скачать книгу бесплатно
– Вот и хорошо. Все остальное неважно. А ты чего у окна топчешься?
– Тоскую.
– Ну и дурак. Дело делать надо.
– Не обзывайся, а то за уши оттаскаю. Ясно, что дело делать, да за что хвататься-то – поди придумай. Вон их сколь, делов-то…
– Чтобы за уши оттаскать, сперва поймай. Эх, вот сразу видно, что не привык человек головой работать. Так и быть, сейчас научу. Садись и слушай. – Мальчишка уселся на кровати, по-булгарски скрестив ноги и упершись ладонями в колени; ученик чародея остался стоять, но это не смутило Невдогада. – Наука, сказать по правде, не ахти какая сложная. Суть ее в том, чтобы дела распределять по важности. Если говорить боярскими словесами, то дела бывают, во— первых, перворядные, во-вторых, зело спешные, в-третьих, другорядные и, наконец, в-четвертых, «какие-растакие к лешему». Вот ты давай говори, что нам сделать нужно, а я буду пальцы загибать.
– Это ты себе хорошую работу придумал, – усмехнулся Упрям. – Ну ладно, загибай. Значит, надо Наума найти.
– Это раз, – загнул палец Невдогад. – И дело – зело спешное.
– Ворога отыскать…
– Это два. Зело спешное.
– Княжну Василису найти.
Три. Ну, это, сказать по совести, и не дело, а пустяк. Это мы сразу к другорядным отнесем.
– Почему еще? – удивился Упрям.
– Потому что с этим ты справишься – моргнуть не успеешь.
– А если не выйдет быстро? Время-то идет…
– Именно что идет! И нам его ради Василисы терять ну никак нельзя! Ты не спорь, я знаю, что говорю. Вот, например, сумеешь ли рассудить, что у нас перворядное будет: найти Наума или ворога?
– Наума, конечно!
– Вот и нет. Ибо, найдя его, ворога не обязательно отыщем, а вот если поймем, кто враг, будем знать, что в башне без тебя произошло; будем знать это – почти наверняка поймем, где Наума искать. Ну как, разумно?
– Да вроде… – почесал в затылке Упрям.
– Вот видишь, как я все по полочкам раскладываю? Сам намедни говорил: государственный ум. Вот и не спорь. Княжна дальше, чем есть не уйдет.
– Это если она сбежала, – вставил Упрям. – А если похищена?
– Ой, да кому она нужна? – с непонятной горечью вздохнул Невдогад.
– Тем же, кто Наума извести хотел! Тем же, кто Твердь опозорить желает!
– Тогда тем более, сразу их и надо искать. У тебя в башне карты есть?
– Есть, конечно.
– Мне нужны карты и землеописания. Что-то смущает меня… А ты призови Ласа, и пусть он тебе расскажет, что его люди успели сделать и что еще собираются. Пленных-то, поди, уже в кремль доставили? Надо кого-нибудь к Болеславу отправить, пусть на словах, на бересте ли даст ответ, что налетчики рассказали. Важнее всего сейчас узнать, кто их нанял.
– Да с чего бы я Ласу стал указывать?
– А с того, что он со товарищи сюда приехал не на печи валяться, а за честь земли славянской бороться! Ой!..
В приоткрывшуюся дверь просунулась голова Ласа:
– Слышно, пробудились?
Невдогад, неведомо когда успев, шустро вытянулся на кровати, сдвинув малахай на переносицу. Глубокий сон, да и только – громом не поднять. Но ловок, притворюга, нечего сказать.
– Не совсем, – ответил Упрям. – Точнее, не все. Лас, хочу тебя спросить кое о чем.
Десятник переступил порог.
– Что… пленных вы уже отправили?
Не тревожься, мы дело знаем. Мы тут на кухне малость похозяйничали, так сейчас скажу, чтобы завтрак вам сюда и принесли.
– Что они сказали?
Десятник пожал плечами:
– Вкусно, говорят.
– Я не про то. Что сказали пленные? Кто их нанял?
– Э, малец, говорю же тебе: о том не беспокойся. Мы знаем, что к чему, а вороги уцелевшие теперь у Болеслава – уж он-то им языки развяжет, дальше-от его забота. А вы, отроки, отдыхайте, не грех отдохнуть после такого дела. Карась! – крикнул он за дверь. – Неси еду для героев, сюда ставь.
