евротётки

Михаэль Фартуш

евротётки

Летом 2042 года, спустя два месяца после увольнения из армии, мне предложили присоединится к службе безопасности Европарламента. В условиях нестабильности, вызванной арабскими беспорядками, всколыхнувшими страны Западной Европы, многие комиссии тайно проводили свои заседания на территориях восточных стран. Сразу же мне была доверена должность заместителя командира одного из подразделений, расположенных в Варшаве. Мой первый день в новом звании навсегда остался в памяти. Едва я успел познакомиться с командиром, как он сразу же повел меня на второй этаж и открыл одну из дверей, ведущих в небольшое помещение.

– Прошу, – элегантно, пропуская меня вперёд, произнёс Энтони. В лицо сразу же ударил запах разнообразных духов и дезодорантов, и я с легким недовольством поморщился.

– Мы вас уже заждались, Энтони, – раздался женский голос. – Нехорошо, когда пятнадцать женщин должны вас ждать. Я вижу, у вас новый помощник. Альберт, похоже, не выдержал суровых испытаний женского коллектива.

– Перестаньте ерничать, госпожа Ленка. Вы прекрасно знаете, что Альберта перевели в другое подразделение. Это действительно мой новый заместитель. Знакомьтесь, Вальтер.

– Какой накачанный мужчина, – пронёсся шёпот по комнате. Пятнадцать женщин разного возраста и национальности с интересом уставились на меня. Все они являлись членами комиссии по правам женщин Европарламента.

– Я вижу, все собрались. Можем начинать, – произнёс Энтони. – Дело серьёзное и важное. Слушайте меня внимательно: на кону ваше безопасное пребывание в этой стране.

Женщины не сильно слушали наставления Энтони, видимо, в течение последнего времени он практически говорил одно и то же, а вот меня они рассматривали с нескрываемым любопытством. Несмотря на свой возраст, я действительно обладал атлетической внешностью, но такой живой интерес меня немного смущал, и я постоянно отводил взгляд в сторону, не находя смелости встретиться со взглядами представительниц прекрасного пола.

– Не отвлекайтесь, пожалуйста, – заметил это Энтони. – У вас будет время познакомиться с Вальтером, который будет незримо рядом с вами. Я понимаю, что надоел вам своими нравоучениями и инструкциями, но избегать моих указаний, значит подвергать себя опасности. Все вы осведомлены о судьбе комиссии по вопросам здравоохранения. Мы живём в неспокойное время, когда арабские экстремисты хотят погрузить Европу в хаос, и правительства многих стран уже не в состоянии сдерживать их воинственный пыл. Польша – одна из немногих оазисов спокойствия, поэтому мы здесь. Но следовать установленным правилам необходимо, и я сейчас вам их повторю.

– Может, не стоит, – раздался изящный мелодичный голос с переднего ряда. – Давайте лучше потратим это время на шопинг.

Энтони метнул ненавистный взгляд в сторону обладательницы чарующего голоса.

– Госпожа Лея, это касается вас больше остальных, – заметил он. – Напомню, именно из-за вас нам пришлось спешно покидать Бухарест и перебираться сюда. Вы приехали сюда работать, а не развлекаться. Если вы и дальше будете вести себя подобным образом, то мне придётся сообщить о вашем поведении во внутреннюю комиссию Европарламента.

– Я свободная женщина свободной страны, – возразила Лея. – Все ваши меры предосторожности излишни. На улице мы ничем не отличаемся от местных женщин.

– Вот в этом и заключается ваша самая большая ошибка, – недовольство Энтони постепенно нарастало. – Вы не владеете их языком и на сто процентов выглядите как иностранки. Заинтересованному человеку не составит труда выяснить, откуда вы прибыли и с какой целью. Позвольте напомнить, что в Польше сейчас насчитывается более миллиона арабских беженцев, которые не стремятся помочь полякам строить свою страну, их цель – создать здесь собственное исламское государство. Они не интегрируются в местное сообщество, игнорируют их традиции и культуру, и вы представляете собой уязвимую мишень для их непомерных аппетитов. За последний год было зафиксировано более сотни нападений на дипломатов, бизнесменов и политиков. Я не хочу, чтобы вы стали следующей жертвой бесноватых экстремистов. Ваша депутатская неприкосновенность для них ничего не значит, они могут вас изнасиловать, убить или потребовать выкуп.

