Переход

скачать книгу бесплатно


Антон восхищенно слушал своего друга. Ему так нравилась новая жизнь и новые возможности, что он готов был тут же применить эти знания, но не знал, куда же можно еще переместиться. А Катю волновали спящие. Они почему-то не просыпались. Крылатый наверняка знал ответ и на этот вопрос.

– Крылатый, – Катя рискнула дотронуться до его сверкающего плаща, и с ней ничего не произошло при этом, – Ты знаешь, когда проснутся наши бабуля и девочка?

– Не беспокойтесь о бабуле и малышке, – ответил великан, – Они еще слабы, пусть наберутся энергии. А вы пока можете построить себе дом и создать все необходимое.

Получалось, что они действительно здесь надолго, что у них начинается новая жизнь – и это было здорово, великолепно, чудесно, превосходно, обалденно, классно и неописуемо. Энергия жизни заплескалась в них через край.

– Из чего будем строить? – Антон рвался быстрее применить свои силы в дело.

– Из чего хочешь, – спокойно ответил Крылатый – эка невидаль быстренько выстроить дом, – Какой дом ты хочешь?

– Я хочу.....

Антон задумался, а в воздухе прямо перед ним стал проявляться какой-то неустойчивый, кривенький особнячок. К нему пристраивались и тут же таяли башенки, балкончики, менялась форма крыши и входная дверь. Все это было несуразно и ненадежно и быстро растаяло без следа. Но Антон был вне себя от радости. Он подпрыгивал на месте, обнимал Катю и Крылатого, и был горд собой.

– Ура! Как здорово у меня получилось! Все, о чем я думал – тут же начинало воплощаться! Крылатый, это же я сам строил?

–Конечно сам. В этом мире сильнее мысли ничего нет. Вы способны создавать все, что можете четко представить. Вы создадите только то, что хорошо знаете. Знаете природу – создадите чудные парки и леса, знаете градостроительство – у вас будет целый город, нравится какая-либо религия – вольетесь в общину с такой же религией, ну а если вы знаете только страх, грязь и агрессию – именно это вы и будете создавать для себя. Это еще один закон этого мира. Учитесь, творите, создавайте! А мне пора повидать других своих подопечных.

Но Катя и Антон не собирались отпускать Крылатого. Им хотелось все узнать как можно скорее. И они придерживали Крылатого за плащ, боясь, что он вот-вот исчезнет.

– Э-э, друзья мои, вы думаете, что, ухватив меня за плащ, помешаете мне покинуть вас? Мне действительно давно уже пора. Но я вижу, как вопросы просто выскакивают из вас. Задавайте самые важные.

Катя, как первоклассница, подняв руку, первой задала свой вопрос.

– А много нас… ну, таких осталось в живых? В смысле живут здесь, после того как …

– После катастрофы на Земле почти все ее жители перешли в тот мир, в котором находитесь вы сейчас. Правда, и этот мир неоднороден. Здесь есть Темные, и есть Светлые. Но этот мир был заселен и до вас. Вам тут не будет скучно.

– А настоящие люди остались на Земле? Такие, как мы раньше были?

– Остались. Людей лишь горстка, чуть больше 140 тысяч. Они разбросаны по всему миру и разобщены. С них начнется новая жизнь человечества.

– Мы можем их увидеть?

–Вы сможете не только их увидеть, но и бывать в их мире, так же, как и Темные. Но сначала вам надо научиться жить в вашем новом мире.

– А у нас теперь разные миры?

– Конечно. В мире людей всегда было равновесие Добра и Зла. Каждый человек мог делать ежесекундный добровольный выбор между Добром и Злом. Но этот выбор стал все больше склоняться в сторону Зла. Набрав критическую массу, чаша Зла перевесила чашу Добра. Мгновенный перевес привел к завихрению разнополюсных энергий, и произошла Катастрофа – сущность Солнца сбросила всю перевесившую отрицательную энергию на Землю. Зло уничтожило и само себя и Добро. Теперь на Земле в мире людей вновь гармония Добра и Зла. Думаю, на сегодня я вас уже загрузил. Начинайте строить дом. До встречи.

