Дорога чародейки

Я уже была готова начать собирать костер, чтобы завершить это богоугодное дело.

– А кинжала «вострее взгляда» у вас не завалялось? Или адреса знакомого принца? – без особой надежды спросила я. Старуха только развела руками.

– Дык мне, того, сухари собирать? К казенному дому готовиться?

– Не выезжайте за пределы герцогства, больше никого не проклинайте и сдайте все имеющиеся опасные артефакты, с вами свяжутся позднее, – заявила я. Пусть Тайрен сам решает, что делать со зловредной старухой.

Больше зачарованных вещей у ведьмы не оказалось, она жила за счет продажи целебных трав и настоек, поэтому старалась не вредить местным. Меня она приняла за странствующую колдунью, а поскольку в ее представлении место женщины было у очага, она решила приковать излишне подвижную девицу к этому очагу при помощи единственного доступного ей способа.

В «Златогорное» я возвращалась в поникшем состоянии духа. Моя прогулка результатов не дала. Почти не дала. Ладно, с поцелуем принца еще можно было разобраться, как наследник места в Верховном Совете Лордов Тайрен был вхож во дворец, и после некоторой неловкости и многочисленных дипломатических неувязок можно было добиться, чтобы один из ровийских принцев чмокнул лорда. Но что еще за кинжал? Острее какого взгляда он должен быть? Например, мой взгляд сейчас был на редкость тупым.

Я вошла в покои Тайрена одновременно с Безымянным. Брег торжествующе потрясал каким-то пыльным томом.

– Я все выяснил, – заявил он. – Это заклинание принадлежит к магии…

– Русалок, – устало закончила я. Еще даже не обед, а я уже вымоталась так, что готова к ужину и на боковую.

Колдун пригвоздил меня к месту злобным взглядом. Если имелся в виду именно такой, то настолько острых кинжалов не существует.

– Я ездила к хозяйке гребня, – пояснила я. – Она говорит, что нужен поцелуй принца и зачарованный на остроту кинжал. Допустим, можно съездить к гномам, у них должно быть магическое оружие, но как быть с принцем? Вряд ли заклинанию будет достаточно простого прикосновения губ к щеке, а принц Карвейн слишком мал для чего-то большего.

– А может, у тебя завалялся где-то еще один неисследованный и потенциально опасный артефакт? – язвительно спросил Брег. Я начала было отнекиваться, а потом задумалась. Вообще-то…

Я стремглав бросилась в свою комнату и вернулась с завернутым в тряпицу кухонным ножом.

Тайрен махнул рукой на оккупировавших его гостиную магов. Мастера Дорма видно не было, он изгнал Севилу из лаборатории и погрузился в изготовление какого-то сложного зелья. Неприкаянная целительница теперь была занята тем, что расчесывала бесконечные пряди и связывала их тесемкой через каждые полтора локтя. Особого практического смысла в этом не было, и, похоже, девушка занималась этим исключительно для своего удовольствия. У меня зачесались руки тоже повозиться с мягкими, шелковистыми и чуть волнистыми локонами. Расчесывание кому-то волос – довольно интимное занятие, но оно переставало быть таковым, если расчесываемый сидел в противоположном конце комнаты. И все же меня уколола ревность.

Брег разглядывал мой нож. Я пересказала ему историю его приобретения, и колдун посмеялся над «кладом Перворожденных», которым торговали на рынке. Он разъяснил мне, что артефакты древней расы настолько редки, что известны все наперечет, а продаваемые из-под полы магические или обычные вещи – это подделки. Я-то надеялась, что моя находка только выглядела как старый хлебный нож, а на самом деле окажется бесценным произведением древнего магического искусства.

– Гномья работа, – наконец заключил Брег. – В соавторстве с человеком или эльфом. Похоже, кто-то экспериментировал с чарами, и это пробный образец. Но он действительно зачарован на остроту и способность разрезать. Ты не против, если я немного поизучаю его?

– Да на здоровье, – пожала плечами я. Мне нож был ни к чему.

В дверях появился магистр Дорм. Ух, ну и появился же он! Он был закопчен с ног до головы, борода словно взорвалась изнутри и теперь стояла дыбом.

– Небольшие накладки, – отмахнулся он от наших расспросов. – Зелье на основе слепка ауры повело себя совершенно нетипичным образом. Похоже, вам придется искать другой способ.

