На палубе с букетом марипосы

«Но Жанна не выглядела сумасшедшей. Да, слишком эмоциональной. Да, говорила о вещах, которые казались бредом. Но заявляла, что «Гринч» потопил свою команду, а затем поднялся со дна так уверенно, что невольно захотелось задуматься: а как такое могло произойти? Разумеется, я наплела про магнитные поля. Но что тогда случилось? – размышления опять заполонили голову, и Лика не могла их отогнать. – Надо вести корабль, а я думаю о всякой чепухе. Стоп!»

Она снизила скорость судна и пошла на обгон, предварительно сообщив об этом по рации. Это был единственный вариант не врезаться почему-то всё ещё стоящему «Гринчу» в спину.

– Да почему он встал? – Лика нажала на тангенту и попробовала связаться с судном. – Мистер Лабель Ийних на корабле «Гринч»! Вызывает Лика Мельтц с «Зимнего пика». Вам требуется помощь?

Рация молчала.

– Повтор. Лика Мельтц с «Зимнего пика». Требуется помощь?

– Мисс, они даже не сигналят! – сообщила рация голосом старшего штурмана. – Послали бы огоньки, что ли!

Внутри у Лики всё перевернулось. Она заставила себя унять нарастающее волнение и скомандовала:

– Приблизимся.

– Вы уверены? Они не выходят на связь, – напомнил Омар. – Сейчас подойду в рубку.

Ожидание штурмана показалось вечностью. Лика впервые ощутила, как вспотели от напряжения ладони, и всё равно убеждала себя, что необходимо хотя бы попытаться выяснить ситуацию. Аккуратно. Без риска для команды.

– Мисс Мельтц! – Омар ворвался в рубку, смахивая пот со лба. – Что делать будем? Ни сигнала, ни ходовых огней, ни-че-го. – Отчеканил он, всматриваясь вдаль. – Надеюсь, вы не собираетесь подплывать слишком близко?

– Не сомневайтесь, мистер Халим. – Спокойно произнесла Лика. – Последнее, что я сделаю – это нарушу правила безопасности. Я просто хочу понять, в чём дело.

– Может, остановились на обед. Сидят в камбузе, не слышат и не видят нас.

– Кто-то всё равно должен оставаться за штурвалом. Послать сигнал! – крикнула Лика в рацию. – Повторить!

Прибор молчал. Девушка затолкала его в карман и навалилась на штурвал. До «Гринча» оставалось меньше четырёх миль. Дальше приближаться было нельзя. Если только… Ситуация не была критической.

«И расскажут потом обо мне, что в первый капитанский рейс полезла, куда не следует, и нарушила всё, что можно, – Лика на минуту засомневалась. – Надо ещё раз попытаться связаться».

– Мистер Ийних на корабле «Гринч»…

– Бесполезно, мисс. – Вздохнул Омар. – Может, тонут?

– Стоят, – сердце Лики защемило, но она заставила себя мыслить трезво. – Непохоже, чтобы тонули. Сломались?

– Даже если и так, нужна эвакуация. Но без связи такую ответственность брать нельзя.

– Знаю. Поэтому буду добиваться ответа. – Лика потрясла злосчастную рацию и повторила: – Вам нужна помощь?

– Да. – Забарахлив, нечётко ответила рация, и Лика чуть не задохнулась от радости, сжимая прибор в руке. Голос Лабеля показался ей подавленным. – Координаты…

Лика быстро передала сведения и, набирая скорость, двинулась по направлению к «Гринчу». Её сердце колотилось, а разум отказывался выбросить из памяти жуткую историю, рассказанную ей Жанной. Сейчас было важно одно – подплыть к кораблю и выяснить, наконец, что с ним стряслось.

– Почему не подали сигнал сразу? – спросила Лика. И, уже обращаясь к своим, добавила: – Подготовиться к эвакуации с судна «Гринч»!

– Лика, – сказал Лабель тихо. – Лучше проплывите мимо. – И отключился.

– В смысле? – девушка нажала на рацию и повторила: – Движемся по координатам.

