Владыка Пустоты

Здесь же нашелся и список всех учеников. Забавно, но первым делом я заметил, что старостой у нас значилась некая Аксеньева С.

– Весело, – ухмыльнулся я и направился к своей аудитории, с любопытством глядя по сторонам. Широкие коридоры Университета сами по себе были лучше любого музея. Архитектура не уступала лучшим кремлёвским залам, лепнина и барельефы уходили под потолок на пятнадцатиметровую высоту. На стенах красовались портреты великих полководцев, правителей и князей прошлого, – уверен, многие из них когда-то учились в этих же стенах.

На полу вдоль стены тянулся ряд манекенов в воинской форме всех эпох: от первых славянских витязей в кольчугах с латными перчатками и до современных спецназовцев в мультиплексной броне с фильтрующими шлемами и экзоскелетами. Правда, клапан на нагрудном кармане с неудобной пряжкой, царапавшей руку, исправить так и не додумались.

Я прошел мимо выставки и шагнул в приоткрытую дверь аудитории первого курса.

Просторный класс. Кафедра у одной стены, пять рядов учебных столов, опоясывающих кафедру полукругом – с другой. И почти все заняты студентами. Точнее – молодыми наследниками и будущим цветом интеллигенции всей Империи. Красавицы-студентки, умники в тонких очках с золотыми оправами, взволнованные ученики, не отводящие взглядов от книжек… просто красота.

Разношерстная группа, уже успевшая разбиться на стайки по интересам и, конечно же, родовитости и благосостоянию. А пока внутренняя иерархия только зарождалась, самое время занять в ней своё место.

Наставница однажды сказала: чтобы быть успешным среди сверстников, тебе нужно достаточно читать, заниматься спортом и не пренебрегать общением. Ничего сложного, если делать это регулярно и относиться как к упражнениям. В училище у меня было много времени на это.

Поймав на себе заинтересованные взгляды девиц с первого ряда, я подмигнул им и посмотрел выше.

На среднем ряду за крайним местом вразвалочку сидел Егор Кирсанов и со скучающим лицом смотрел в альвафон.

Так мы в одной группе? Настоящий подарок судьбы, не иначе.

– Весело, – я натянул ехидную улыбку и пошел к нему. Но не прошел и половины аудитории, как раздался пронзительный перезвон мелодии альвафона.

– Да? – гаркнул Егор, – Да блин… сейчас.

Он поднялся и, не заметив меня, вышел из класса.

Чудненько. Я с усмешкой подошел к месту, где он сидел, и кивнул девушке с соседнего ряда.

– Здесь же не занято?

Под обалдевшими взглядами соседей, я сдвинул в сторону его учебник и тетрадь для заметок, небрежно брошенные на край стола. Туда же отправилась и блестящая кожаная сумка пижона. Закончив с перестановкой, аккуратно вытащил свои вещи к первому занятию и расслабленно откинулся на спинку скамьи.

Не прошло и пяти минут, как Егор вернулся – и в недоумении уставился на меня.

– Это мое место, урод.

Я невозмутимо посмотрел на него.

– Разве на нём написано?

– Здесь лежали мои вещи, – Кирсанов скривился, пытаясь скрыть свое негодование. "Золотой мальчик" явно не привык получать отпор.

Ну-ну, то ли ещё будет, дружок. У меня на тебя большие планы.

– Вот же они, – я дружелюбно кивнул на его сумку.

– Я сказал – убирайся нахрен отсюда.

– А если не уберусь, то что? – я недобро сверкнул глазами. – Пожалуешься старосте? Кстати, это её ты утром толкнул, девчонка сейчас в медпункте. Лучше иди и извинись перед ней.

Я почувствовал, как на нас устремляются взгляды всех ребят в группе. Разговоры стихли, даже успевшие сбиться в стайку девушки из обеспеченных семей повернулись с первого ряда и внимательно смотрели на нас.