Дружинник будто под дверью и ждал, явился сразу. Широко улыбаясь, поставил на стол поднос с разогретой кашей, ледяным молоком из погреба и ломтями гречишного хлеба. Было видно, как дернулись ноздри принюхавшегося Невдогада.
– Вот, поешьте да обождите, пока мы там все до ума доведем, вычистим, – продолжал ворковать Лас. Похоже, его навязчивая заботливость объяснялась подспудным желанием лишний раз напомнить себе, что он все-таки старше этих двух мальчишек, перебивших ночью полтора десятка неслабых врагов, – Потом, с твоего позволения, баньку истопим – вам, героям, первый пар. А коли одежду в саже извозили, так сюда давайте, я Хвата отправил к реке занавески прополоскать, сразу и постирает…
С кровати донеся невнятный звук – то ли всхрап, то и возмущенное всхрюкивание.
– Лас, – настойчиво перебил Упрям. – Мы не малые яки, порты нам стирать не надо. И мне требуется не нянька, а защитник и помощник. Я очень тебе благодарен за заботу, но если ты не перестанешь кудахтать, ровно квочка над первым яйцом, я рассержусь и Болеславу скажу, чтобы кого другого прислал! Уж не обижайся.
– Ну, коли так. – Казалось, минуту десятник размышлял, не обидеться ли на самом деле, но благоразумие взяло верх. – Ладно. Ты спросить что-то хотел, Упрям?
– Вперворяд: ведомо ли, кто убийц подослал?
– Нет. Полонян с рассветом в кремль отправили, теперь ждем известий.
– Так. Вдругоряд: следы осмотрели?
– А то! Но проку мало. Ушли от нас шестеро навей, три или четыре человека, еще один невесть кто – вроде навя, но другой, я только рожу серую разглядел. Уходили в приречные заросли, там след теряется. Еще здесь были волк и собака. Но пес, я знаю, ваш, чародейский…
– Верно, это Буян. А его самого разве не видели?
– Нет. Только по следам и прочли, что на него три топляка навалились, пришлось волкодаву отступить. Одного разбойничка он порвать успел, но не до смерти.
– Хорошо, – сказал Упрям. – Значит, он жив, может, отлеживается где. Топляки ему, пожалуй, не по зубам. Как вернется – скажите ему, чтобы сразу ко мне шел, я подлечу.
– Как сказать? – опешил десятник.
– Обыкновенно, словами. Да не сомневайся, он речь разумеет, только сам не говорит.
– Почему?
– Ну… собакам оно вроде не положено. В общем, это не нашего ума дело, почему Буян не говорит. Так его Наум обучил, и точка. Главное, сказать не забудь.
– Не забуду. Еще что-нибудь?
– Сами убийцы кто такие, дознались?
– Болотники. Нави из Негачины, но без родовых знаков, то ли отходники, то ли изгнанники. А людишки – лютичи. Слыхал, наверное, был такой разбойник, по южным дорогам шастал. Самого Люта мы лет пять тому ущучили, ватагу порубили да сучьям древесным сосватали, но кое-кто ушел – еще до боя в кусты подались. Мы их по секирам узнали – то оружие товарищей наших, когда-то Лютом погубленных. Вот и сквитался ты за Болеславичей, – Лас отвесил поясной поклон.
– Благодарствуй. Что еще сведали?
– Более ничего, как ни жаль. Враг хитер и коварен.
– Ну, это всегда так… Хорошо, Лас, теперь вот еще. Дел у меня много, так что за хозяйством присмотрите – услугу окажете. Невдогад помогать мне будет, я на верхнем жилье стану работать, он – на среднем. Мешать нам нельзя, но, если что потребуется или вести будут из кремля – зовите меня сразу.
Когда Лас ушел, Невдогад мигом подскочил к столу и принялся уплетать кашу за обе щеки.
– А как насчет меня? – спросил Упрям, разумея, что за столом положено хозяину быть главным.
– Шадишь, – широким жестом пригласил Невдогад.
«И почему я уши ему не оборву?» – подумал Упрям, но мелочиться не стал и принялся завтракать.
