скачать книгу бесплатно
Мария громко выдохнула.
Изабель вскочила из-за стола.
– Макс, дай ключи, я еду домой!
– Иззи, успокойся, останься с нами, – попросил ее брат.
– Нет! Я не могу, – повысила голос Изабель.
Мария заметила, что на них стали коситься посетители, сидящие за соседним столиком.
– Кто-нибудь из нас может пойти с тобой, – вызвалась Лиз.
– Можем пойти все вместе, – добавила Мария.
– Мне надо побыть одной, – огрызнулась Изабель. – Отстаньте все от меня!
Макс достал ключи, и Изабель с силой выхватила их.
Мария смотрела на быстро уходящую Иззи и думала: «Разве она не понимает, что именно сейчас мы нужны ей как никогда?»
* * *
Изабель отковыряла немного лака цвета вишни с большого пальца ноги и положила его в красную кучку таких же кусочков, образовавшуюся на покрывале. Как она могла позволить Майклу уговорить ее пойти в «Летающие перчики»? Она должна оставаться здесь, в своей спальне, и кусочек за кусочком отковыривать лак с ногтей. За этим монотонным занятием ей удастся выкинуть все из головы и превратить мысли в шипящий серый экран.
Стоило отвлечься, как на экране появлялось одно и то же кино: шериф Валенти стрелял в Николаса. Снова и снова.
Кинотеатр в ее голове был оборудован по последнему слову техники. Фильм сопровождался даже запахами. После каждого выстрела она чувствовала, как в воздухе пахнет порохом – будто бабахнули сразу несколько петард. Не помогал даже резкий запах лака для ногтей.
Николас всегда сравнивал людей с мухами и готов был в любой момент раздавить Валенти, если тот подберется слишком близко. Изабель верила ему. Она решила, что шериф не опасен и она зря столько лет боялась человека, который не способен тягаться силами ни с Николасом, ни с ней самой.
Но вчера раздавили Николаса. И на полу остался уродливый след, как от мухи. Только теперь Изабель вспомнила, почему с самого раннего детства Валенти являлся к ней в кошмарах. Вспомнила, что охота на нее никогда не прекратится, что ей никогда не быть в безопасности.
Изабель отковыряла еще кусочек лака и добавила его к остальной кучке.
Она посмотрела на часы. Макс вернется не раньше чем через час. И наверняка тут же начнет рассказывать все, что узнал от Рэя. Будто ее это волнует. Словно ей не терпится это услышать. Будто ее интересует всякая инопланетная чушь. Ничего бы этого не случилось, будь она обычным человеком.
Изабель осторожно уложила последний кусочек лака в красную кучку и внимательно осмотрела ногти. Идеально чистые, ни единой крапинки. Она взяла лак и начала красить заново. Кисточка двигалась быстро и не очень-то аккуратно. Изабель хотелось побыстрее закончить, высушить лак и снова приступить к излюбленному занятию.
На лестнице послышались шаги. Видимо, Макс сразу пошел за ней: беспокоится о сестренке. Как ей хотелось, чтоб он оставил ее в покое! И он, и Майкл, и все остальные.
В дверь постучали.
– Макс, отвали! – ответила Изабель.
– Это не Макс, это я, Алекс. Можно войти?
Изабель вздохнула. Сейчас было совсем не до Алекса. Если перестать ковырять лак, в голове снова закрутится противное кино. Она больше не вынесет этого, не сможет снова смотреть, как умирает Николас.
– Твоя мама передала имбирный эль и крекеры, – сказал из-за двери Алекс. – Она говорит, что у тебя болит живот.
Не хочет она с ним разговаривать. Может, если промолчать, Алекс уйдет? Она докрасила последний ноготь, взяла журнал и начала обмахивать ногу. Поскорей бы этот лак высох, тогда и кино прекратится.
– Поздно притворяться, что тебя там нет! – прокричал Алекс. – Я слышал, ты что-то сказала.
– Тебя никто не приглашал, – грубо ответила Изабель.
Наверное, сейчас там за дверью у Алекса грустные щенячьи глаза. И пусть, она его не звала.
– Ну и что? Я знаю, что мне здесь всегда рады, – отозвался Алекс.
Изабель дотронулась до ногтя. Лак еще не высох.