– Можно мне сказать пару слов? – спросил я, решив хоть как-то разрядить неловкую ситуацию.

– Да, конечно, – подмигнул Энтони с лёгкой улыбкой. – Скоро я попрошу перевод в другое подразделение, и ты займёшь моё место. Работать с женщинами, особенно с теми, кто добился успеха в жизни, – настоящее испытание.

– Вот только не надо жаловаться, – раздался голос Ленки. – Вам нравится наша компания.

Энтони не успел возразить. Я внимательно посмотрел на Лею, которая являлась самым молодым депутатом Европарламента, и твёрдым голосом произнёс:

– Игнорирование правил безопасности может иметь трагические последствия. Вы верите, что находитесь в безопасности, но на самом деле вы очень уязвимы, а учитывая ваш молодой возраст, вам нужно быть в десятки раз осторожнее. Я служил в горячих точках на Ближнем Востоке, в Азии и Африке и знаю, что может произойти с такими как вы. Эти люди не ценят человеческую жизнь и достоинство. Они видят в вас животных, которых, по их мнению, нужно безнаказанно уничтожать. В их глазах лишь истинный мусульманин достоин жизни на этой земле, а все неверные должны быть истреблены, и не важно, каким способом это произойдёт. Десятилетиями они впитывали пропаганду о том, что европейцы – второсортные люди, не достойные существования. Десятилетиями они завидуют благосостоянию тех, кто сумел создать цивилизованное, культурное и высокотехнологичное общество, в то время как сами продолжают искать причины своего ущемлённого положения не в своих недостатках, а в развитых странах.

– Браво, браво, Вальтер, – сказал Энтони, дружески похлопав меня по плечу. – Именно это я и пытаюсь донести до нашего коллектива. Казалось бы, здесь собрались серьёзные женщины, но они упорно отказываются прислушаться к голосу разума.

– Мы прекрасно понимаем, что происходит, – раздался ещё один женский голос. – Не стоит считать нас невеждами. Просто все эти бесконечные инструкции и правила порядком надоели.

– Вот так всё время, – вздохнул Энтони, обречённо посмотрев на меня. – Хочешь ещё что-то сказать?

– Нет.

Я наконец-то вздохнул с облегчением: женщины перестали на меня пялиться.

–Тогда продолжим, – обратился Энтони к присутствующим. – Наша гостиница называется “Сократес”.

– В курсе уже, – прозвучал ироничный возглас из зала.

– Не перебивайте меня, пожалуйста. Гостиница старая, небольшая и скромная, без развлечений. Сразу скажу – здесь нет ни бассейна, ни спа. Отсутствуют рестораны и магазины. Есть лишь столовая, где по предварительной договорённости вас будут кормить трижды в день. На время вашего пребывания других посетителей не будет, вся гостиница в вашем распоряжении. Заседания будете проводить здесь, в конференц-зале, места достаточно. Номера соответствуют трёхзвёздочному статусу. Извините, но приходится довольствоваться тем, что есть. Эта гостиница выбрана по строгим критериям среди десятков аналогичных. Прежде всего важна безопасность и возможность быстрой эвакуации. Как вы могли заметить, она расположена в тихом и неприметном месте. Все подъезды к ней хорошо просматриваются, а персонал тщательно проверен. Запомните адрес: Смычкова, 9. Гостиница принадлежит Варшавскому университету. Теперь о самом главном: вы – активистки международного феминистского движения и прибыли на ежегодный семинар. Каждой будет вручён конверт с биографией, пожалуйста, выучите её. Контакты с внешним миром ограничены. Обязательно организуем экскурсию по городу, посетим какой-нибудь театр. Покидать гостиницу без разрешения нельзя, особенно в одиночку и в тёмное время. Раз в неделю будет организовано посещение торгового центра.

– И надолго мы здесь? – Энтони снова перебили.

– Эти вопросы не ко мне. Постарайтесь ограничить общение в открытом доступе в интернете и не имейте при себе документы и предметы, с помощью которых вас можно идентифицировать.

– Хочется скорее вернуться домой, – снова прозвучал тот же голос. На этот раз Энтони безошибочно определил, кому он принадлежит.

– Госпожа Элен, я также заинтересован в вашем скорейшем возвращении к родным и близким. Но это зависит не от меня. Как только станет известно о выполнении запланированной работы, вас немедленно отпустят по домам.