Будущее группы зависело от исхода этой перепалки, это понимали все. И особенно – Егор. Как человек, решивший диктовать свою волю другим, он понимал: даст заднюю сейчас – и считаться с ним больше никто не будет, будь он хоть цесаревич.

– А иначе я размажу тебя по всем стенам, и мне плевать, кому ты побежишь жаловаться, безродный ублюдок. – он оскалился, зыркая на остальных, и сгреб меня за грудки, поднимая с места.

Ой зря.

Силищи в нем было достаточно, чтобы поднять меня, но и на такого лба можно найти управу. Едва он выпрямился, я провел руки между его локтей и коротким движением вывел суставы здоровяка на излом.

Застонав от боли, он ослабил хватку. Я без труда стряхнул его руки и вцепился в ухо с блестящим частоколом пирсинга.

– Жаловаться на такого придурка – ниже чести дворянина, – тремя пальцами я выкрутил его ухо так, что острые иглы пирсинга ощутимо впились в кожу. Здоровяк застонал и согнулся в три погибели. Улыбнувшись застывшим в ужасе сверстникам, я практически под ручку спустил Егора к кафедре и, выпустив ухо, коротким пинком под зад отправил на пол.

Первые ряды дружно охнули.

Довольно технично кувыркнувшись, он тут же вскочил на ноги и принял боевую стойку. Я с трудом сдержал уважительный кивок, глядя на его движения. Даа, он явно был не дурак в боевых искусствах. Впрочем, таким должен быть любой дворянин.

– Мальчики, пожалуйста, не ругайтесь! – не выдержала стоявшая у доски тихая девчонка в толстых очках. На дворянку не похожа, так что едва к ней обернулись несколько учеников, она опустила глаза и отвернулась обратно к доске.

Кирсанов же и бровью не повел. Продолжал пялиться на меня так, словно дыру хотел прожечь.

– Из какого ты рода, свинья? – прорычал он, до скрипа сжимая кулаки.

– Вайнер, – в гробовой тишине ответил я.

Трое девиц на первом ряду напряженно переглянулись. Парень, сидевший за ними, напряженно кашлянул, кто-то поднялся с места, явно намереваясь вмешаться.

Мне уже было понятно, какой будет реакция ребят. И неотрывно смотрел только на Кирсанова.

Он разжал кулаки и, обнажив крупные зубы, засмеялся.

– Вайнер! И это ты распинаешься тут о чести? Нищеброд и предатель, ты совсем свихнулся? Не, вы видели этого урода? Сын изменника будет мне рассказывать о чести!

Кто-то из одногруппников облегченно выдохнул, парочка даже засмеялась вместе с Кирсановым. Я с улыбкой обвел взглядом аудиторию.

Терпение, Ярослав, этот придурок уже почти на крючке. Пусть раздухарится посильнее. Нужно только забить очередной гвоздь в его самолюбие.

– Для дворянина ты слишком много болтаешь, – я хищно улыбнулся в ответ. – Ни дисциплины, ни мозгов. Такие, как ты, только на людях храбрятся, а на деле – ты очередной мамкин сосунок.

Кирсанов изменился в лице. Лицо побледнело, на глазах расцветая багровыми пятнами злости. Яростно раздув ноздри, он навел на меня напряженный палец и процедил, чеканя слова.

– Жалкое, обнищавшее посмешище. Я слышал, как десять лет назад, когда опричники пришли карать Вайнеров за измену, твой отец на коленях умолял их сохранить тебе жизнь. А твоя мать, как последняя шлюха, предлагала себя какому-то солдату, только бы её не убивали!

Смеявшиеся с ним минуту назад студенты мгновенно замолчали. Даже девчонка в толстых очках, протиравшая доску, застыла как вкопанная, уставившись на нас. Десятки глаз смотрели на меня.

Вот и оно. Слово сказано.

Непростительное оскорбление чести дворянина.