Обряд Ана-Телль мог развеять русалочье проклятие, но если я проведу его сейчас, в своем разобранном состоянии, то могу лишиться своих магических способностей. Навсегда. И кому я буду нужна тогда?

Брег обвел взглядом смущенного мастера-целителя, меня, готовую разрыдаться, побледневшего Тайрена, а потом чертыхнулся под нос.

– Милорд, встаньте ровно, закройте глаза, задержите дыхание и не шевелитесь, пока я не скажу, – четко и по-военному приказал Безымянный. Я с интересом наблюдала за происходящим. Может, я увижу эльфийскую магию? Или Брег научился магии самих Перворожденных?

Брег перехватил поудобнее экспериментальный кухонный нож, собрал разметавшиеся по плечам волосы Тайрена в другой руке и полоснул по ним лезвием, одновременно с этим припечатывая крепкий поцелуй на губах парня.

Тайрен все-таки открыл глаза. Я ожидала, что он заорет, шарахнется в сторону или влепит оплеуху наглому магу, но я недооценила выдержки лорда. Он только слегка отступил назад и холодным надменным тоном заявил:

– Вас не учили спрашивать согласия перед такими поступками, господин Безымянный?

Колдун еще раз выругался в полголоса, вручил Тайрену, как букет, пук обрезанных волос, и вылетел за дверь. Но я все же успела заметить, что щеки у него пылали.

Глава 11

Брег использовал мою тактику решения проблем: он стал их избегать. Кажется, он инвертировал свой режим сна и бодрствования, поскольку я больше не встречала его в коридорах и во время общих трапез, но ложась спать, я слышала хлопки двери, а если прислушивалась у замочной скважины, то и шаги.

Магистр Дорм тоже был смущен из-за произошедшего, но его волновал только его собственный провал в попытках исцелить Тайрена от повышенной лохматости. Мастер-целитель решил реабилитироваться в глазах общественности, принявшись за исцеление единственного доступного ему пациента. Меня. Я и шагу ступить не могла, чтобы не наткнуться на магистра Нарийского с дымящейся кружкой какого-нибудь зелья. И вкус у вливаемых в меня целебных снадобий был омерзительный.

Кажется, мастер-маг поставил на меня маячок, поскольку я натыкалась на него в самых неожиданных местах. Например, на чердаке замка на рассветной заре. По словам лекаря, он просто решил прогуляться и случайно захватил с собой пинту заговоренного отвара тысячелистника.

По моему личному мнению мои жизнь и здоровье были вне опасности, но старый волшебник заставил меня пройти через неприятную процедуру ритуала общего восстановления. Впрочем, после этого мне действительно стало лучше, сон стал крепче, мелкое колдовство перестало полностью истощать мои силы, и я почувствовала, как магия вливается в мою ауру, залечивая нанесенные злым духом раны.

Мне было любопытно, что же Тайрен сделает со своими полутора пудами волос. Обрезанные, они потеряли свои магические свойства и стали обычными волосами, поэтому годились теперь только на парик. Может, он продаст их парикмахерам и пополнит герцогскую казну? Или наделает себе париков на случай, если с возрастом его шевелюра изрядно поредеет? Увы, спросить его у меня не было возможности. В «Златогорное» действительно начали съезжаться какие-то важные шишки, и молодой лорд целыми днями пропадал, обсуждая с ними судьбы королевства.

Даже странно ощущать, что этажом выше проходят переговоры, меняющие ход истории. Желания поучаствовать в смене исторического курса у меня не было ни малейшего. Насколько я знала, ровийским магам лучше держаться подальше от политики, еще ни один чародей не сумел надолго сохранить свою голову после вмешательства в государственные дела. Я верила, что Тайрен сделает все, чтобы не случилось гражданской войны, а мне остается только набираться сил, чтобы хорошо выполнять собственные обязанности.

Однажды вечером я решила, что неплохо было бы прокатиться по ночной прохладе. Туман уже застоялся в конюшне, да и мне полезно растрясти жирок. Как и все волшебники, я на аппетит не жаловалась, а после магической травмы я стала поглощать совершенно немыслимые количества пищи, регулярно наведываясь на кухню в промежутках между основными трапезами. Повариха Мелла прониклась ко мне искренней материнской любовью, ее приводила в восторг моя способность поглощать ее кулинарные шедевры в неограниченных количествах. И результат моей невоздержанности не заставил себя ждать: однажды я не смогла застегнуть ремень брюк на привычную третью с конца дырочку.

