7.0 Охота на Вееру

Своей главной задачей Лина Росса видела помочь Марку осознать: выбирая вечную жизнь без чувств – пусть даже из благородных побуждений – он упустит нечто более значимое, чем бессмертие и служение ангелам в роли копателя космических артефактов.

Всю сознательную жизнь Лина боролась с жёсткими правилами, навязанными пришельцами, хотя прекрасно понимала: именно благодаря появлению Мэнона её семья достигла того высокого положения, которое давало возможность вести привилегированную жизнь. Она принимала все условия, кроме одного – не могла смириться с выбором Марка в пользу служения высшим ангелам.

Глава 8

– Информационный портал «Вестник двадцать четыре». Госпожа Лина, что на сегодня известно о причинах произошедшего? Прошла неделя, а мы всё ещё в неведении о том, что случилось на самом деле. Многие распространяют домыслы, подкрепляя их сомнительными фактами.

– Именно поэтому мы созвали эту пресс-конференцию для уважаемых журналистов и жителей королевства. Позвольте начать, – Лина поправила жемчужную подвеску и открыла на планшете документ с официальным заявлением. Внешне она сохраняла спокойствие, но внутри бушевала целая буря: чувство ответственности, волнение и желание произвести впечатление на Ланкордов, которые так часто полагались на её умение спасать репутацию семьи из самых сложных ситуаций. – Неделю назад произошёл инцидент, который остался бы незамеченным, если бы не участие Марка Ланкорда. В музее истории и артефактов цивилизации Мэнона случился несчастный случай, к счастью, без человеческих жертв. Материальный ущерб незначителен – повреждены лишь несколько экспонатов. Как вам известно, господин Марк оказал помощь сотруднику музея, нарушившему правила безопасности при обращении с оружием эпохи Мэнона. По счастливой случайности, благодаря вмешательству господина Марка, никто серьёзно не пострадал, несмотря на возникший энергетический импульс. В настоящее время господин Ланкорд проходит реабилитацию в резиденции и передаёт благодарность всем, кто беспокоился о его здоровье.

– Значит, слухи об отказе господина Марка от участия в посвящении – ложь? – Лина слегка поджала губы и опустила взгляд.

– Подобные слухи распространяют те, кто стремится подорвать авторитет королевской семьи. Наша семья неоднократно доказывала своё лидерство и тесную связь с высшими ангелами. Уважаемые журналисты, благодарю за внимание. Нас ждёт напряжённая подготовка к важному событию. До встречи на инициации.

Это в характере Лины – делать всё быстро и доводить начатое до конца. Так учила её мама. Правая рука королевы должна быть лаконична и беспристрастна. Первое молодой девушке удавалось в полной мере, чего нельзя было сказать о втором качестве.

Завершив встречу с журналистами в конференц-зале музея, где уже практически ничего не напоминало о происшествии, Лина поторопилась к машине. Водитель открыл дверь. Несмотря на высокие шпильки любимых туфель, девушка буквально влетела в салон, торопя высокого рослого мужчину с эмблемой Ланкордов на фуражке: «Скорее в резиденцию!» Она не видела Марка целую неделю.

Старшего наследника после происшествия направили в закрытый санаторий для королевских особ, где он проходил восстановление. Кое-как выдержав там семь дней, будущий сафир, не дождавшись окончательного вердикта о состоянии здоровья, сел в свою маленькую и очень быструю машину – помчался в город. Но поехал он не домой.

Ему нужно было встретиться с Веерой. Не только потому, что за те семь дней изоляции единственным собеседником стал тот, кто бесцеремонно поселился у него в голове и не умолкал, объясняя, почему всё это происходит. За время в санатории Марк не мог перестать думать о девушке, державшей меч так, будто это единственное, что ей было нужно. Это стало мучением. Впервые за тридцать лет он чем-то одержим. Кто-то не выходит из головы. При этом он понимал: этим ставит семью в опасное положение. Если кто-то прознает…

Когда пыль ещё не осела, а в ушах стоял звон, Марк очнулся в кабине грузового лифта с девушкой на руках. Она была без сознания и едва заметно дышала. Разжав двери, он перешагнул через обломки бетона и оборудование, двинувшись к выходу. Он помнил происшедшее отчётливо, но не понимал, что именно случилось. Пробиваясь сквозь клубы пыли, вышел на поверхность.