– В общем, девочки, мы застряли здесь как минимум на месяц, – произнесла Элен разочарованно. – В номерах есть ванная?

– Да, вам будут предоставлены номера с ванной. Стирать бельё можно будет в прачечной. Кроме этого, на ресепшене можно будет взять электрический чайник, утюг и пылесос, хотя все номера ежедневно будут обслуживаться.

– А вы уже успели оснастить номера видеонаблюдением? – снова нарушила тишину обладательница нежного голоса, напоминая о своём присутствии.

– Откуда у вас такие сведения, госпожа Лея? – задал встречный вопрос Энтони, нисколько не смутившись. – Мы не намерены вторгаться в ваше личное пространство. Да, в гостинице имеется видеонаблюдение, но камеры установлены только в холле, коридорах и столовой, а также у входа в здание. Вы можете сами убедиться в этом.

– При современных технологиях найти скрытую камеру практически невозможно, – с недоверием заявила Лея. – В Бухаресте вы довольно быстро вычислили моё местоположение.

– Вы прекрасно знаете, что ваш чип имеет встроенный навигатор. В конце концов, вы сами согласились на его ношение. Это сделано исключительно для вашей безопасности, никто не собирается вас контролировать или следить за вами. Как только вы вернётесь домой, чип будет деактивирован.

– А какая ещё информация о нас хранится в этом чипе? – Лея никак не могла успокоиться, продолжая неприятный для Энтони диалог.

– Только ваша группа крови, и я вам уже сто раз об этом говорил. Почему же такое недоверие? Можете посетить сайт производителя этих чипов и наглядно убедиться в моей правоте. Есть ещё вопросы?

Секундное молчание Энтони расценил как отрицательный ответ на свой вопрос, поэтому быстро продолжил далее:

– Служба охраны размещена на первом этаже, мой номер – 103. Если заметите что-то подозрительное, немедленно сообщите. А сейчас спускайтесь к ресепшену и получите ключи от своих номеров, через полчаса вам принесут конверты с вашей биографией. Обязательно ознакомьтесь с ней до вечера. Завтрак с семи до восьми утра, обед с часу до двух, ужин после семи. Отдыхайте и набирайтесь сил, завтра у вас первый рабочий день на новом месте.

 Энтони жестом указал, что мы можем покинуть помещение. Спускаясь по лестнице, он спросил: «Как тебе этот коллектив?» – и снова дружески похлопал меня по плечу. Его фамильярность вызывала у меня дискомфорт, я едва был знаком с этим человеком.

– Довольно интересная работа, – заметил я. – В любой комиссии обязательно должен быть председатель.  Кто же главный среди них?

– Ленка.

– Это та высокая женщина, телосложением напоминающая мужчину?

– Она самая.

– Я хотел бы познакомиться с ними поближе. Можно ли как-то сегодня провести индивидуальную беседу с каждой?

– Зачем, – удивился мой собеседник. – Всё-таки тебе полезнее будет узнать своих подчинённых. Женщин лучше оставить пока в покое. У них сейчас непростой период: они рвутся к своим родным, так как давно их не видели, но пока застряли здесь неизвестно на какой срок. Ознакомить тебя с их личными делами – не проблема. Там есть всё, что может тебя заинтересовать.

– Хорошо, – согласился я, весьма удивлённый, что у начальника охраны есть доступ к личным делам некоторых депутатов Европарламента. «Наверняка, и моё личное дело есть у него. Интересно, что там написано?» – подумал я.

– Вот и отлично. Подразделение уже собрано и ждёт знакомства с тобой.

– И сколько в подразделении человек?

– Кроме нас ещё восемь. Все они молодые, амбициозные, прошедшие службу в армии и специальный курс подготовки, исполнительные и покладистые.

В одном из номеров нас действительно ожидали восемь человек. При нашем появлении они встали и приняли стойку «Смирно».

– Это мой новый заместитель, – представил меня Энтони. – Вальтер прошёл серьёзную армейскую подготовку и побывал в нескольких горячих точках. При моём отсутствии вы выполняете все его приказы. А теперь представьтесь.

– Габриель, Даниил, Райан, Мартин, Бенджамин, – раздалось с разных сторон.