С последними своими словами Крылатый медленно растворился.

– Ну, и наговорил… Ты все понял, Тош?

– Еще не все усвоил. Я понял, что в нашем нынешнем мире есть Темные и Светлые. Это что-то типа плохих пацанов и хороших ребят.

– А помнишь, Крылатый говорил, что здесь с каждым происходит то, что он знает лучше всего?

– Ну да.

– Мне кажется, что Темные – это те, кто прежде знал лишь страх, агрессию и бесчеловечность. Вот и здесь они тусуются все вместе.

– И понукать и издеваться им не над кем, кроме своих, таких же. Хорошо бы так. А вдруг они пересекаются с нами?

– С нами Пресветлыми и Пресвятыми? – иронично поинтересовалась Катя.

– Иронизируешь? Не к Темным же себя относить. Пришлось отнести себя к Светлым, – сделав ангельское личико, ответил Антон.

– Вот,я поняла! По- другому, по Земному мы попали с тобой в рай. Хотя, конечно же, земной рай описывается несколько иначе. Там безделье и райские фрукты. А здесь придется все строить самим, – начала вникать в новую жизнь Катя.

– Да уж, бедняги мы! Замучаемся котлован копать, цемент месить и камни носить! – переняв иронию, подхватил Антон.

Они хохотали, попадав в траву, представляя несоизмеримость тяжкого труда строителя на Земле и их нынешнее предстоящее строительство. И жалобными голосами перечисляли друг другу, как им придется рубить лес, тесать бревна, строгать доски и прочее и прочее. «А инструменты? Инструменты ты забыла? Нам еще инструменты делать!» И они снова принимались хохотать. Угомонившись, они, наконец, принялись за строительство. «Строительство» – совершенно неправильное слово, оно никак не соответствовало тому, чем занялись Антон с Катей. Сначала они долго искали место для дома, потом так же долго совещались – каким он будет. Начали почему-то с внутренней планировки и по мере появления их решений, на поляне начали выстраиваться кирпичные стены. Когда все стены были возведены, выяснилось, что в некоторых комнатах они не предусмотрели не только окон, но и дверей. Пришлось все «рушить» и начинать заново. После нескольких неудачных попыток они, наконец, додумались «выстроить» дом точно так же, как строят его обычные земные строители – с фундамента, внешних стен, крыши, а затем уже внутренней планировки. Но и на этот раз они множество раз строили и перестраивали свое творение – до тех пор, пока на опушке не появился бревенчатый дом, с большой верандой, и балконом над ней, с двумя флигелями и выложенной камнями террасой перед входом. Перед домом они сотворили прудик, разбили цветники и создали красивые цветущие кустарники. Совершенно утомленные, они решили отдохнуть и быстренько соорудили мягкий, пушистый ковер посреди большого зала и растянулись на нем, с удовольствием оглядывая созданное.

– Мам, мне нравится здесь. Можно создавать все, что угодно. Прямо чувствуешь себя богом. Ну, или полубогом. Тоже неплохо, – в голосе Антона было спокойствие и уверенность.

– Да уж! Между прочим, не так-то это все легко нам далось. Попыхтеть-то нам пришлось о-го-го. – Катя никак не могла пропустить воспитательный момент в своей речи, – Главное, и здесь работает тот же закон. Если знаешь, как это делалось на Земле – наверняка сделаешь и здесь. Как только мы поняли, как строятся дома, мы начали творить их гораздо быстрее. Они сами росли на наших глазах.

– Но заметь – все они росли с фундамента. Получается, что в прежней жизни мы изучали устройство мира физического для того, чтобы знать, как его можно сотворить здесь, – сделал слишком очевидный вывод Антон. Ему еще и в голову не приходило, что возможно и наоборот: любые законы Вселенной распространяются и на физический мир.