Машины скорой помощи. Пожарные. Полиция. Служба безопасности Альянса. Директор музея что-то нервно объяснял Лине, указывая в сторону Марка, который, весь в пыли и ссадинах, держал Вееру. Медики с носилками бросились к ним, но наследник не отпускал девушку. Прижимал её так, будто от его хватки зависела её жизнь. Это заметила королева.

– Марк, дорогой! Ты жив! – Анна обняла сына, шепнув на ухо: – Отпусти её. Врачи помогут девушке.

Марк встретился с материнским взглядом – встревоженным, но твёрдым. Ослабив хватку, он позволил медикам забрать Вееру. Ту мгновенно погрузили в скорую и увезли с сиреной. Лина наблюдала за этим, заворожённая. Лишь через мгновение осознала: журналисты всё сняли.

– Уважаемые, прекратите съёмку! Весь материал – в пресс-центр! Официальное заявление – после расследования. Если опубликуете что-то без согласования – лишитесь лицензий и работы. Обещаю: эксклюзив будет, но позже, – её голос сорвался на крик. Элла, поняв, что нужна помощь, начала выпроваживать прессу с охраной.

Лина подбежала к Марку. Ей хотелось обнять его, но этика не позволила – лишь коснулась руки.

– Слава Мэнону, ты жив… Мы перепугались, когда узнали, что ты спустился туда. Что произошло? Зачем? – Она знала: ответа не последует. Но важно было показать королеве заботу. Хотя на самом деле Лину глодало иное: человек, в которого она влюблена с детства, прижимал к себе незнакомку так, словно она – его всё.

С одной стороны, можно было понять реакцию Лины на проявление хоть и не совсем явных эмоций относительно пострадавшей незнакомой девушки, но было ещё кое-что.

Лина чувствовала ответственность за произошедшее и на это была конкретная причина. В происшествии в музее помощница королевы видела воплощения плана, который она с поддержкой ещё одной королевской особы привела в действие задолго до взрыва в хранилище. Марк в прямом смысле ослабевал и терял силы. Первым звоночком была потеря сознания, во время прыжка с парашютом. Лина понимала на что она подписалась и чем это может обернуться для Марка, но её помешательство на старшем наследнике не давало Лине мыслить рационально. Но план был довольно изощрённый и плоды его пожмёт не только белокурая предательница, а ещё, как минимум половина континентов. На то рассчитывали ещё как минимум четыре человека.

Очередной этап коварного замысла врагов привёл Марка в высокотехнологичную клинику, где восстанавливалась элита королевства. Всего за два дня терапии царапины и ушибы бесследно исчезли. Однако от настойчивого голоса в голове избавиться не получалось – приходилось слушать его почти круглосуточно, имитируя разговор по телефону. К концу второго дня Марк перестал жалеть об этом, ведь перед ним начала складываться полная картина.

Благодаря откровениям Нафаса и собственным знаниям Марк сделал немало тревожных открытий. Одно из них оказалось особенно неприятным: его намеренно вывели из строя.

Проникновение Нафаса в подсознание Марка стало возможным из-за критически низкого уровня необилита в крови. Будущим сафирам начинают делать инъекции необилита с раннего детства: сначала раз в год, затем раз в полгода, а перед инициацией – ежемесячно.

Всё дело в ангельском оружии и технологиях древней цивилизации иномирцев. С детства претендентов на инициацию обучают обращению с оружием, созданным по уникальным технологиям. Эти технологии не позволяют прикасаться к оружию тем, чьи тонкие тела не вибрируют на ангельском уровне.

Необилит вызывает мутацию в клетках крови, повышая частоту вибрации тела на тонком уровне и имитируя ангельскую вибрацию. Именно поэтому их оружие хранится в специальных сейфах, а найденные под землёй артефакты могут перемещать только сафиры.

В день неудачного прыжка с парашютом уровень необилита в крови Марка был критически низким, что практически лишило его защиты. Это могло произойти только в одном случае: кто-то из медперсонала лаборатории или клиники подменил препарат или ввёл заниженную дозу.

Несмотря на обследование после прыжка и двухдневное пребывание в обычной больнице, специалисты королевского медицинского центра не обнаружили ничего подозрительного. Малую концентрацию необилита списали на сильный стресс и пропущенный укол.