Туман так обрадовался предстоящей прогулке, что даже не попытался сбить меня с ног или откусить мне палец. Конюх сноровисто взнуздал его, и мы с конем побрели к воротам. К глубокому разочарованию жеребца отправиться на прогулку нам так и не удалось. Во двор замка въехал экипаж. Наверное, опять прибыл какой-то важный господин. Я удержала недовольно загарцевавшего Тумана, мне было любопытно посмотреть на нового гостя.

Из экипажа вышла хорошо одетая дама, высокая, с черными волосами, уложенными в гладкую прическу. Следом за ней вылезла служанка, держащая на руках спящего ребенка. Я уже давно поняла, что судить о богатстве нужно не по одежде господ, а по внешности их слуг. И если моя теория верна, то передо мной невероятно богатая женщина, несмотря на то, что ее наряд был скромен и простого покроя. На служанке было муслиновое, идеально сидящее платье с длинным ослепительно белым передником и накрахмаленным свежим воротничком. Обычно слуги щеголяют или в роскошных нарядах с чужого плеча или в чем-то попроще.

Что ж, не мое это дело, разбираться в том, что за дамы навещают герцога на ночь глядя.

Туман уже выезжал за ворота, когда меня остановил окрик герцогского лакея.

– Госпожа чародейка! Вас срочно вызывают к его сиятельству.

– Хорошо, я заведу коня в стойло и приду, – попыталась оттянуть нежданную встречу я. Но от усердного слуги было не так-то легко избавиться.

– Я сам, мне не сложно. Поторопитесь, все волшебники уже собрались в Синей гостиной!

Все волшебники? Сначала у меня отлегло на сердце, значит, герцог Раумский не собирается устроить мне очередную неловкую встречу с каверзными вопросами. Но зачем собирать всех чародеев? Что-то случилось с Тайреном?

Сын герцога был в полном порядке. Мы столкнулись у входа в Синюю гостиную, и выглядел Тайрен как обычно.

Даже лучше, не было привычного беспорядка на его голове. Брег обрезал непомерно длинные волосы где-то над лопатками, и Тайрен не стал коротко стричься, щеголяя с собранными в пушистый хвост кудрями.

Я собиралась наброситься на мужчину с миллионом вопросов, но он остановил меня жестом.

– Будь внимательна, Айарта, отец собирается рассказать о том, что сейчас происходит во дворце, и боюсь, новости не лучшие.

Он выглядел таким обеспокоенным, что я дотронулась до его руки в попытках приободрить. Тайрен сжал мою кисть, словно это была последняя соломинка для утопающего, а затем медленно, с неохотой отпустил и первым вошел в зал.

Я еще ни разу не была в этой комнате, как и в большинстве помещений «Златогорного». Синяя гостиная предназначалась для приемов почетных гостей, поэтому видеть здесь магов было непривычно. Мы – рабочие пчелки, роскошные обивки кресел, серебряные подсвечники и столики из редких пород дерева не для нас. Я и не знала, стоит ли мне присесть или отойти в уголок и не отсвечивать. Даже магистр Дорм выглядел не в своей тарелке, а Севила и вовсе пыталась спрятаться за своим начальником, притворяясь невидимкой. Наконец я решилась и села на диванчик рядом с Брегом.

Герцог стоял у камина и не смотрел на нас, чего-то ожидая. Тайрен подошел к нему, и они принялись что-то горячо обсуждать вполголоса.

Брег обернулся ко мне, и я увидела, как неестественно расширены его зрачки. И двигался он дергано, словно не мог сориентироваться в пространстве. Видимо, он редко пользуется этим заклинанием, не может привыкнуть к разнице в восприятии.

– Раскочегаривай «второе зрение», – шепнул колдун. – У тебя оно острее моего, так что смотри во все глаза.

Итого: два совета смотреть и слушать с предельной внимательностью за пять минут. Что же тут происходит?

«Второе зрение» успело включиться, и я вдоволь налюбовалась переливами аур моих коллег, на фоне которых блекли фигуры лорда и герцога, но ничего примечательного не случилось.