– Конечно! Теперь образ строительства дома у нас заложен, и мы можем лишь представлять его вид, а дальше он сам выстроится, начиная с фундамента. А знаешь, что самое лучшее в этом мире? – заулыбалась Катя.

– Знаю! Что все не только строится, но и убирается с помощью мысли, – ответил Антон, зажмурившись, как довольный ленивый кот.

– Тошка, хорошо, что мы снова вместе! – взъерошила волосы сына Катя.

Странно, но в них не было страха, бешеного восторга или каких-то других сильных эмоций. Они воспринимали происшедшее с ними, так, будто попали в незнакомую страну: с любопытством, энтузиазмом, открывая для себя непривычное, но понятное. Для них действительно началась новая жизнь, они не сожалели о прошлом, радовались настоящему и мало заботились о будущем. К ним пришло спокойствие и уверенность в собственных силах – ведь мысль может создать все, что угодно. О чем же тогда беспокоиться? А присущие им любознательность, чувство юмора, любовь друг к другу, терпеливость и доброжелательность создавали соответствующую новую реальность вокруг.

Катя оглядела сына, а затем себя. На Антоне короткие джинсы и расползающаяся тенниска. На ней – белье и длинная хлопковая майка. Шерстяной свитер и кашемировая юбка исчезли сами собой в процессе строительства дома.

– А, между прочим, нам пора приодеться, – самокритично заявила Катя, – Давай еще немножко потрудимся.

– Да мне такой труд – просто как мед, – бодро заявил Антон.

Он на секунду сосредоточился, и на нем появились новые джинсы с множеством карманов, стильная рубашка с короткими рукавами и яркая бандана. На шее зазвенели цепочки с талисманами и символами, а на пальцах появились серебряные колечки. Антон любил серебряные украшения и решил не отказывать себе ни в чем. А Катя соорудила себе легкую и яркую шелковую юбку и маленькую блузочку с крошечными складочками и защипами. Катя любила полудрагоценные камни и с удовольствием украсила себя длинными нитями бус из самых ярких камней.

– Хорош я? – похлопал себя по карманам Антон, – Жаль, что бабуля и Мариша до сих пор спят. Так хочется показать им все побыстрее.

– А мне еще так не хватает Мартина! – задумчиво произнесла Катя.

И сразу же перед ней началась трансформация и загустение воздуха. Сначала эти сгустки приняли форму собаки, затем появился цвет, следом они с Антоном услышали повизгивание. И, наконец, скачущий и визжащий Мартин бросился облизывать лицо Кати. Он бросался от Кати к Антону, повизгивал, радостно лаял, подпрыгивал и задыхался от счастья. Антон схватил Мартина в охапку и целовал его морду куда придется, а Катя тискала и гладила, приговаривая самые нежные его прозвища. Втроем они свалились на ковер и начали шутливо бороться и рычать друг на друга. Мартин обожал эту игру. Обычно каждый из них играл сам за себя, но Марти всегда рано или поздно переходил на сторону Кати. В этот раз он не смог долго изображать агрессию, тут же перешел на сторону Кати, а потом снова принялся ласкаться к ним обоим. Перед ними действительно был самый настоящий Мартин, со всеми его привычками и повадками. Правда, он был энергичнее и веселее, чем Марти в последние годы. Скорее всего, он был гораздо моложе себя прежнего.

– Мам, как же так получилось? Ты его сотворила? Как дом? – успокоившись, задумался Антон.

– Не я одна. Думаю, мы вместе с тобой мысленно удерживаем образ Марти, – размышляла вслух Катя.

– Но ведь Мартин не дом, он живой, – недоумевал Антон.

– Мне кажется, что мы создали отражение Мартина. Но это ничего не меняет. Мартин такой же живой, как и мы. Но если мы перестанем думать о нем, то он растает. Но, пока мы играем и общаемся с ним, пока живем в доме, ходим по комнатам – все остается реальным.