Похоже, до раздухарившегося Кирсанова тоже начало доходить, что он сделал. Натянув кривую усмешку, он уставился на меня и добавил.

– Я могу сделать так, что через месяц ты прибежишь ко мне и будешь на коленях умолять о дозе альвитина. Нихрена ты не сделаешь мне, Вайнер. У тебя ни власти, ни денег, ни силы. Ты просто мелкий, зазнавшийся прыщ, возомнивший себя наравне с дворянами.

Резко, на каблуках я повернулся – и подлетел к девчонке, застывшей у доски с тряпкой в руке. На ходу вырвал мокрую, пропитанную грязью тряпку, я рванул обратно. Краем глаза заметил, как в приоткрытой двери аудитории показалась Софья.

Она что-то сказала, но я даже не расслышал – в ушах боевыми барабанами гремела разогнавшаяся кровь.

– Ты… – начал Егор, но едва открыл рот, как я занес руку – и врезал тряпкой по роже Кирсанова.

Окружающие нас студенты застыли в изумлении. А я громко и отчетливо произнес.

– Егор Кирсанов. Я вызываю тебя на дуэль.

Глава 6.

Измазанная в серых следах мела и грязи, рожа Кирсанова вспыхнула от гнева.

– Принима…

– Оба, прекратите немедленно! – звонкий голос прервал его, не дав договорить.

В кабинет влетела Софья и встала между нами.

– Пошла вон, староста, – Егор сдвинул её в сторону и потянулся ко мне, явно намереваясь начать дуэль прямо здесь. Но едва он коснулся моей формы, как сзади донесся суховатый скрипучий голос.

– В чем дело, молодые люди?

– Профессор Потёмкин! – прошептала Софья, глядя на дверь восторженными глазами.

Цыкнув, Егор отпустил мою одежду. Мы оба обернулись к двери. В аудиторию вошел высокий, подтянутый мужчина в сером костюме с лацканами, отороченными золотой нитью. Блеснув узкими очками, он прошел через весь кабинет и, смерив нас строгим взглядом, обернулся к застывшим на своих местах ученикам.

– Ну?

Один из студентов поднялся с места.

– Ваша светлость, ээ… Вайнер вызвал на дуэль Кирсанова!

– Вот как? – он обернулся к нам с усмешкой. – И что же вам сделал господин Кирсанов?

– Оскорбил честь моей семьи.

Профессор взметнул седые брови.

– В первый же день учебы? Очень интересно. И что же, сударь, – он посмотрел на Егора. – Вы приняли вызов?

– Принял, – усмехнулся тот.

– Верно, вы не могли не принять, – заложив руки за спину, кивнул Потёмкин. – Иначе какой же вы дворянин. Честь нужно отстаивать, а за слова – отвечать, таков закон. Что же до господина Вайнера…

Он строго посмотрел на меня из-под седой чёлки.

– Я бы рекомендовал ему тщательнее выбирать себе соперников. Секундантов выберете после лекции. Господа студенты, садитесь на свои места. Начинаем занятие.

Ученики быстро уселись за парты. Я сел на бывшее место Егора, сразу за Софьей. Кирсанов, вытерев перепачканное лицо платком, на миг замер у моего стола, всем видом давая понять, чтобы я убирался отсюда. Но натолкнулся на полный игнор с моей стороны.

– Двигайся, – прошипел он.

– А не подвинусь, вызовешь на дуэль? – тихо усмехнулся я. – Обойди.

Поняв, что выглядит глупо, он скрипнул зубами и сел рядом со мной, – ровно туда, куда я сдвинул его вещи.

– Тебе конец, Вайнер, – просипел он, глядя на то, как профессор поднял тряпку и, положив ее у доски, взялся за мел.

– Итак, господа студенты, поздравляю с поступлением в Московский Императорский Университет. Меня зовут Потёмкин Евгений Фёдорович, граф, состою в Русской Академии Наук, изучаю физику альва-частиц.