– Господа, – обратился к недоумевающим магам герцог. – Как вы знаете, лорд Этар Двейский претендует на королевское регентство и идет к своей цели весьма сомнительным путем. Во дворце работает… работал мой человек, который присматривал за Ее Величеством королевой Мелис и принцами. Сегодня он послал мне сигнал о том, что королевская семья в опасности, и он отправляет их ко мне через телепорт, связывающий Семь Ключей с королевским дворцом.

Я затаила дыхание. Происходящее мне совсем не нравилось, побег королевы (это же она вышла из кареты!) из дворца не входил в план мирного решения всех проблем. В исторических романах такой поворот событий знаменовал бы начало смуты, дворцового переворота или даже гражданской войны. Судя по вытянувшимся лицам коллег, эти рассуждения не одной мне пришли в голову.

– У меня есть некоторые подозрения насчет роли колдовства в происходящем, и я прошу вас осмотреть Ее Величество и принца Мелорна со всевозможной тщательностью. Если вы обнаружите какие-либо чары, немедленно сообщите мне.

Едва он договорил, как двери снова распахнулись, и в гостиную вошла высокая женщина, которую я видела во дворе. Безыскусная одежда и отсутствие ярких украшений не могли никого обмануть, осанка и горделивая посадка головы свидетельствовали о знатности дамы лучше любых нарядов. Несмотря на ночное бегство из собственного дома, она не выглядела испуганной или растерянной, ее глаза были полны гнева и решительности.

Маги встали со своих мест и поприветствовали королеву Мелис неловкими поклонами, только Брег склонился так изящно и непринужденно, словно привык к подобным ритуалам с детства. К счастью, мне не пришлось раздумывать, кланяться ли или приседать в реверансе, в штанах для верховой езды бальные упражнения выглядели бы нелепо. А вот Севила замешкалась.

За своей госпожой шла служанка, ведя за руку сонного ребенка, который недоуменно щурился на собравшихся и прятался за юбку няньки.

Мелис ответила на приветствия кивком и слабой улыбкой.

– Я полагаю, – начала она усталым, но твердым голосом. – Проверка не займет много времени. Моему сыну давно пора в постель.

– Не беспокойтесь, Ваше Величество, – важно кивнул магистр Дорм. – Нам понадобится всего несколько минут.

Он провел руками вдоль тела мальчика, затем достал кристалл розового кварца и принялся начитывать невнятной скороговоркой заклинание. Удовлетворенно вздохнув, маг повторил те же манипуляции с королевской няней.

– Я не нашел никаких отклонений или чар, – заявил лекарь. – Айарта, вы что-нибудь заметили?

Во «втором зрении» юный принц и держащая его женщина выглядели совершенно нормально. На королеве я тоже не заметила никаких следов чар, только перстень на ее руке источал слабое мерцание.

– Я вижу только какое-то заклинание на вашем кольце, Ваше Величество, – сообщила я. – Не думаю, что оно опасно, но если вы не знаете, на что оно зачаровано, то лучше его снять.

– Все в порядке, госпожа Глен, – ответил вместо Мелис герцог. – Я сам подарил это кольцо и знаю, что оно делает.

– Иса, теперь можешь уложить Мела спать, – отослала служанку королева и опустилась в свободное кресло.

Во мне же боролись любопытство и страх, желание послушать, о чем герцог будет говорить с королевой, и нежелание впутываться в политику. Судьба мага, втянутого в политические игры, была сходна с судьбой лягушки, упавшей в мясорубку.

– Полагаю, все вы заслуживаете знать, что же случилось сегодня во дворце, – заявил герцог, отрезая мне путь к отступлению. – На королеву Мелис было совершено покушение. Моя дорогая, вы целы?

– Вполне, – ответила женщина. – Но ваш охранник, Жеро, он пожертвовал собой, чтобы дать нам возможность уйти.

Герцог постарался скрыть свои чувства, только перекатившийся желвак на сжатых челюстях выдал его ярость.

– Где принц Карвейн? – спросил он напрямик. Мелис на мгновение стиснула руки так, что побелели костяшки пальцев.

– Мы оказались отрезаны от его спальни, Жеро настоял на моем немедленном бегстве, потому что убийцы нацелились только на меня.

– Он был прав, не тревожьтесь за сына, – успокаивающе проговорил герцог. – Сейчас Этару нужен крон-принц, а вы для него помеха. Все же вам не стоило открыто высказываться против его кандидатуры на регентство.

