезент, являлся винтовкой. Если верить её описанию от вертолётчиков, это та самая М500 американского производства. Похоже, что «каскадёрам» из отряда КГБ удалось найти оружие, из которого был убит наш коллега-штурмовик.
– А что с этим снайпером? – спросил один из лётчиков Су-25х.
– Думаю, что ничего, – задумчиво сказал лётчик-штурман. – Ничего не осталось от него. Парни сказали, что гранатами закидали.
После этих слов в классе повисла тишина. Думаю, у каждого в душе было ощущение, что справедливость восторжествовала и месть свершилась.
Я же всё больше стал понимать, насколько круто повернулась история Афганской войны. Ведь КГБ и правительство СССР однозначно использует инцидент на границе в качестве давления на Иран. Возможно, прекратится поддержка со стороны Исламской республики оппозиции в Афганистане. Тогда, лишённые союзников за спиной, душманы будут не в состоянии оказывать серьёзное сопротивление. По крайней мере, на западном направлении.
Вечером в нашей комнате продолжилось обсуждение ситуации в Афганистане. За кружкой чая с моей стороны и небольшого количества спиртного со стороны Гусько и Барсова, пришли к мнению, что ничего ещё не решено в этой войне.
– С Ираном разобрались, а Пакистан как же? – спросил Марк, накладывая себе на хлеб кильку в томате.
– Если верить докладам с той стороны, то там всё более менее спокойно. Есть очаги напряжения, но «зелёные» пока держатся, – сказал Гусько, закусывая «техническим апельсином», то есть зелёным маринованным помидором.
– А я в Баграм снова бы слетал! – мечтательно заметил Марик. – Там Светка. Железобетонный вариант! Заодно и духов погоняем.
– Там пускай местные разбираются. Как по мне, то интернациональный долг я выполнил сполна, – недовольно произнёс Валера, который от трапезы сегодня отказался.
– Ну ты чего, Петрович? – удивился Гусько. – Не по-нашему так говорить. Устал в командировке?
– И устал, и надоело, – ответил Валера.
Я поставил на стол свою чашку и повернулся к нему. Гаврюк читал «Правду», датированную 17 октября этого года. На первой странице призыв к трудящимся повысить производительность труда с фотографией шахтёров. Чуть ниже указ Президиума Верховного Совета СССР о созыве, как это ни странно, Верховного Совета на 17 ноября. А главное, по мнению редакторов этой газеты, было подчеркнуть высокую миссию… театра!
– Валер, ты устал. Поспи немного, – сказал я, но меня остановил Гусько. Похоже, что Евгений Савельевич решил «включиться» в работу согласно своей штатной должности.
– Петрович, я перед молодёжью не постесняюсь и выскажу тебе. Ты чего дисциплину разлагаешь? Чем ты недоволен? – встал со своего места Гусько и подошёл к Валере. – Тебе мало проблем?
А это был, похоже, намёк на ту самую беду Валеры, за которую командир его оставлял вне полётов. С каждым разом круг посвящённых в эту тайну увеличивается.
– А я сейчас покажу! – воскликнул Гаврюк и развернул газету. – Смотри, про театр пишут! Что дальше? Ого, спасибо от Республики Ангола! – показал Валера статью на второй странице.
– И что тебя в этих статьях не устраивает? – громко спросил Гусько.
– Погоди, Савелич. Смотрим дальше. Пишут про Польшу, Вьетнам, Мексику, Францию, КНДР. Вон сколько стран газета «Правда» охватила своим вниманием! А знаешь, чего тут нет? – смял газету Валера и швырнул в мусорное ведро.
– Знаю. Но…
– Правильно, – перебил Валера Савельевича. – Не пишут, как ты, я, Родин, Барсов и все остальные каждый день гробим себя на этой жаре и свою задницу подставляем под ракеты и пулемёты. Ни слова о парнях, которых привозят на вертушках с увечьями и дырками от пуль. И ни строчки о том, что некоторые уже никогда не увидят свой дом, семьи и друзей, – сказал Валера и пошёл к двери, накинув на себя куртку. – Может молодёжь и не понимает, Савелич, но ты меня должен понять.
– Гаврюк, стоять! – крикнул Гусько, вскочив со своего места.
Я успел встать и остановить замполита, чтобы он не рванул за Валерой. Мой командир звена этого не видел, поскольку уже был на пороге, вышел в коридор и громко хлопнул дверью. Тишину в комнате нарушил Барсов своей ненужной репликой.
– Евгений Савелич, надо «Советский спорт» раздавать. Там даже теоретически не будет…
– Марик, лучше умно молчать, чем тупо говорить, понял? – сказал я ему.