– Ма, странная мысль: а мы сами? Может мы тоже отражения? Может кто-то думает о нас и создает наши отражения? А на самом деле мы умерли, и нас уже нет? Мы же видели с тобой, как мы умерли, мам?

– Может быть, может быть, сын. Но и это ничего не меняет. Ты передо мной. Я перед тобой. Живые и теплые. Мы так мало здесь живем, что еще не знаем всех правил и законов. Нам еще многому надо научиться. В прежнем мире мы всю жизнь учились одному, а в этом – будем учиться уже другому. Но над этим стоит подумать. – Катя говорила, обнимая Антона и целуя его в пригнутую макушку, как делала всегда, когда старалась облегчить его боль или переживания.

– Очень стоит подумать, кто же думает о нас? – тихо произнес Антон.

– В свободное от работы время, – весело продекламировала Катя.

– Дом достраивать будем? – встрепенулся Антон.

– Если есть желание. Иначе не получится.

– Мамусь, я – вечная батарейка «энерджайзер». Работаю с удовольствием и без устали.

– Ну, вперед, энерджайзер! – потрепала его по спине Катя.

Глава 5.

Дом выстроился таким славным и уютным! Вот точно о таком доме Катя всегда мечтала в своей прежней жизни. А Антон обустроил себе пару самых лучших на свете комнат, разместив там большие коллекции морских раковин и моделей парусников. Выяснилось, что творить и создавать что-либо с помощью мыслей тоже не так уж и просто. Ну, попроще, конечно же, чем руками, но требует знаний и сообразительности. Или даже интеллекта. И это было настолько увлекательно, что они не замечали течения времени. Они продумали каждую мелочь, создали множество светильников так, чтобы каждый уголок их дома был освещен. Легкие, и цветные, и белые, и переливающиеся золотисто-молочные, короткие до подоконника, и длинные до пола, присобранные густыми складками, и прозрачные, как туман, занавеси украсили окна во всем доме.А ведь это самое важное в доме –окна. Окна – это глаза в окружающий мир. Пустые окна – пустые глаза, они ничего не видят вокруг, не замечают ни красоты, ни убожества. Они равнодушны. А уж если кто-то равнодушен к миру, то мир ответит ему тем же. И Катя твердо знала это правило и очень хотела, чтобы новый мир был к ним неравнодушен, полюбил и принял их.

Но вот уже и дом готов, и вокруг цветут цветы и кустарники, разбиты терраски и дорожки. И уже Маришу с бабулей переместили в дом, в отдельную спальню. Но работа кончилась, и им захотелось новых впечатлений – это же естественное человеческое качество.

– Мам, а ты не считаешь, что нам пора осмотреться и найти кого-нибудь поблизости? – поинтересовался Антон, запустив руки в пушистый мягкий ковер.

– Считать-то считаю, но не знаю, как искать соседей, – ответила Катя, повернувшись к нему.

– Ну, давай представим, что нам нужно оказаться рядом с ближайшими соседями, -усевшись рядом с ней, предложил Антон.

Они уже хорошо разобрались с принципом сотворения чего-либо, поэтому серьезно принялись за дело, сосредоточившись на секунду и пытаясь создать образ соседей. Кто бы посмотрел на них в этот момент! Они так сосредоточились, так наморщили складки у переносицы, что можно было решить, что они пытаются поймать и выдавить из своей головы одну какую-то непослушную мыслишку или какой-то убегающий образ. Так оно и было, конечно, но уж Кате-то должно было быть известно, что сосредоточение – действие не физическое и не связано со сведением бровей в одну точку. К тому же каждый из них представлял себе разных соседей, и потому ничегошеньки не происходило.

– Ну-у, что делать-то будем? – улыбаясь, протянул Антон.

– Учиться. А пока – ножками, ножками. И Мартин с нами побегает, – ответила Катя, вскочив с ковра и направляясь к выходу.