– Я не понимаю, какую выгоду Этар получит от моей смерти, – задумчиво сузила глаза королева Мелис. – Даже если не будет доказано, что за этим стоит лорд Двейский, на его репутацию будет брошена тень.

– Моя дорогая, у него уже нет никакой репутации, – мягким тоном, совершенно не сочетающимся с сурово нахмуренными бровями, произнес герцог. – Я встречался с несколькими членами Совета, они бы Этару не доверили заботу о пустом цветочном горшке, не говоря уже об охране интересов будущего короля и нашего королевства. Он играет грязно и не скрывает этого.

Несмотря на важность этого разговора, я почувствовала скуку и принялась разглядывать магов. Севила сидела не дыша, широко распахнутыми глазами пожирая королеву. Ее загипнотизировало присутствие столь знатной особы в пределах досягаемости. Тайрен стоял за креслом отца, внимая беседе, но предпочитая отмалчиваться. Магистр Дорм откровенно клевал носом, а Брег…

«Второе зрение» мешало сосредоточиться на материальном мире, иначе я бы заметила это раньше, но теперь, когда я сняла чары, стало очевидно, что Брег смотрит на королеву с неприкрытой ненавистью. Его орехово-карие глаза казались совсем черными, а губы были искривлены в непроизвольной гримасе презрения.

Рыцарь-колдун заметил мое изумление и усилием воли придал лицу непроницаемое выражение.

– Это исключено! – воскликнул Бьюк Раумский, продолжая беседу, за которой я не следила. – Нужно дождаться голосования Совета, объявляться во дворце раньше – это или самоубийство, или объявление войны. А скорее всего, и то, и другое.

Королева опустила глаза, словно соглашаясь.

– Уже поздно, – тихо произнесла она. – Можно обсудить этот вопрос на свежую голову.

– Верно, – герцог поднялся со своего места и направился к двери. – Тогда на сегодня мы закончили.

Я тоже было привстала, но Тайрен махнул мне рукой, давая знак задержаться. Королева и не подумала уходить, как и остальные маги. Как-то все это подозрительно.

– Мой отец не станет рисковать, – впервые обратился к королеве Тайрен, когда дверь за спиной Бьюка Раумского захлопнулась. Молодой мужчина не стал садиться на освободившееся место отца, продолжая стоять за креслом, оперевшись локтями на высокую спинку.

– А вы, лорд? – с интересом спросила Мелис.

– Вы предлагаете устроить вылазку во дворец и похитить…

– Освободить, – поправила королева.

– Освободить принца Карвейна, которого уже наверняка взял в заложники Этар. Но отец прав, ваш сын в безопасности, он нужен Этару живым и невредимым. Попытка похищения-освобождения будет для него опасней.

– У меня есть основания полагать, что придворный чародей верен Этару, я боюсь того, что его магия может сотворить с моим мальчиком.

– Это исключено, – повторил слова герцога магистр Дорм. Теперь он совсем не выглядел сонным. А спал ли он вообще? – Я знаю чародея Арлета много лет, мы вместе учились. Он был предан королю вплоть до его кончины, не могу представить, чтобы его подкупили или как-то иначе заставили навредить принцу.

– Он солгал! – исступленно воскликнула королева, ее самообладание впервые дало трещину. – Регента отравили, это было ясно любому, кто видел тело, но придворный чародей заявил, что смерть наступила по естественным причинам. Если Арлет верен моему мужу, моему сыну, то почему он солгал?

– Я не… – забормотал старый маг. – Должны быть причины…

– Должны, – отрезала королева совсем иным тоном, чем тот спокойный и размеренный голос, которым она вела беседу с герцогом. – Думаю, по тем же причинам половина лордов Совета избегает меня. Подкуп, шантаж и магия – вот, что правит сейчас королевством.

Она замолчала, переводя дух.

– Но я боюсь не только этого. Я не могла сказать вашему отцу, я не уверена, что он не имеет к этому отношения…

Женщина осеклась, встряхнула головой так энергично, что из прически выпал плохо закрепленный локон.

– Как гостья в вашем доме я не должна так думать, но я опасаюсь того, что кто-либо из сторонников герцога Раумского с ведома герцога или ожидая его одобрения, убьет Карвейна.

Зачем? Кому мог навредить десятилетний ребенок?

– Зачем? – эхом отозвался Тайрен.