– Что? Чего ты хочешь? Будешь говорить, что был прав насчет Николаса? – допытывалась она. – Да, ты был прав. Он оказался опасен, чуть всех нас не убил. Ты как всегда был прав. Доволен? Теперь можешь идти.
Алекс повернул ручку и чертыхнулся – дверь была заперта.
– Значит, так ты думаешь, да? – вспылил он. – Думаешь, я пришел сюда, чтобы позлорадствовать и услышать от тебя, что я был прав?
«Ну ладно, – подумала Изабель. – Давай, позлись и проваливай». Она снова проверила ногти. Почти высохли. Почти.
Алекс вздохнул.
– Ну почему с тобой всегда так сложно? – проворчал он. – Говорю для особо понятливых: я пришел убедиться, что ты в порядке. Ясно? Тебе сейчас больно. Я подумал, тебе нужен друг.
Ну, приехали. Теперь он будет любезничать. Это уже слишком. У них с Алексом… как будто бы что-то начиналось до того, как в городе появился Николас. Но Николас всех затмил.
Глаза Изабель наполнились слезами. Как дальше жить? У нее ничего не осталось от Николаса, даже фотографии. Вот бы у нее было то кольцо, которое он никогда не снимал, то, со странным камнем. Она бы брала его в руки и знала, что к нему прикасался Николас…
Горло обожгло от слез. По щеке покатилась слеза.
В носу снова появился запах пороха. Она тронула ногти, пытаясь прогнать из головы умирающего Николаса. Но лак еще не высох, и на пальце остался влажный красный след.
Изабель перевела дыхание, чтобы не всхлипнуть. Как дальше жить? Она сойдет с ума, если этот экран в голове не исчезнет.
– Я не уйду, – тихо сказал Алекс. – Хочешь на меня кричать? Кричи. Злишься? Злись. Я все равно не уйду. Не хочешь говорить? Тогда буду говорить я. Хочешь, расскажу тебе про свой чемпионский сезон в Малой лиге для новичков? Лучшие дни в моей жизни. До сих пор помню, как пахла трава на поле. Еще помню вкус маленьких фиолетовых конфеток из кафешки…
Алекс все говорил и говорил. И от звука его голоса экран потихоньку начал затухать.
Изабель неслышно встала, подкралась к выходу, села на пол и прислонилась щекой к двери. Она слушала, как Алекс во всех деталях описывал самую первую игру сезона.
Он был такой обыкновенный. Обыкновенный, милый парень.
Как ей хотелось быть такой же обычной, как он! Простой девчонкой, которая не видит ауру, не заходит в чужие сны, не исцеляет. Девчонкой, которая не просыпается с криками от ночных кошмаров, когда к ней приходит Валенти с волчьими глазами и зубами – волк, объявивший на нее охоту.
«Я могу стать обычной. Такой же, как Алекс. Я забуду о своих сверхспособностях, – решительно сказала она себе. – Навсегда».
Глава 3
Майкл посмотрел на будильник. 10:30. Он лег всего полчаса назад, а казалось, спит уже 2 недели. Усталости не было. Совсем. Ему надолго хватало даже двух часов сна (один из плюсов жизни пришельца).
Но, как ни странно, он всегда ложился спать в 22:00. Мистер и миссис Паскаль считали, что режим – или как там это правильно называется – залог счастья и спокойствия детей.
Все в жизни его приемных родителей было по правилам. Они выдали ему листок с придурковатым енотом вверху страницы, изо рта у енота вылетали пузыри, как в комиксах. Енот говорил: «Правила для проказников Паскалей».
Правила были изложены в стихотворной форме: «Если встал ты с унитаза, вымой руки на три раза». И все в таком духе. Алекс чуть штаны не намочил от смеха, когда Майкл однажды показал ему этот списочек.
Однако соблюдавшим эти правила было не до смеха. А Майкл соблюдал. По крайней мере какое-то время. Сотрудник социальной службы, мистер Куддихи, пришел бы в ярость, если бы получил хоть одну жалобу в первые дни пребывания Майкла на новом месте. А это значило, что в ближайшие несколько недель улизнуть из дома не получится.