 Я едва мог запомнить эти имена и тех, кому они принадлежали, но один молодой человек сразу же привлёк моё внимание.  По сравнению с остальными он был невысокого роста и выглядел намного моложе остальных. Если бы я увидел его на улице, то, вероятно, подумал бы, что передо мной старшеклассник.  Я с нетерпением ждал момента, когда он представится.

– Майкл, – произнёс он, и наконец-то моё терпение было вознаграждено.

– Как я уже сказал, все они прошли специальную подготовку и владеют различным стрелковым оружием и навыками рукопашного боя.

Энтони внимательно посмотрел на меня, видимо, ожидая каких-то вопросов, но меня совершенно не интересовали мои подчинённые, за исключением одного, но я не стал акцентировать внимание на своём любопытстве. Энтони с первых минут общения не вызывал ни симпатии, ни доверия. В армии было проще: там либо враг, либо твой товарищ по оружию, хотя и там всё было не так однозначно.

– Если у тебя нет вопросов, – произнёс Энтони, вновь похлопав меня по плечу. – Тогда пройдём в мой номер.

Я кипел от негодования. Такое панибратство было неуместным, ведь я всё же находился в его подчинении, а он словно пытался стать мне другом.

– Пойдём, – согласился я, сцепив зубы, чтобы не нагрубить в присутствии подразделения. – И вообще, мне нужно с тобой серьёзно поговорить.

– Прошу, – сказал Энтони, пропуская меня вперёд в свой номер. – Я уже успел немного намусорить, не умею следить за чистотой и порядком.

Действительно, вещи хозяина номера были разбросаны по углам комнаты. На столе стояла недопитая банка пива и остатки несъеденного бутерброда.

– Ты можешь присесть прямо на кровать, – махнул рукой Энтони. – Я вижу, у тебя накопилось много вопросов. На все постараюсь ответить. Может, по баночке пива? – предложил он.

– Так вроде как на работе находимся, – заметил я с сомнением. Хотя было бы удивительно, если бы Энтони не предложил мне что-нибудь выпить.

– Сегодня можно, – вновь махнул рукой Энтони. – Ещё никто не пронюхал, что мы здесь. Работы у нас будет много, но только завтра. А сейчас всё спокойно: мои ребята заняли место за монитором и отслеживают любое подозрительное поведение как в самой гостинице, так и за её пределами. Волноваться не стоит.

– Ладно, – согласился я. – Давай выпьем. Хотя, как ты мог заметить, я – непьющий человек.

– Вот это уже совсем другой разговор, – обрадовался он и тут же достал из холодильника две баночки пива. Пока мой собеседник открывал и закрывал дверцы, я заметил: помимо банок с пивом, в холодильнике больше ничего не было.

«Он что, пивной алкоголик?» – подумал я, обеспокоенный тем, как наладить с ним нормальные отношения. Меня всегда раздражали люди, любящие выпивку. Я же однажды попробовал алкоголь в юности. Не скажу, что выпил много, но момент, когда мне стало плохо, запомнился навсегда. С восьмилетнего возраста я посвятил себя спорту, никогда не курил и считал, что физическая активность – это достаточный допинг для радости в жизни.

– Я сразу понял, что ты не употребляешь ничего, что могло бы навредить твоему здоровью и спортивному образу жизни. Я так не смог. Крепкие спиртные напитки я не пью, но иногда позволяю себе пиво.

– Ты играешь в шахматы? – неожиданно спросил он.

– Честно говоря, я играл в них всего несколько раз, и то в юности. Но попробовать можно.

Не успел я договорить, как Энтони, словно по мановению волшебной палочки, выудил шахматную доску и, не обращая внимания на меня, стал расставлять фигуры.

– Тогда я легко выиграю у тебя, – улыбнулся он. – Играю довольно часто и считаю себя неплохим игроком. Вот только достойных соперников с каждым годом становится всё меньше. Раньше эта игра была популярна, а сейчас современная молодёжь едва знает её правила. Спросишь на досуге у наших подчинённых, умеют ли они играть в шахматы?

– Обязательно спрошу, – ответил я, пытаясь вспомнить начальное расположение фигур на доске, ведь последний раз играл в эту игру лет тридцать назад.

– Ферзь стоит на клетке того цвета, какого он сам, – поправил меня Энтони.