– Тогда объясни мне, Нафас, как эта девушка смогла взять в руки меч? Неужели она где-то раздобыла сыворотку, чтобы украсть оружие и помочь кому-то с четырёх континентов? Я помню каждую инъекцию, которую мне вводили, и могу с уверенностью сказать – не каждый способен выдержать подобное. Мой дядя до самой инициации страдал от воздействия этой инопланетной технологии на его тело. Но она… Веера… Кто же она на самом деле?

– Она особенная. Та, что способна выдержать всё это. Всего лишь месяц назад она была обычной матерью-одиночкой, воспитывающей детей и работающей в музее артефактов Мэнона. У неё не было грандиозных карьерных планов, и уж точно не было намерения что-либо красть из музея. Она взяла меч, потому что могла и хотела. В Веере течёт то, из чего изготавливают сыворотку для будущих сафиров. А теперь представь, каково это – получить за один раз столько необилита, сколько вам вводят за всю жизнь.

– Почему? Зачем? – спросил Марк, задумчиво глядя в окно на загородные пейзажи. Скрестив руки на груди, он мысленно представлял себя детективом, расследующим дело о предательстве и покушении на жизнь королевской особы. Все эти связи между обычным научным сотрудником и неким заговорщиком, желающим ему зла, казались запутанной головоломкой.

– Не торопись с выводами, – ответил Нафас. – Ты можешь искать не там, где нужно. Возможно, враг гораздо ближе, чем ты думаешь.

– Теперь мне немного понятнее становятся слова дяди, сказанные на горе Сово. Вы с ним чем-то похожи – оба крайне сдержанны в своих рассказах. Словно что-то постоянно мешает вам рассказать мне всю правду.

– Всё дело во времени раскрытия этой правды. Эта стратегия отработана веками и проверена в разных мирах. Твой дядя рассказывал тебе о кристалле, из которого получают необилит? Именно он стал причиной разногласий между людьми и ангелами, а затем и войны трёх цитаделей. Это был технологический прорыв в развитии человечества, которое постепенно начало выходить из-под контроля и влияния ангелов.

– Так в Веере находится этот кристалл? Как она носит его в себе? Или, может быть, он висит у неё на шее в виде подвески?

– Кристалл проник в этот мир через портал, подобный тому, что находится в лабиринте Ланэра. Одно прикосновение к кристаллу в его истинном виде – и Веера прожила бы не дольше минуты. Его вибрация настолько мощна! Но если погрузить кристалл в особую оболочку… Например, в чью-то душу… – Марк, потрясённый этими словами, отпрянул от окна.

В этот момент в дверь постучали.

– Я занят, зайдите позже! – резко бросил Марк. Стук не повторился. – Как это – в чью-то душу? В её душу поместили камень?

– Нет. Тот, кто принёс его заблаговременно изменил кристалл, и кто-то пожертвовал своей душой чтобы служить сосудом и буфером для смягчения влияния кристалла на тело Вееры. Это технология моей цивилизации. Она позволяет манипулировать тонкими телами, искрами, эфиром и той энергетической субстанцией, из которой состоят ангелы. Конечно, получилось грубо. Почти всегда так выходит. Но учитывая, что Безымянный не оставил нам выбора, приходится импровизировать.

– Безымянный?

– Да. Это тот, кому служит Мэнон. Но об этом позже.

– Ты сказал, что внутри Вееры кристалл завёрнут в душу. Чья это душа?

– Пока я не знаю… Но я знаю душу Вееры. Знал…

– Что это значит?

– Когда-то… Часть меня была душой Александра. Её мужа, – секундное молчание Нафаса поразило Марка. – Я знаю лишь, что пожертвовать душой для такой миссии мог только человек с особыми навыками. Веере придётся защищаться и атаковать, а это непросто без опыта владения оружием.

– Ты что-то почувствовал, когда увидел её? Вспомнил? – Марк задал вопрос, заинтригованный откровением Нафаса.

– У меня нет чувств. У меня есть память. Как и у тебя будет в будущем, когда пройдёшь посвящение в сафиры. Но сейчас я вижу, что ты думаешь о ней. Ты постоянно возвращаешься мыслями к тому моменту, когда увидел её в лаборатории, – Марк прикрыл глаза рукой и резко провёл ладонью по недельной щетине.

– Нет, я… Я не знаю почему. Нет, знаю! Увидев, как обычный человек держит в руках меч, который я годами пытался просто взять, я усомнился.

– В Мэноне?

– В себе…

– Ей больно. Ей всегда больно. Она терпит эту боль с того момента, как приняла эту непрошеную ношу. Ты можешь ей помочь.