– А куда идти-то? – Антон направился следом за ней.

Они остановились на ступенях террасы, не зная куда же им направиться. Вокруг был лес, и они еще не успели там побывать.

– Давай! – сосредоточился Антон, сжав руку в кулак.

Дальше продолжать не надо было. Катя поняла его предложение: это была их игра. В той жизни они любили отдыхать на природе, бродить подолгу по лесам и неизведанным местам. А для того, чтобы определиться куда отправиться, они одновременно закрывали глаза и выбрасывали руку, как указатель направления. Почти всегда их руки направлялись в одну сторону. Они не изменились и в этом мире – указатели у обоих смотрели в сторону густого леса. Интуиция не подводила их никогда: непременно там жили удивительные соседи.

Мартин наблюдал за ними с напряжением болельщика, ожидающего решающего гола. Он тоже хорошо знал эту игру и прекрасно понимал, что за ней последует. И ждал направление и сигнал. Направление получено. А сигнал озвучил Антон: «Мартин, гоу-гоу!»

Пес, раскинув уши по ветру, помчался в сторону леса, смешно переставляя свои задние лапы. Марти не умел бегать, как гончие собаки. Его меховые столбики – лапки могли перемещаться лишь друг за дружкой. И это было уморительно и забавно. Он думал, что несется со скоростью света, а длинные уши, выворачивающиеся при беге аж на спину, убеждали его в этом наверняка. На пути ему встречались чьи-то норки, он резко тормозил всеми лапами и старательно их вынюхивал. Необычные животные, похожие то ли на ежиков, то ли на котят, выпрыгивали из этих норок и носились за ним припрыжку, затевая веселые игры. Подбежав к ручью, вся их веселая компания нырнула в воду и, отфыркиваясь, быстро стряхнув с жестких шерстинок-колючек капли воды, вновь понеслась, дразня пса.

Катя и Антон шли не спеша, рассматривая удивительных зверушек-игрунов, необычные деревья и цветы. Лес был живым, наполненным перекличкой птиц, стрекотанием насекомых, головокружительными запахами. Высокие деревья росли поодиночке и группами, кое-где оплетенные разнообразными плющами, цветущими лианами. Порой встречались солнечные поляны с мягкой, стелющейся травой и необыкновенно яркими бабочками, порхающими над невысокими кустарниками, усыпанными одновременно и оранжевыми цветами и мелкими сине-зелеными ягодами. Пчелки трудились по всему лесу, собирая нектар и пыльцу со всего, что цвело и источало аромат.

–Это точно рай, мамуча!– подпрыгнул на радостях Антон, сбив головой склоненную плеть лианы с крупными бело-восковыми цветами. Маленький дождик сладкого нектара обрушился на него из гроздей соцветий. Антон, лизнув свою руку, закатил глаза и почмокал, выражая таким образом свое восхищение.

– Интересно, кто же создал этот рай? Ведь все это тоже надо было вообразить и сотворить. Неужели это наши соседи такие талантливые творцы? – удивилась Катя, но ответ на вопрос они найти не успели, так как воздух перед ними начал уплотняться и постепенно в нем появилась улыбающаяся Мариша.

– А я вас нашла, нашла! Только подумала – и я с вами! – радостно запрыгала она рядом с ними.

– Маришка!!!– в один голос выдохнули Катя и Антон.

Антон подхватил и закружил Маришу на руках. Эта девочка стала совсем другой – улыбчивой, розовощекой. Она хохотала и верещала на руках у Антона.

– Антош, поставь Маришку на землю. Закружишь ее совсем! –слегка забеспокоилась Катя. Она улыбалась, глядя на детей. Счастье, любовь и нежность заполняли ее всю.

– Мариша, девочка моя, а ты сразу к нам попала? – ласково обняла ее Катя, когда Тошка наконец-то выпустил ее из своих рук.