– Боюсь, что наша партия закончится довольно быстро, – стыдливо заметил я.

Энтони сделал первый ход, и партия началась.

– Скажи, а что случилось в Бухаресте? – сразу же задал я вопрос.

– Да так, ничего особенного, – ответил Энтони, удивленный, что мой первый вопрос оказался именно этим. – Обнаружили, что Лея вечером куда-то исчезла. Благодаря чипу её быстро нашли. Она находилась возле ночного клуба практически в бессознательном состоянии. Хорошо, что мы успели вовремя. Женщине подсыпали какой-то наркотик, видимо, намеревались похитить.

– Ничего себе, – произнёс я заинтересованно. – Естественно, потенциальных похитителей не нашли?

– Пока мы прибыли на место, там уже была местная полиция. Они рассказали нам, что это не единичный случай в их стране. Обычно это делается, чтобы женщин изнасиловать. Но я уверен, что преступники знали, кто она, и ни о каком изнасиловании не могло быть и речи.

– И что было дальше?

– Через дипломатические каналы удалось уговорить местную полицию не поднимать лишнего шума и не заводить уголовное дело. Как будто ничего и не было. У нас уже тогда был запасной вариант с Варшавой, поэтому решили лишний раз не рисковать и перебраться сюда.

– Ты хочешь сказать, что за Леей следили и выбрали момент для её похищения?

– Именно так. Поэтому здесь, в Варшаве, нам нужно проявлять предельную осторожность. В Бухаресте у женщин было больше свободы, и мы думали, что им ничего не угрожает.

– Возможно, ничего экстраординарного и не произошло, – возразил я. – Обычная бытовая история. Кто-то встретил её в баре и решил заняться с ней сексом.

– Ты же видел её, – резко ответил Энтони. – Кто мог позариться на такую дурнушку?

– Согласен, внешность у неё не самая привлекательная. Но мужчины бывают разные, некоторым всё равно, кого соблазнить.

– Вообще-то Лея очень умная, и я не могу понять, как она могла совершить такой глупый поступок. Кстати, её мать тоже депутат Европарламента и председатель комиссии по экологии. Поэтому я всё-таки считаю, что её хотели похитить.

– Ты мне обещал показать их личные дела?

– Да, конечно, – Энтони оторвался от игры и достал маленькую карту памяти.

– Держи, дарю, – заявил он с пафосом. – У меня есть ещё несколько копий. Там, кстати, личные дела не только женщин, но и наших подчинённых. Тебе стоит внимательнее с ними ознакомиться.

– Моё личное дело тоже там?

– Конечно, и твоё, и моё. Иногда любопытно почитать о себе.

Партия была в самом разгаре. В юности я вычитал об одном гамбите. Утверждалось, что такое начало гарантирует победу, независимо от ходов соперника. Вспомнив о нём, я решился применить его на практике. Энтони, похоже, не знал о моём намерении, иначе немедленно разоблачил бы мои планы. К середине партии я должен был сделать один секретный ход, заманивая ферзя противника в ловушку. Вот только когда именно применить этот ход, я не помнил. Положив карту памяти в карман, я решительно высказал своё мнение:

– А тебе не кажется, что излишняя предосторожность может сыграть злую шутку? Довольно подозрительно, что женщинам запрещено покидать пределы гостиницы. Они ведь прибыли на конференцию, а значит, никаких ограничений на передвижение у них быть не должно.

– Ты прав, но сначала давай оценим обстановку, а потом решим, как действовать.

– Да и факт, что в гостинице не будет других посетителей… Понимаю, так проще контролировать ситуацию, но это может вызвать ненужные подозрения о том, кто здесь остановился.

– Согласен, но давай подождём пару дней, посмотрим, не будет ли что-то происходить необычное. Я тоже не в восторге от этих жёстких правил, но не я их устанавливаю.

– И сколько же лет ты служишь в этом подразделении? – спросил я, наконец поняв, что настало время для секретного хода.

– Чёрт возьми! – воскликнул Энтони. – А ты говорил, что не умеешь играть в шахматы. Похоже, мой ферзь попал в ловушку.

– Ты уклоняешься от моего вопроса.

– Не уклоняюсь, просто ты загнал меня в угол. Я фактически стою у истоков формирования этого подразделения. Как только в Брюсселе начались беспорядки и погромы, тут же начали набирать команды для защиты депутатов от безумствующих арабов. Я был в числе первых, а через два года занял пост командира одного из подразделений.