– Как?

– У вас есть специальная защита – накопитель. Он крепится на тело в виде портупеи. Вы используете его во время тренировок с оружием Мэнона. Веере он тоже необходим. Но это лишь временное решение. Позже ей потребуется более мощная защита.

– Эта защита, которую ты называешь накопителем, – диски Лазаря. Самое мощное, что у нас есть. Они аккумулируют энергию, проходящую через наши тела от оружия, и от этого сила удара при атаке становится больше.

– Верно, но эти диски нужны вам лишь до инициации. Когда станете сафирами, ваши тела сами будут накапливать эту энергию, – Марк сделал шаг к окну, сунул руки в карманы брюк, опустил голову и закрыл глаза, словно пытаясь собрать мысли воедино.

– Зачем всё это? В моей голове полный хаос! Я не могу сосредоточиться! Ты хочешь, чтобы я защищал Вееру? Хорошо, но от кого? Ты говоришь, что ей нужен диск Лазаря, но что она будет делать с энергией, которую накопит?

– Моё время для общения с тобой ограничено. Поговори с Олегом о порталах в лабиринте и городах скрытых. Тогда всё станет на свои места. Тебе нужно опередить её.

– Кого? – ответа не последовало. В этот момент неожиданно зазвонил телефон. – Да!

– Ну надо же! Марк! Ты, значит, прославился на весь мир. Устроил грандиозный пиар-ход со спасённой девушкой и даже не можешь позвонить среднему брату? Я тут из кожи вон лезу, мотаюсь по миру, чтобы показать наше семейство в лучшем свете, а ты только девушку из-под завалов вытащил – и вот он, герой пяти континентов!

– Арт, почему бы тебе просто не спросить о моём самочувствии и не продолжить свой пиар-тур? – в голосе Марка появились знакомые нотки усталости, сосредоточенности и хладнокровия.

– Потому что я уже приехал! Когда ты неудачно прыгнул с парашютом, я понял: что-то не так, и сразу рванул домой.

– Это было две недели назад. «Сразу» – это в тот же день. Тебя явно что-то задержало. Или кто-то. Хотя это не моё дело. Со мной всё в порядке.

– Да, знаю. Только что говорил с Линой. Она поехала к той девушке из музея. Кто-то должен извиниться перед ней, за то, что не предупредили о защитном поле.

– Лина поехала к Веере? – что-то щёлкнуло внутри Марка и заставило его повесить трубку. Он схватил из гардероба куртку и выбежал из комнаты.

Глава 9

Тишина в палате сгущалась, но это уже не было похоже на обычную больничную рутину. Клиника восстановительной медицины при королевском медицинском центре – место для тех, чьи дни не заполнены офисными отчетами или поделками из картона для школьных выставок.

Веера ловила себя на мысли, что почти рада такому вниманию к своему здоровью. После происшествия в музее она заслужила этот покой. Тот день всплывал в памяти обрывочно, словно сон наяву: прикосновение к древнему мечу, вспышка ощущений, невозможных в реальности – клубок страха, боли и странного облегчения. Нет, одно чувство всё же было знакомо. Точно, как тогда, с занозой от монашеского посоха…

Его привезли в музей во время её практики – сухую реликвию, шершавую от времени. Неуклюжее движение – и осколок истории вонзился под кожу. Помнится, как трое сокурсников держали её, чтобы она не дёргалась, пока другие трое с пинцетами пытались извлечь занозу. Боль, слёзы, мольбы к вселенной, чтобы это прекратилось. А потом – пустота и лёгкость, когда всё закончилось.

Так вот это чувство лёгкости после того, как всё закончилось. Именно его ощутила Веера в тот день. Не понятно пока, что так сильно её напрягало и причиняло боль, что, взяв в руки меч, что старше самой земли она не хотела его отпускать. Через неё в этот кусок инопланетного металла как будто ушло всё. Всё что она в себе копила долгие годы и конечно боль от полученных недавно травм. Эти молнии вокруг, словно это её чувства вырывались наружу, прожигая и уничтожая всё на своём пути. Но вот появился он. Марк Ланкорд вошёл в эпицентр бури без тени сомнения. Ни морщинки на бесстрастном лице, лишь решимость в каждом движении. Но когда он прижал её к себе, Веера узнала это ощущение – давно забытое, почти детское. Безоговорочное доверие. Тихое растворение. Обещание, что боль когда-нибудь смолкнет.