Но прибор молчал, и Лика, не на шутку испугавшись, всмотрелась в море. «Гринч» стоял на месте величественный, гордый, и даже не колыхался. В бинокль было видно, что на палубе совсем нет людей. Ни одного моряка.

– Да что происходит?! – крикнула Лика. – Готовьте шлюпки!

– Чертовщина, – высказался Омар. – Южнее, мисс. На сорок пять.

У Лики встал комок в горле от этого выражения, но она, не подав виду, нервно хихикнула:

– Да уж. Иначе не скажешь. Но он передал мне все сведения, а значит – можно эвакуировать.

– Какой смысл, если они даже не вышли на точку эвакуации? На палубах пустота.

– Прячутся. Неразумно.

– Капитан их организовывает. Если, конечно, не дурак.

– Лабеля дураком не назовёшь, – пожала Лика плечами и вцепилась в штурвал ещё крепче. Омар ответил:

– Быстро вы выводы о нём сделали.

– С дураком я бы и пяти минут за ужином не просидела. Хоть рыбка, хоть мясо, хоть водка. – И, пытаясь сойти с неудобной темы, добавила: – Шлюпки в порядке?

– Ага. – Раздалось из рации. – Сколько штук?

– Пока десять.

– Хреново им, – заключил Омар. – Пошёл руководить.

– Будьте на связи!

Лика тяжело сглотнула. В первый же рейс – спасение людей с другого корабля. К такому повороту её, конечно, готовили, но на практике подобного ещё не встречалось. Ответственность за жизнь других людей легла на плечи тяжким грузом, и девушка решила во что бы то ни стало с достоинством справиться с ситуацией.

«Но почему он сказал плыть мимо? – вспомнила Лика слова Лабеля. – Просил о помощи, предоставил сведения. Всё наладилось? Нет, – она не спускала глаз с «Гринча», сейчас казавшегося в море огромным чёрствым айсбергом. – Иначе бы отплыли. Что-то не так, но Лабель ввиду своей глупости или неуместной отваги, хочет, чтобы я забыла про то, что ему была нужна помощь, и плыла своим ходом. Не дождётся!»

Штурвал во вспотевших ладонях показался тяжелее, чем когда-либо. Лика поворачивала его с двойными усилиями, и чувствовала, как по лбу тоже начинает течь пот. Рация безрадостно оповещала о действиях команды, и девушка, подводя корабль всё ближе к застрявшему «Гринчу», готова была молиться, чтобы затея удалась.

– Спускаем шлюпки. – Скомандовал Омар. – Ближе не подплывайте! Вдруг затянет.

– Принято, – сказала Лика. – Мистер Халим, возьмите управление, пожалуйста. – И, едва штурман перенял штурвал, выскочила на палубу.

– Дела плохи, мисс! – тут же подлетел к капитану Алан. Он откинул со лба намокшие светлые волосы и добавил: – Никакой связи. Откуда принимать людей?

– Разберёмся, – кивнула Лика и выглянула за борт. «Гринч» стоял неподвижно, и ни единой живой души на нём не было видно. – Западня какая-то! Почему не отвечают? – Она проговорила в рацию: – Мистер Ийних, отзовитесь. Мы готовы предоставить помощь! Выходите на палубу.

Тишина опутала разум неуютным коконом: появилось чёткое ощущение того, что стряслось что-то непоправимое…

– Спустите одну шлюпку. Кого-то одного, разведать обстановку.

– Я поплыву, – вызвался Алан. – Мне нужно будет…

– Послушай. – Прервала парня Лика. – Нужно только передать сведения. Не стоит приближаться к судну слишком сильно. Мы не станем тобой рисковать. Вернёшься, и решим, есть ли смысл отправлять ещё шлюпки. – А про себя подумала: «Там остались люди. Никто не тонул, не покидал судно. Смысл должен быть! Если бы только откликнулись, дали понять, что мы можем использовать эту лазейку».

– Понял, мисс.