– Мой старший сын сейчас – козырь в руках Этара, я и Мелорн – карты значением пониже в колоде герцога Бьюка. Искушение изменить расклад может быть слишком велико, ведь после смерти Карвейна законным наследником трона станет Мелорн.

Карточные аналогии показались мне совсем дикими и бесчувственными. Правильно я решила, что мир большой политики – страшное место. Как мать может спокойно рассуждать о смерти своих детей?

Мне очень захотелось сейчас заняться чем-нибудь тихим и умиротворяющим. Например, побороться со злым духом в эфире или стать марионеткой в руках призрака. Рутинная работа, без лишних сложностей. Судя по лицу Севилы, она мечтала примерно о том же, но мужчины слушали королеву с напряженным вниманием.

– Если вы считаете моего отца способным на убийство ребенка, почему вы говорите мне это? Я могу разделять его взгляды, – глухо произнес Тайрен.

Королева впервые улыбнулась.

– Я хорошо знала вашу мать, она оказала мне неоценимую поддержку в первые годы после моей коронации. Эта женщина была в самом центре придворных интриг, но умудрялась сохранять бесхитростность, мягкосердечие и истинное благородство духа. Я вижу в вас те же качества, вы похожи на нее, как отражение в зеркале. Я привыкла спать с открытыми глазами и ждать удара в спину от кого угодно, но только не от вас.

Тайрен залился румянцем. Мне пришлось сдержаться, чтобы не хихикнуть, лорд покраснел, как девушка, которая не привыкла к комплиментам.

– И поэтому я обращаюсь именно к вам, лорд Раумский. Спасите моего сына!

Ах вот оно что! Вот почему мы, маги, сидим здесь и выслушиваем королевскую паранойю! Королева сейчас прикажет отправить именно нас на амбразуры, а в случае провала всех собак повесят именно на чародеев: что с этих магов взять, они все полоумные, волшебникам нельзя доверять.

– Хорошо, – легко согласился Тайрен. – Я отправляюсь немедленно.

Что?

– Ты не можешь лезть в логово, то есть во дворец к убийцам, преступным магам и черт знает к кому еще! – вырвалось у меня.

– Почему это? – удивился лорд.

– Тебя же убьют! – ответила я, вовремя прикусив язык и не дав слететь с него продолжению: «И я буду плакать».

Не хочу больше ничего терять! Родители, «Цвет вероники», а теперь Тайрен собирается на тот свет, я так устала от потерь и горя.

– Спасибо, я ценю твою веру в мои способности, – сухо поблагодарил молодой человек. – А твой оптимизм внушает мне веру в лучшее. Но можешь не переживать, я умру не один.

Я растерянно захлопала ресницами.

– Вообще-то я рассчитывал, что ты пойдешь со мной. Разве ты у нас не специалист по обнаружению сверхъестественного и следов магического воздействия? – процитировал Тайрен рекомендательное письмо моего декана. – Мне пригодятся твои таланты в логове преступных магов.

Все-таки я была права, когда отказывалась от рекомендаций Кипара Белого, толку от них чуть, а уж во что они меня втравили – даже верить не хочется.

– Молодые люди, остыньте, – холодно посоветовал мастер-целитель. – Никто никуда не идет. Почему вы так уверены, что я сию же секунду не отправлюсь к герцогу, чтобы прекратить вашу авантюру?

– Магистр Дорм, мне даже в голову не приходило, что вы можете так поступить, – с мягкой полуулыбкой заявил Тайрен.

– Моя задача – сохранить жизнь и здоровье семье герцога, то есть вам, – осведомил его старый лекарь. От его голоса стены должны были подернуться изморозью. – И я совершенно не уверен в том, что смогу собрать и оживить то, что останется от вас после этого приключения.

– Это так. Но… магистр Дорм, вы знаете моего отца, на что он способен. Вы же помните, что случилось, когда заболела моя мама?

Маг смутился. Его щека дрогнула в нервном тике, и он тихо проговорил:

– Да, словно это было вчера.

– Я тоже помню, – печально продолжил Тайрен. – Отец пойдет на все ради блага королевства. Не скажу, что ему легко дастся решение пожертвовать принцем, но если он будет уверен, что этой ценой сможет остановить гражданскую войну, то герцог не будет колебаться. Я хочу спасти не только принца, но и своего отца от его самого. Вы не станете мне мешать, вы слишком порядочный и совестливый человек.