– Получается, восемь лет, – резюмировал я.

– Да, да, восемь лет. Пожалуйста, не отвлекай меня, – попросил Энтони, отчаянно пытаясь спасти своего ферзя от неминуемой гибели.

Я с интересом наблюдал за действиями своего оппонента. Мой ход действительно поставил его в затруднительное положение, и всего через пару минут Энтони сдался, жертвуя ферзём. Теперь я мог продолжить свою игру, обладая безусловным преимуществом.

– Знаешь, мне не нравится, когда ты дружелюбно хлопаешь меня по плечу. Мы ведь не друзья, ты едва меня знаешь, – заявил я. – Я чувствую себя неуютно. Как-никак, ты мой начальник. Может, в будущем мы станем неразлучными друзьями, но сейчас я ещё не освоился на новом месте работы, и поэтому дай мне время вписаться в рабочий ритм.

Энтони был занят ситуацией на шахматной доске, поэтому моё замечание воспринял довольно спокойно.

– Хорошо. Я постараюсь не доставлять тебе особых неудобств. В конце концов, мы всё-таки коллеги и обязаны выполнять общее дело, служба превыше всего.

Я был рад, что Энтони понял меня, но по его выражению лица и тембру голоса догадался, что мои слова немного задели его.

Теперь Энтони тратил на обдумывание своих ходов гораздо больше времени, чем в начале партии. Своей игрой я поставил его в неловкое положение: проигрывать новичку явно было не в его характере, и я невольно затронул его самолюбие.

– А что же произошло с комиссией по здравоохранению? – спросил я, делая ход, который ещё больше приближал меня к победе.

– Ты разве не следишь за новостями? – удивился Энтони. – Год назад об этом все говорили. Они стали жертвами теракта. В здании, где они заседали, была подложена бомба. По счастливой случайности погиб только один человек, но было много раненых, среди которых не только члены комиссии, но и совершенно посторонние лица.

– И где это произошло?

– В Вильнюсе. В Литве до того времени было достаточно спокойно, но экстремисты добрались и туда. После этого инцидента были пересмотрены некоторые инструкции и добавлены новые. Теперь в зданиях, где работают депутаты, посторонних лиц быть не должно.

– Кажется, я проиграл, – с сожалением произнёс он. – А ты где служил?

– Разве ты не ознакомился с моим делом? – удивился я.

– У меня не было на это времени, – отмахнулся Энтони. – Я предпочитаю узнавать человека из личных бесед.

– Начинал контрактную службу в Сирии в 2015 году, когда там ещё зверствовал Асад. Я пробыл в Сирии несколько лет и получил лёгкое ранение. Затем меня перевели в миротворческий контингент ООН, где я служил на границе Ливана и Израиля. А после этого была Африка: Конго, Мали, Чад. Затем снова Азия: Тайвань, Йемен, Южная Корея.

– Да, серьёзный послужной список, – заметил Энтони. – Полмира объездил. Конечно, лучше путешествовать с туристической целью, чем воевать.

– В армии приказы не обсуждаются, – сказал я. – Куда пошлют, туда и еду. Тебе шах.

Моя ладья ловко перекрыла все пути отступления чужому королю. Фактически ему остался лишь один ход. Следующий ход должен был стать матом. Это просчитал и Энтони. Он положил своего короля на шахматную доску, что означало поражение.

– Как же я мог тебе проиграть? – сокрушённо произнёс он. – Судя по всему, ты умеешь играть в шахматы. Где я допустил роковую ошибку? Я хочу отыграться. Давай сыграем ещё одну партию.

– Ладно, но только одну. Я немного устал, и до вечера у меня масса работы.

Фигуры вновь заняли свои места, но у меня не было желания играть всерьёз, поэтому я, не задумываясь, стал переставлять их.

– Насколько я знаю, – снова начал я разговор, – в каждом подразделении обязанности распределены согласно служебным должностям.

– Ты хочешь знать, кто за что отвечает? – уточнил Энтони.

– Да.

– В личном деле каждого указано, чем он должен заниматься и в каких областях силён. Но я тебе могу сказать, что компьютерами и системами безопасности занимается Даниил, информационным обеспечением – Мартин. Майкл – психолог.