И тут раздался сигнал. Это был протяжный, оглушающий гудок, от которого в ушах зазвенело. Немногочисленные чайки с криками рассыпались по небу. Сигнал повторился. И на этот раз в нём отчётливо слышался чей-то крик.

Лика кинулась к борту, пытаясь понять, что происходит на «Гринче», но пространство вокруг будто заволокло туманом: она видела лишь ходовые огни корабля, мерцающие среди блеклой пены. Не на шутку испугавшись, девушка дрожащими пальцами вытащила рацию и прокричала в неё:

– Никому не покидать корабль! Все по местам!

И, кожей ощущая надвигающуюся опасность, побежала в рулевую рубку: перенять штурвал.

Сердце забилось за рёбрами отчаянно, больно, и Лика, впервые за много лет, почувствовала, как внутри всё сжимается. От страха, от отчаяния – понять было трудно. Но что она знала точно: эти эмоции были лишними.

Она налегла на штурвал, но он не поддался. Налегла снова, уже сильнее. Пот уже катился по лбу, а руки горели, но рулевое колесо будто застыло на месте, отказываясь запустить даже самый простой манёвр. Лика захлёбывалась воздухом, пытаясь сдвинуть свой корабль в сторону, но он шёл навстречу к несчастливому «Гринчу», явно намереваясь утонуть в тумане.

«Гринч» запустил ещё один сигнал. Где-то вдалеке на нём закричали люди.

В рубку ворвался Омар Халим. Его лицо было пунцовым от напряжения. Он, не говоря ни слова, подскочил к Лике и, положив свои руки рядом, навалился на штурвал со всей силой.

– Он не поддаётся! – Лика стиснула зубы. – Никак!

– Мы идём прямо на «Гринч», – прошептал Омар и выругался. – Штурвал на «Пике» никогда не застревал! Какие будут указания?

– Уйти любой ценой. – Выдавила девушка. – Иначе…

– Откинемся?

– Не в мой рейс.

Лика отпустила штурвал, со злостью растёрла ободранные ладони и налегла снова. Перед глазами встала белая пелена, а за стеклом мелькнула тень. «Гринч» навис над «Пиком» огромным айсбергом. Смертельным. А затем начал уходить под воду.

Крики стали слышны отчётливее. Лика не могла разобрать, кричали свои или чужие. Люди. Живые, боящиеся, погибающие или близкие к этому. Они хотели спастись, они хотели выбраться. Были ли у них шансы?

По лицу потекли слёзы. Лика тряхнула головой, и они холодными каплями упали на рукава кителя. В рации раздался громкий голос Алана:

– Вышли на палубу! Тонут, чёрт возьми! Тонут, мисс! Спасаем?

– Нет. – Фраза вырвалась у Лики прежде, чем её сердце успело вновь сжаться. – Уходим, немедленно. Иначе – похороним себя рядом.

Она с яростью вцепилась в штурвал. Рядом лежали мозолистые руки Омара Халима, и это придавало уверенности. Вдвоём сражаться всегда легче. Даже если итог будет неутешительным…

А люди всё суетились и кричали. Их голоса были слышны отчётливо в смеси звуков волн и двух сильных кораблей. И они молились о спасении. Желали его больше, чем всего на этом свете. И на том. К которому они были ближе, чем думали.

«Гринч» продолжал тонуть большой, увесистой глыбой, а «Зимний пик» неумолимо приближался к нему. Лика, стоящая за штурвалом, прикусила себе губы до крови, чтобы остудить голову, и тут осознала: она не только добровольно оставила в беде незнакомых людей, а привела на смерть свою команду.

Но она продолжала пытаться. Держась за одеревеневший штурвал, сдирая ладони в кровь, выкрикивая в рацию указания, способные помочь команде и ей, как капитану, выбраться любой ценой. Живыми и невредимыми. А потом – будь что будет.

Она посмотрела за борт – и пожалела об этом. Люди падали в воду с тонущего корабля, пытались уцепиться за что-то, спастись. Они карабкались, хватались за воздух и уходили под воду. Кричали, а потом захлёбывались. Плыли, а потом их сердце останавливалось от холодной воды и нахлынувшей паники. И Лика понимала их – и заставляла себя смотреть, осознавать ответственность за принятое решение.