– Да, я вспомнила Антона. И вас, конечно. И сразу оказалась здесь. Мы теперь живем в новой стране? Как вы и говорили? – ничему не удивляясь, как об обычном переезде спросила девочка.

– Да. Это теперь наша новая страна, и дом, в котором ты проснулась – твой новый дом, – по-взрослому, как старший пояснил Антон, -А как там наша бабуля? Она еще спит?

– Спит. Только она теперь совсем не бабушка, она такая красивая, – успокоила их Мариша.

У Антона вертелся один вопросик на языке. И он не знал, как же ее спросить, не испугав. Наконец, он придумал как.

– А ты не возвращалась в прежний наш дом?

– Я попала туда очень быстро, как только открыла глаза, – Мариша сказала это совершенно спокойно.

– И что ты там увидела? – нетерпеливо поинтересовался Антон.

– Это было, как в кино. Нас всех видела, потом появились вы с Антоном, но уже теперешние. Еще там был такой огромный человек. Наверное, это был твой Крылатый. Он погладил меня по голове.

Антон решил проверить все сказанное Маришей и, крикнув «я сейчас…», растворился. Мгновенно он очутился все в той же комнате в своем прежнем доме, где четыре замерших тела сидели на клетчатых пледах. В стороне, как на самопроявляющейся фотографии, появился Крылатый, а еще позже – они с мамой, но уже высокие, нынешние из нового мира. Медленно рядом с ними стала проявляться Мариша. Она осмотрелась и остановила взгляд на Крылатом. Крылатый взял за руку Антона и вывел его и Катю на улицу. Вновь прибывший, третий Антон видел, что они шли, совершенно не замечая Маришу. Только Крылатый, проходя мимо нее, улыбнулся ей и погладил по голове. Третий Антон изумленно покачал головой, а Крылатый подмигнул ему и прошел мимо. Вот это открытие! Надо маме с Маришкой рассказать. И Тоша тут же вновь появился рядом с ними.

– Здорово! Мы все там появляемся постепенно, как актеры на сцене. Я видел, как Мариша стояла там. А мы с тобой, мам, прошли вместе с Крылатым мимо Мариши, но не видели ее. А она не видела меня, когда я там сейчас появился. А вот Крылатый видел нас всех – всю нашу толпу. Маришу он погладил по голове, а мне подмигнул. Оказывается Время – оно одновременно и в то же время послойно. Представляешь, мам, там было две мамочки, три меня, две Мариши и одна бабуля.

– Пока одна, но как только она проснется, там появится еще одна бабуля. Наверняка она, как и мы, захочет узнать, что произошло. А насчет Времени – интересная мысль. Значит, испеченный пирог – это и мука, и яйца, и тесто, и готовый пирог – все одновременно, в одну секунду. … Получается, что пирог готов уже в тот момент, когда я его задумала. И именно так происходит все в этом мире. Отлично!

– А Маришка, между прочим, еще не знает правил, по которым мы здесь живем! – довольный своим первооткрытием заявил Антон.

– Здесь тоже есть правила? – с интересом спросила девочка.

– Они же везде есть. Но здесь таки-ие правила! Вот, например, посмотри на себя. На тебе та же одежда, что и раньше. А тебе же хочется новую одежду? – с воодушевлением начал объяснять Антон.

– Я хочу такую юбочку-шортики оранжевую в цветочек и тенниску с кармашком.

По мере того, как Мариша задумчиво трогала свой носик, придумывая свою одежку, на ней появилось в точности то, что она и хотела. Мариша с удивлением стала рассматривать себя со всех сторон. А Антон восторженно рассматривал ее новый наряд.

– Ну, ты гений, Мариш! Ты такая способная девчонка оказывается. У тебя же с первого раза получилось.

– А это же я сама сделала! Ты понял, Антон? Это я сама придумываю и сразу же делаю. Я же вспомнила – я уже здесь жила и все так и делала, – радостно запрыгала Мариша.