– Ну кто так с приправами поступает? – ворчал Невдогад. – Вояки – славное племя, но в котел кидают все, до чего дотянутся. Да, ты вот Ласу еще скажи, пусть Болеславу человека с советом отправит: надо не только Охранную, но и Большую с Малой дружины поднять и прочесать округу. След может теряться сколько угодно, но вражье логово где-то поблизости.
– Да как бы они осмелились?
– Иначе не успели б налетчики. Слухи о болезни чародея вчера под вечер разнеслись, значит, только к ночи злодеям приказ был отправлен. Они где-то под самым боком быть должны.
– А что, разве сам Болеслав не догадается? – усомнился Упрям.
– Догадается, еще вперед меня, – признал его гость.
– Значит, считай, дружина уже в деле. Только могут и не найти, тут одного следопытства мало. Враг наш сильными чарами владеет.
– Не иначе, – согласился Невдогад. – Я, конечно, чарам не обучен, но, думаю, без них он не поднял бы против Наума и людей, и столько нечисти.
– Да нет, я о другом. Помнишь, Скорит говорил, что отказался? Упырям не заклинания читали, им что-то сулили. Вот чем подобную орду можно собрать – хитростью человеческой, подкупом да посулами.
– Так, может, и не маг никакой наш супротивник?
– Маг. И сильный. Он почти без труда поснимал большую часть охранных заклинаний Наума. Да и нави никому другому служить бы не стали, это ведь такой народишко – слабину почуют, мигом разорвут.
Невдогад глубокомысленно кивнул.
– Кстати, – напомнил он, – ты мне про упырей рассказать собирался. Почему с ними церемониться не надо.
– А, ты про Скорита? Знаешь, честно говоря, история тут темная. Ты про Тухлое Городище ведь знаешь?
– Как и все: царство это упыриное, где люди порабощены кровососами.
– Не все так просто, – ответил Упрям. – Сейчас вообще трудно сказать, кто это первый придумал: упыри или люди.
– Вот тебе раз! – поразился Невдогад. – А чего ж тут сомневаться? Ну какой человек в здравом уме пойдет в кабалу к кровососам?
– Так то в здравом, – вздохнул Упрям, который и сам не видел иного объяснения. – Ну, про то, как булгарские ханы перенесли ставку в нынешний Булгар, я рассказывать не буду, это и так все мы знаем. Много селений в Тверди зачахло, когда изменились торговые пути. Тухлое Городище прежде Перегоном называлось, говорят, оттого, что знатный был в нем лошадиный торг. Потом, после войны в Булгарии, торга не стало, люди начали уходить. Но многие остались. Не верилось им, что такой большой и славный город умрет. Однако же работать они при этом не работали, дела своего не завели, а сидели, как раньше, по корчмам и ждали, когда заблудший путник объявится. И то вскоре сочли, что путника проще ограбить, чем кормить и с полным кошельком отпускать. Странный, в общем, народишко там остался, чумной. Каждый третий – вор. И дома у них перекосились, и лица. И, главное, понять не могли: что ж такое-то, почему жизнь год от года все хуже, почему не идет к ним никто деньги не несет?
– Они что, все идиоты были? – осведомился Невдогад, зачерпнув каши, но так и не донеся ложку до рта.
– Наверное, – пожал плечами Упрям. – В общем, сейчас об этом трудно узнать, но, похоже, так и не догадались бывшие перегонцы поля пахать да скот растить. А решили они, что власть у них плохая. А какая власть – там уж людей-то в кремле не осталось, свои такие же давно на стольце засели. Пошли волнения, тут упыри и объявились: хотите, мол, жить еще лучше, чем в былые годы, позовите нас на царство. Расписали, какой лад наступит, если они каждого защитят да каждому укажут, где его место.
– И все сразу согласились? – недоверчиво спросил Невдогад.
– Не все, конечно. За много лет иные привыкли воровством жить, пускай чужеземных гостей уже и не было, так можно ведь из своего народца соки тянуть. Очень им не хотелось упыриной власти уступать. Собрали ватаги, грозились перебить кровососов. Куда там – их люди же и разогнали. Вот это достоверно известно, отсюда и догадаться можно, как дело было.
– Ну а дальше?