Последующие события всплывали в памяти Вееры обрывками, словно кадры сломанного голографа. Меч в руках Марка, её собственное тело, будто зависшее между реальностью и небытием. Она чувствовала, как энергия рвётся наружу, готовая расколоть её на осколки и смести всё вокруг. Но где-то в глубине сознания теплилась мысль: если дать волю этому урагану – спастись не сможет никто.

«Разве у меня такая тяжёлая жизнь, что в момент слабости я готова буду всё вокруг взорвать?»– подумала Веера, рассматривая гладкий и блестящий потолок, обрамленный дизайнерскими диодными светильниками вдоль четырёх стен палаты в стиле «модерн двадцать третьего века». – У меня ведь всё хорошо? На что мне жаловаться? Есть моменты, конечно. А у кого их нет? Ну одна. Ну трое детей. Ну под ноги не смотрю. Ну инструкции не читаю к инопланетному оружию, – внутренний монолог звучал как попытка самоутешения, смешанная с иронией над собой.

Дверь палаты открылась с лёгким шипением. Вошёл лечащий врач – важная походка, холёные руки, привыкшие к стерильности премиум-клиник. Он щёлкнул пальцами у голографического табло, заставив диаграммы здоровья Вееры вспыхнуть изумрудным светом.

–Поздравляю. Завтра вернётесь к детям, – его улыбка стала чуть теплее, – они, кажется, подкупили весь персонал имбирным печеньем, – доктор скорее не привык к таким посетителям в его клиники. Всё-таки уровень был такой, что еду сюда привозили с ресторанов ни меньше четырёх звёзд. Выходя, он обернулся. – Я обратил внимание на ваш ожёг на солнечном сплетении. Он уже зажил. Но пожалуйста в следующий раз голыми руками не хватайтесь за инопланетные штуки без защиты.

Веера не знала посмеяться ей или прижав руки к груди поохать понимающе. Но ни то ни другое не понадобилось так как доктор очень быстро вышел из палаты. Вера, конечно, поспешила набрать номер сестры.

– Танцуй, Лиза! Я скоро сменю тебя на посту, – посмеялась девушка, прохаживаясь по палате. – Меня завтра отпускают домой!

– Слава Высшим! А я думала опять за мукой и маслом в магазин бежать. Артур же не успокоится пока всех в клинике не задобрит. Дети будут рады.

– Только не говори им пока. Я хочу сделать сюрприз, – Веера, раздвинув шторы, посмотрела в окно. Весеннее солнце ещё не припекало, но тепло улавливалось едва солнечные лучи касались бледной кожи Вееры. Она закрыла глаза. – До завтра, Лиза. Только не проболтайся. Целую.

Веера положила трубку. И всё бы ничего, но неожиданно в груди появилось это ощущение. Дежавю. Как будто она снова у кофе машины в лаборатории. Повернувшись, она тут же уткнулась носом в грудь. В мужскую крепкую грудь в дорогой шёлковой черной рубашки с расстёгнутой верхней пуговицей. Хозяин этой рубашки был на две головы выше неё. Так что Веере пришлось сделать шаг назад, чтобы рассмотреть, того кто без стука, как призрак проник в её палату. Увеличив немного между собой и незнакомцем расстояние, девушка тихо икнула.

– А- а – а мм, господин Марк? Что? … Чем? … Чем вызван ваш визит? … Как вы себя чувствуете? – Веера посыпала вопросами, чтобы хоть один раз задать правильный. Марк же стоял молча, держа руки в карманах и немного наклоняя голову то влево, то вправо, пытаясь что-то понять. Он изучал её, как инженер сломанный механизм.

– Я слышал тебя выписывают. Решил навестить тебя в более подходящей для меня обстановке, пока не вернулась к своим… детям. – Последнее слово он выговорил с едва заметной паузой, будто примерял его на вкус. По тону Ланкорда, было не понятно он это от души или по принуждению обстоятельств говорил.

– В обстановке больницы? – Веера огляделась вокруг. – Спасибо, мне приятно! -не дожидаясь ответа сказала она. – Я в больницах уже почти как дома себя чувствую. В последнее время как-то не везёт со здоровьем.