Я заметил, как волнительно заёрзала Софья. Девчонка ловила каждое его слово.

– Первые два месяца вы будете учиться общим дисциплинам, но уже до первой сессии вам предстоит сделать выбор, на какой факультет идти. Я – декан факультета Кодексов и альва-частиц, и буду рад, если хотя бы некоторые из вас примут решение учиться дальше на моем факультете.

Он обернулся к аудитории.

– Должен предупредить, на нашем факультете учатся только дворяне. Как думаете, почему?

Староста тут же взметнула руку.

– Представьтесь, боярышня?..

– Аксеньева Софья Николаевна.

Он деловито цокнул языком.

– Аксеньевы, боевые маги… что ж, отвечайте.

– Магия, ваша светлость. Только дворяне могут творить магию.

– Верно, – улыбнулся он, жестом усаживая девушку обратно. – Наш мир пропитан альва-энергией, но лишь члены дворянских родов, в чьих жилах течёт кровь первых магов, способны трансформировать её в магию. Что же такое альва?

Софья снова взметнула руку и выпалила.

– Вид энергии, наполняющий всю нашу вселенную!

С задних рядов донеслись сдавленные смешки.

– Будьте сдержанней, боярышня, – под хихиканье аудитории ответил профессор. – И дайте другим показать свои знания. Но в целом верно. Альва – это частицы, пронизывающие наш мир. Они попадают в наши тела, где сразу преобразуются в энергию. Но если им это не удаётся? К примеру, мещане не владеют магией, но альва тоже попадает в их тела. Или если маг получит слишком большую дозу и вся альва не успеет преобразоваться, что происходит тогда?

Я знал ответ. Но взгляд упал на Софью. Та сидела смирно, на этот раз даже не порываясь поднять руку.

– Вайнер, ответьте вы.

– Ярослав Андреевич Вайнер, – представился я. – Альва-частицы начинают накапливаться в нервной ткани и облучать тело человека, постепенно разрушая и преобразуя клетки. При средней дозе, если человек не принимает альвитин, через месяц у него начинают кровоточить легкие. Ещё через два болезнь добирается до печени, дальше идет к почкам и…

Софья сидела как вкопанная, стиснув край тетрадки побелевшими от напряжения пальцами. Зуб даю, в Изыльметьеве она получила предельную дозу и вполне могла остаться инвалидом.

– И? Продолжайте.

– И когда добирается до мозга, человек теряет разум и превращается в альва-зомби.

– Верно, – кивнул он. – Удивлен, что студент-первокурсник знает такое. Сталкивались с альва-зомби, Вайнер?

Я заметил, как на меня с любопытством посмотрели несколько учеников с первых парт. Вряд ли наследники богатых семей хоть раз видели зомби вживую. Но есть вещи, о которых лучше молчать. Я пожал плечами.

– Просто подготовился.

– Хорошо, садитесь. Все верно, но господин Вайнер не упомянул об одном: клетки тела альва-зомби замещаются новыми тканями, изменёнными альвой. И они могут использовать магию. Да, простую, стихийную, но даже она бывает невероятно сильна. Однако, мощь магии зависит не только от количества поглощенной альвы.

Девушка с первого ряда, вытиравшая доску, робко подняла руку.

– А о-от чего ещё, позвольте спросить?

Потёмкин с усмешкой посмотрел в планшет со списком группы – и обвел взглядом аудиторию.

– Сейчас увидите. Я предпочитаю не рассказывать, а показывать живым примером. Господа и дамы, прошу выйти к доске вас, вас, вас…

Он указал на нескольких человек, включая Егора Кирсанова. И, конечно же, последним его палец ткнул в меня.

– Сударь, прошу.