– А дальше упыри сказали: данью мы народ облагать не будем, станем покупать кровь. И знаешь, поначалу все неплохо казалось. Упыри в те поры и сами, похоже, думали, что достаточно им всем вместе собраться да посты распределить – вот и будет у них царство. Они и рыбу в сети приманивали, и зверье на охотников гнали, так что никакого скотоводства уже не надо: шкуры и мясо сами на ловца, шли. Стали упыри к себе вятших людей со всего света зазывать, мастеров да искусников: живите невозбранно, крови от вас не надо, только Город Ночи прославляйте. Какое-то время казалось, устроились они на славу. А потом нелады пошли. Толком не знаю, вроде бы кровь у людей невкусная стала, упыри от своих подданных носы воротили. Но Наум считает, дело в том, что зверье из лесов прочь подалось от ленивых ловцов, которые меру давно потеряли. Может, и правду говорят, что тут без леших не обошлось. Тогда, выходит, и водяные рыбу отогнали. В общем, люди стали голодать да роптать – в городе, мол, вон сколько бездельников живет на всем готовеньком, никто их не кусает, а мы вот-вот ноги протянем. А может, и правда скисла кровь у них… Говорят, немногих вкусных стали упыри друг у друга отбивать, а кому недоставало – принялись набегами промышлять. Поговаривать начали, что мало у них земли и народу, побольше бы захватить. Тем паче, упыри со всего света туда повалили, где ж на всех вкусную кровь найти? Ту уже и на обычную денег не хватало, стали придумывать новые причины, чтоб люди им горло подставляли.
– М-м, а можно без подробностей? – спросил Невдогад, вяло возивший ложкой по каше. – А то что-то еда в горло нейдет.
– Ладно, постараюсь коротко. Тут еще беда нагрянула: нави зашевелились. Они ведь ни с кем ужиться не могут, ни со смертными, ни с нежитью. Это, кстати, наводит на грустные размышления. Лешие ведь всегда навье на коротком поводке держали, выходит, и правда они из тех мест подальше от Детей Ночи ушли, заодно и зверье свое сманили. Болотники стали сильно трепать упырей. А тут как раз Наума с одним волхвом в те края занесло – его, совсем еще молодого чародея, Совет Старцев на разведку отправил. И вышло так, что спас он Скориту жизнь, а волхв обеспечил помощь служителей Рода против навей – есть у них какие-то тайные способы, вроде осушения болот. В обмен же на эти услуги Наум потребовал от Скорита согласия на Договор, который сильно права упырей ограничивал.
– По Договору им заказано кормиться вне своих владений?
– Совершенно верно. Но главное – им запрещено неволить людей и расширять свои земли. За ними осталось только право привлекать новых смертных – тут уж, правда, без ограничений. Им пришлось согласиться – того требовал закон.
– Какой закон?
– А собственный закон Скорита, который он все время придумывал и переписывал. Понимаешь, поначалу власть в Тухлом Городище была общенародная, вечевая. Потом решили: много это шума, пусть будет власть за Упырской Думой. Но с Думой еще хуже получилось, тогда и пролез в правители Скорит. Наконец-то дописал свой закон и предложил: давайте главным я считаться буду, но подчиняться все станем вот этому закону. К тому времени уже сами упыри от споров устали и согласились легко. Там четко было прописано: за каждую услугу должна быть услуга ответная, соразмерная. Чтобы меру определять, вместо Думы собрали Мерную Палату, в которой Скорит и воцарился.
– Значит, Договор был ответной услугой за помощь против навей?
– Вот именно – по соразмерности. А долг перед Наумом так и остался неоплачен. И теперь Скориту позарез нужно этот долг вернуть, чтобы хоть начать говорить об изменении Договора. Видать, совсем упырей прижало: не идет к ним свежий народ, а у своего, наверное, кровь окончательно скисла. Вот и торопится упырь, уже на откровенный подлог готов пойти. А ведь Скорита глупцом никак не назовешь.
– Вот оно как… Благие боги, страна дураков какая-то, – передернул плечами Невдогад.
Доели в молчании. Потом Упрям, выдав гостю карты и землеописания, оставил его в читальном покое и взошел в чаровальный.
За что браться? Этот вопрос недолго тревожил его – несмотря на все доводы Невдогада, ученик чародея решил начать с поисков княжны. Это было единственное, что он четко представлял себе от начала и до конца.
– Вот и будет дело перворядное, – пробормотал он себе под нос, извлекая из-под рубахи с вечера заготовленный сверток.