Значит, никаких ночных вылазок к Эвансам. А Майклу так хотелось навестить Изабель! Так хотелось отругать ее за каждую слезу, пролитую из-за Николаса. Но еще хотелось прижать к себе крепко-крепко и дать ей выплакаться. Он был готов на все, лишь бы вернуть Изабель – дерзкую, бойкую на язык, всегда уверенную в себе Иззи, а не эту бледную девочку с грустными глазами, которая сидела рядом с ним в «Летающих перчиках».
«Завтра, – пообещал он себе, – первым же делом пойду туда, перехвачу что-нибудь на завтрак и узнаю, нужен ли я Изабель».
Майкл перекатился на свою сторону. Одеяло было подоткнуто так туго, словно оборачивало мумию. Он дернул, но без толку. Дилан на соседней кровати громко и со свистом всхрапнул, и Майкл накрыл голову подушкой.
В соседней комнате заплакал ребенок. Мгновенье спустя миссис Паскаль в своих тапках-зайчиках прошлепала по коридору.
«Убил бы, – подумал Майкл. – Ну, или хотя бы покалечил, только бы выбраться из этого дома. Может, просто вылезти в окно и уйти? Не обязательно идти к Изабель, можно пойти куда-нибудь еще. Например… к Марии!»
Да, то что надо. Сейчас ему хотелось просто отвлечься, и девчачья спальня Марии была лучшим для этого местом. Ее комната так уютно завалена одеждой, лаками для ногтей и пузырьками с парфюмерными маслами… Майклу нравился даже странный запах, витающий в комнате, – в воздухе пахло розами и леденцами от кашля.
Он любил бывать там, даже когда подруги не было дома. Но с ней, конечно же, лучше. Мария умела его развеселить. Это выходило ненароком: просто она так серьезно говорила о своей ароматерапии, что не засмеяться было невозможно.
Миссис Паскаль затянула колыбельную. Малыш заплакал сильнее. Не удивительно, голос у миссис Паскаль был… короче, лучше бы она на работу вышла.
Майкл застонал. «Я больше этого не вынесу, – подумал он. – Я не доживу до утра».
– Спи, мой мальчик, хватит писать, хватит ползать и пищать, – завывала миссис Паскаль.
«Просто засыпай, засыпай, уходи в сон… Уходи в сон!» – озарило Майкла: то что надо. Сам он уснуть не мог, но можно ведь было прогуляться по чужим сновидениям.
Майкл закрыл глаза и несколько раз глубоко вздохнул. Песня миссис Паскаль начала затухать, как и храп Дилана. Он еще раз вздохнул и увидел сферы. Вокруг него, словно мыльные пузыри, кружились, светились и переливались сферы сновидений. Из каждого шара лилась красивая музыка. Так гораздо лучше.
Майкл не ходил по чужим снам так часто, как Изабель, но все равно проводил немало ночей, плавая от одной сферы к другой – надо же знать, чем живут и дышат ученики школы.
Мимо пронеслась сфера Дуга Хайсингера. Обычно Дугу снился секс или звезды футбола. Ни то, ни другое Майкла нисколько не воодушевляло. Дальше.
По затылку ударила сфера Арлен Блат. Вот в чьих снах точно нечего делать. Ей снилась только школа. Скорее всего, сейчас она видела кошмар, в котором писала тест карандашом.
Следующий, сфера Тима Ватанабе – не вариант. Совсем не вариант. Почему-то Тиму всегда снился большой клоун Бобо с зеленым языком. Майклу, конечно, плевать, но психотерапевт парню не помешал бы.
Майкл услышал высокую, нежную нотку. Сфера Марии. Его губы растянулись в улыбке. В спальню Марии он пойти не мог, а так хотя бы появилась возможность прогуляться по ее сновидениям.
Забираться во сны друзей было, конечно, странно, будто подглядываешь в душе или что-то типа того. Понятное дело, он уже не раз бывал во сне у Марии, но это раньше, до того как они подружились. Сейчас все по-другому.
«Я просто скажу ей, что я там, – решил Майкл. – Тогда все будет честно».
Он свистнул, и сфера завращалась у него в руке, мягкая и прохладная на ощупь. Майкл расширил ее и шагнул внутрь.
Мария лежала среди полевых цветов и целовалась с каким-то темноволосым парнем.
Ого! Такого Майкл не ожидал и тут же выскочил обратно. Он думал, что во сне Мария снова обернется птицей, русалкой или еще кем-нибудь. По крайней мере, раньше так и было.