– Готовимся к эвакуации с «Зимнего пика»! – скомандовал Омар и, отпустив неподвижный штурвал, понёсся на палубу. – Немедленно!

Лика стащила с себя взмокший китель и швырнула его под ноги. Из последних сил налегла. Попыталась повернуть. Не выходило. И не вышло бы.

Она закрыла глаза и произнесла в рацию:

– Эвакуируемся. – А сама решила, что оставит свою жизнь вместе с этим кораблём, если потребуется. «Капитан покидает судно последним» – под таким лозунгом многие отважные люди гибли на своих кораблях, спасая всех остальных. И Лика понимала, что она должна отдать жизнь за команду. Она клялась в этом. И сдержит своё слово, даже если оно станет её последним.

Сверху вновь легли тёплые руки Омара.

– Выплывем, – сказал он и налёг на штурвал. И тот наконец начал медленно поворачиваться в нужном направлении, слушаясь. Лика поражённо открыла глаза. Позволяя рукам штурмана руководить штурвалом поверх своих, она то и дело переводила взгляд с машинного телеграфа на море, в котором, прямо перед её глазами, скрылась последняя палуба «Гринча». Унося за собой жизни людей. Жизнь капитана, который, несомненно, делал всё, чтобы его корабль выкарабкался. Но не смог.

Туман стал отдаляться, и Лика вдруг поняла, что «Зимний пик», невредимый, несётся прочь. Дальше и дальше, набирая скорость и маневрируя. Сбегает от смерти, которая минуту назад дышала прямо в затылок.

– Мы ушли! – раздался радостный крик Омара в рации. – Мисс Мельтц, вы вывели нас! Хвала небесам!

Лика перевела взгляд на загорелые руки, укрывающие её измозоленные, истёртые ладони на штурвале, и почувствовала терпкий запах сигарет. А потом – поняла, что держится за штурвал совершенно одна. Ведёт корабль прочь от опасности, стоит в рулевой рубке с комком эмоций и нервов, запертым глубоко внутри – одна.

– Господи! – в рубку ворвался белый, как полотно, Алан. – Чуть не отправились на тот свет! Вы как?

– Я? – тихо произнесла Лика, оглядываясь. – А я… Нормально. – «Исключая то, что я чуть не закопала корабль в могилу» – подумала она со злостью. В этот момент на девушку обрушилась лавина чувств, и она, не удержавшись, нервно вздохнула. – Как вы сами?

– Все живы и здоровы, только напугаться успели. Омар рассказал, что у вас штурвал заело. Вы как его так? Силой мысли, что ли? На волосок от смерти были!

– Силой мысли, – Лика выдавила улыбку. – Алан, – серьёзно обратилась она к младшему штурману. – Надо возвратиться и спасти людей.

– Мисс?

– Там могли остаться выжившие. Мы не можем уплыть просто так…

– Там водоворот и туман! – гаркнула рация голосом Омара Халима. – Мы сами чуть не померли! Под мою ответственность, плывём прочь, мисс Мельтц, молю вас!

В душе у Лики заворочались сомнения: стоит ли риск того? А нарушение капитанского кодекса?

– Уходим. – Твёрдо произнёс Алан. – Простите. Не подрываем ваш авторитет, но и гибнуть не хотим. Сами видели: тянет под воду, как клешнями.

Лика кивнула.

– Я так виновата перед вами. – Это было тяжело сказать вслух. – Чуть не угробила ваши жизни. Нам необходим командный сбор.

Алан, слегка поклонившись, ушёл.  Лика ощутила, как падает в пятки сердце. На душе стало паршиво. Она прислонилась лбом к штурвалу, пытаясь вновь почувствовать тепло рук, которые спасли её. Были ли они вообще? Ответа на этот вопрос Лика не знала.