– Ты про падение в парке и нарушение правил обращение с оружием? – тон Марка ни на полтона не меняется. Это начинает путать Вееру, так как она не может понять с чем пришёл к ней человек чьё фото в больничной палате в беспомощном состоянии у неё до сих пор хранится в телефоне.

– Падение в парке? Вы знаете, про парк? Но … – у Вееры от страха почти остановилось дыхание. Девушка сглотнула. В горле застрял ком – тот самый, что всегда перед слезами. Марк внезапно шагнул вперёд, нарушив дистанцию. Его дыхание коснулось уха, холодное и размеренное.

– Я знаю про фото. Друг рассказал. Но сейчас не про это. Я отвезу тебя домой, и мы кое-что обсудим.

Веера подумала, что надо что-то сказать в своё оправдание, но взгляд Марка говорил, что он не настроен слушать жалостливые рассказы про то, как она дошла до жизни такой.

– Я жду в машине на нижней парковке. Спускайся. Я подъеду. Ни с кем не разговаривай, – Марк вышел, не оборачиваясь.

– Что за манера общения у этих Ланкордов? – пробормотала себе под нос Веера. – Он сейчас обижен? Зол? Или в ярости? – вопрос остался без ответа.

Веера быстро собрала свой скромный больничный гардероб в вычурную брендовую сумку, которую принесла Лиза со словами:

– Сестрёнка, ты не в городской больнице в нашей провинции. Без обид. Наша медицина отличная, но это столица, детка. А эта сумка всегда со мной в серьёзных деловых поездках. Надо соответствовать.

Натянув джинсы и кеды, накинув длинный вязаный кардиган, Веера вышла из палаты, озираясь по сторонам, словно сбегала из тюрьмы. Подойдя к лифту, она заметила в холле своего доктора у стойки поста медсестры. Он бросил на неё взгляд, но ничего не сказал. Веера задержала дыхание, пока лифт поднимался на её этаж, стараясь не смотреть в сторону доктора. Наконец двери открылись, и она, сделав уверенный шаг вперёд, вошла в кабину, нажав кнопку парковки.

Быстро спустившись, Веера вышла на парковку. Двери закрылись, стало тихо. Девушка, сиротливо озираясь вокруг, не знала, чего ожидать дальше.

– Может, я на неправильную уровень пришла? – заданный вслух вопрос должен был создать иллюзию присутствия собеседника. Несмотря на акустику просторного бетонного помещения, машина Марка подъехала очень тихо и быстро.

– Садись, – сухо скомандовал Ланкорд. Веера удивлённо подняла брови, но через секунду поняла: он торопится не просто так. Хочет чего-то или кого-то избежать.

– Хорошо. Дорогу показать? Или по навигатору поедете?.. – она запнулась, запутавшись в окончаниях.

– Мы заедем в одно место. Там поговорим.

– Хорошо, я только сестре позвоню.

– Нет! Сделаешь сюрприз. Вы так это называете?

– Да. Вы тоже умеете сюрпризы делать. Я ожидала максимум цветов в знак пожелания здоровья. Но вы… Что-то ведь случилось? – внутри Веера знала и ждала подобного разговора, хотя, возможно, в другой обстановке. Может, её вызвала служба безопасности Альянса или Ланкордов, но, чтобы сам наследник приехал и забрал на «допрос» в какое-то тихое место? У неё было двоякое чувство. С одной стороны, облегчение, что Марк знает про фото и пока что последствий не последовало, но это временно. Для решения таких проблем у королевских семей есть специальные люди. Тогда дело в чём-то другом. – Я знаю. Я поступила неправильно, сделав это фото. Но я не собиралась использовать его в корыстных целях. Я просто…

– Давно у тебя этот след от ожога на груди? Как ты его получила? – неожиданный вопрос от Марка застал Вееру врасплох. Хотя что тут такого? Ничего угрожающего Ланкордам она не сделала. Просто не смотрит под ноги в ночном парке и так и не научилась группироваться при падении.

– Где-то с месяц назад. Я попала в больницу за пару дней до вас. А почему вас не доставили в королевскую клинику? Там меньше посторонних глаз и больше возможностей…

– Я сейчас пытаюсь разобраться в одном вопросе. Это касается тебя и твоих шрамов.

– Откуда вы знаете про меня? Ну, не считая случая в музее.

– Друг рассказал.

– Друг? Он работает на вас? Он из службы безопасности? – Веера начала засыпать Ланкорда вопросами, понимая, что создаёт только лишний шум. Марк молча вёл машину.