скачать книгу бесплатно
По кругу неизбывности
Когда я вновь вернусь на землю,
не делай вид, что не узнал.
В моём насквозь прозрачном теле —
лишь ощутимее скандал
всех одиночеств мирозданья,
где мир – песочница. Но мы
за эту пыль и жизнь отдали,
хотя и жизнь была взаймы.
Я долго буду бестелесной…
Проценты вырастут, и мне
придётся заново воскреснуть:
вернуть долги – песком втройне.
Вот так по кругу усложняя
заём у займа, как рабы
своих рабов, – мы дни за днями
жизнь распыляем —
долг избыть.
Если можно
Если можно идти вперёд,
то с тобой. Потихоньку. Или
как получится. Лишь бы год
одолеть. А потом бы жили
без отчётов для сводки лет:
на свободном векторе счастья —
где нельзя ничем заболеть,
кроме вечной любви и страсти.
Голышом
Зрачки растворяются в небе
и цвет примеряют другой.
Скажи мне, любимый, где не был
ещё ты —
я буду с тобой
другою.
Небесною. Дрянью.
В примерочной т е л о любить.
А вещи оставим за гранью,
где серое шьют
воробьи.
Текущие в Исток
Люби, как будто никогда
других и не любил.
Пусть одинокая вода
простит уставший Нил.
Пусть все потерянные дни
найдут, кто их терял.
Не ради мести. Сохраним
местам последний ряд.
Там мы и встретимся навек —
целуясь мимо рта.
Там совпадут все русла рек,
единым устьем став.
Не существуя в сущем
Что-то теряется в каждой находке.
Что-то находится в каждой потере.
Мир из таких алогичностей соткан,
что удивляешься честным и верным.
Кто эти – честные? Где эта вера,
чтобы раскола в себе не искала?
Каждый последний рождается в первом,
если признался в успехе провала.
Все пьедесталы уходят под землю.
Слабость завидует собственной силе.
Если с тобой мы друг друга раздели,
значит, не зря и одетых любили.
Не кирпичи
Разговаривать непривычно.
Стены молча живут со мной.
Я вытаскиваю кирпичик.
И качаю в руках. Больной,
неуютный и очень странный.
Даже страшный. Но мне родной.
И душевный брикет обмана
пеленаю. Я вся давно
каждой стенке – и вор, и мама.
Им пришлось мой язык учить,
чтобы голосом прижиматься:
«Не бросай нас!
Ломай.
Лечи».
Удиви меня ничем
(Из написанных раньше)
Уже случалось столько разного,
что удивляться стало нечему.
Ты развлекал меня рассказами —
и развлекался между встречами.
Уж лучше б ты свои рассказики
писал для новых дур и дурочек.
А старым – хватит…
Море в тазике.
И путешествия по стульчикам.
Зато без всяких воздыхателей,
кому и воздух – много щедрости.
Дышали б мимо —
и не гадили.
Я б удивлялась
н е и з в е с т н о с т и…
Обмануть любовь
Обмануть карантин мудрёный?
Выреза’ть голубей из масок
и рассматривать удалённо
недовылеты стай экстазных?!
Что ни делай, а мы всё дальше.
Мир не пахнет тобой, как прежде.
Безопасность – синоним фальши
в горле вырезанной надежды.
Родные?
Если мы расстались,
значит, Бога нету.
Или Он не видит
сверху ничего.
Столько сочинили —
а другими спето.
Столько посадили —
выросло травой.
Не грусти. Зимою —
рифма урожайней.
Как-нибудь протянем —
лишь бы до весны.
Лучше б мы с тобою
вовсе не рождались,
чтоб не хоронили
заживо
родных.
Отмени
Отмени мою смерть —
или сделай короче.
Если жизнь научился
под корень срезать,
значит, сможешь и смерть.
Вечность сузить до ночи.
И расшириться —
родами
жизни
назад.
Странно
Странно, что убил и не заметил.
Странно, что и мёртвая дышу.
Странно, что ещё на этом свете
я нужна кому-то, – но пишу
так, как будто незачем быть нужной,
незачем любить и воскресать.
Если я совсем слечу с катушек,
хватит долететь мне к небесам?!
Странно будет, если долетела.
Странно всё, что ради вопреки.
Странно, что моё гнилое тело
верит, что остались в нём стихи…
Жить без памяти
Высоко не подняться, если
память станет тащить обратно, —
где с собой ты ни врозь, ни вместе,
не противишься – и не рада.
Жить без памяти было б проще:
в голове не гуляют люди,
превращая тебя в жилплощадь,
где тебе же угла не будет.
Но куда от себя укрыться,
если спать больше нету мочи.