Она подняла с пола китель, расправила его, отряхнула и надела. Застегнула все пуговицы до единой. Твёрдо решив не терять лицо, включила рацию и произнесла:

– Командный сбор в шесть часов тридцать минут утра. – И отключилась, не дожидаясь ответа. Она чувствовала, что каждый голос команды сведёт её с ума. Заставит чувства выбраться наружу. Боль, стыд, разочарование. Она отвечала за жизни этих людей и чуть их не забрала. Осознанно поступила глупо. Это самое противное.

В голову закралась мысль о Лабеле. Лике стало жаль его по-человечески, больно, горько. Она представила, как он ещё час назад даже не подозревал, что его жизнь оборвётся так скоро и страшно. А смерть отвоёвывала его долго, упорно, и, в конце концов, ей это удалось.

Она не боялась умереть в море. Но чувствовать, как захлёбывается, как теряет сознание, и гибнет, борясь за жизнь на инстинктивном уровне – не хотела. Было жутко подумать. А человек, с которым она вчера делила ужин и разговор – умер в отчаянных попытках избежать этой участи. Лика знала: он не кричал вместе со всеми. Он боролся по-своему. Но не справился. Слишком нужен был Богу.

В дурных мыслях Лика провела остаток времени до сбора, даже не смотря в сторону рации. Чувство стыда и разочарования давило ей на грудь, душило, оставляя синяки на и так покалеченном сознании. Она прокручивала в голове воспоминания об отце, но они заканчивались одним и тем же – его тело, забальзамированное, в капитанском кителе, лежит в гробу. Стало плохо. Лика подумала о том, что тело Лабеля даже никто не достанет со дна. Не найдёт. Не отвезёт родным.

Час назад она уведомила ближайшую береговую службу о том, что «Гринч» затонул, и искренне надеялась, что они пришлют людей для того, чтобы достать из воды тела. «Помочь было невозможно, – заявили в рации. – Не стоило даже приближаться. В тех водах нередки страшные водовороты. Ваше судно в порядке?» И этот разговор вновь возбудил в душе горечь и стыд.

– Шесть тридцать утра. Объявляю командный сбор в камбузе. – Не своим голосом проговорила в рацию Лика. – Передаю управление младшему штурману Алану.

– Принято! Подхожу.

Лика выскользнула из рубки и, выпрямившись, направилась в камбуз. Судя по голосам, команда была уже там и ждала её одну, но это не придавало уверенности. На душе всё ещё скребли кошки.

Она вошла в камбуз и закрыла за собой дверь. Окинула взглядом команду, плывущую под её руководством первый раз. Они, все до единого, знали её на этом корабле под разными должностями, с самой первой ступени её морской карьеры. Они доверяли ей. В желудке неприятно заныло. Лика почувствовала, как начинают дрожать ладони, и, встряхнув их, быстро проговорила:

– Всем доброго утра. Слава Вселенной и нашей слаженной работе, что мы все живы и здоровы. Трагедия, произошедшая минувшим утром, заставила меня задуматься о многих вещах.

Все слушали.

– Я, как капитан «Зимнего пика», клялась защищать свою команду и корабль любой ценой. И сегодня я не справилась с этой задачей. Мы ошибочно приняли сигнал, поступивший с «Гринча» за случай, в котором имела бы смысл помощь. Но под кораблём, предположительно, оказался водоворот. Мы сделали всё, что смогли, чтобы уйти невредимыми. Но моя вина в случившемся неоспорима.

– Вы обещали защитить нас и судно, – подал голос Омар Халим. – И справились с этой задачей. Мы вышли из опасности живыми и не понесли ущерба. «Зимний пик» здравствует. Не согласен с тем, что вы сказали.

– Тоже не согласен, – подхватил Пэл. – Вы откликнулись на сигнал о бедствии и предприняли попытку помочь другому кораблю, как того требует кодекс. Об опасности вы не знали, но отвели нас мастерски. Мы даже напугаться не успели.

«Зато я чуть не поседела», – подумала Лика. Голос подали ещё несколько членов команды.

– Не согласен. Ваши обязанности, как капитана, были выполнены.