Именно такие сны она должна видеть, но никак не любовные приключения – все это как-то неправильно. И кто это вообще такой? Майкл видел его только мельком, но они точно не были знакомы. Кто-то из школы? Неужели Мария влюбилась?
Майкл уселся на кровати, прикусив губу. Надо будет все разузнать. Мария даже не представляет, какими могут быть мужчины! Не знает, что они – ну, некоторые из них – спят и видят, как бы соблазнить такую девчонку, как она. Саму невинность. Да, надо будет проследить, чтобы Мария не попалась на крючок какого-нибудь придурка.
Парень закрыл глаза, снова призвал к себе сферу, раздвинул ее и вошел внутрь. Мария до сих пор целовалась с тем незнакомцем. Майкл не мог толком разглядеть его лица – он уткнулся в шею девушки.
Майклу это совсем не нравилось. Он приблизился, обогнул Марию и этого маньяка. Они не обращали на него никакого внимания. Да они бы сейчас даже ядерного взрыва не заметили!
Никому не позволено так обращаться с Марией. Она та девушка, с которой они вместе смотрели ужастики. Эта девчонка научила его печь торты. Заставила надеть фартук. Она была его человеком. Ей нельзя ни с кем целоваться. Просто нельзя и все.
«Это всего лишь сон, – напомнил себе Майкл. – Во снах всегда творится что-нибудь странное. И не обязательно снится то, о чем мечтаешь. Скорее всего, Марии плевать на этого парня, да и на любого другого тоже».
Она не Арлен Блат, которая боится, что напишет тест не тем карандашом, и не Тим Ватанабе, желающий жить в конуре с клоуном Бобо, и не Дуг Хайсингер, спящий и видящий, как бы затащить в постель какую-нибудь милашку…
Неудачный пример.
* * *
– Как думаешь, у парней на затылке есть переключатель? – спросила Лиз. – В учебниках по биологии я, конечно, о таком не читала, но мне кажется, что должен быть.
Девушка пыталась шутить. Они, конечно, лучшие подруги, но вряд ли Марии интересно изо дня в день слушать, как Лиз сохнет по Максу.
Мария молча сидела на низкой деревянной скамейке перед шкафчиком и держала в руках кроссовок. Она неотрывно смотрела на обувь, будто забыла, что это такое.
Лиз взяла у нее кроссовок и затолкала его в шкафчик.
– Сначала снимаем спортивную форму, затем надеваем уличную одежду, потом выходим из школы и идем домой, – говорила Лиз, как с маленьким ребенком. – Но с такой скоростью мы будем здесь ночевать. Все давно уже ушли.
– Прости, – промямлила Мария. – Я задумалась. Ты что-то спросила?
Мария была сама не своя. Может, другие и могли бы задуматься во время разговора с подругой, даже с лучшей подругой, но не Мария. У нее был дар слушать собеседника с каким-то маниакальным вниманием.
– Я спросила: как ты думаешь, есть ли у парней переключатель? – повторила свой вопрос Лиз. – Тот, что заставляет их безумно целовать тебя сегодня, а завтра обращаться как с продавщицей из ближайшего магазина, которой бросают мимолетное «привет», покупая свиные шкварки, даже не зная ее имени. Которая выглядит знакомой и которая…
– Хватит, – взмолилась Мария! – Ты нарисовала мне не просто общую картину, а развернула тут целую галерею. Ты. Макс. Он тебя любит. Или не любит. Хочешь услышать мою теорию?
– С удовольствием. – Лиз взяла расческу с верхней полки шкафчика и начала расчесывать длинные темные волосы.
Она надеялась, что Мария сейчас разложит все по полочкам. Из головы не выходил тот поцелуй. Тот невероятный поцелуй. Каждый раз, когда она вспоминала… ух, казалось, сердце проваливалось в пятки, а потом резко выпрыгивало обратно. С медицинской точки зрения такое невозможно, но именно это с ней и происходило.
– Я просто не понимаю, как Макс мог так страстно целовать, а потом оттолкнуть от себя, – пролепетала она. – Правда… правда, он, может, относится ко всему не так, как я. Но он ведь дрогнул, когда я к нему прикоснулась!
– Стоп! Послушай мою версию, – напомнила ей Мария.
– Прости. – Лиз глубоко вздохнула. – Давай.