Уже чуя, куда клонит пожилой профессор, я вышел к доске и встал к четырём остальным ученикам. Ничего хорошего это не предвещало. Мрачно оглядев ребят, я заметил бледное, сосредоточенное лицо Аксеньевой. Девушка вовсю строчила в тетради, записывая слова Потёмкина.

Заложив руки за спину, Потёмкин посмотрел на нас и повернулся к аудитории.

– Чем больше альвы – тем сильнее магия, это правда. Но на силу магии влияет ещё кое-что. Господа студенты, – он обернулся к нам, – Сотворите магией воду. Немного, не больше стакана.

Вот дерьмо… так и думал, что всё этим кончится.

Ребята один за другим поднимали ладони, над которыми в слабых вспышках возникали дрожащие сгустки воды. Егор, стоявший от меня через одного студента, без труда создал увесистый, с яблоко размером, шар.

– Вайнер, а вам нужно особое приглашение? – поддел Евгений Фёдорович.

Да пошёл ты.

Я поднял руку и направил альву в ладонь. Грудь тотчас откликнулась нарастающим жжением, а в воздухе задрожали три прозрачных капельки.

– Негусто,– кивнув, заключил профессор. – Как видите, дамы и господа, получилось у всех по-разному.

Не снижая концентрации, я посмотрел на магию других ребят. У первого шар был размером с теннисный мяч, насыщенного голубого цвета. У следующих двух – не больше яблока, третий умудрился создать здоровенный сгусток размером с футбольный мяч.

– Почему же так получилось? Дело в том, что Вода – стихийная магия. Она проявляется сильнее у магов одного с ней атрибута. Какой у вас атрибут, сударь?

– Водный, – улыбнулся парень, стоявший рядом со мной.

– Прекрасно. А теперь попробуйте использовать земляную магию.

И снова на пяти ладонях в слабом свечении возникли несколько сгустков буро-коричневой материи. На этот раз отличился Егор Кирсанов. Вместо куска грязи, как у остальных, он держал над ладонью полноценный камень с острыми краями.

Над моей ладонью подрагивал, грозя рассыпаться, комочек почти чёрной земли.

Профессор довольно кивнул и продолжил.

– Любой из магов может творить простейшую магию всех атрибутов, но высшие формы магии – только того атрибута, которому принадлежит. Они же дают магам уникальные способности. Все вы знаете свои атрибуты, они передаются вам от ваших родителей, внутри вашего рода от поколения к поколению, вместе с самой сильной магией. Их всего пять: огненный, водный, земляной, квантовый и электрический.

– Простите, профессор, – снова подняла руку девчонка в очках с первого ряда. – Электрический?

– Да, это самый редкий атрибут. Во всей Империи всего два рода с электрическим атрибутом, в мире – меньше пяти процентов таких магов. Следующие после них – маги квантового атрибута, около десяти процентов. Остальные же равномерно распределены между тремя остальными.

– Почему так? – подала голос боярышня по соседству с Софьей.

– Видите ли, сударыня, – профессор привычно заложил руки за спину, словно готовился читать лекцию. – Дело во взаимодействии стихий. Огонь сильнее воды, вода сильнее земли, земля – сильнее квантового атрибута. Квант сильнее электричества, а оно, в свою очередь, побеждает огонь. Но за триста лет роды с последними двумя атрибутами почти исчезли в бесконечной череде войн. Так сложилось исторически.

Обливаясь потом от напряжения, я удерживал кусочек земли в воздухе, а перед глазами встал портрет деда. Герой последней мировой войны, доверенное лицо Императора… я так и не узнал, как он погиб.

– Кроме того, стихийные атрибуты отличаются большой силой и быстрее её набирают. Им требуется меньше тренировок, – продолжил он. – У магов огня сила нарастает рывками и достигает максимума уже к девятнадцати годам. У земляных чуть медленнее, водные созревают к двадцати пяти-тридцати. Больше всего времени и усилий требуют квантовые маги, им нужны особые тренировки. Независимо от атрибута, к вершинам магии можно идти всю жизнь, господа. Моя задача – научить вас идти по этому пути быстрее.