– Поддерживаю друзей. Вы вынесли нас на руках. И здорово ободрали их о штурвал! А вы женщина…

Все загалдели наперебой. Омар Халим вышел вперёд и громко произнёс:

– Величие капитана не в умении избежать передряг, а в азарте выползти оттуда, таща на себе всю команду и наше непростое судёнышко. Мы не пострадали. На корабле – ни царапины. Извините, мисс Мельтц, но мы опровергаем ваше заявление.

– Опровергаем! – посыпалось со всех сторон.

– Простите. Опровергаем.

– Слово капитана – закон. Но сегодня оно произнесено против него же. Опровергаем.

Пэл вытащил огромное блюдо, на котором красовался свежеиспечённый пирог с ароматной оранжевой корочкой. Прямо посередине белым кремом пестрела надпись: «Со вторым днём рождения!» Команда зааплодировала. Пэл подошёл к Лике и, держа блюдо прямо перед ней, подал ей огрызок свечки и коробок спичек.

– Это… Поразительно. – Только и смогла выдавить Лика. – Как? Когда? За что?

– Мисс Мельтц, зажигайте же. – Нетерпеливо пробормотал Омар. – Отпразднуем то, что мы живы.

Лика зажала свечку между зубами и, чиркнув спичкой, подожгла её. Двумя пальцами вытащила изо рта и поставила в середину пирога. Все вновь разразились аплодисментами. Лика, ощущая прилив крови к щекам, поспешила откашляться и произнести:

– Благодарю вас. И надеюсь, что вы не держите обиду. Предлагаю быстрый фуршет. Помянем «Гринч» по морским традициям и благословим «Зимний пик», едва вырвавшийся из лап смерти.

Так, на корабле случился спонтанный второй завтрак. Пирог оказался с бананами и яблоками, и вся команда вместе с членами их семьи с удовольствием уплела его, запивая чудесным листовым чаем.

Лика покинула камбуз первая, съедаемая сомнениями и виной. Она тут же приняла штурвал у Алана, отпустив того трапезничать вместе со всеми, и заперла рубку изнутри. Даже поддержка команды не смогла искоренить в ней разочарование в самой себе, которому она всю жизнь старалась себя не подвергать. Но оно так и лезло наружу, заполняя собой душу и вытесняя все остальные и так блеклые эмоции.

«Но что бы ни произошло – надо двигаться дальше, – решила Лика. – Надо забыть обо всём и стараться лучше. Только так можно достичь цели. Если жалеть и винить себя, ничего не поменяется. Но и простить – не могу. Слишком большая оплошность. Слишком дорогая цена».

И, не обращая внимание на саднящие ладони, нежно погладила свой штурвал…

Часть V. На корабле в тысяча девятьсот сороковом

– Первое февраля тысяча девятьсот сорокового года. Двадцать три часа семь минут. Корабль «Гринч» ушёл под воду в Северном море! Повторяю. Корабль «Гринч» ушёл под воду в Северном море! Координаты…

Перед глазами Фридриха всё плыло. Он, кое-как сдерживая тошноту от шока, передал по рации необходимую информацию и повернулся к капитану. Тот покачал головой, не отрывая взгляда от машинного телеграфа, который почему-то последние несколько миль барахлил.

– Как ты себя чувствуешь? – спросил мистер Раджах Рейнеро. Он пригладил волосы под капитанской фуражкой и бросил взгляд на штурмана. – Фридрих?

– Паршиво, – признался тот. Его колотило, потные ладони были ледяными, а на глаза наворачивались слёзы. – Потонул… На глазах.

– Мы не могли помочь. – Произнёс капитан успокаивающе. – Только самим подставиться. Я предпочёл отвести наше судно. Не вини меня за это.

– Ни в коем случае, – поспешил заверить Фридрих. – Мы живы, а это – главная награда. Вдруг, там водоворот? Рифы? Мы могли бы стать теми, кто принял бы эту участь вместо «Гринча».

– Чистые тут воды. Просто Бен – глупец. Не умеешь управлять крупным судном – не берись. Теперь рыб кормит. Сожалею.

– Я тоже… Сожалею.

– Сходи, перекури. Выпей чаю. – Раджах окинул штурмана сочувствующим взглядом. – Ты бледный, как туман над морем.

– Я в порядке, – вздохнул Фридрих. – Семь лет служу, а ни разу не видел, как судно тонет. Как люди… Гибнут. Моля о помощи, но понимая, что не получат её. Это тяжело наблюдать.

– За всё приходится платить. Иногда – увы, жизнью.

– Я бы сделал всё для своей команды, чтобы ей не пришлось отдавать самое дорогое.

– Не сомневаюсь, Фридрих. Бен не такой. Он позволил себе погибнуть вместе с ними, и в этом есть мужество. Но вытащить на плечах своё судно ему никогда не было под силу.

Они помолчали. Зашипела загорающаяся спичка. Раджах прикурил. Протянул вторую, ещё не зажжённую сигарету, Фридриху. Тот помотал головой.

– Не курю, спасибо.

– Потом закуришь, – рассмеялся Раджах и убрал сигареты в карман кителя. – Иначе не выдержишь. – И добавил настойчиво: – Иди! Пригласи Фреда на смену. Настаиваю на том, чтобы ты выпил чая и смерил температуру.

– Я ж не сахарный, не растаю. – Усмехнулся Фридрих, но включил рацию и произнёс: – Фред, в рулевую рубку. Пожалуйста. – И ушёл.

Затрясло сильнее. Шок давал о себе знать. Свою сентиментальность он принимал, но иногда она мешала спокойно существовать. Фридрих, не видя ничего перед собой, юркнул в каюту и, закрыв дверь, распластался на кровати. Захотелось выпить воды с долькой лимона и уснуть, забыть то, что испытал и увидел. Вычеркнуть из памяти лица, голоса, запахи погибающих на «Гринче» людей. Живых, с бьющимися сердцами, а теперь ледяным грузом оседающих на дно. Грузом без мыслей, чувств и желаний.

Он перевернулся на спину и сам не заметил, как задремал.

Солнечный свет, пробивающийся в каюту через открытую дверь и нежное прикосновение к щеке разбудили Фридриха. Он отвернулся, почему-то чихнул и, наконец, приподнял веки. Совсем рядом раздался детский лепет, и молодой человек сквозь полусонное состояние заулыбался.

– Доброе утро. – Мартина присела на кровать рядом и, одной рукой удерживая ребёнка, погладила мужа по волосам. – Ты как?

– Почему я ещё не в рубке? – простонал Фридрих. – Сколько на часах?

– Пять десять. Мы проснулись около получаса назад. Я оставила тебе завтрак. – Девушка кивнула на плошку на столе, накрытую льняной салфеткой. – Лика так плохо спит последнее время.

– Ей не хватает моего внимания, – заявил Фридрих и, приподнявшись, потянулся к дочери. Взял её на руки, покачал. – Моя замечательная! Моё маленькое морское приключение!

Ребёнок восторженно уставился на отца большими глазами. Её губы растянулись в пока ещё неосознанной улыбке.

– Раджах просил не будить тебя. Он беспокоится о твоём состоянии. – Сказала Мартина. – Но я знаю, как тебе важно быть на месте вовремя. Мы уже отходим.

– Спасибо, что подняла. – Фридрих поцеловал Лику в лоб и передал жене на руки. – Две минуты, и я в деле. А что на завтрак?

– Взболтанный омлет с томатами и вчерашняя консерва. Сделать тебе чай?

– Ты – чудо.

– Это «да»?

– Это определённо «да».

Фридрих принял быстрый душ и, почистив зубы, облачился в форму. Пригладил чёрные непослушные волосы, помазал лечебной мазью матовую и сухую от ветра кожу на ладонях и шее, и вышел на палубу. Свежий морской бриз приятно охладил лицо и заставил закрыть от блаженства глаза. На долю секунды. А затем молодой человек бегом направился в рулевую рубку.