Он подождал, пока студенты запишут сказанное, после чего продолжил.

– Итак, только ли атрибут влияет на силу магии? – Потёмкин снова повернулся к нам. – Господа, а теперь прошу вас создать магию огня.

Над нашими ладонями вспыхнули огоньки пламени. У первого студента бил настоящий факел, Кирсанов и мой сосед с водным атрибутом создали небольшие, но довольно яркие огоньки. У меня над ладонью подрагивал небольшой, как у свечки, язычок пламени.

– Теперь вы сами видите, кто из ваших соседей с атрибутом огня, – ухмыльнулся Потёмкин и подошёл ко мне. – А вот у Вайнера снова не идут дела. Как думаете, почему?

– Может, он просто не в форме?.. – подала голос Софья.

Потемкин с усмешкой посмотрел на меня.

– Форма ни при чём, госпожа Аксеньева. Вайнер у нас – редкий экземпляр. Ему достался квантовый атрибут. Верно, Ярослав Андреевич?

Сморгнув выедающий глаза пот, я коротко кивнул. Какой теперь смысл скрывать, всё и так стало ясно.

Аудитория за спиной Потёмкина наполнилась шёпотом, ученики глазели на меня как на диковинного зверя в клетке. А профессор не сводил изучающего взгляда.

– Квантовым магам плохо поддаются стихии, да и магия вообще. Это базальный, первородный атрибут. На моей памяти, только паре человек удалось развить её достаточно сильно. Например, вашему отцу, Ярослав. Но вершин квантовой магии не достичь без чуткого руководства опытного квантового мага.

Кирсанов высунулся из-за плеча моего соседа и, довольно осклабившись, провёл большим пальцем себе по горлу.

– А теперь давайте подождём, – Потёмкин прошел к партам и обернулся к нам. – Господа, держите пламя так долго, как только сможете.

Минуты тянулись одна за другой. Я стиснул зубы, стараясь держать равномерный поток альвы и концентрацию, но рука все равно предательски подрагивала.

Мда, а Потёмкин умеет плюхнуть в лужу перед всей аудиторией. Я чувствовал на себе чужие взгляды, полные насмешки. Классный первый день, Ярослав. К успеху иду.

– Блин! – раздалось рядом. Я скосил глаза – первый парень с самым ярким факелом опустил руку и, тяжело дыша, покачал головой.

– Садитесь на свое место, – кивнул Потёмкин, глядя на остальных. – Сударь не рассчитал своих сил, господа. Хороший урок нам всем.

Я сглотнул: ну хотя б не первый. Остался водный маг, Кирсанов и его сосед справа.

Сосредоточившись на потоке и пламени, я краем глаза наблюдал за остальными. Вскоре мой сосед так же выбыл, а через полминуты – и парень справа от Кирсанова. Остались мы двое.

– Как интересно, остались только наши дуэлянты. – усмехнулся профессор. – Не всё зависит только от атрибута. Важен и поток альвы. Тренированность, дисциплина и готовность идти на риск, пропуская больше альвы через себя – вот слагаемые успеха. Чтобы вы понимали, какая сейчас нагрузка на ваших коллегах, представьте, что вы жонглируете горящими шарами для боулинга, стоя на канате, подвешенном между двух небоскрёбов. С закрытыми глазами.

Мы оба были на пределе. По щекам градом катился пот, рука нещадно тряслась от напряжения, но и Егор был в том же положении. Мы стояли уже, наверное, пятнадцать минут.

Моя грудь снова горела так, будто ее разъедало кислотой. Но пламя в руке хоть и дрожало, но держалось.

– И вот почти… – произнес Потёмкин.

– Да чёрт! – взревел Кирсанов: его огонёк вспыхнул и потух. Едва пламя погасло, я оборвал поток своей альвы.

– Прекрасная работа, господа, садитесь на свои места.

Я устало плюхнулся за парту: все тело колотило от чрезмерного напряжения. Ко мне обернулась Софья и показала большой палец.

– Отличная работа!

Улыбнувшись ей в ответ, я заметил взгляд Егора. Взмокший здоровяк смотрел на меня так, будто это я, а не он, только что проиграл.

– Радуйся, пока можешь. На дуэли тебе конец, квантовый слабачок.

***

Я выскочил из аудитории следом за профессором. Слова Потёмкина не давали мне покоя всё занятие. Когда закончилась пара и профессор вышел из аудитории, я поспешил за ним.

– Фух, это было нечто… – донесся сзади голос Софьи. – Погодите, Ярослав Андреевич!..

Её слов я уже не слышал и поспешил вдогонку за профессором. К счастью, Потёмкин не успел далеко отойти.

– Ваша светлость! Профессор!

– М? – он обернулся. – Вайнер? В чем дело, сударь?

– На лекции вы сказали, что знали людей, достигших высокого уровня в квантовой магии, – догнав его, выпалил я. – Мой отец и кто-то другой.

– Верно, сказал, – кивнул он, щурясь сквозь очки. – И?

– Вы можете помочь мне освоить квантовую магию?

– Не мог бы, – не задумываясь ответил он. – Как, по-вашему, передаются эти знания? Через наставника-мага, хранящего секреты магии своего рода. Приемы и тонкости магии рода хранятся в семье, тем более такой сложной магии, как квантовая. Вашего отца учил дед, его – прадед. А кто будет учить вас?

Я застыл, перебирая в уме слова для ответа. Черт возьми, он был прав, и подсознательно я это понимал.

Натянув прежнюю ухмылочку, он собрался уходить, но я снова окликнул его.

– Как мне тогда получить силу? Ведь должен же быть способ, хоть что-то. Первые маги ведь освоили это.

– У вас нет столетий на обучение тонкостям магии, княжич, – улыбнулся он. – Что вы можете сделать? Найти себе наставника, или… получить кодекс.

В голове будто грянул колокол.

Лиливайсс.

На миг её лицо встало перед глазами.

– А как?.. – сморгнув наваждение, начал я, но профессор уже ушёл.

– Черт… – я обернулся к аудитории. Из двери вышел Егор Кирсанов и сразу пошел ко мне.

– Ну что, Вайнер, – осклабился он. – Кто будет твоим секундантом?

– Кирсанов! – позади него в дверях показалась Софья. – Если устроишь драку с одногруппником, я буду вынуждена доложить!..

– Отвянь, девчонка, – отмахнулся он. – Ну так что?

– Выбирай первый.

Кирсанов довольно осклабился.

– Моим секундантом будет Орлов Сергей Львович. Давай, называй своего, – он усмехнулся. – И чтоб без шуток, Вайнер, не смей подсовывать какого-нибудь слугу. Ты же знаешь правила – подойдет только благородный!

Ну конечно, самодовольный хлыщ думал, что мне некого предложить и он использует это для отказа от дуэли, спихнув вину на меня. Без секунданта дуэль попросту не состоится.

И он был прав, благородных товарищей у меня фактически не было. Точнее, была наставница: хоть и не знатных кровей, но титул она имела. Были еще пара человек, из опальных.

– Моим секундантом будет…

– Я буду его секундантом! – Софья, стоявшая все это время в стороне, вклинилась между нами. – Аксеньева Софья Николаевна.

Егор скривился, морща нос.

– Я сказал, не суйся, девчонка, это – мужское дело. Бабам не место на дуэли, сиди дома, салфетки вяжи.

– Значит, не место? – она уперла руки в бока, выпячивая грудь. – Я – боевой маг в четвертом поколении княжеского рода, награжденного имперскими почестями. И в отличие от тебя, я участвовала в реальных, боевых операциях. У меня есть боевой опыт!